С этими словами я прихватил бутылку «Крови дракона» из контрабандного товара и направился к пристани.
На первой линии всё было чинно-благородно — магазины с витринами, конторы пароходных компаний, приличные гостиницы.
Но стоило мне слегка углубиться в ближайшие переулки, миновать парикмахерскую с облупившейся вывеской и лавку старьёвщика, как сразу обнаружил то, что требовалось.
Тихий скверик с пересохшим фонтаном в центре. Чаша потрескалась, обнажив ржавую арматуру, а фигура нимфы с кувшином потеряла голову, что придавало композиции зловещий вид.
Фонари по периметру были методично разбиты. Стекло хрустело под ногами. Не удивлюсь, что разбили их сами обитатели сквера, для того, чтобы посторонние не таскались к ним по ночам и не беспокоили своим присутствием.
На скамейках, покрытых резными автографами поколений влюблённых, копошились несколько бродяг. Этот парк был у них чем-то вроде общежития под открытым небом.
Я рассматривал каждого, ища того, кто подойдёт для моего замысла.
Тот, у края — слишком молод, лет тридцать, не больше. Скорее всего, обычный пьяница. Слишком ленив или глуп чтобы работать, слишком труслив чтобы заниматься чем-то незаконным.
А, может, просто жена из дома выгнала после очередного загула, вот и ночует на лавке. Одежда вон почти новая, не успевшая истрепаться. Отоспится, нарвёт цветов на соседней клумбе и пойдет на коленях прощения просить.
Второй с пустыми глазами, уже ничего не соображает. По нему видно, что человек полностью опустился. Душа и воля покинули это тело, оставив оболочку доживать бессмысленные годы.
А вот третий…
Пожилой оборванец с лицом, изрезанным морщинами, словно старая географическая карта. Седая борода, когда-то явно ухоженная, теперь спуталась. Но что-то в его осанке говорило о былом достоинстве.
Такие люди падают с высоты, но что-то от прежнего положения в них остаётся навсегда.
Я подошёл к нему.
— Добрый день, — начал я подчеркнуто уважительно. — Не желаете ли заработать?
Старик медленно повернул голову. Его глаза были удивительно ясными, ни намёка на алкогольную муть. Он смерил меня оценивающим взглядом.
— А ты кто такой? — хрипло спросил он.
— Человек с предложением, — ответил я. — И с кое-чем интересным, что может стать вашим.
Я продемонстрировал бродяге бутылку вина, и заметил, как дернулся его кадык.
— «Кровь дракона»? — шепнул он, и в голосе прорезалось что-то похожее на благоговение. — Настоящая?
— Убедитесь сами, — я вложил бутылку в его руки.
Старик осмотрел печать и этикетку, держа бутылку аккуратно, чуть ли не благоговейно. Его лицо смягчилось, на мгновение в нём проступили черты совсем другого человека. Того, кем он был когда-то.
— Печать подлинная, — бормотал он, поворачивая бутылку к свету. — Год розлива… да, всё сходится. Настоящая, ей-богу настоящая.
— Без всяких сомнений, — подтвердил я.
— Что от меня требуется? — решительно выпрямился он. — И учтите, молодой человек, что бы вы там себе не надумали, ни на что противозаконное я не подпишусь.
— Мне нужен билет третьего класса на водоход «Донской» до Трёхречья. Я дам вам тридцать рублей, вы купите билет и отдадите мне. А взамен получите бутылку вина.
— Почему сам не купишь? — резонно поинтересовался он.
— Есть причины, — уклончиво ответил я, затем, видя его недоверие, добавил. — Вы конечно можете сбежать с деньгами, но учтите, что это вино стоит в разы дороже. Да вы и сами знаете.
— Семьдесят рублей в рознице, — машинально поправил он. — Но на чёрном рынке и за империал уйдёт, это да…
Он помолчал, глядя на бутылку. Потом решительно вернул её мне.
— Я, может, и пал низко, но воровства не терплю. Двадцать лет торговал. Ни одного покупателя не обвесил, ни одной гнилой луковицы не подсунул. Златогоров моя фамилия, кого хочешь спроси, меня в этом городе до сих пор помнят. Давай свои деньги, будет тебе билет.
Значит, этого беднягу зовут Златогоров. Какая горькая ирония, с такой фамилией и ночевать на лавочке.
Получив у меня три купюры, бродяга направился к кассе.
Я наблюдал с безопасного расстояния, как он покупал билет у кассирши, та невольно отодвинулась, а когда он отходил, даже зажала нос.
Я ожидал, что она будет задавать вопросы, ведь мой гонец выглядел непрезентабельно даже для третьего класса. Но брезгливость победила, и он получил свой билет быстро, лишь бы поскорее удалился прочь.
— Вот, держи, — он протянул мне билет и несколько медных монет. — Это сдача.
— Оставьте себе, — я отдал ему обещанную бутылку вина.
Глаза бывшего купца сверкнули то ли от благодарности, то ли от предвкушения.
— Бывай, — кивнул он и быстро скрылся в ближайшем переулке, прижимая к груди свой драгоценный трофей.
Я усмехнулся, глядя ему вслед. Иногда встречаешь честность в самых неожиданных местах.
До отплытия «Донского» оставалось чуть больше часа. Я забрал свои немногочисленные вещи из фургона.
На прощание потрепал клячу по спутанной гриве. Она благодарно фыркнула и попыталась выклянчить что-нибудь вкусное, обшаривая мягкими губами мои карманы.
— Извини, подруга, угощения не будет, — я развел руками. — Уверен, скоро тебе найдут нового хозяина, получше меня.
Здесь на стоянке лошади ничего не грозило. Как только выйдет срок моей «парковки», охрана будет искать хозяина. А если такового не найдут, то коняга просто сменит владельца.
Всё таки она — ценное имущество, которым не разбрасываются. Пристроят к работе, и будет дальше таскать грузы от складов к порту. Может, ей даже дадут нормальное имя вместо «эй ты».
Оставался еще один вопрос, который надо было решить до отправления.
Зараженная вода у тех трёх торговцев. Я не мог просто так уплыть, зная что люди будут покупать и пить эту отраву.
Но и очистить все бутылки на складах у меня не получится. Проблема в моей пока ещё слишком слабой энергетической системе. Потребуется несколько подходов, чтобы поглотить всех крошечных элементалей, и после каждого нужен отдых.
При этом энергию надо куда-то сбрасывать, ведь ядро будет полностью переполняться. Вариантов немного — либо тратить на заклинания, либо запасать в артефактах. Но это еще можно решить, главное что займет очистка пару суток как минимум. Вот настолько я еще слаб.
В моё время, а я уже полностью ощущал личность Архимага как свою, со всеми воспоминаниями и привычками, уровень развития магических сил оценивали довольно просто.
Существовало пять ступеней. Ученик — тот, кто только начал чувствовать стихию. Подмастерье — освоивший базовые техники. Мастер — способный на серьёзную работу. Магистр — признанный специалист. И Архимаг — вершина мастерства.
Причем в Подмастерьях могли ходить до самой старости, и никто в этом не видел ничего зазорного. Почётное звание, между прочим.
Потенциал у всех разный. Одни уже в юности могут превратить гору в действующий вулкан, а вторые всю жизнь способны только заряжать светокамни для уличных фонарей.
И трудно сказать, кто из них счастливее. Первые жили ярко, но недолго, устраивали дуэли и войны, пока не натыкались на кого-то кто оказывался им не по зубам. Например, на меня.
Вторые же пользовались всеобщим уважением, сколачивали капиталы на мелких, но нужных услугах и доживали свои дни в собственных особняках, окруженные благодарными наследниками.
Потомки эту простую систему ступеней увеличили и усложнили до безобразия. Теперь каждому уровню соответствовали три ранга, для подтверждения которых надо было сдавать соответствующие испытания перед комиссией. Бюрократия проникла и в магию.
Лазарь Аквилон, до того как вернуть себе память, был подмастерьем третьего ранга — твёрдый середнячок. Благодаря тренировкам на корабле, сейчас моя энергосистема примерно соответствовала второму рангу. Прогресс, но недостаточный.
Какое-то серьёзное оперирование энергией начиналось хотя бы с уровня Мастера. Мне надо было срочно наращивать свой потенциал. Если с неодарёнными вроде Багра и его шайки я справлялся легко, то любой боевой маг мог бы стать серьёзной проблемой.
Поэтому я и хотел выиграть время, и уйти в тень, пока не верну себе хотя бы часть своих прежних возможностей.
Так вот, чтобы поглотить энергию со всех запасов испорченной воды, надо было обладать как минимум уровнем Мастера первого ранга.
Всё же проблему надо было решить. И я нашел выход. Вместо того, чтобы уничтожить «звёздочки», я наоборот, влил в них немного энергии.
Хищные элементали приняли её с удовольствием. Я буквально чувствовал, как они чуть ли не похрюкивают от удовольствия получив дармовой корм. А еще растут. И немного изменяются.
Совсем немного, капельку. Но достаточно для того, чтобы их присутствие стало… заметным. Очень заметным.
— Фу, что это за гадость⁈
Крик донёсся от ближайшего павильона. Пухлая дама в цветастом платье держала откупоренную бутылку на расстоянии вытянутой руки, словно змею за хвост.
— Отличная вода, госпожа, все бумаги в порядке! — засуетился продавец. — Свежайшая партия, только сегодня привезли!
— Да зачем мне ваши бумаги⁈ — взвизгнула покупательница. — Она тухлая! Вы что не чувствуете, что она воняет! Как из болота!
И правда, теперь, когда элементали подросли, вода приобрела характерный запах стоячего пруда с примесью гнили. Не смертельно, но крайне неаппетитно.
Скандал набирал обороты. Покупатели тут же принялись проверять товар, откупоривая бутылки прямо у прилавков. И громкие вопли возмущения раздались со стороны еще двух торговых точек
— Мошенники! Жулики! — орал кто-то.
— Верните деньги, негодяи!
— Где полиция? Позовите полицию!
Народ, как водится в таких случаях, стал сбегаться со всех сторон. В провинциальном городке хороший скандал — лучшее развлечение. Толпа росла, гудела, требовала справедливости.
Те несчастные, кто уже купил заражённую воду, размахивали бутылками и чеками, требуя вернуть деньги. Остальные активно сочувствовали, называя торгашей «жуликами» и «мироедами», грозя самосудом.