– Это так, шутка была. – Максим пересек комнату, склонился над колдуном и похлопал его по щекам.
– М-ням, – сказал тот, поморщившись, приоткрыл один глаз и откинул рукой с него локон брови. – О Аллах! – увидев перед собой морду белого джинна, Абаназар мгновенно пришел в себя и с силой вжался в дверь. – Кто ты, о дух?!
– Я-то? Белый дух. Можно сказать, добрый. В смысле, временами и если меня не злить, – серьезно сказал Максим. – А вот он, – указал Максим на неуверенно топчущегося за его спиной обгорелого Ахмеда, источающего дым, – черный дух – очень злой и коварный. Если что, враз уши обкорнает и башку оттяпает: «фсить» – и нету!
– Ага, я такой, – с гордостью подтвердил Ахмед, поковыряв пальцем в ухе, и водрузил на закопченную лысину обнаруженную у своих ног оброненную в суматохе тюбетейку.
– Так что не зли нас, понял?
Абаназар понятливо покивал и преданно уставился в глаза «белому духу».
– Вот и ладушки. А теперь рассказывай все.
– Что – все?
– Все, что знаешь про лампу.
– Про лампу? – похлопал глазами Абаназар. – Про какую лампу?
– Кончай дурку-то валять, а то у меня уже глаз дергаться начинает. – Максим для пущей убедительности моргнул пару раз правым глазом. – А это очень скверно. Я имею в виду для тебя.
– Да-да, я понял, – еще сильнее сжался Абаназар, подтянув коленки к подбородку и сдув непослушную прядь брови с глаза.
– Так что там с лампой? – подбоченился Максим.
– С лампой? Ах, с лампой! Это лампа с Владыкой джиннов.
– Понятно. Дальше.
– Что?
– Не зли меня, колдун!
– И в мы-мыслях не было! – пролепетал тот. – Просто я не понимаю, что вы хотите услышать.
– Где эта лампа, старый дурак? – рявкнул Ахмед, резко подаваясь вперед и нависая над своим бывшим хозяином.
Колдун побледнел и вновь закатил глаза.
– Ахмед, ну кто тебя просил? – всплеснул руками Максим. – Тебе только анестезиологом работать.
– Кем?
– Неважно! – Максим опять склонился над колдуном и легонько похлопал его по щекам. Абаназар потер нос, чихнул и, распахнул глаза.
– Что, что вам надо?
– Ты повторяешься, смертный, давай ближе к делу. Где лампа?
– Лампа? Лампа – она там, далеко, – невнятно повел слабой рукой колдун.
– Где конкретно?
– А-а… зачем она вам, о великие духи?
– Не твоего ума дела, презренный червь! Здесь вопросы задаем мы. Итак?
– Но разве духам самим не ведомо, где сокрыта лампа? – нашел в себе силы удивиться Абаназар.
– Это тоже тебя не касается, что нам ведомо, а что нет. Отвечай на вопрос!
– Но…
– Ты издеваешься над нами? – Максим был уже на грани нервного срыва.
– И в мыслях не было, о почтенные духи!
– Тогда рассказывай, бровастый тупой верблюд! – сжал кулаки Ахмед, надвигаясь на колдуна. – А то я тебе сейчас точно «фсить» сделаю!
– Ай, не надо меня «фсить», – загородился руками Абаназар. – Я все скажу!
– Говори! – Максим придержал Ахмеда за плечо.
– Я… забыл, о чем вы спрашивали, – скулящим голосом отозвался старый колдун и всхлипнул.
– О плешивый осел, пораженный старческим маразмом! Лампа, где находится лампа?! – потряс руками Максим, окончательно выходя из себя.
– Ах, лампа? Она… она далеко. За городом, в горах, – и преданно уставился на Максима, ожидая следующего вопроса.
– Где?!! – рявкнул Максим так, что стены затряслись, а остатки крыши обвалились.
Один из крупных кусков хватил по голове Абаназара, и тот в третий раз ушел в отключку, вывалив на грудь язык и расплывшись в блаженной улыбке.
– Шеф, ну зачем же так нервничать? – укорил Максима Ахмед. – Тайна, можно сказать, была у нас в кармане. А теперь…
– Мама, что у вас происходит? – донеслось с той стороны двери, и друзья мгновенно притихли.
– О сынок, случилось страшное! Крыша в доме рухнула, а твоего дядю допрашивали два духа: белый и черный, – всхлипнула старушка. – Я в щелку все видела. О всемилостивейший Аллах, какой кошмар!
– Пора делать ноги, – прошептал Максим на ухо Ахмеду.
Тот понятливо кивнул, и они на цыпочках устремились к противоположной стене, туда, где в пролом крыши свисали ветви тутовника.
Глава 7. О принцесса Будур, явись!
– Дочь наша, Будур! – Султан ворвался в покои дочери, словно ураган, едва не снеся с петель резные двери, и застыл на пороге, будто вкопанный. – О Аллах всемогущий!!! – он поспешно прикрыл глаза ладонями. – Что ты делаешь, о несчастная?! Отвечай нам сейчас же!!!
Будур, сидящая на невысоком бортике фонтана прикрывшись руками, вскинула на отца испуганно-озадаченный взгляд.
– Отец, вы все не так поняли… И вообще, стучаться надо! Сколько уже просить можно?
Наложницы принцессы, охая и ахая, бестолково носились по комнате, взмахивая руками. Казалось, они что-то искали, но никак не могли найти.
– Что, что мы не так поняли, дочь наша? – вскричал разгневанный султан, воротя лицо. – Мы приходим к тебе, а ты, бесстыдница, сидишь – у нас язык не поворачивается сказать в каком виде – голая, вот, прости Аллах!.. Объяснись, что все это значит? – Султан в гневе топнул ногой.
– Ах, отец! Я ни в чем не виновата, – пролепетала Будур, сползая с бортика и прячась за него. – Я сидела вот здесь, кормила рыбок, а потом – бах! – взмахнула она руками.
– Бах? – Султан раздвинул два пальца и бросил сквозь них осторожный взгляд на дочь, но вновь поспешно зажмурился. – Что значит – бах? И не делай так больше руками, заклинаем тебя!
– А то и значит, отец: вся моя одежда пропала! – вновь поспешно прикрылась руками Будур.
– Не лги нам, о бесстыжая! Одежда сама не пропадает!
– Но все именно так и было! Почему вы мне не верите? – обиженно засопела принцесса, поводя плечиками.
– Потому что так не бывает! Ты решила искупаться в фонтане, правда? Или утопиться. Хотя мы запретили тебе это делать. И даже разрешили открыть фонтан! А ты что?
– Но я не собиралась ни купаться, ни топиться! Зачем мне это нужно? – возмущенно надула губки Будур.
– Не знаем, зачем. О всевышний, да дайте же ей кто-нибудь одежду, наконец! Вот ты, быстро! – Ткнул султан пальцем наугад в одну из распластавшихся на полу наложниц принцессы.
– Слушаю и повинуюсь, о повелитель! – Девушка вскочила и начала расстегивать жилетку.
– Что ты делаешь, о порождение блудливой ослицы? – застонал несчастный султан.
– Но вы же сами мне приказали, о повелитель, – растерялась девушка, теребя пальцами застежку.
– Вы сговорились, да? Издеваетесь? Мы приказали дать ей одежду, то есть принести, а не отдать свою! О, наше бедное больное сердце!
– Ах, это! – улыбнулась девушка, вновь застегивая жилетку. – Слушаю и повинуюсь!
Ее будто ветром сдуло, а через пару секунд она уже помогала принцессе облачиться в одежды.
– Другое дело, – с глубоким удовлетворением заключил султан, отнимая ладони от лица. – Это хорошо. А теперь рассказывай все, дочь наша!
– Что рассказывать, отец? – спросила Будур, поправляя почти невесомые рукава и одергивая плечики. – Про что конкретно вы спрашиваете? Если про одежду, то она действительно исчезла.
– Не гневи нас, дочь наша! – грозно сверкнул глазами султан, но на принцессу это подействовало не особо. – Мы спрашиваем про дыру в заборе!
– Какую такую дыру?
– Ты издеваешься над нами?
– Нет, что вы, отец! Просто я не понимаю, о чем вы говорите.
– Ах, не понимаешь?
– Нет, – наивно похлопала очаровательными ресницами принцесса.
– Про дыру, через которую тебя пленил какой-то оборванец… Напомни-ка нам, как его звали? – требовательно пощелкал пальцами султан.
– Ах, вы про Ала ад-Дина?
– Да, именно про него, о негодная! Так вот: никакой дыры в заборе нет! Мы лично проверили его весь.
– Ве-есь? – недоверчиво протянула Будур.
– Да, весь! – Султан очень не любил, когда ему перечат, а тем более сомневаются в его словах. – Но мы обнаружили кое-что поинтереснее какой-то там дыры. – Он величественно вздернул подбородок, трижды хлопнул в ладоши и победно уставился на притихшую Будур. – Эй, кто там!
Двери распахнулись, и в них вбежал давешний евнух, держа в руках разломанную на части лесенку и непрестанно кланяясь всем присутствующим в покоях принцессы.
– Вот! – указал султан на лестницу в руках своего слуги. – Скажи нам, что это?
– Лесенка, отец. Неужели вы не знаете, что это такое?
– Не дерзи, непутевое дитя! Мы знаем, что такое лестница. И еще мы знаем, как проник гнусный нечестивец в наш сад и опорочил нашу дочь!
– Но Ала ад-Дин не был в вашем саду, отец!
– А откуда же в таком случае взялась лестница?
– Она моя. Я хотела посмотреть, что творится за забором, но она сломалась.
– Ты – что? – не поверил ушам султан и схватался за грудь.
– Вы меня никуда не отпускаете, а мне интересно, что происходит снаружи.
– О беспечное дитя, желчь нашей печени! Стоило тебе влезть на эту проклятую лестницу и заглянуть за забор, как какой-то нищий проходимец влюбил тебя в себя. Вот к чему привело твое глупое, необузданное любопытство, – покачал султан головой. – Признавайся сейчас же: кто он?! Мы должны немедленно отрубить ему голову.
– Вы не сделаете этого, отец!
– Клянемся всевышним, мы именно так и поступим!
– Тогда… тогда я точно утоплюсь!
– Э-э, – только и махнул рукой султан, разворачиваясь к дверям, – старая песня. Эй, кто там, закройте воду в фонтане.
– Ах, так? – принцесса подбежала к своей постели, схватила подушечку и замахнулась ей.
Хлоп! Хлоп!
С первым хлопком, ударившим по барабанным перепонкам присутствующих в комнате, на бедного султана обрушилась стопка драных, пыльных курпачей, а на них с грохотом из ниоткуда посыпались куски битого самана. На строительный мусор медленно спланировала одежда принцессы, что таинственным образом пропала перед самым появлением светлейшего султана.
Со вторым хлопком исчезла принцесса Будур. На то место, где она стояла всего лишь мгновение назад, плавно опустилась одежда, в которую наложница совсем недавно облачила принцессу.