Но когда мы снова выскакиваем на улицу с другой стороны, раздается визг тормозов и перед нами снова останавливается машина, ярко-красный спортивный автомобиль, который кажется мне смутно знакомым.
– Стив?! – слышу я полный изумления возглас Бреншоу.
Это действительно его брат, он наклоняется с водительского сиденья, чтобы открыть перед нами дверь, и кричит:
– Ну-ка залезайте! Живо!
Мы не раздумывая следуем его команде, втискиваемся рядом с ним на переднее сиденье, и, не дожидаясь, пока Джон до конца закроет дверь, Стив бьет по газам. Раздается оглушительный рев мотора, пронзительный, аж зубы сводит, но главное, что машина трогается с места. И не просто трогается, взлетает как ракета.
Всё еще задыхаясь от бега, мы видим, проезжая мимо, что тем двум типам довольно быстро пришлось прекратить преследование: перед ними вдруг возник наш сосед, который вечно возится со своей сломанной машиной, его взрослый сын и еще какой-то человек. Так вот, эти трое, помахивая увесистыми инструментами, гонят перед собой двух напавших на меня персонажей.
– Что всё это значит? – тяжело дыша, спрашиваю я. – Кто это такие?
– Погоди, – говорит Стив. – Сначала свалим отсюда.
Ну да, это машина выпендрежника. Но она действительно быстрая. Я-то и не знала, как может успокаивать скорость.
Но первым делом братья ссорятся.
– Что, черт возьми, ты здесь делаешь? – возмущается Стив, существенно нарушая при этом скоростной режим. – Я думал, ты в больнице на обследовании.
– О господи, ну да, – раздраженно защищается Джон. – Я раньше освободился и подумал…
– Подумал? О да, уж ты как чего подумаешь!..
Джон вдруг резко оборачивается.
– Мой свишер! Он остался около Сахи.
– Он тебя дождется, не переживай, – отвечает Стив, закладывая лихой поворот. Едущий навстречу грузовик вынужден экстренно затормозить, я успеваю увидеть, как водитель гневно потрясает кулаками, но мы уже проносимся мимо.
– Откуда ты вообще знал, что я здесь? – удивляется Джон.
– А я и не знал, – отвечает Стив и кивает в мою сторону. Я сижу настолько близко к нему, что его длинные волосы щекочут меня. – Я здесь из-за нее.
– Что? – выдыхаю я. – Могу я наконец узнать, что здесь, собственно, происходит?
– Да, – вставляет Джон. – Меня это тоже интересует.
Стив какое-то время двигает челюстью, как будто он что-то жует или ждет, пока возникнут слова. Он на полголовы выше Джона, и плечи у него шире, но он далеко не так красив.
– В общем, если вкратце, – произносит он наконец, – то я должен был спасти Саху. Но поскольку ты оказался здесь, я заодно спас и тебя.
Джон прыскает.
– Спас? А от чего?
– Ну, ты вроде видел.
– Ах, от этих мужиков? Ну конечно. И кто же они такие?
Стив издает глубокий вздох.
– Это долгая история. Мы исходили из того, что полиция всё еще будет на своем посту. Вообще-то договоренность была такая. Как только мы узнали, что их там нет, я сразу же выехал.
– Я не поняла ни слова, – признаюсь я.
Он кивает.
– Наша мама тебе всё объяснит.
– Наша мама? – потрясенно повторяет Джон.
– И тебе тоже, – добавляет Стив.
Стив огибает центр города и сворачивает на узкую улочку, ведущую на вершину Золотой горы. Особняк Бреншоу предпоследний: белоснежные решетчатые ворота открываются сами собой, когда мы к ним подъезжаем, и сразу же за нами закрываются.
Как у них тут всё выглядит, знает каждый – в конце концов, Золотую гору видно отовсюду: пальмы, лужайки, дорожки из светлого гравия и тому подобное. И всё-таки вблизи всё несколько иначе. Роскошные, мощные лапы пальм. Гравий, по которому кто-то недавно прошелся граблями. Ухоженный газон, который выглядит невероятно свежим и зеленым в любое время года.
Мы останавливаемся у входа. Шины шуршат по гравию. Пока мы вылезаем из машины, появляется миссис Бреншоу и идет нам навстречу.
Мама Стива и Джона – член сихэвэнского клуба ныряльщиков и сама активная ныряльщица. Соответственно, ее частенько можно увидеть в порту, на яхтах или во время каких-либо мероприятий, где она вручает призы. Она настолько миниатюрна, что кажется удивительным, как ей удалось произвести на свет двух таких богатырей. Ее движения всегда полны достоинства. Как и сейчас, когда она подходит ко мне, берет меня за обе руки и говорит:
– Наконец-то! Наконец-то я могу поблагодарить тебя за спасение моего сына.
Я смотрю в ее миндалевидные глаза, выдающие ее корейские корни, и вижу в них слезы. Не знаю, что сказать. Я всё еще не совсем в себе после произошедшего и сейчас чувствую себя мучительно неловко. Обильно политые слезами слова благодарности – это совсем не то, ради чего я тогда прыгнула в воду.
– Ты этим поступком подвергла себя большой опасности, дитя мое, – продолжает миссис Бреншоу. – Гораздо большей опасности, чем ты могла предположить.
– Вы имеете в виду тех мужчин? – Я окончательно перестаю что-либо понимать.
– Тех мужчин? – переспрашивает она и вопросительно смотрит на Стива, по-прежнему не отпуская моих рук.
– Их было двое, – говорит Стив. – Пытались ее увезти.
– О нет.
– Я приехал как раз вовремя.
Как раз вовремя? Чуть не опоздал, сказала бы я. Похоже, у Стива, как и у его брата, милая манера выставлять всё в наиболее удобном для себя свете. Я освобождаюсь из рук миссис Бреншоу.
– А как же моя тетя? И… у нас там гости. Мне… Мне нужно срочно позвонить домой.
Она кивает и указывает в направлении дома.
– Да… конечно. Пойдем. Стив, тебе, видимо, придется еще раз…
– Само собой, – отвечает он. – Я тогда подожду у машины.
Мы подходим к вилле, о которой так много и с таким восторгом рассказывала тетя Милдред и которую я впервые вижу вблизи. Я невольно рассматриваю здание с точки зрения безопасности: оно большое, но построено в основном из дерева и стекла. И совершенно не похоже на крепость. К тому же я нигде не вижу охраны. Почему именно здесь я должна быть в безопасности? И что мне вообще угрожает?
– Мне бы хотелось понимать, что, собственно, происходит, – говорю я миссис Бреншоу, которая ни на минуту от меня не отходит, как будто опасается, что я в любой момент могу упасть.
Прежде чем ответить, она делает глубокий вдох и вообще выглядит так, словно и сама боится. Зрелище не очень успокаивающее.
– Давай ты сначала позвонишь своей тете, – говорит она. – Пусть она соберет немного вещей, для себя и для тебя. Стив съездит за ней и привезет сюда. А там мы поглядим. И да, – добавляет она, ласково сжимая мою ладонь, – ты обязательно всё узнаешь.
У такой виллы, конечно же, не просто дверь, а парадный подъезд. И ведет он в зал, произведение искусства из мрамора и резного дерева. Под стеклянным куполом раскинулся внутренний дворик с кактусами и орхидеями всех цветов. На стенах – всевозможное азиатское искусство: резьба, фарфор, скульптуры, старинная мебель.
Оттуда миссис Бреншоу ведет меня в гостиную размером с теннисный корт. Вокруг массивного чайного стола расположились не меньше десятка зеленых диванчиков с золотыми кистями. Она усаживает меня на один из них, показывает на мерцающую стеклянную столешницу, обрамленную деревом с прожилками, и говорит:
– Это голографический стол. Минутку.
Она отодвигает в сторону поднос с поблескивающими серебром чайником и чашками, и, действительно, на стекле проступает кнопка меню. Я дважды касаюсь его пальцем, выбираю телефон из появившегося передо мной облака трехмерных символов и звоню домой.
Тетя Милдред вне себя от ужаса.
– Это ты! Я слышала, как ты кричала… – Она перестает жестикулировать и смотрит мимо меня. – Где ты? У… Бреншоу?
– Да, – торопливо отвечаю я. – И тебе тоже нужно сюда приехать. Как можно скорее.
Тут кто-то берет планшет у нее из рук, и передо мной возникает тоже изрядно обеспокоенное лицо профессора Боннера.
– Саха! – Его голос гремит на всю гостиную. – Мы слышали крики и очень за тебя волновались. Что случилось?
Я объясняю ему, насколько могу: что меня пытались похитить двое мужчин, что мне на помощь пришел Джон Бреншоу, а его брат Стив увез нас на машине в безопасное место. И что всему этому должно быть объяснение, но я сама пока понятия не имею какое.
– Ну ничего себе, – произносит он. А затем обращается к миссис Бреншоу, которая стоит за мной: – Глубокоуважаемая миссис Бреншоу, – громогласно заявляет он, – я прошу вас понять, что я ни в коем случае не могу оставить миссис Лидс в такой ситуации одну. С вашего позволения мы приедем к вам с ней вместе.
– Да, конечно, – соглашается миссис Бреншоу, и мне слышится облегчение в ее голосе. – Я буду только рада. И я… Я могу всё объяснить.
– Ну хорошо, – с недоверием в голосе соглашается отец Пигрита. – Я с нетерпением жду этого объяснения.
Миссис Бреншоу дает Стиву знать, что ехать ему всё-таки не придется, а потом вызывает горничную в белом фартуке и просит ее принести еще чашек.
– Приедут еще двое гостей.
– Трое, – вставляю я. – Пигрит Боннер наверняка тоже приедет.
– Хорошо, значит, трое.
– Слушаюсь, миледи, – отзывается женщина в белом фартуке.
Она выходит, и входит Стив. Он закрывает за собой дверь и сообщает:
– Жорж вернулся.
– Сколько с ним людей? – спрашивает его мать.
– Пятеро. – Он не садится рядом с нами, а остается стоять у окна, из которого видно улицу перед домом. – Харуки, Джон, Ян, Ванг и Димитрос.
– Хорошо. – Миссис Бреншоу поворачивается ко мне. – Это люди из нашей компании. Из отдела безопасности. На всякий случай.
Я киваю и стараюсь почувствовать себя чуть-чуть увереннее, но получается не особо.
– Мне бы действительно хотелось понять, что же происходит, – говорю я.
– Да, – соглашается она. – Один вопрос: то, что доктор Уолш говорил сегодня на слушаниях, – правда? Что ты можешь так же хорошо дышать под водой, как и на поверхности?
– Да. Насколько мне известно. Но я еще ни разу не проводила под водой дольше пары часов.