Он снова лег и попытался заснуть. Но ему удалось заснуть только под утро.
"Ибн Саббах - настоящий пророк. Он действительно верит в какого-то бога", - сказал Абу Али вечером Бузургу Уммиду. Тот посмотрел на него светлыми, почти детскими глазами. Затем он продолжил доверять ему.
"Видите ли, я не ошибся в нем. Как бы безбожно он ни говорил, я всегда верил, что только он может быть лидером исмаилитов. Потому что только он обладает тем величием сердца, которое необходимо. Хвала Аллаху! У нас есть пророк!"
"Воистину, ужасный пророк", - пробормотал Бузург Уммид.
"Мухаммед был не менее ужасен. Он послал тысячи людей на смерть. Но все они верили в него. Теперь они ждут Махди".
"Только не говори мне, что ты тоже его ждешь?"
Абу Али хитро улыбнулся и ответил.
"Массы никогда не ждали кого-то напрасно. Поверьте мне. История подтверждает это. Хорош он или ужасен, но он придет, потому что этого потребуют желания тысяч и тысяч сердец. В этом и заключается великий секрет человечества. Вы не знаете, когда и откуда он придет. Вдруг он окажется здесь".
"Похоже, что одна из форм безумия овладевает и вами. Вы верите! Даже зная, что человечество живет иллюзиями".
"Если он верит, почему бы и мне не верить?"
"Я начинаю думать, что все вы всегда этого хотели".
"Даисы не доверяют нам, потому что думают, что мы люди командира. У него есть ключ к федаинам. Мы должны вернуться к нему".
"Все эти перестановки туда-сюда не кажутся мне правильными. Но вы правы. Даисам нечего нам предложить. У нас нет своих людей. Значит, наше место - у командира".
В этот момент, вернувшись в свою резиденцию, девушки уныло плакали по Халиме. Они собрались вокруг бассейна, и Фатима, словно ястреб, напавший на стаю голубей, рассказала им, как все произошло. Они робко повесили головы и оплакивали свою погибшую спутницу. В ту ночь вернулись и девушки из двух дальних садов. Ужасная новость заставила их почувствовать, что все они - одна семья.
"Халима была лучшей из всех нас".
"Без нее в саду будет одиноко и грустно".
"Это будет ужасно скучно".
"Как же мы будем обходиться без нее?"
Мириам сидела в одиночестве на одной стороне. Она слушала, что говорят остальные, и чувствовала себя вдвойне хуже. Она поняла, что бессильна и что ничто больше не связывает ее с жизнью. Зачем ей вообще беспокоиться? С наступлением рассвета она велела девушкам ложиться спать. Она сходила за острым лезвием, вошла в ванную, разделась и легла в таз. Затем она вскрыла вены на запястьях.
Теперь она чувствовала себя спокойно, когда вода постепенно становилась красной. По мере того как вытекала кровь, уходила и жизнь. Ее охватило огромное изнеможение. "Пора спать", - сказала она себе. Она закрыла глаза и погрузилась в воду.
На следующее утро, когда Фатима пришла в ванну, чтобы поискать ее, она обнаружила ее бледной и мертвой в воде, красной от ее крови. Ее крик разнесся по всему зданию, а затем она потеряла сознание.
Примерно в это же время один из солдат султанской армии подошел к реке, чтобы напоить лошадей и ослов. Зацепившись за ветви деревьев в небольшой заливчике, он увидел обнаженное тело молодой девушки. Он вытащил ее на берег и не мог удержаться от восклицания: "Какая красота!"
Затем, чуть дальше, он заметил тело крупного животного. Какой-то леопард, подумал он. Ему удалось вытащить его на берег.
Животные испуганно заскулили.
"Спокойно... Я пойду доложу об этом своему командиру".
Люди эмира в большом количестве пришли на берег реки, чтобы посмотреть на странную находку. Один из старых воинов сказал: "Это плохой знак. Леопард и дева в объятиях смерти".
Капитан приказал похоронить их рядом друг с другом.
ГЛАВА 17
В последующие дни армия эмира продолжала непрерывно обстреливать Аламут. Исмаилиты уже привыкли к грохоту и звону снарядов, бьющихся о стены крепости. Предсказание Хасана оказалось верным. Солдаты, размещенные на стенах, наблюдали за летящими снарядами и с восторгом оценивали каждый из них, смеясь и издеваясь над плохими или громко выражая свое восхищение хорошими. Никто из них больше не испытывал ни малейшего страха. Для связи с врагом они использовали сигналы. Ибн Вакас, занявший место покойного Обейды в качестве руководителя разведчиков, вскоре нашел в этих хороших отношениях удобную возможность восстановить прямой контакт с армией эмира. Он отправил одного из своих людей вместе с одним из пленников. Пленник рассказал, что его товарищи по плену в замке чувствуют себя хорошо и что исмаилиты относятся к ним с уважением. Исмаилиты спросили людей эмира, не заинтересованы ли они в торговле с Аламутом. В крепости было много денег, и в одночасье возник процветающий черный рынок, связавший людей с обеих сторон.
Новости, которые ибн Вакас перехватил через этот канал, оказались бесценными для осажденного замка. Прежде всего он узнал, что армия эмира насчитывает уже не тридцать тысяч человек, а едва ли половину этого числа. Затем выяснилось, что даже оставшимся не хватает провизии и что, как следствие, люди постоянно ропщут и требуют отступить. Эмир Арслан Таш хотел бы отправить еще пять тысяч человек обратно в Раи или Казвин, но, учитывая сообщения о фанатичной решимости и мастерстве исмаилитов, он боялся потерять свое преимущество и встретить ту же участь, что и командир его авангарда.
Прошло чуть больше недели, когда в лагерь эмира примчался гонец и сообщил ужасную новость: какой-то исмаилит зарезал великого визиря посреди его собственной армии в Нехавенде. Арслан Таш был поражен. В одно мгновение его воображение представило замаскированного убийцу, пытающегося добраться до него. На его лбу выступил холодный пот.
"Позовите сюда Абу Джафара!" - приказал он.
Прибыл капитан.
"Ты слышал?" - обеспокоенно спросил он.
"Я слышал, ваше превосходительство. Низам аль-Мульк был убит".
"Что сказал хозяин Аламута?"
"Что он знает о великом визире нечто такое, о чем ваше превосходительство узнает только через шесть или даже двенадцать дней. И что когда это случится, ваше превосходительство должны вспомнить о нем и его послании".
"О Аллах, Аллах! Он уже все знал. Это он отправил убийцу в Нехавенд. Но что он имел в виду, говоря, что я должен помнить его?"
"Боюсь, ничего хорошего для вас нет".
Эмир провел рукой по глазам. Затем он, как олень, бросился к входу.
"Командир стражи! Быстрее! Я хочу, чтобы вы увеличили свои силы в десять раз. Ни один человек не должен быть без оружия. Расставьте повсюду стражу. Не пропускайте никого, кроме моих офицеров и тех, кого я вызвал лично!"
Затем он снова присоединился к Абу Джафару.
"Соберите барабанщиков! Приведите всех людей в боевую готовность. Любой, кто имеет хоть малейший контакт с Аламутом, будет обезглавлен на месте".
Не успел Абу Джафар выполнить этот приказ, как в палатку ворвался офицер.
"Мятеж! Команды катапульт оседлали своих лошадей и мулов и бежали на юг. Сержанты, выступившие против них, были избиты и связаны".
Арслан Таш схватился за голову.
"Ах ты, собака! Ты собачий сын! Как ты мог допустить такое?"
Офицер сердито уставился в землю.
"Они голодны. Они не хотят сражаться с могущественным пророком".
"И что же вы мне посоветуете делать?"
Абу Джафар бесстрастно ответил. "Великий визирь, смертельный враг исмаилитов, мертв. У власти находится Тадж аль-Мульк. Он симпатизирует повелителю Аламута".
"Что вы имеете в виду?"
"Люди, умеющие управлять осадным оборудованием, бежали. С какой целью мы продолжаем окружать Аламут?"
Арслан Таш заметно расслабился. Больше из чувства долга, чем по какой-либо другой причине, он крикнул: "Так вы рекомендуете мне позорно бежать?"
"Нет, ваше превосходительство. Просто со смертью визиря ситуация значительно изменилась. Мы должны ждать приказов от султана и нового великого визиря".
"Ну, это другое дело".
Он созвал собрание офицеров. Большинство из них высказались за отступление. Мужчины были против сражения с исмаилитами.
"Отлично", - сказал он. "Давайте разобьем лагерь и заставим всю армию готовиться к отступлению в абсолютной тишине".
На следующее утро солнце осветило пустое и безлюдное плато. Только вытоптанная земля и пепельные остовы бесчисленных костров свидетельствовали о том, что всего за день до этого здесь побывала огромная армия.
Источники Ибн Вакаса сразу же сообщили ему о смерти великого визиря.
"Исмаилиты убили великого визиря прямо посреди его собственного лагеря! Армия султана за пределами Аламута распадается!"
Новость мгновенно облетела всю крепость. Ибн Вакас сообщил новость Абу Али, который отправился на поиски Бузурга Уммида.
"Ибн Тахир выполнил приказ. Низам аль-Мульк мертв!"
Они оба пошли к Хасану и сообщили ему об этом.
С того момента, как верховный главнокомандующий узнал, что Мириам перерезала себе вены в ванной, он еще больше замкнулся в себе. Возможно, его машина и работала по его плану, но в процессе работы ее когти пожирали людей, для которых она не предназначалась. Одна жертва приводила к другой, та - к еще одной. Он чувствовал, что машина уже не полностью подвластна ему, что она проникает дальше и выше него и начинает уничтожать тех, кто был ему дорог и в ком он нуждался.
Теперь он был здесь, один и пугающий даже своих людей. Самоубийство Мириам он воспринял как потерю последнего человека, которому он мог открыть свое истинное "я". Если бы только с ним сейчас был Омар Хайям! Как бы он оценил его поступки? Конечно, он бы не одобрил их, но он бы их понял. А именно в этом он нуждался больше всего.
В его покои вошел вельможа. По торжественности их поведения он понял, что они принесли ему важные новости.
"Армия эмира бежит в хвосте. Ваш Исмаили убил великого визиря".
Хасан вздрогнул. Первого из троицы, когда-то посвятившей себя общему делу, больше не было. Теперь дорога была свободна.
"Наконец-то", - прошептал он. "Смерть этого дьявола - начало удачи".