Я в тот момент сладко дремал в тени куста, одним глазом наблюдая за их игрищами.
– Ты слышала, что мать сказала, – напомнил я. – Вам нельзя выходить за пределы этих зарослей.
– Мы далеко не пойдём, всего лишь вон до той насыпи! – Милли выглянула из кустов и кивнула в сторону, где вдалеке возвышалась песчаная горка. – Там полно сусликов, у них там норы.
– Нет, Милли, – отрезал я. – Мы туда не пойдём. Я отвечаю за вас перед вашей матерью. Не дай бог что случится, она меня вместо антилопы съест.
– Сократик, ну пожалуйста, – продолжала упрашивать Милли, усевшись на задние лапы передо мной. – Мы будем очень осторожными. Мухой добежим туда, быстро поймаем одного суслика – и сразу вернёмся. Так кушать хочется, у меня даже сил нет, чтобы убегать от них. – Она кивнула на братьев, те продолжали носиться друг за другом, точно заведённые.
– Потерпи немного, скоро ваша мать вернётся, она принесёт еду.
– Я умру с голода, пока она вернётся, – захныкала она.
Моё сердце дрогнуло, когда Милли жалобно посмотрела на меня.
– Раз ты не разрешаешь нам идти, тогда сходи сам, поймай хотя бы птичку, – вмешался в разговор то ли Билли, то ли Вилли. Из троих котят пока я научился отличать только Милли по её улыбающемуся рту. Они сели рядом с ней. Три пары глаз выжидательно уставились на меня.
– Хорошо, – согласился я. – Тогда пообещайте мне: отсюда – ни шагу.
– Обещаем, – хором заявили малыши.
В этот момент я представил, каково быть родителем. Если дети хотят есть, придётся дать увесистого пинка своей лени, оторвать бренное тело от лежанки и отправиться на поиски пропитания. Хорошо домашним котам: об этом позаботятся хозяева. Пользуясь случаем, хочу сказать спасибо людям за то, что кормят и нас, и наше потомство. А вот диким кошкам не позавидуешь: ответственность за детей лежит исключительно на их мощных лапах и крепких зубах. Я выбрался из зарослей и побрёл в сторону дерева, где утром стояла влюблённая парочка жирафов, в надежде найти там добычу. Во мне взыграл нешуточный азарт. Я не дикая кошка, импалу или газель поймать не смогу, но птичками детей запросто накормлю. Как ни крути, я тоже охотник. Пускай маленький, зато удаленький. Наверняка вы сейчас подумали: «Сократ, какой из тебя охотник, если ты даже мышей не ловишь?» Согласен, не ловлю. Но вы же знаете, на то у меня есть веская причина. Вы бы стали нападать на своих друзей?
Вот уж точно говорят: на ловца и зверь бежит. Пробираясь к дереву, я вдруг заметил в траве стаю птичек. Они спокойно расхаживали по земле среди высоких колосьев, поедая зёрна и семена диких растений. Заметив меня, птички вспорхнули и зависли в воздухе.
– Ходят тут всякие, не дают нормально позавтракать, – чирикнула одна.
– Эй, суслик, быстрей проваливай, ты мешаешь нам завтракать, – возмутилась другая.
Неужели я и правда похож на суслика? Да быть такого не может! Ну я вам сейчас покажу, кто я есть на самом деле. Я сделал вид, что услышал их просьбу, и пошёл дальше, но, отойдя на небольшое расстояние, притаился в траве и стал наблюдать. Судя по всему, пернатые не видели во мне угрозы. Ничего не подозревая, они спустились и снова принялись клевать зёрнышки, которыми была усеяна вся земля. Вот для кого настоящий рай в саванне. Непуганых птиц ловить оказалось проще простого, всё равно что под куст… простите, сходить. А может, здесь на них никто не охотится? Какому хищнику придёт в голову ловить крошечную птичку? Она же как семечка: потеряется между зубов – даже вкуса не почувствуешь. Вскоре в моём укрытии лежали три увесистые тушки. Поймать – это полдела, теперь предстояло донести добычу до дома гепардов. Я вспомнил Лолу: в отличие от меня, ей приходилось таскать импал, антилоп или газелей. Да, всё-таки нелёгкая жизнь у хищников. Максимум, что я мог унести за раз, – одну птичку. Увидев меня с трофеем в зубах, котята запрыгали от радости. Они принялись благодарить, навалившись сверху и вдавливая меня своим телами в землю.
– Ну хватит ваших телячьих нежностей! – возмутился я. – Вы раздавите меня к чёртовой бабушке.
Наконец до меня дошло, в каких случаях люди вспоминают эту бабку.
Еле-еле я выбрался из-под пятнистой кучи. Первая птичка, как и положено, досталась Милли. Братья предприняли попытку отобрать её, но дерзкая сестрица так зашипела – даже я испугался и отскочил в сторону. Милли разделалась с ней в три счёта. Я ещё не успел выйти из зарослей, чтобы отправиться за следующим трофеем, как от птички остался лишь коврик из перьев.
Возвращаясь с последним уловом, я заметил возле зарослей незваного гостя. Это был не кто иной, как лев. Тот самый, который попался нам по дороге, когда мы ехали с Колумбом, Симбой и Омаром. Я его сразу узнал по роскошной рыжей гриве, торчавшей в разные стороны вокруг массивной головы, будто солнечные лучи. Его шевелюре позавидовала бы любая женщина. От страха я застыл на месте, выронив добычу из зубов. Одно дело – встречаться со львом, сидя на крыше автомобиля, и совсем другое – вот так, нос к носу. За высокой травой царь не сразу меня заметил. Он ходил вдоль зарослей, где притаились детёныши Лолы, а я лихорадочно соображал, что предпринять и как отогнать наглого пришельца. Я прекрасно понимал: он не просто так крутится возле кустов. Ещё никогда в жизни я так остро не ощущал чувство ответственности за кого-то; я должен был во что бы то ни стало защитить котят.
Собравшись с духом, я поднял добычу и, с трудом переставляя дрожащие лапы, пошёл ему навстречу. При виде меня царь нахмурился, глубокая морщина разделила пополам его широкий лоб. Я думал, моё сердце выскочит из груди и начнёт отплясывать кадриль посреди саванны от одного его взгляда. Не отводя ни на секунду глаз, я остановился в нескольких шагах и положил трофей перед собой.
– Где-то я тебя уже видел. – Его голос прозвучал как гром среди ясного неба, отчего у меня задрожали лапы.
Сдаётся мне, живым я из Африки точно не вернусь: если не погибну от зубов хищников, то умру от инфаркта. Или лысым приеду домой, всё-таки каждая встреча с дикими жителями саванны – сплошной стресс для организма.
– Не знаю, где ты мог меня видеть, лично я тебя вижу впервые, – как можно уверенней соврал я.
Я состроил равнодушную морду, всем своим видом показывая, мол, не такая уж он важная птица, чтобы я его запоминал.
Лев подошёл ближе и, наклонив голову, принялся рассматривать меня, будто муху в микроскоп. Признаюсь как на духу: для того чтобы не рухнуть в обморок от страха или не пуститься в бегство, мне потребовалась немалая отвага.
– Что это у тебя? – Он кивнул на тушку птицы.
– А что, разве не видно? – ответил я.
– Слышь, суслик, ты чё такой дерзкий? – Лев в недоумении отпрянул назад.
– Сам ты суслик, – выпалил я на одном дыхании и тут же осёкся, проклиная себя за несдержанность. Подумал: ну всё, сейчас он точно меня сожрёт и даже не поперхнётся.
– Я вижу, ты совсем страх потерял. – Лев пошёл в наступление. – Ты что, не видишь, кто перед тобой? Ты кому грубишь? Я царь зверей.
Ноздри льва сузились и снова расширились, брылы поднялись, оголив чудовищные клыки, из горла вырвался злобный рык.
– Какой ты царь? – пошёл я ва-банк. – Кошка облезлая, вот ты кто, – превозмогая ужас, выдавил я из себя. – И вообще, я не из твоей саванны, так что можешь не запугивать.
Когда я произнёс последнюю фразу, мне стало абсолютно фиолетово, что он может со мной сделать. Будь что будет.
– Ну, суслик, пеняй на себя, – произнёс хищник. – Я не собирался тебя трогать, ты сам напросился.
Он замахнулся, собираясь нанести мне боковой удар, но я вовремя отпрыгнул назад, и когтистая лапища со свистом рассекла воздух. Представляю, что было бы со мной, если бы я этого не сделал. Моя голова треснула бы, как спелый арбуз, и ошмётки разлетелись бы по всей саванне. Вскочив на задние конечности, я выпустил когти и зарычал не хуже него. Лев от удивления округлил жёлто-зелёные глаза, его брови взлетели к небесам, отчего лоб изрезали глубокие поперечные ущелья. Видимо, царь действительно принял меня за жителя саванны и никак не ожидал, что его поданный может взбунтоваться. Жаль, я не умею смеяться. До чего же он комично выглядел в тот момент.
– Я сюда приехал с человеком, и, если со мной что-то случится, тебе не поздоровится, – на ходу сообразив, соврал я.
– И где твой человек? – Царь нагло ухмыльнулся, осмотревшись вокруг.
– Сейчас приедет!
А что мне оставалось делать? Тягаться с ним силой глупо – где я и где лев, – пришлось блефовать. Не зря же говорят: «Смелость города берёт, а хитрость страны завоёвывает». Какая разница, как я спасу котят? Главное – не способ, а результат.
– Причём он не один. Их трое, и у каждого есть ружьё, – добавил я.
– А что же они тебя тут бросили? – То ли мне показалось, то ли лев и впрямь немного сбавил обороты.
– Они попросили меня присмотреть за котятами. – Я кивнул головой на заросли, заметив три пары глаз, наблюдавших за нами. – А сами поехали искать их мать. Они должны вернуться с минуту на минуту.
Царь на миг задумался, затем бросил на меня хмурый взгляд, при этом в его глазах проскользнуло что-то, похожее на замешательство. Уверен, если бы мог, в тот момент он почесал бы затылок.
– Вспомнил! – вдруг воскликнул царь. – Я вспомнил, где тебя видел. Ты сидел на крыше джипа.
– Ты вроде лев, а не жираф. – Я немного осмелел и позволил себе пошутить над ним.
– А при чём здесь жираф? – не понял он.
– До него информация доходит с опозданием на три дня из-за того, что шея длинная, – ответил я.
– А-а-а, – протяжно произнёс царь. – Что-то последнее время память стала подводить.
– Надобно тебе каких-нибудь трав поесть для улучшения мозгового кровообращения, – посоветовал я.
– Суслик, я смотрю, ты больно грамотный. Если ты такой умник, тогда дай совет, что употребить?
– Прекрати называть меня сусликом, – возмутился я. Заметив, что лев пошёл на попятную, я совсем осмелел. – Я такой же кот, как и ты.