очень свежий- не потому, что уже износился. Как раз наоборот, все было в прекрасном состоянии. Речь шла скорее о моральном устаревании- сложные ассиметричные конструкции на потолке с подсветкой, пышные портьеры на окнах с пестрой тюлью, обилие подушечек с такими же аляповатыми рюшками, в комплект со шторами, на диване и креслах… Но это всё мелочи… Самое главное- это атмосфера, и здесь она была правильной. Эта квартира делалась с любовью и заботой. Здесь когда-то была реальная жизнь. Счастливая… Наверное, семейная, раз есть такая большая спальня, продуманная под женскую руку кухня и уютная, располагающая к вечерним посиделкам гостиная. Неудивительно, что Алану, молодому мужчине-холостяку, здесь было не очень комфортно…
Я стараюсь представить себя в этом мире, в этой квартире, в роли, о которой еще вчера даже мечтать боялась. И сейчас мои мысли для меня страшны… И тем не менее, я думаю о том, как могла бы свить нам здесь семейное гнездышко, как бы встречала его и провожала каждый день… Я хорошо готовлю, чистоплотна, да и смогла бы красиво преобразить этот интерьер, обыграть его аксессуарами. У меня, как мне кажется, хороший вкус. И Айза, и Райка, и даже москвичка Снежана говорила, что у меня от рождения есть чувство прекрасного. Я и раньше могла пойти на рынок и за тысячу рублей из жуткого китайского ширпотреба выбрать что-то приличное, а после небольшой переделки дома часто вообще получились такие интересные, стильные вещи, что на них с завистью заглядывались даже обеспеченные одноклассницы, для которых я всегда была лишь пустым местом…
Снежана говорила, что это не только вкус, но и насмотренность. Это слово я узнала от нее… И поняла сразу, что да, это правда про меня. Со старших классов школы я с ума сходила по красивым журналам с интерьерами- стоило свежему номеру поступить в поселковую библиотеку, тут же бежала его засматривать до дыр. А потом появился постоянный доступ в интернету – а с ним и миллионы картинок сказочных домов, в которых живут реальные люди… Кто-то ведь правда все это имеет, кто-то ведь правда все это придумывает, строит, воплощает в жизнь эти фантастические проекты…
Время шло, и мне становилось все больше не по себе. Он скоро придет… Все скоро разрешится… Натянула на ноги свои спортивные штаны, все еще забрызганные в грязи от моей попытки побега, хоть я их так и не постирала- не разобралась, как включать навороченную машинку. Его футболка все еще была на мне. Разорванную толстовку пришлось отправить в утиль. Восстановлению не подлежала.
Помыла волосы, закрутила их в жгут, как только они немного подсохли сами- фена я тоже не нашла, да и неудобно было лазить по шкафам… в чужой квартире.
Он пришел, как обещал. Даже, наверное, немного раньше. Около часу дня. Открыл дверь ключом сам, на звонок не нажимал. Не разуваясь, прошел внутрь, занес пакеты с едой на кухню. Я вышла навстречу- прихрамывая чуть заметно. Быстро бросил взгляд на мои ноги- не знаю, что его смутило-мои штаны или хромота… Нахмуренный, недовольный. Я боялась поднимать на него глаза, смотрела украдкой…
–Почему еду не заказала, Бэлла?-спросил, не здороваясь,– ты все утро вот так просидела на голодный желудок? Я же сказал, что приложение в телефоне… В холодильнике шаром покати… Ты не умеешь им пользоваться?
–Я не с необитаемого острова…
–В чем тогда дело?-недовольно продолжил он напирать.
–Спасибо, не голодна…– получилось неуверенно, даже как-то жалко.
Он недовольно поджал губы.
–Зато я голодный… Можешь яичницу пожарить?
В этот момент я посмотрела на него с таким облегчением… Я себя уже настроила, уверила на девяносто девять процентов, что он приехал, чтобы выпроводить меня… Чтобы все закончить со мной…
Быстро пошла на кухню, забыв о боли в ноге. Разобрала так и оставленные там на полу пакеты. Аккуратно разложила еду по шкафам и холодильнику.
Готовить я любила. И хотя новая кухня была для меня пока неизученной, быстро приноровилась- и к газовой плите, и к навороченной сковородке… Сделала свой фирменный пышный омлет с помидорами, поджарила хлеб на сковородке. Тостер был, но им пользоваться я не рискнула. Видела только в фильмах, как это делают…
Алан зашел на кухню и присвистнул…
Мое сердце радостно заухало. Мне было приятно, что он этого от меня не ожидал.
Накрыла по-быстрому на стол, положила еду ему в тарелку. И себе совсем немного.
Он скептически посмотрел на меня. Усмехнулся. Молча отцепил вилкой большой кусок от омлета и перенес на мою тарелку.
–Ты, конечно, малютка, но не Дюймовочка, чтобы питаться крошками или вообще воздухом, Бэлла…
Его «малютка» так приятно, так волнительно щекотало мой слух… Потом я привыкну к этому обращению, как к своему личному наркотику… Буду нуждаться в нем, как в воздухе… С ума буду сходить, когда он будет называть меня так в порывах страсти, желания, вожделения, экстаза, наслаждения, удовлетворения, блаженства и… даже гнева…
–Вкусно,– сказал, аппетитно прожевывая,– хорошо готовишь?
–Говорят, что да…– поджала губу и опустила глаза в пол. Не привыкла я себя хвалить. Не умела это делать…
–Молодец…
Делала вид, что ем, но на самом деле, кусок в горло не лез. Почему он молчит до сих пор? Что он от меня хочет? До моего эфира оставалось два часа… Пока я доеду до дома или до студии, которые на окраине Москвы…
–Алан,– продрала я горло, не выдержав, – мне нужно ехать…
–Куда,– спрашивает, отрываясь от тарелки и поднимая удивленный взгляд на меня.
–Как куда? На работу… У меня вечером…
–Работа?-зло хмыкнул он,– ты сейчас серьезно это мне говоришь?
–Мне надо на что-то жить… Другого заработка у меня пока нет…– хотела, чтобы ответ прозвучал твердо, но как-то не получилось убедительно, как ни старалась…
Алан отложил вилку. Снова поднял на меня строгий взгляд.
–Бэлла, как ты представляешь свое будущее?-спросил деловито.
Я пожала плечами. «Представляю себя счастливой»– хотела сказать ему, но промолчала. Ему не понять меня. Он и так счастлив, самодостаточен, реализован. Всё это у него от рождения. А мне до всего этого- как до луны… Я не имею роскоши выбирать… Не имела никогда. Даже фантазировать роскоши не имела и не имею…
–Ты же понимаешь, что эта «вебка»,– пренебрежительно скривил он лицо,– это не работа… Ты молодая девушка. Тебе только девятнадцать недавно исполнилось. Как я понял, прямо со школы. Тебе надо думать о нормальной работе, об учёбе. Про рисование- это правда? Ты действительно умеешь и любишь рисовать?
Я молча кивнула. Было обидно. И сильно больно…
– К вебкаму ты больше не вернешься…-сказал он твердо,-поставь чай. А мне надо отойти, сделать звонок…
Алан вышел из кухни. А мои руки потряхивало. Что он сейчас сказал вот так, пренебрежительно, между делом? Что это значило? Почему он вообще решил, что имеет право так говорить?
Не выдержала, пошла за ним. В этот момент он как раз заканчивал разговор.
Выпалила все сразу, как на духу.
–Алан, я тебе очень благодарна за то, что ты спас меня, но… Позволь мне самой решать, как жить… Я работаю в вебкаме не просто так и не для развлечения. И прекрасно понимаю, что не буду заниматься этим всю жизнь… Накоплю достаточно денег для поступления- пойду в Строгановку. Я уже все продумала, разузнала… Так что… Спасибо, конечно, за совет и за все прочее, но думаю, этот разговор неуместен… И… Мы в расчете… Я тебя отблагодарила за помощь… Самое дорогое, что было- отдала… Так что… Хватит… Мне нужно в полицию- заявлять о пропаже паспорта. Еще дел куча. Я пойду.
На заднем плане истерично пищал свисток давно закипевшего чайника. А я увидела в них такую жесткость… Вот эта самая жесткость впоследствии будет сильно меня пугать и возбуждать одновременно…
–Неправда, Бэлла…– сказал сухо,– ты отдала мне себя не потому, что была что-то должна. Я ничего не просил у тебя взамен за помощь… Ты сделала это, потому что сама хотела… С самого первого дня хотела меня, как наши глаза пересеклись. И ты, и я это прекрасно знаем…
Тяжело выдохнул. Продолжил.
–Давай так… Без лишних слову и прелюдий. Не знаю, как ты там себя за сегодня накрутила и что придумала, но ты здесь до сих пор потому, что я не хочу тебя отпускать. И не отпущу. Ты должна понимать, что Кесарь- далеко не последний опасный экземпляр на твоем пути. Не получится от них каждый день шифроваться… И твоя идея с уездом за границу- бред полный. Послушай знающего человека. У тебя виза туристическая, никто по ней тебе не позволит жить в Чехии не то, что годами, даже пару месяцев. А для статуса ВНЖ (прим.– вид на жительство) твой род деятельности не проканает…
–И что… Что прикажешь мне делать?-хрипло произнесла я.
Алан посмотрел на меня внимательно. Зашел на кухню. Выключил чайник. Вернулся обратно.
Сама не поняла, как он быстро сдернул с меня штаны и оказался между моих ног. Приспустил уже успевшие высохнуть трусики. Когда его рука коснулась моей плоти, я дернулась и попыталась отстраниться.
–Тише, тише,– придвинул себя ко мне, схватив рукой за ягодицу,– не дергайся… Прижался носом к лобку и глубоко вдохнул…
–Купалась…-не спрашивал, констатировал… С упреком.
–Прекрати…– попыталась отстраниться и прикрыться… Его действия так сильно смущали меня, вгоняли в краску, в смятение… Я даже представить себе не могла, чтобы…
Шлепнул по руке, снова, впечатав пятерню в ягодицу, притянул меня к себе.
–Учись быть послушной, малютка… Я буду много брать… Больно?– снова хриплый вопрос в унисон с нежно раскрывающими меня там пальцами. Теперь не грубо. Почти невесомо…
Я закусила губу, молчу. Потому что дар речи давно потерян он его порочных действий и фраз.
–Припухленькое у тебя здесь всё… Нужно, чтобы зажило… Подождем немного… А когда заживет, покажу тебе, как может быть оху…нно…
Его слова заставили что-то скрутиться у меня в животе, пустили острую волну еще такого мало знакомого мне желания. Он почувствовал это. Усмехнулся, все еще продолжая меня нежно растирать.