– Да ладно! – Он рассмеялся так, что мне показалось, будто под нами земля задрожала. – Ты же от горшка два вершка, какой ты нафиг кот?
– Домашний, – ответил я. – В тот день, когда ты видел меня, со мной было три человека, один из них – мой хозяин. Между прочим, я философ и зовут меня Сократ.
– Это ещё кто такой? – нахмурился лев.
– Ты не знаешь, кто такой философ? – спросил я. – Да ты ещё и неуч! Тоже мне, царь нашёлся. Ты прямо как бывший генеральный секретарь Сталин, тот тоже был без образования, но считал себя вождём нашей страны.
– Слышь, Сократ, хорош умничать! – рявкнул он. – У меня голова разболелась от твоих разговоров.
– Ладно, больше не буду, – согласился я. – Ну а имя-то у тебя есть? Или тебя ещё и звать никак?
Если у гепардов есть прозвища, наверняка люди и ему придумали кличку.
– Почему никак? – раздражённо спросил царь. – Пабло меня зовут.
– Художник, что ли? – поинтересовался я.
– Какой художник?
Я взглянул на его недоумённую морду и решил больше не испытывать его терпение.
– Тот, который картины рисовал, – объяснил я.
– Если бы художник. – Пабло дёрнул головой, будто отгонял от себя мух. – Сотрудники заповедника считают, что я похож на какого-то известного гангстера, поэтому и назвали меня его именем.
– Мне кажется, тебе нужно уже уходить, – сказал я, желая побыстрее спровадить непрошеного гостя. – А то скоро люди приедут.
– Ты не врёшь? – спросил Пабло, с опаской оглядываясь по сторонам.
– Зуб даю, – как можно увереннее заявил я.
Мне было стыдно вот так откровенно врать, но другого выхода, как прогнать хищника от жилища гепардов, я не видел.
– Вообще-то я шёл по своим делам, а ты меня отвлёк, – начал оправдываться Пабло.
– Ага, знаю я твои дела, – ухмыльнулся я. – А возле котят ты зачем крутился?
– Да не крутился я возле них, триста лет они мне не нужны! – соврал он. – Я просто мимо проходил.
По всей видимости, я очень убедительно сочинял. Пабло поверил мне, развернулся и уже собрался уходить, как вдруг увидел Лолу. Её рабочий день закончился весьма благополучно, она с усердием тащила в зубах антилопу. Заметив рядом с зарослями меня в компании льва, она бросила трофей и со всех лап помчалась к нам. А царь, мгновенно потеряв интерес ко мне и котятам, потрусил к оставленной добыче. Пабло даже не взглянул на Лолу, когда пробегал мимо: его внимание было приковано к антилопе. Зато кошка отскочила в сторону, как чёрт от ладана.
– Сократ, что с детьми? – испуганно воскликнула она.
– Лола, с ними всё хорошо. Вон, видишь, выглядывают из кустов, – успокоил я её, кивнув на заросли. – Ты зачем бросила антилопу, он же её съест!
– Да ну его, пусть забирает, – в сердцах сказала Лола. – Главное, чтобы нас не трогал.
– Как это забирает? – удивился я. – Ты охотилась, рисковала своим здоровьем и жизнью, а он будет её есть в одну морду? А чем ты собираешься детей кормить?
– Я ещё поймаю, – ответила Лола. – Он точно не тронул детей?
– Говорю же – нет. Да и как он мог их тронуть, если я был с ними? – хмыкнул я. – Мы не можем льву отдать добычу, дети хотят есть. Тех птичек, которых я им принёс, хватило на лёгкий перекус.
– Ты накормил моих детей птичками? – Она округлила глаза.
– Ну да, а что мне оставалось делать? Они просили есть, но, к сожалению, я не могу поймать антилопу.
– Сократ, видимо, не зря мне небо послало тебя! – воскликнула Лола. – Мало того что ты детей моих спас от смерти, так ещё и накормил их. Ты очень благородный кот!
Лола накинулась на меня, как на мороженое, и принялась благодарно облизывать шершавым языком.
Дорогая, полегче, иначе ты мне плешь на голове протрёшь.
– Да ладно тебе, потом будешь благодарить, – сказал я. – Пошли антилопу забирать.
– Может, не надо? – Лола умоляюще посмотрела на меня. – Ну его к чёрту. Нельзя мне с ним драться, он меня покалечит.
– Мы не будем с ним драться. Мы сделаем ему предложение, от которого он не сможет отказаться, – ответил я и вспомнил свои собрания с мышами, когда я выпроводил их с нашего двора.
Как ни пытался я убедить Лолу – бесполезно. Она не стала подходить близко к нему и осталась в стороне. Когда я приблизился к Его Величеству, он наслаждался трапезой, лёжа на животе. Зажав тушу антилопы между передними лапами, лев отщипывал от неё кусочки мяса.
– Я понимаю, ты в саванне важный гусь, но так дело не пойдёт, – возмущённо произнёс я. – Настоящий царь так не может поступать.
Он на мгновение оторвал окровавленную морду от добычи и, бросив на меня короткий взгляд, вновь вернулся к обеду.
– Ты ловил эту антилопу? – спросил я, глядя на то, как Пабло ловко расправляется с добычей.
Мой вопрос остался без ответа. Если он будет есть так быстро, то скоро от антилопы ничего не останется.
– Немедленно отдай то, что тебе не принадлежит! – решительно потребовал я и принялся дальше сочинять с три короба. – Иначе тебе придётся иметь дело с людьми. Эту антилопу они помогли ей поймать. Ей нечем кормить детей, потому что такие наглецы, как ты, забирают у неё добычу. Если люди узнают, что ты её слопал, они скормят тебя котятам. А что? Им тоже нужно есть!
В тот момент я поймал себя на мысли: да мне впору сказки писать! Гансу Христиану Андерсену такое даже в самом фантастическом сне не могло прийти в голову.
– Что значит – отдай? – Он уставился на меня. – А я что буду есть?
– Поймай себе добычу и лопай, – посоветовал я. – Ты всё-таки лев, а не домашний кот.
– Я не могу охотиться. Старый я уже стал для этого, – неожиданно признался Пабло. – Тяжело мне бегать.
Мне вдруг стало его нестерпимо жаль.
– Ты старый, а у неё малые дети. – Я кивнул в сторону Лолы, она в напряжении переминалась с одной лапы на другую.
– Она молодая, ещё поймает, – хмыкнул он.
– Это будет потом, а дети хотят есть сейчас. – Я продолжал его убеждать, но быстро понял: так можно толочь воду в ступе бесконечно. – Тогда давай поступим так: ты возьмёшь себе половину, остальное отдашь нам.
Лев приподнялся на передних лапах, оценивающе осмотрел трофей, прикидывая, сможет ли он насытиться половиной.
– Ты долго думаешь, сейчас сюда приедут люди, – продолжал я. – Так что забирай половину, пока не поздно, и делай лапы отсюда, иначе вообще ничего не получишь.
В общем, на том и порешили. Льву ничего не оставалось делать, как принять моё предложение. Он отгрыз от туши половину и помчался с ней восвояси. Как говорят в народе: «Лучше синица в руках, чем журавль в небе».
– Сократ, ну ты даёшь! – воскликнула Лола, глядя вслед царю. – Что ты ему сказал?
– Всего лишь сделал предложение, – ухмыльнулся я.
– А в чём оно заключалось? – Лолу разбирало любопытство.
– Да какая теперь разница, – сказал я. – Главное, он ушёл и оставил нам половину. Теперь дети не останутся голодными.
– Сократ, я никогда не забуду, что ты для меня сделал. – Она покачала головой, всё ещё не веря в столь удачный исход столкновения с главным гангстером саванны.
Вы заметили, как я умею искусно убеждать? Вот кому надо быть царём зверей, а не этой облезлой кошке. Охотиться он уже не может, старый, видите ли, стал. А мне кажется, ему просто лень: зачем самому напрягаться, носиться по саване за добычей? Гораздо проще воспользоваться своей силой и габаритами и отобрать у других животных честно заработанный хлеб. Не зря же его прозвали рэкетиром. Для того чтобы быть настоящим царём, необязательно быть сильным и мощным, главное – быть умным, как я, и прирождённым дипломатом, способным найти общий язык с кем угодно.
Мы с Лолой забрали оставшуюся часть антилопы и пошли кормить детей. Увидев нас целыми и невредимыми, да ещё с едой, малышня закружилась волчком, радостно повизгивая и мяукая. Что нужно детям для счастья? Чтобы рядом была мама. А если у неё есть вкусняшка, то они счастливы вдвойне.
– Мамуля, ты не представляешь, какой Сократ смелый! – воскликнула Милли. – Пока тебя не было, он тут так гонял льва, так гонял…
Вот что несёт эта девчонка? Ну и фантазёрка! Нужно брать её в соавторы, если начну писать фантастические романы. Можно подумать, будто я с дубиной гонялся за львом по саванне. Да, Милли – врунишка не хуже меня.
Котята накинулись на то, что осталось от бедной-несчастной козочки. Прости, дорогая антилопа, ничего не поделаешь, таков уклад дикой природы, который не отменишь никакими законами. Здесь выживает сильнейший, и кто-то рано или поздно обязательно становится жертвой. Сражаясь между собой за лучшие куски мяса, малыши так громко вопили, что впору было затыкать уши. Милли оказалась самой проворной: отхватив приличный кусок, она отбежала с ним в сторону и принялась есть, при этом страшно сопя и прижимая уши, всем своим видом показывая: «Не приближайтесь ко мне, я ни с кем не собираюсь делиться». Наблюдая за ней, я обратил внимание: отщипывая мясо, она не помогала себе лапами, как это делал лев, а наоборот, поджимала их под себя. Ещё одно отличие гепардов от других кошек.
– Сократ, а ты знаешь, это был тот лев-рэкетир, о котором я тебе рассказывала, – вспомнила Милли, довольно облизываясь после трапезы.
Я это понял в тот момент, когда царь назвал своё имя. Однако сговорчивый вымогатель попался: только услышал, что может всего лишиться, схватил половину и растворился в сизой дымке горизонта.
Мне тоже достался приличный кусок мяса. Несмотря на то что мне было невыносимо жаль козочку, я не стал кочевряжиться и отказываться от еды. Если честно, к тому времени я сам был голодный, как царь зверей. После всех эмоциональных потрясений я буквально валился с лап. Наевшись досыта, я растянулся в тени кустарника, закрыл глаза и под громкое урчание гепардов уснул крепким сном.
Глава 10
После полудня, когда жара немного спала, мы вместе отправились на водопой. Лола бежала впереди, по бокам от неё семенили мальчишки, я плёлся следом, а Милли старалась идти рядом со мной. Хотя ей с трудом это удавалось, она то и дело переходила на бег, но потом останавливалась, чтобы подождать меня. Я еле-еле поспевал за их семейством. Они даже ходят быстро. Не кошки, а настоящие спринтеры.