Я не поверил своей радости. Серьезно?! Она сейчас вела к тому, что не хочет отказываться от проекта?! Что будет продолжать работать?!
Оторвался, наконец, от дороги. Смотрю на нее, задыхаясь от очередного укола надежды прямо в сердце, как при реанимации.
– Бэлла, для меня будет честью, если ваша команда им займется и… Выстроим такой рабочий формат, который тебя устроит…
Она тоже подняла глаза на меня. Посмотрела серьезно. Я бы даже сказал, в ее взгляде была воля и сила.
– Алан, мне действительно хочется заниматься заводом. И у меня нет никаких предпочтений в форматах работы. Если ты о нас с тобой, то все нормально. Мы ведь все прояснили. Все хорошо… Ты сам меня заверил, что никаких скрытых подтекстов не будет. И я хочу тебе верить. И Роберт тебе верит, что для меня принципиально. Моя фрустрация в начале была связана с тем, что я правда подумала, что у тебя на уме нечто другое, но… Все прояснилось. Милена мне очень нравится. И если ты не против, я правда хотела бы принять ее приглашение продолжить общение. И еще… Чувствуй себя совершенно спокойно в отношении форматов работы с Альбиной. Не надо от меня специально шифроваться или что-то менять. Мы не маленькие дети… Все хорошо…
Ее слова обдали меня такой исходящей от нее уверенностью в себе и своих словах, что если бы я сейчас стоял, а не сидел, наверняка бы качнулся, как на ветру. Какой она стала сильной и независимой, моя маленькая девочка, моя малютка, ранимая и уязвимая. Сейчас передо мной сидела женщина, твердая и рассудительная, дельная, сознательная. Годы изменили не только меня, но и её… И эту истину мне тоже нужно было принять. Годами я жил иллюзией о той девочке в моей футболке поверх голого тела, которую оставил в квартире на Смоленке. Бэлла изменилась. Возможно, это теперь и правда Иза…
– Я… – снова интонация идиота в попытке подобрать правильные слова. Мы заезжаем на территорию. Я судорожно цепляюсь за темы, которые хочу с ней обсудить. Господи, их так много… А сейчас в голове какой-то сумбур и каша. Даже паника. Опять звонит проклятый телефон.
Перевожу глаза на высветившиеся на большом дисплее передней панели автомобиля буквы, и сердце уходит в пятки.
«Нет, нет, ну, нееееттт», – только и успевает сказать мне мой мозг.
«Красавица»… Сука, как такое вообще возможно? Почему я забыл об этом… Забыл, что оставил тот самый «телочий» телефон у очередной дуры, с которой тусил. Правда, это было больше двух месяцев назад. После моей поездки в Венецию и встречи с Бэллой общаться с девицами дольше, чем на одну ночь, желания не было никакого. Я даже не помнил, как ее зовут. Да, честно говоря, в принципе не помнил их имен. Для того и было придумано это самое «красавица»… Откуда она взялась? С чего вообще решила позвонить? И какого хера помощник не изъял у нее телефон сразу?
Она тоже видит это проклятое слово на дисплее. Между нами сейчас такое едкое напряжение. Оно в буквальном смысле щиплет глаза.
– Ответь своей красавице, чего ждешь… – усмехается, отворачиваясь к окну. Порывисто дергает дверь автомобиля, но я успеваю нажать блокировку дверей.
– Выпусти, – говорит, волнуясь.
Я резко нажимаю на сброс вызова и выключаю телефон.
Молчу. Не решаюсь ничего сказать.
И она молчит. И все же прерывает это молчание первой.
– Ты спросил у меня, почему я ушла с ним… Вот и ответ, Алан… – говорит, все так же глядя перед собой. – Илона, Альбина, Полина, Кристина… Потому что не хотела быть очередной «красавицей» в длинном списке твоих хобби…
– Ты бы не была… Ты никогда не была… – Я звучу глухо. Самому страшно от своего пустого, бесцветного голоса… Голоса лузера, потерявшего всё.
Усмехается, переводя на меня острый взгляд. Я вижу в нем уязвленность, нервозность. Может быть, это хорошо? Ее эмоции сейчас говорят о том, что ей не всё равно… Или… Или я себе лгу опять…
– Алан, я и была первой из их списка… – Закрывает лицо руками. – Что бы было, когда ты наиграешься? Подарил бы мне в качестве благодарности ту квартиру? Ах, да… Ты ж и собирался мне ее дарить, вспомнила… Как раз в тот день мне об этом сказал, когда собирался в ЗАГС с Миленой…
– Бэлла, я… – пытаюсь ей объяснить, но она не слушает, продолжает свою тираду.
– Какой ты с ними, Алан? Тоже благодетель-спаситель, решающий проблемы потерявшихся девочек? Что даешь им за секс с тобой? Щедрый любовник? Хотя зачем я спрашиваю… вон, Альбине бизнес подарил, другим, наверное…
Накрываю ее руку своей. Крепко сжимаю.
– Послушай меня! – получается резко, она дергается и замолкает. Смотрит на меня. В уголках глаз застывшие слезы. Мне так больно, так больно сейчас… И ей больно, я знаю. Я мечтаю забрать эту боль себе.
– Бэлла, я любил тебя… Я правда любил…Если бы ты осталась в моей жизни, всё сложилось бы иначе. Но ты ушла с ним! Ты предала нашу любовь! Скажи мне честно, ты крутила параллельно и с ним, и со мной?! Стоило мне выйти из дома, он перелазил к тебе через балкон?!
От моих слов Бэлла словно бы осекается, замирает. А потом начинает смеяться. Сильно, заливаясь, всхлипывая.
– Ты сейчас серьезно это говоришь? – спрашивает, немного успокоившись. – Алан, ты провел со мной неделю, говоря о любви до гроба. Ты взял меня с утра на кухне после того, как я накормила тебя завтраком. Оделся, поцеловал в губы и… уехал в ЗАГС, жениться на своей невесте… И ты мне смеешь задавать вопросы?! Скажи честно, ты ведь тогда так меня бросил? Как там у вас заведено? Попользовал и передал право другому?! Давид же поэтому в тот же день приехал ко мне и начал засовывать руки под юбку… Я видела у него на фото ваши с Миленой счастливые лица из ЗАГСа, Алан! В тот же день, когда ты трахал меня на столе в кухне! Тошно! Мне тошно от всех вас!
Что она сейчас говорила?! Давид?! При чем здесь Давид?!
– Что значит Давид, Бэлла? Он приходил к тебе? В день… – сказал и самому больно стало, не смог произнести «свадьба», – в тот самый день?!
– Не притворяйся сейчас, Алан! Всё ты прекрасно знаешь! Он пытался меня изнасиловать, я убегала от него босоногой! Спасло, наверное, только то, что смогла захлопнуть дверь снаружи, а ключи были куда-то спрятаны, и он, видимо, не нашел их, чтобы выйти за мной тут же… Вторая пара ключей была у тебя, так что это ведь ты наверняка его вызволял… А вообще, расспроси у него все сам… Только что там расспрашивать… Давид был твоей шестеркой. Но лишний раз взгляд на меня поднять стеснялся. Он никогда бы не пришел так нагло ко мне приставать, если бы не получил от тебя разрешение…
В висках стучала дикая ярость. Я слушал и не мог поверить… Ни во что не мог поверить… То, что говорила сейчас Бэлла, обрушилось на меня какой-то дикой, неизвестной, непонятной правдой… Правдой, в которой вопросов было больше, чем ответов…
– Давид мертв… – сказал я совершенно безжизненным голосом. – Его нашли мертвым почти сразу после того, как ты сбежала…
Бэлла дернулась, но при этом не сказала ни слова. Даже через твердое сукно пальто я видел, как колышется от волнения ее грудь.
– Я очень прошу тебя закрыть все эти темы раз и навсегда, Алан. Пожалуйста. Этого разговора тоже быть не должно было. Пусть он будет первым и последним. Хватит уже. Найди себе другой источник ярких эмоций, если семейная жизнь приелась. Мне не приелась. Я вообще всего этого не хотела, ни Москвы, ни этих новых проектов, ни этого переезда… Я любила свою жизнь, слышишь? – посмотрела на меня искренне, отчаянно. – Будь моя воля, я бы осталась жить в нашем маленьком доме в Ницце, вдали от всех этих ваших интриг, пороков и алчности… Открой дверь сейчас же…
Я автоматически выполнил ее приказ, все еще сидящий перед ней, словно бы меня контузили. Все, что наговорила Бэлла, требовало серьезного анализа… Теперь картина стала намного более сложной и изощренной… Факт того, что Давид был в нашей квартире и как-то успел оттуда выбраться, или ему это сделать помогли, всё переворачивал… Кто за этим стоял? Откуда вообще у него так оперативно появились фото из ЗАГСа? Мать Милены? Эта сука решила продолжить свою партию? Мне предстояло со всем этим разобраться, но сейчас… Сейчас я смотрел на Ее удаляющийся силуэт и представлял ее в Ницце. В легком летнем сарафане на голое тело, с разлохмаченными волосами, успевшими на кончиках немного посветлеть от того, что выгорели на солнце. В тот проклятый день моей так называемой «женитьбы» я собирался увезти ее на Лазурный берег… И сам наслаждаться вот таким ее разморенным на солнце виде на фоне бесконечной лазурной глади… Но увезти ее к морю в итоге было суждено не мне…
Глава 12
Бэлла
– Снежанка!!! Как я счастлива встретиться! – обнимаю подругу, не могу нарадоваться. Столько эйфории, какого-то облегчения, расслабленности вдруг разом. Как мне не хватало ее. Хоть мы все время на связи по интернету, да и время от времени пересекаемся в Европе, понимание того, что твой родной человечек может хотя бы какое-то время быть с тобой так рядом, в одном городе, просто окрыляет. Все-таки как важно, когда в нашей жизни есть вот такие люди, с которыми хорошо, несмотря на время и жизненные обстоятельства…
– Привет, моя хорошая, – обнимает меня Снежа. Я с восхищением смотрю на нее. Годы над ней не властны. А еще ей очень к лицу любовь. Какая-то она вся достойная, шикарная, элегантная до безумия. И дело не в том, что ее новый супруг способен удовлетворить любую прихоть, просто она сейчас само воплощение самодостаточной, нашедшей себя в жизни женщины, которой не нужно ничего никому доказывать. И знаете, с ней так всегда было – и когда она работала мастером маникюра на окраине Москвы, и когда начала летать на частном самолете. Думаю, когда работала по своей первой профессии, юристом, было так же. Хотела бы я быть такой, как она, в ее годы. Да только… в нынешней ситуации, когда моя жизнь скорее напоминает «Титаник» в момент столкновения с айсбергом, вряд ли есть смысл загадывать так надолго вперед… – Извини, хотела приехать раньше, но у мужа никак не получалось доделать дела.