В. Томашек отметил неясности в определении расстояний у ал-Идриси и установил примерную величину мили (ок. 1555 м) и дневного перехода для рассмотренного им региона. Расчеты, сделанные В. Томашеком, во многом являются основой и для современных исследований (см., например, [Недков Б. България, с. 17]).
Сведения о городах Поднестровья в «Нузхат ал-муштак» в начале XX в. рассмотрел немецкий востоковед Й. Маркварт, выводы которого относительно локализации отмеченных в сочинении ал-Идриси населенных пунктов во многом совпали с заключениями И. Лелевеля [Marquart J. Osteuropaische und ostasiatische Streifzuge, S. 194-196].
Первым российским исследователем, обратившим внимание на относящиеся к Восточной Европе сведения ал-Идриси, был Н. М. Карамзин. Во второй главе первого тома «Истории государства Российского», посвященной описанию народов Восточной Европы, Н. М. Карамзин ссылался на данные ал-Идриси о городах Хазарии [Карамзин Н. М. История, т. I, с. 204-205]; в седьмой главе первого тома, повествующей о правлении князя Святослава, Н. М. Карамзин использовал сведения ал-Идриси о городе Матрахе (Тмутаракани) [Карамзин Н. М. История, т. I, с. 274]. В своих ссылках на данные ал-Идриси Н. М. Карамзин опирался на комментарии В. Оусли к его переводу на английский язык сочинения арабского географа X в. Ибн Хаукала [Ousely W. The Oriental Geography], а также на книгу немецкого историка Х. Э. Тунмана «Исследования по истории восточноевропейских народов» [Thunmann Н. Е. Untersuchungen].
Выход в свет французского перевода «Нузхат ал-муштак» был быстро замечен в России (см. рецензию И. Галанина [ЖМНП, 1842, ч. 35, отд. 6, с. 27-33]). Благодаря переводу П. А. Жобера сочинение ал-Идриси стало доступным для невостоковедов, а отсутствие полного издания текста вынуждало также и арабистов обращаться к французскому переводу памятника. В работах российских ученых второй половины XIX — начала XX в. имеются интересные замечания по частным вопросам изучения «Нузхат ал-муштак». Так, А. Петрушевич привлек данные ал-Идриси о поднестровском городе Галисиййа в качестве одного из аргументов в своей полемике с польским исследователем А. Белевским, отстаивавшим существование наряду с днестровским Галичем одноименного города в Словакии [Петрушевич А. Было ли два Галичи, с. 24-49]. С. А. Гедеонов попытался использовать данные ал-Идриси при рассмотрении вопроса о «призвании» варягов [Гедеонов С. А. Варяги и Русь, с. 137], за что подвергся критике со стороны Д. И. Иловайского [Иловайский Д. И. История Руси, с. 473]. Византинист Ф. И. Успенский отметил, что сочинение ал-Идриси содержит «весьма ценные этнографические данные о населении Южной Европы» и является важным источником по истории половцев [Успенский Ф. И. Образование, с. 82-83]. Ю. А. Кулаковский, посвятивший ряд статей Вичинской епархии Константинопольского патриархата, привлек данные ал-Идриси для локализации города Вичины, добавив к сравнительному материалу, использованному В. Томашеком, несколько новых источников [Кулаковский Ю. А. Еще к вопросу о Вичине, с. 393-397]. Для исследований по отдельным проблемам исторической географии Северного Причерноморья к сведениям ал-Идриси обращались знаток исторической географии Ф. К. Брун [Брун Ф. К. Черноморье], историк церкви Е. Е. Голубинский [Голубинский Е. Е. История, с. 43-44], уже упоминавшийся Ю. А. Кулаковский [Кулаковский Ю. А. К истории Боспора, с. 132-133] и др. А. Я. Гаркави, изучавший сведения средневековых арабских авторов о Крымском полуострове, заметил, что информация ал-Идриси о Северном Причерноморье чрезвычайно богата, в связи с чем отметил важность подготовки критического издания относящихся к Восточной Европе фрагментов сочинения сицилийского географа полуостров, с. 239-248]. Г. В. Мельгунов обратил внимание российской научной [Гаркави А. Я. Крымский общественности на картографическую часть сочинения ал-Идриси и в своей докладной записке Отделению этнографии ИРГО предложил подготовить издание его карт [Мельгунов Г. В. О картах, с. 54-56]. Ф. Вестберг первым проанализировал некоторые сведения ал-Идриси о Восточной Европе в контексте арабской географической литературы ІХ-ХІІ вв. [Вестберг Ф. Ф. К анализу восточных источников].
С конца XIX в. к сообщениям ал-Идриси стали обращаться румынские и болгарские ученые, которые использовали сведения арабских географов при рассмотрении спорных вопросов исторической географии Нижнего Подунавья [Iorga N. Studii, p. 29-30; Brdtescu С. Dobrogea, p. 3-38; Gramada N. La Scizia Minore, p. 212-255].
В первой половине — середине XX в. заметно продвинулось изучение арабских географических источников XII в. специалистами-востоковедами — X. фон Мжиком [Mzik Н. Idrisi und Ptolemaus, S. 403-406], Дж. Парди [Pardi G. Quando fa composta la geografia], Д. Фурлани [Furlam G. Le carte], Е. Хонигманом [Honigmann E. Die Sieben Klimata, S. 181], Р. Экбломом [Ekblom R. Idrisi; idem. Les noms], И. Х. Крамерсом [Kramers J. H. Geography; idem. Notices], В. Хенербахом [Hoenerbach W. Deutschland], Г. Вьетом [Wiet G. Un resume d'Idrisi], С. Л. Волиным [Извлечения], Д. М. Данлопом [Dunlop D. M. Scotland], С. Дюблером [Dubler C. Los caminos; idem. Las laderas; idem. Idrisiana Hispanica, I], А. Ф. Л. Бистоном [Beeston A. F. L. Idrisi's Account], С. Макбулом Ахмадом [India], В. В. Матвеевым и Л. Е. Куббелем [Арабские источники X-XII веков, с. 226-336] и др. К. Миллером был издан картографический материал арабских авторов [MA, Bd. I-VI]. Для «Энциклопедии ислама» И. Х. Крамерсом была подготовлена обобщающая статья об арабской географии [Kramers J. H. Djughrafiya]. Увидел свет ряд работ по истории географии, написанных как востоковедами, так и историками науки: Carra de Vaux В. Les penseurs de l'lslam (в русском переводе: Kappa де Во Б. Арабские географы); Schoy С. The Geography of the Moslims of the Middle Ages; Wright J. K. The Geographical Lore of the Time of the Crusades (Райт Дж. К. Географические представления в эпоху крестовых походов); Ruska J. Zur geographischen Literatur im is-lamischen Kulturbereich; Sarton G. Introduction to the History of Science; Крачковский И. Ю. Арабские географы и путешественники; он же. Арабская географическая литература; Nafis A. Moslim Contributions to Geography. Кроме того, появились первые критические издания фрагментов сочинения ал-Идриси, которые содержали и некоторый материал, относящийся к Восточной Европе.
Вышедшая в 1936 г. публикация финского ученого О. Талльгрен-Туулио открыла новый этап в изучении данных «Нузхат ал-муштак», так как дала читателю критическое издание оригинала, сопровождавшееся обстоятельным комментарием, подводившим итог предшествующих исследований [Tallgren-Tuulio O. J. Du nouveau sur Idrisi]. О. Талльгрен-Туулио рассмотрел материалы 3-5-й секций VII климата, посвященные в основном Скандинавским странам и Центральной Европе, но одновременно включавшие в себя и отдельные сообщения ал-Идриси о восточноевропейских городах и народах. В своих рецензиях на эту публикацию Д. А. Расовский [SK, 1937, т. IX, с. 105-107] и И. Я. Умняков [ВДИ, 1939, № 1] обратили внимание на важность сочинения ал-Идриси как источника по истории Древней Руси.
В 1945-1954 гг. появилась двухтомная публикация польского востоковеда Т. Левицкого, в которой исследовались сообщения ал-Идриси о Польше и сопредельных землях, в частности о Поднестровье [Lewicki Т. Polska, cz. I-II] — Некоторые известия ал-Идриси, относящиеся к юго-западным землям Древней Руси, были также рассмотрены Т. Левицким в ряде статьей [Lewicki Т. La voie, p. 91-105; idem. Ze stu-diow nad toponomastyka, s. 402-407; idem. Sur la ville, p. 13-18; idem. Poludniowe stoki, s. 63-72].
В 1960 г. болгарский исследователь Б. Недков подготовил публикацию частей сочинения ал-Идриси, относящихся к Болгарии и сопредельным странам [Недков Б. България]. Это издание включало в себя археографический очерк, публикацию текста, его перевод на болгарский язык, а также реальный комментарий. Б. Недков впервые привлек текст Софийского списка сочинения ал-Идриси, в том числе и сопровождающие его карты. Благодаря публикации Б. Недкова историки Восточной Европы впервые смогли познакомиться в оригинале с сообщениями ал-Идриси о городах Поднепровья и Северного Причерноморья (см. рец. В. М. Бейлиса [НАА, 1963, № 2, с. 226-227]).
В результате многочисленных публикаций фрагментов сочинения ал-Идриси существенно продвинулось изучение содержания и рукописной традиции «Нузхат ал-муштак» [Levi Delia Vida G., Gabrieli F. Per un'edizione; Nedkov В. II manoscritto di Sofia; Rubinacci R. Eliminatio; idem. II codice leningradense; Lewicki T. A propos de la genese], что позволило подготовить ряд справочных и обобщающих материалов, посвященных ал-Идриси [Oman G. Al-Idrisi; idem. Notizie; Sousa A. Arab Geography], а также выпустить полное критическое издание сочинения (без карт) [OG].
Отечественные востоковеды в первой половине XX в., как и прежде, отдавали приоритет изучению арабских авторов более раннего периода — Ибн Хордадбеху, ал-Мас'уди, Ибн Хаукалу и др. Поэтому неудивительно, что первое исследование, специально посвященное разбору известий «Нузхат ал-муштак» о Древней Руси и сопредельных территориях — статья Б. А. Рыбакова «Русские земли по карте Идриси 1154 г.» — вышло из-под пера невостоковеда и осталось вне соответствующего историографического контекста. С публикацией О. Талльгрен-Туулио и обстоятельной рецензией на нее И. Я. Умнякова Б. А. Рыбаков не был знаком; для анализа данных ал-Идриси он использовал издание К. Миллера и перевод П. А. Жобера. Несовершенства последнего предопределили отдельные недоразумения при идентификации географических названий. Вместе с тем статья Б. А. Рыбакова была первым исследованием, в котором предпринимался анализ всех основных восточноевропейских материалов «Нузхат ал-муштак», поэтому она оказала большое влияние на отечественную историографию, в которой сведения ал-Идриси о Восточной Европе археологи и историки-невостоковеды стали использовать, как правило, в предложенной Б. А. Рыбаковым интерпретации, не обращаясь к работам специалистов [