– Я… не знаю… – окончательно растерялся Ала ад-Дин и развел руками. – Нет, я правда не знаю! Ведь как можно что-то обещать, когда ты даже не понимаешь, о чем идет речь?
– Ты честный юноша! – громыхнул ифрит и отступил в сторону, освобождая проход. – Ты можешь войти.
– Точно? – не поверил ушам Ала ад-Дин.
– Иди!
– Спасибо, конечно, но я должен немножко подумать.
– Думай. Только побыстрее, – разрешил ифрит и, млея, почесал пузо когтистой лапой.
Ала ад-Дин принял задумчивый вид, пытаясь собраться с мыслями, но, как назло, в самый нужный момент ни одной в его голове не было. В смысле, ни одной дельной, а вот мыслей о том, как бы поскорее унести отсюда ноги, имелось хоть отбавляй.
– Что же ты надумал? – Ногти ифрита опять щелкнули о камни.
– Хорошо, я иду!
– Иди, – кивнул правый ифрит, похоже, вполне довольный выбором Ала ад-Дина, хотя какой ему с того прок, юноша никак не мог взять в толк.
– Так я пошел? – еще раз уточнил Ала ад-Дин у левого ифрита.
– О смертный, долго ты еще будешь испытывать наше терпение? – откликнулся тот.
– Можно я еще немножко подумаю, а?
За его спиной послышался сдавленный стон и шлепок ладони – это Абаназар хлопнул себя со всего размаху по лбу.
– Глупый человек, чего тут думать? Ему разрешают войти, а он стоит и мямлит, – произнес правый ифрит.
– И вовсе я не мямлю, а сомневаюсь. А думать, между прочим, надлежит всегда, – нравоучительно заметил Ала ад-Дин. – Помните пословицу?
– Смертный, мы устали от твоих сомнений. Либо ты сейчас же заходишь, либо – прости-прощай. – Правый ифрит помахал лапищей. – Нам недосуг с тобою лясы впустую точить.
– Я иду! – решился наконец Ала ад-Дин и сделал шаг в направлении входа в пещеру, внезапно осветившемуся при его приближении десятками одновременно вспыхнувших факелов, установленных вдоль обеих стен. Любопытство пересилило страх, и Ала ад-Дин вступил в тоннель, вырубленный в скале, опасливо пригибаясь и озираясь вокруг.
Но, засомневавшись, он вдруг устремился обратно к выходу, однако путь ему преградила невидимая упругая завеса. Наскочив на нее грудью, Ала ад-Дин отлетел назад и растянулся на стылом каменном полу, вскочил вновь, подбежал к невидимой преграде и в исступлении заколотил по ней кулаками.
– Дядя, вы же не сказали, что я должен взять! – выкрикнул он, не особо надеясь, что его услышат снаружи. Но его услышали.
– Ха! – громоподобно усмехнулся правый из ифритов, взмахнув мечом. – Ха, ха!
– Ох, я дурак! – вскричал Абаназар, падая на колени и принимаясь колотить себя кулаками по голове. – Я забыл, забыл сказать тебе самое главное. О, я старый пустой горшок.
– Выпустите меня отсюда! – продолжал голосить Ала ад-Дин. – Не хочу я идти в пещеру! А-а!
Преграда не поддавалась, но Ала ад-Дин продолжал бросаться на нее, скрести ее ногтями, бить кулаками и ногами.
– Стой! – вскочил Абаназар, вытягивая руку с выставленной вперед ладонью. – Тебе нельзя выходить!
– Почему? – замер Ала ад-Дин. Грудь его тяжело вздымалась.
– Если ты выйдешь, то больше уже не войдешь.
– А я не хотел входить! И не хочу! Это вы меня заставили, дядя, и даже не сказали, что вам нужно в пещере.
– Мне нужна…
– Остановись! – громыхнул левый ифрит. – Ты знаешь правила, гнусный колдун: если ты скажешь хоть слово напутствия вошедшему в пещеру, он никогда уже из нее не выйдет.
– Не-ет! – окончательно перетрусил Ала ад-Дин, вновь замолотив кулаками по прозрачной преграде. – Молчите, дядюшка, я ничего не хочу слышать!
– Но… – Абаназар в сомнении почесал за левым ухом.
– Нет, не говорите ничего. – Ала ад-Дин демонстративно заткнул пальцами уши. – Вот, видите, я ничего не слышу.
– Но как же ты тогда найдешь… именно ту вещь, которая мне нужна? – потряс руками расстроенный донельзя колдун. – Это нечестно, нечестно! – топнул он ногой и, выдохшись, согнул спину и в бессилье повесил руки. – Все пропало, все пропало! О, я несчастный старый дурак.
Ала ад-Дин приоткрыл одно ухо и прислушался. Тихо, только потрескивают факелы, и еще снаружи доносится гулкое мерное дыхание двух гигантов и страдальческое поскуливание Абаназара.
– Эй! – позвал Ала ад-Дин.
– Ты еще здесь, смертный? – В пещеру, прогнувшись, заглянул правый ифрит. – Что тебе опять нужно?
– Откройте, пожалуйста, выход, – без особой надежды попросил Ала ад-Дин, молитвенно складывая ладони.
– Ты уверен?
– Да, да. Я хочу выйти.
– Но если ты выйдешь, то уже не сможешь войти вторично. Ты это знаешь?
– Теперь знаю.
– И все еще хочешь выйти?
– Да… Нет… Ну вот, вы меня совсем запутали, почтеннейший.
– Решай быстрее. Нам уже надоело возиться с тобой! Ходят тут, просят, думают: то впусти, то выпусти, то хочу, то не хочу – что ты за человек такой?
– Я сомневаюсь.
– Сомнения – удел слабых.
– Да? А сильные – где они теперь?
– Тоже верно. Но что ты решил? – нетерпеливо переступил с ноги на ногу ифрит, и земля дважды вздрогнула.
– Я… я, пожалуй, осмотрю вашу пещеру, – решился Ала ад-Дин после долгих колебаний.
– Твой выбор. Иди и возвращайся. Мы будем охранять вход.
– А…
– Ты еще здесь?!
– Да иду я, иду, – буркнул Ала ад-Дин, развернулся и зашагал прочь от входа по вырубленному в скале, хорошо освещенному тоннелю.
Глава 11. Несчастья Абаназара и новый жених Будур
– И где твоя пещера?
Максим остановился и задрал голову, озирая скалы. Вертикальные стены ущелья почти сходились на головокружительной высоте. Сквозь извилистый узкий зазор виднелась лишь узкая полоска безоблачного, залитого расплавленным свинцом неба.
– Может ты чего напутал, а, Ахмед?
– Ничего я не напутал, – огрызнулся тот, озираясь по сторонам и подергивая носом, словно ищейка, потерявшая след. – Она должна быть где-то здесь.
– Где-то здесь или где-то там. Как я люблю определенность. – Максим подергал ворот рубахи. – Да тут целый лабиринт.
– Шеф, ну чего вы сразу сердитесь? – разом приуныл Ахмед, уловивший нотки раздражительности в голосе Максима.
– Разве я сержусь, Ахмед? – Максим выгнул правую бровь дугой. – Я просто недоволен, а сержусь я совсем по-другому. Ты сказал, что знаешь дорогу, и мы упустили сушеного динозавра.
– Кого, кого? Нет! Не рассказывайте мне ничего! – запротестовал Ахмед, размахивая руками. – Не хочу знать, кто такой динозавр.
– Серьезно? Но это совсем нестрашно, поверь мне, – злорадно ухмыльнулся Максим. – Главное, включить воображение на полную катушку.
– Нет, не надо! Прошу вас, шеф! – сглотнул Ахмед, заметно спав с лица. – После бензина, и… как их… поршней и шайтан-арбы…
– Тогда сейчас же отыщи пещеру, иначе я тебе буду рассказывать про динозавров день и ночь до скончания веков, и не только про них, – прорычал Максим, нависая над бывшим разбойником, словно ястреб над цыпленком. – Поверь, у меня для этого будет достаточно сил и времени. Особенно последнего.
– Я ее сейчас отыщу! – горячо заверил Ахмед, округляя глаза, и ткнул себя кулаком в грудь. – Я обещаю! Нет, клянусь!!!
Вдруг неподалеку опять раздался грохот, и Максим закрутил головой, пытаясь определить хотя бы приблизительное направление.
– Да они что там, своими силами пещеру в скале прорубают?
– Он может, – закивал Ахмед. – Абаназар – он такой. Чего построить – не к нему, а разрушить, снести, сровнять с землей…
– Ну, хватит разглагольствовать. Нужно искать пещеру.
– Мне кажется, – Ахмед не совсем уверенно ткнул пальцев в сторону среднего прохода, – нам туда.
– Ты уверен?
– Нет, но оттуда тянет пылью.
– Похоже, на этот раз ты прав. Молодчина! – Максим хлопнул Ахмеда по плечу, и тот повеселел, незаметно потирая зашибленную руку. – Пошли скорее, пока пыль не осела.
– Да, нужно поспешить. – Ахмед повел плечом и торопливо засеменил следом за Максимом. – Шеф, а что вы собираетесь сделать, когда мы найдем пещеру и Абаназара?
– Хороший вопрос, Ахмед, – не останавливаясь, бросил через плечо Максим, – но об этом я еще не думал.
– Как? У вас нет никакого плана?
– Будем действовать по обстоятельствам.
Ахмед замолк, пытаясь сообразить, что значит, по обстоятельствам: они будут бить или их? Но, не придя ни к чему, отмахнулся от пустых размышлений. В конце концов, чему быть – того не миновать. Бывший разбойник уже давно свыкся с мыслью, что с шефом спорить бесполезно, только лишние неприятности себе на голову.
Максим тоже размышлял, спеша вперед и отплевываясь от кружащей в воздухе пыли: действительно, а что он будет делать, когда они выйдут к пещере? Даст по башке гнойному прыщу Абаназару – и конец истории? Нет, это слишком. У Максима никогда не поднимется рука на человека, тем более на старика. А все же, как хорошо было бы решить все проблемы одним взмахом руки. Или лучше дубины. И мир вздохнул бы с глубоким облегчением.
Зайдя за очередной поворот ущелья, Максим внезапно остановился, и Ахмед налетел на него, ойкнув, но Максим никак не отреагировал. Зрелище, открывшееся его глазам, завораживало и пугало одновременно: справа – доходной старикашка Абаназар; слева – зев пещеры, по бокам которого стояли два черных, словно смоль, огромных мужика с саблями, длиною в рост человека на богатырских плечах. Мужики, выпятив нижние челюсти, недобро взирали на колдуна; тот – на мужиков, с каким-то непонятным вызовом, жгучим презрением и плохо скрываемым страхом одновременно.
– Ахмед, – Максим облизнул враз пересохшие губы и потянулся к тыкве с водой, – скажи, кто это?
– Где? – Ахмед подлез под руку Максима и повел носом из-под локтя. – Ах, это! Обычные ифриты.
– Кто?!
– Ифриты. Они охраняют пещеру. Не пойму, чего вы так испугались. Вы что, ифритов никогда не видели?
– А ты видел скульптуры Церетели?
– Н-нет, – поежился Ахмед. – И, знаете, как-то не очень хочется.
– Мда… И что делать будем?
– Не знаю, шеф. Но нас они не тронут, если вы только в пещеру не надумаете лезть.