Могут спросить: а зачем мне все это надо? Дела эти никак не связаны с военной разведкой. Что я пекусь о них?
Верно, прямого отношения к «аквариумским» проблемам они действительно не имеют. Но так уж я устроен, что не могу равнодушно пройти мимо, если увижу непорядок. Хотя бы потому, что за державу обидно.
А впрочем, эти непорядки, упущения, глупости, если подумать, и разведку затрагивают. Почему? Да хотя бы потому, что бросают тень на нашу страну, наше общество, наших людей. Подрывают авторитет нашего Отечества в глазах иностранцев и тем самым ослабляют вербовочную базу. Тут прямая зависимость. Деньги — деньгами, но ведь агент чувствует себя гораздо увереннее, если работает на могучее государство с умными и справедливыми руководителями, где царит порядок и все делается с умом, а не на страну непуганых дураков.
Могут также сказать: что толочь воду в «ступе», это ведь все когда было, о-го-го, в эпоху застоя, при тоталитарном режиме. Теперь, мол, совсем другое дело.
К сожалению, я не могу разделить такого ура-оптимизма. Верно, более трех десятков лет отделяют нас от тех времен. Многое изменилось, но управленческая система, властная вертикаль, по сути дела, остались без изменений со всеми присущими им бюрократическими методами, косностью, мздоимством, подхалимством, которые разъедают Россию много веков. Так что мое стариковское ворчание, глядишь, еще и пригодится.
Шпиономания по-шведски
Муже говорил, что немало интересной, а иногда и очень важной секретной информации военные разведчики, работавшие под прикрытием аппарата военно-дипломатического представительства при советском посольстве в Стокгольме, получали, общаясь со своими иностранными коллегами. Больше всего таких полезных для нас встреч проходило в рамках Ассоциации военных атташе в шведской столице.
Всего при соответствующих посольствах в шведской столице в шестидесятых годах было аккредитовано два десятка военных представителей, со своими аппаратами общей численностью до сотни человек в различных офицерских и генеральских званиях. Состав аппарата каждого военного атташе определялся двухсторонним соглашением между Швецией и соответствующим государством. А в общем, число военных дипломатов определялось не столько представительскими и материальными соображениями, сколько объемом задач, стоящих перед разведкой той или иной страны.
Англичане и американцы имели в Швеции по три самостоятельных аппарата военного, военно-морского и военно-воздушного атташе, для которых, несомненно, главной задачей была разведка, в том числе и агентурная, против СССР и союзных с ним государств. Голландец, датчанин, норвежец, турок, финн, западный немец, араб из ОАР в единственном числе представляли свои армию, флот и авиацию, австриец и швейцарец — только армию и авиацию, поскольку моря их страны не омывали. Многие из представителей армий малых стран были аккредитованы постоянно в Стокгольме, но числились одновременно по совместительству атташе во всех скандинавских странах, где они выполняли свои обязанности наездом. Этим не было необходимости да и возможности заниматься агентурной разведкой, так как значительную часть интересующих их сведений они могли получить непосредственно из штабов тех стран, где они были представлены, что не мешало им, конечно, помогать крупным западным державам в организации и ведении разведки против Советского Союза.
Несомненно, все военные дипломаты являлись профессиональными разведчиками, хотя каждый из них и пытался показать себя «чистым солдатом», далеким от политики.
Но иногда попадались вояки, которые, очевидно, не были профессиональными шпионами или не могли ими быть по каким-либо соображениям. Кто-то из них даже симпатизировал нашей стране, кое в чем помогал нам. Впрочем, такие люди не долго задерживались в «дипломатах» и быстро освобождали место для более «способных», без левых взглядов.
Запомнился швейцарский военный атташе Рейнольд Галузер, выбившийся в полковники федеральной армии из крестьян. Он с уважением относился к советскому режиму и независимо высказывался по поводу ряда военно-политических вопросов. Полковника быстро сместили с должности.
Но таких, повторяю, было мало. Большинство служило своим правительствам ревностно, всячески избегало близкого общения с нами, дабы не испортить себе карьеру. Все мои западные коллеги старались как можно больше продлить свое пребывание на военно-дипломатической службе, которая помимо морального удовлетворения приносила и немалые материальные блага. Военный атташе Дании, например, получал в месяц свыше 10 тысяч крон. Это весьма солидная сумма, учитывая, что я с женой и дочерью жили безбедно, но мне платили в пять раз меньше.
Разноплеменная военно-дипломатическая ассоциация в Стокгольме разделялась тогда на три обособленные группы: представители СССР и других социалистических стран, военные атташе США и других натовских государств и «нейтралы» (Австрия, Швейцария, Финляндия). К последним примыкал и военный атташе ОАР.
Такое деление было, конечно, условным. Фактически группы «нейтралов» не существовало, так как финн и австриец не скрывали своих личных симпатий и от-, крыто заискивали перед американцами и западными немцами.
Возникавшие международные осложнения, как в зеркале, отражались в нашей многонациональной организации. Объявил Н.С.Хрущев о взрыве нашей водородной бомбы и о том, что стратегические, глобальные ракеты мы выпускаем как сосиски поточным методом — сразу чувствовалось охлаждение во взаимоотношениях даже с вечно улыбающимся шутником и весельчаком, душой общества голландцем Тен-Броком. В разгар Карибского кризиса, когда накал политических страстей достигал в Швеции особой остроты, американцы почти с нами не здоровались. Смягчалась напряженность в мире — и вновь налаживались отношения, слышались шутки на встречах, в ассоциациях завязывались беседы, происходил обмен мнениями.
Я уже упоминал, что наша разноплеменная организация возглавлялась дуайеном. На этот пост приглашался военный атташе, прослуживший самый длительный срок в Швеции. Для ведения несложной переписки и финансового хозяйства на общем собрании всех военно-дипломатических представителей и их помощников избирался секретарь. Обычно им становился один из подчиненных дуайена.
Каждый член ассоциации независимо от должностного положения вносил ежеквартально 75 крон членских взносов, которые расходовались на организацию ежегодных балов в честь шведских офицеров, покупку прощальных памятных подарков при отъезде членов ассоциации на родину и тому подобное.
Весь корпус военных атташе и их помощников ежемесячно собирался в каком-либо клубе или ресторане на ленчи — вторые завтраки, более походившие на обеды. Эти совместные трапезы были весьма удобным поводом для бесед с нужными лицами. Тут обычно сообщалось об отъезде члена ассоциации к новому месту службы, вручались памятные подарки, обычно серебряная шкатулка или поднос с автографами коллег. Дуайен представлял обществу вновь прибывших генералов и офицеров. Иногда делались касающиеся всех объявления Командной экспедиции.
Поскольку такие завтраки не обходились без спиртного, к их концу участники становились разговорчивее обычного. Даже у молчаливых скандинавов развязывались языки, слышались шутки, анекдоты. Кстати, большинство военных атташе после своего приезда в страну через известный промежуток времени переходили на «ты» со своими коллегами, что не мешало им вести разведку друг против друга.
Помимо официальных встреч на ежемесячных ленчах и различных дипломатических приемах члены ассоциации собирались иногда, так сказать, в частном порядке. Это обычно приурочивалось к Рождеству или Новому году. Каждый участник встречи приносил с собою; помимо бутылки национального напитка (водка, виски, коньяк, джин, сливовица и так далее) какую-либо безделушку. Все это складывалось в мешок, и какой-либо добровольный дед-мороз с шутками и песнями оделял подарками пляшущих вокруг елки, которые выполняли далеко не христианские задачи. Затем устраивалась грандиозная пьянка с песнями, играми и танцами. Почти как русские вечеринки где-либо под Тулой с пением гимна выпивох «Шумел камыш».
На такие сборища приглашались обычно и шведские офицеры из Командной экспедиции. Дамы отсутствовали, так что получалось что-то в роде мальчишника.
С женами военные атташе собирались не менее двух раз в году на балы. Один обязательно давал министр обороны Швеции, другой был ответный в честь гостеприимного главы военного ведомства.
Балы обычно проводились в здании пехотного училища, разместившегося в старинном замке. Здесь учились еще соратники короля Карла XII, войско которого разбил Петр I под Полтавой в 1709 году. Перед входом выстраивался почетный караул шведских солдат в экзотической форме столетней давности — в кирасах и киверах.
В назначенное время гости дружно садились за стол. Начинался торжественный обед по всем правилам: с водкой под закуску, белым вином под рыбу, красным под мясо, шампанским к десерту. После обеда от сдержанности и даже чопорности дам и их кавалеров не оставалось и следа. Начинались танцы, которые открывал министр обороны Свен Андерсон со своей супругой.
Веселье продолжалось далеко за полночь. Министр, который и сам был не дурак выпить, спиртного не жалел, и некоторые любители крепких напитков набирались до того, что расторопные солдаты-официанты деликатно отводили их в автомашины и отправляли домой. Обстановка создавалась самая непринужденная. Гостеприимный хозяин и его супруга были душой общества. Министр поспевал всюду. Он успевал перетанцевать с десятком жен военных атташе, побеседовать с мужьями, выпить за мир и дружбу в порядке общих тостов, сказать несколько коротких, но умных речей, стараясь не задеть никого ни на Востоке, ни на Западе. И все это экспромтом, без шпаргалки и суфлеров. В кулуарах за кофе с коньяком собирались группы уставших от танцев дам и кавалеров. Начинались шутки, создавались благоприятные условия и для деловых бесед.