— Да я не… я только посмотреть хотел! — пытался оправдаться матрос, которого уже успели вытащить из опасной щели.
— Чуть не убился, дурень! — рявкнул на него боцман, подоспевший к месту происшествия. — А ну пшёл отсюда, пока капитан не прознал!
Матрос, бросив на меня испуганный взгляд, поспешно ретировался. Я заметил, как трое его товарищей перешёптываются, косясь в мою сторону с явным подозрением. Не нужно быть провидцем, чтобы догадаться — слух о том, что со мной лучше не связываться, разойдётся среди команды в считанные минуты.
— Полагаю, осмотр закончен? — я подхватил свой саквояж, неловко держа его скованными руками.
Никто даже не попытался ни остановить меня, ни помочь. Все отводили взгляды.
— Ты это… извиняй его, господин, — нехотя буркнул боцман, поглядывая на меня с опаской. — Бестолочь он у нас. Недавно на барже служит.
— Бестолочь, — согласился я. — Стоило бы проучить его.
— Так накажем, обязательно накажем! — торопливо заверил боцман и, бросив ещё один настороженный взгляд, тоже поспешил удалиться.
Конвоир, до этого наблюдавший за происшествием со стороны, мрачно подошёл ко мне.
— Вам бы лучше пройти в каюту, господин Аквилон, — сказал он таким тоном, будто ему приходилось ломать себя, чтобы говорить вежливо. — Во избежание… дальнейших инцидентов.
— Как скажете, — я склонил голову в демонстративном подчинении, отчего офицер ещё больше помрачнел.
В тесной каюте, куда меня отвёл раздражённый конвоир, было душно и пахло рыбой. Тонкая перегородка отделяла меня от грузового отсека, и через неё доносились приглушённые голоса матросов, ругавшихся друг с другом по вопросу размещения каких-то бочек.
Судно не было предназначено для перевозки пассажиров. Я тут был единственным, да и то с непонятным статусом. Не арестант, таковым полагалась охрана, а ссыльный.
Въезд в столицу, а также в другие крупные города Империи мне был теперь запрещён. Единственный конвоир должен был доставить меня до места назначения, а после вернуться обратно.
Я устроился на узкой койке, прислонившись спиной к стене, и открыл шкатулку. На тёмно-синем бархате лежал перстень — главное сокровище рода Аквилонов. Ажурная серебряная оправа окружала прозрачный кристалл, внутри которого переливалась живая капля воды. Она словно пульсировала в такт моему сердцебиению.
Странная вещица. Я помнил, что она всегда была у меня, с самого детства. Но лишь теперь, после случившегося с плотиной, начинал понимать её истинное значение.
В голове всплыли образы прошедшей недели. Треск плотины, паника толпы, и внезапное пробуждение — будто что-то дремавшее внутри внезапно очнулось. Я видел, как вода, эта стихия, которая должна была принести разрушение, внезапно подчинилась мне. Моим рукам, моей воле.
Водные маги считались слабейшими из всех. Что за величие в способности отыскать колодец или оросить поле?
Таких как я чуть ли не с рождения приписывали к министерству Земледелия. Поднимать целину на окраинах обитаемого мира.
И только сейчас я ощутил в своей родовой стихии нечто могучее. Я не просто чувствовал воду, но мог управлять ей.
Я спас людей — тех, кого считал нужным спасти. Направил потоки в обход жилых кварталов. А потом… обвинение в «применении запрещённых практик». Чушь какая. Кому помешало то, что я спас жизни?
— А вы бы предпочли, чтобы все утонули? — спросил я тогда напрямую.
Обвинитель осёкся, поджал губы.
— Дело не в том, что вы сделали, господин Аквилон, а в том, КАК вы это сделали. Использование запрещённых техник карается…
Я не дал ему закончить, рассмеявшись прямо в лицо. Запрещённых техник? Да я понятия не имел, что делаю! Просто вытянул руки и почувствовал, как вода слушается, подчиняется. Словно я всегда умел это делать, просто забыл на время.
С каждым часом я вспоминал всё больше — не конкретные события, а знания, навыки, умение понимать людей и управлять ими.
За окном быстро темнело — день угасал. Баржа мерно покачивалась, продвигаясь вглубь речной системы. Набрав ход она стала устойчивее, и уже не раздражала, а скорее убаюкивала своим ровным движением.
Убрав перстень обратно в шкатулку, я прилёг на жёсткую койку, прикрыв глаза.
Передо мной раскрывались новые возможности. Каждая капля воды в реке пела для меня, рассказывала истории. Я чувствовал, что где-то в глубине сознания скрыто нечто большее — воспоминания о прошлой жизни, о могуществе, которое прежде было моим.
Вместо того, чтобы горевать об отчислении из Академии и вынужденном отъезде из столицы, я чувствовал азарт и предвкушение.
Озёрный край, что за странное место для ссылки мага воды? Я никогда не был в тех местах, хотя знал что род Аквилонов происходит оттуда.
С этими мыслями я провалился в чуткий сон, продолжая даже сквозь дремоту ощущать каждую каплю воды вокруг себя.
Я проснулся внезапно, как от толчка. Что-то было не так. Баржа почти перестала двигаться, хотя продолжала слегка раскачиваться на волнах. За переборкой послышались встревоженные голоса.
— Капитан велел сбросить ход, — доносился чей-то приглушённый голос.
— Тьфу ты! — выругался другой. — Что стряслось то?
— Сам поди спроси его. Только он на взводе после той перепалки с офицериком.
Меня это уже заинтересовало всерьёз. Я вынул из шкатулки перстень и повесил его на шею на цепочке, спрятав под рубашкой. Затем осторожно вышел из каюты.
Палуба была пуста, лишь у капитанской рубки стояли трое — капитан баржи, мой конвоир и рулевой. Они о чём-то ожесточённо спорили, не обращая внимания на окружающее.
Я подошёл к борту и взглянул на воду. И тут же почувствовал, как перстень на груди нагрелся, а капля внутри него начала пульсировать и тянуться в определённом направлении. В ту же сторону, куда двигалась баржа.
Река вокруг нас расширилась, образуя небольшой плёс с удивительно спокойной водой. Слишком спокойной. На её поверхности не было даже лёгкой ряби, несмотря на вечерний ветерок. А вода… Она пенилась странным образом, словно внутри неё что-то кипело.
— Что за дьявольщина, — пробормотал я, наклоняясь ниже и вглядываясь в странные пузырьки, поднимающиеся из глубины.
— Эй, Аквилон! Назад в каюту! — рявкнул Юдковский, заметив меня у борта.
— Что здесь происходит? — спросил я, но уже в следующую секунду понял, что мне не ответят.
Лицо капитана баржи вдруг посерело, глаза расширились от ужаса.
— Мёртвый плёс… — прошептал он. — Только не это! Живо, полный назад! — заорал он рулевому.
Мёртвый плёс раскинулся перед нами неестественно гладким зеркалом, его чернильная поверхность не отражала ни звёзд, ни облаков, словно поглощала свет.
Вода застыла неподвижно, как будто время здесь остановилось — лишь по краям, где заканчивалась зона странной тишины, плескались обычные речные волны, словно боясь пересечь невидимую границу.
— Но капитан, — дрожащим голосом ответил молодой парень за штурвалом, — мы уже в самой середине, назад не успеем! Течение…
— Какое, к дьяволу, течение⁈ — вскричал капитан. — Здесь никогда не бывает течения!
Вода вокруг баржи становилась всё темнее, приобретая неестественный чернильный оттенок. Я ощущал присутствие чего-то опасного в глубине, что вызвало у меня не страх, а скорее расчётливый интерес и странное чувство узнавания.
— Вы нарочно завели нас сюда! — капитан заорал обернулся к обер-майору, — Для этого был нужен северный рукав⁈
— Я не сумасшедший! — тот вцепился в фальшборт побелевшими пальцами, глядя за борт, — я сам понятия не имел…
Его ответ заглушил громкий плеск.
Живая чёрная плеть вырвалась из воды с противным чавкающим звуком, обвиваясь вокруг мачты. Она была похожа не на щупальце осьминога, а скорее на живую маслянистую жидкость, собранную в конечность.
— Все наверх! Бей тварь! — заорал капитан, но было уже поздно.
Второе и третье щупальца вырвались с противоположного борта, хватая и утаскивая с палубы застигнутых врасплох матросов.
Не обращая внимания на панику, я приблизился к своему конвоиру. Внутри я ощутил невероятную уверенность в собственных силах. Словно моими действиями сейчас руководил кто-то другой. Сильный и опытный, который точно знал, как поступить.
Он выхватил револьвер, но его руки нервно тряслись. Прицел прыгал между мной и ближайшим щупальцем, словно не решаясь выбрать цель.
— Не нравится, когда планы рушатся, обер-майор? — негромко спросил я, подойдя почти вплотную. — Про такой исход событий вас не предупредили?
— Заткнись, Аквилон! — прошипел он, направляя револьвер мне в грудь. — Одно движение и…
— Ключ, — спокойно сказал я. — Отдайте ключ от наручников, и, возможно, сможете спастись.
Глава 2
Бешенство исказило его лицо, но он уже понимал, что выбора нет. Дрожащими пальцами он протянул мне ключ.
Я быстро отпер тяжёлые кандалы, с наслаждением сбрасывая их на палубу. Руки теперь двигались свободно, кровь снова нормально циркулировала. Я чувствовал, как магическая энергия разливается по телу — сначала медленно, затем всё быстрее.
Странное дело — уверенность в своих силах совершенно не соответствовала тому, что я реально знал и умел.
Крики и топот матросов отдавались в голове барабанной дробью. Чудовище крушило корабль, а я смотрел на него, и не знал что делать.
Точь-в-точь как тогда, у плотины.
И тут время словно застыло.
В моём сознании вспышкой пронеслись образы прошлого. Лазурный Свод — мой подводный город под прозрачными куполами. Тысячи людей, спокойно дышащих под водой. Мои подданные, мои соратники.
Моё сознание словно раздвоилось — часть меня отказывалась принимать эти воспоминания как свои собственные.
Молодой студент-маг Лазарь Аквилон никогда не правил подводным городом, не командовал армиями, не противостоял целым империям. Его жизнь была простой — занятия в академии, дружеские гулянки в компании друзей, мысли о не слишком блестящем, но вполне определённом будущем.