– Ты хочешь сказать, что его застукали и выгнали?
– Ну да. Но добраться до документов по таким случаям очень, очень сложно.
– Хм… – Я размышляю о том, не может ли это всё-таки быть зацепкой. Если бы можно было спросить кого-то, кто занимается случаями биохакинга…
Пигрит смотрит на меня странным взглядом.
– Слушай, Саха. Мне бы очень хотелось посмотреть. Ну, как ты это делаешь, дышишь под водой.
Я резко отодвигаюсь от него, к самой стенке.
– Что? Нет! Даже не обсуждается.
– Завтра будет ярмарка в честь Дня основания. Наверняка все будут в городе, а на пляжах не будет никого…
– Просто забудь. Я не буду этого делать.
– Мы могли бы пойти на Малый пляж.
– Не пойду же я на Малый пляж с тобой!
– Там нам наверняка никто не помешает.
– Туда ходят только парочки, если ты не в курсе, – огрызаюсь я.
Пигрит пожимает плечами.
– Ну и что? Может, мы и есть парочка. И никого не касается, что мы делаем на самом деле.
– Нет, – повторяю я.
– Ну совсем чуть-чуть!
– Просто. Забудь.
– Ну слушай!
Я скрещиваю руки на груди.
– Ты уже забыл? Это тайна. И должно остаться тайной, иначе будет беда.
Пигрит горестно вздыхает, проводит рукой по волосам.
– Саха, ты обладаешь невероятной способностью. Сверхспособностью, как в старых комиксах! Ты не можешь позволить ей пропасть только потому, что живешь в таком узколобом обществе. Дышать под водой – да это же подарок судьбы!
Я настораживаюсь.
– Комиксы? Что еще за комиксы?
Он машет рукой.
– Да это такая старая форма искусства, литература в картинках. Я могу тебе показать, когда в следующий раз придешь ко мне. – Он смотрит на меня сурово, почти зло. – Неважно, я вот что хочу сказать: такой талант достается человеку не для того, чтобы потом никак его не использовать!
– И что же я, по-твоему, должна с ним делать? – реагирую я с таким напором, что удивляюсь сама.
– Не знаю, да мало ли что!
Он бурно жестикулирует.
– Возьми хоть метановые компании. Сколько им нужно снаряжения, техники, усилий, чтобы искать под водой полезные ископаемые. Как думаешь, сколько они заплатили бы тому, кто может просто так прогуливаться по морскому дну?
– Метановые компании? – повторяю я. – В смысле, что-то вроде «Тоути Индастрис»?
– Ну например.
Я энергично качаю головой.
– Пигрит, я генетически модифицирована! А Джеймс Тоути – ярый неотрадиционалист. Он полностью поддержал мэра, когда встал вопрос о депортации родителей ребенка с генами гепарда.
Тут я осознаю, что Пигрит тогда еще не жил в Сихэвэне.
– Не знаю, слышал ли ты об этой истории.
Он кивает.
– Да, это тогда бурно обсуждали в Мельбурне. Неотрадиционалисты и их узколобое мировоззрение.
– Ну вот. А по сравнению с тем мальчиком я просто генетический монстр!
– Что за чушь. – Пигрит потирает подбородок. – К тому же я в это не верю. Если Джеймсу Тоути придется выбирать между личной выгодой и Принципами неотрадиционализма, он наверняка выберет выгоду. Готов спорить на что угодно.
Я пожимаю плечами.
– Пусть так, но это был бы спор, который я в любом случае проиграю.
– Ну это я так.
– И вообще, я не имею ни малейшего желания работать на Джеймса Тоути.
– Вообще-то это был просто пример. – Пигрит нетерпеливо ерзает на стуле. – Как бы то ни было, я считаю, что это твой долг перед самой собой. У тебя есть этот талант, этот особый дар – ты просто обязана исследовать его! Тренироваться! Не для других, так для самой себя. Для этого и даются людям таланты. Чтобы делать из них что-то большее.
Я обхватываю колени руками.
– Да, может быть. Но как же мне быть? Моя тетя счастлива здесь, в Сихэвэне, так, как никогда в жизни нигде не была. Депортация разбила бы ее сердце. Я никак не могу так с ней поступить.
– Хм… – Он растерянно смотрит на меня. – Я всё сижу и думаю, что же могу тебе предложить… Как сделать так, чтобы ты показала мне, как дышишь под водой. Но ничего не приходит в голову.
– Мне тоже, – отвечаю я, и мне становится тоскливо. Говорить об этом бесполезно. Я всё в том же тупике, из него нет выхода, потому что это тупик. И ни один разговор в мире не сможет это изменить.
Пигрит внимательно смотрит на меня.
– А как происходит переход обратно из воды на воздух? Тебе приходится выплевывать всю воду?
Я качаю головой.
– Нет, она сама выливается через жабры.
Я вспоминаю тот момент, когда вытащила себя из воды на берег. Какое это было странное ощущение – хватать ртом пустоту, как рыба на суше! И как потом начала дышать воздухом снова.
– Это довольно странное ощущение.
– А когда ты под водой, – продолжает расспрашивать Пигрит, – ты хорошо видишь?
– Да. – Меня буквально захлестывает воспоминаниями. Потрясающие виды, цвета, пестрые рыбы… Стеклянные миры, теряющиеся в густой синеве где-то там вдали… – Не хуже, чем на суше. Как минимум.
– А как обстоит дело со слухом? Под водой же тоже можно что-то слышать, не так ли? Наверняка неправда, что рыбы немы. Про китов говорят, что они поют и их пение слышно за многие сотни километров.
Я теперь уже не знаю. Да, я что-то слышала, но уже не помню что. Я была слишком занята всем остальным. Меня наполняет сожаление, сожаление об этой упущенной возможности.
Это не Пигриту удается переубедить меня. Это воспоминание о моем первом погружении восемь дней назад, оно заставляет меня нарушить данное себе обещание.
– Ну хорошо, – говорю я. – Может, ты и прав. Пожалуй, я и правда могла бы тебе это показать. Но только совсем недолго.
– Да, – шепчет Пигрит. Его глаза горят. – Буквально пару минут. Зайдешь и сразу выйдешь.
– Ты правда думаешь, что завтра безопасно?
Внезапно я понимаю, что жду не дождусь этого. Мысль о том, чтобы снова оказаться в море, наполняет меня предвкушением и сладкой тоской от кончиков пальцев до макушки.
– Ну, насколько мне известно, в одиннадцать начинается большая лотерея, – говорит Пигрит. – Человек из городской администрации приходил, чтобы уговорить моего папу присутствовать. Он сказал, что там весь город будет, потому что можно выиграть ценные призы. – Пигрит разводит руками. – Вряд ли кому-то придет в голову пойти в этот день на пляж, и в особенности на Малый.
Он смотрит на меня. Я на него. Такое ощущение, что в любой момент между нами может пробежать электрический разряд. Потом я набираю побольше воздуха и произношу:
– Завтра в двенадцать на Малом пляже?
В субботу всё складывается наилучшим образом. Тетя Милдред уходит из дома около десяти и вернется только непоздним вечером, после партии в го со своей подругой Норой. Я выхожу в самом начале первого, положив в сумку полотенце. Музыку с городской ярмарки слышно даже у нас в Поселке. Я пролезаю в дыру в заборе и через несколько шагов уже ничего не слышу.
Я снова надела бикини под одежду, но на этот раз сразу же замечаю, как завязки натирают мне жабры. Это неприятно, не знаю, может быть, придется снова снять верх.
Задолго до того места, где мы договорились встретиться, мне навстречу выходит Пигрит, прижимая палец к губам.
– Там кто-то есть, – шепчет он, когда я подхожу к нему вплотную.
– Кто? – спрашиваю я.
– Ну, какая-то парочка, конечно же.
Он выглядит ужасно расстроенным, наверно, думает, что я прямо сейчас развернусь и уйду.
Но я не хочу уходить. Море зовет меня. С самого утра я не могла думать ни о чем другом – только о том, как снова нырну. Если мне сейчас придется пойти домой, я просто с ума сойду.
– Поглядим, – говорю я и протискиваюсь мимо него по тропинке.
Он торопится за мной.
– Да там не на что глядеть, ничего не видно, – взволнованно шепчет он. – Но их слышно!
Я просто киваю и иду дальше, стараясь ступать как можно тише. Тропинка песчаная, на ней нет сухих веток, которые могли бы треснуть под ногами. Когда до нас начинают доноситься звуки с пляжа, мы останавливаемся и прячемся за кусты.
Это не те звуки, которые обычно предполагаешь услышать от парочки на Малом пляже, эти двое скорее ругаются. Сначала мы слышим голос парня, который говорит:
– Ну не злись, такое случается иногда.
Тут же появляется голова девушки, с гривой светло-каштановых кудрявых волос.
– Да что ты говоришь! – огрызается она. – Если я для тебя недостаточно хороша, так бы сразу и сказал!
Мы с Пигритом переглядываемся. Мы знаем эту девушку. Это Делия Гиллем из нашего класса. Она довольно полная и перед каждым экзаменом переживает, что не сдаст. Она полная, потому что не может отказаться от сладостей, а переживает потому, что не может отказаться от парней. Примерно каждые три недели у нее появляется новый парень.
Хотя с нынешним, похоже, всё кончено. Она натягивает платье, засовывает ноги в ботинки и удаляется, прежде чем он успевает остановить ее. Мы наблюдаем, как он бежит за ней, по пути пытаясь застегнуть молнию на штанах. Это парень из третьего класса старшей школы, на год старше нас. Кажется, мне случалось видеть его в секции по парусному спорту, но имени его я не знаю.
Какое-то время мы просто стоим и ждем.
– Ну что? – спрашиваю я наконец. – Как думаешь, вернутся они?
Пигрит пожимает плечами.
– Не знаю. Она, кажется, сильно разозлилась.
«Наверно, не вернутся», – думаю я. Делия обидчивая. Если уж ее задело, отойдет она не скоро.
Я показываю на большую скалу в самом конце пляжа.
– Вот там, – предлагаю я.
Скала надежно скрывает нас от посторонних глаз.
Пигрит стремительно стягивает с себя футболку и шорты. Под ними у него плавки, темно-синие с голубыми полосками.
– Бухта была объявлена природоохранной зоной почти двести лет назад, – вещает он без остановки, при этом деловито оглядываясь по сторонам. – Она знаменита своими редкими видами рыб. Некоторые можно встретить только здесь, больше нигде, например красных барабулек или неоновых скалярий. Помимо этого, здесь встречается более тысячи видов кораллов и морских губок.