– Вижу, тебе неуютно в чужой обстановке, – вполголоса заметил он.
Замечания личного характера всегда задевали Аланну. Она сменила тему:
– Мне нравится ваш наряд.
Длиннополая рубаха, в которую был одет Али-Мухтаб, – алый бархат, расшитый золотом, – действительно смотрелась роскошно. По его улыбке Аланна поняла, что ее тактика разгадана.
– Сэр Майлз говорил, ты интересуешься банкирами. Едва ли юного северянина могут привлечь жители пустынного края. Чем же вызван твой интерес?
– Никто не знает, где ему суждено оказаться, – прямо ответила Аланна. – Северный народ мне знаком и понятен, бажиры – нет.
– Вот оно что. Кошачье любопытство, как в поговорке, и кошачья же любовь к независимости. Позволь узнать, отчего в вашем отряде из пажей – только ты?
Аланна решила, что этот необычный человек ей нравится.
– Я поехал по личному распоряжению его высочества. Мы друзья – он, я, Гарри и Рауль, – те двое рослых сквайров. А Алекс…
– Молчаливый, скрытный юноша? – перебил Али-Мухтаб. – Он тоже напоминает мне кошку. Правда, гладить ее я бы не стал. Обожаю кошек. В моих покоях живут не меньше трех, это точно.
– Алекс не то чтобы скрытный, – возразила Аланна, – а просто… Он всегда такой. Разрешите задать вам один вопрос? Вероятно, вы сочтете его дерзким, но я не могу не спросить.
Бажир улыбнулся и взял с подноса, поданного лакеем, два бокала с зеленоватой жидкостью. Один бокал протянул Аланне.
– Выпей, тебе понравится, – сказал он. – И непременно задай мне свой «дерзкий» вопрос.
Аланна осторожно пригубила зеленую жидкость; вкус показался ей восхитительным.
– Я, гм, не мог не заметить, что… лорд Мартин не испытывает особой любви к бажирам. Да, он честен, справедлив и все такое, но…
Али-Мухтаб улыбнулся во весь рот.
– Ты прав. Он до крайности учтив с нами, при том, что видеть нас не может. Продолжай.
– Если это так, то почему комендантом замка поставлен бажир, то есть, вы?
Мухтаб покрутил бокал в пальцах.
– Твой друг Майлз говорил, что ты умен, но не упоминал о твоем прямодушии.
Аланна вспыхнула.
– Майлз так говорил? – Покраснев еще сильнее, она прибавила: – Я никогда не отличался тактичностью.
– Только бажир имеет право занимать пост коменданта Персополиса, – объяснил Али-Мухтаб. – Лорд Мартин не в силах этого изменить, хотя, как я слыхал, и пытался. Условие прописано в договоре со Старым Королем. Наши люди поднимут восстание, если северный король попробует нарушить традицию.
– Из-за одной должности? – удивилась Аланна. – По-моему, это как-то слишком.
– У этой традиции есть свои причины. – Бажир посмотрел в окно, за которым уже начали сгущаться сумерки. – Вообще-то, если ты и твои товарищи сумеете незаметно улизнуть, я покажу вам кое-что интересное.
Несколько минут спустя Аланна и ее друзья собрались в заднем коридоре. Джонатан пришел последним; ускользнуть ему было труднее всех.
– Если еще хоть кто-нибудь скажет мне, что перед смертью мечтает увидеть зеленый город… – пробормотал сквозь зубы принц и посмотрел на Аланну. – В чем дело, зачем звал?
Она поспешно представила ему Али-Мухтаба, и вся компания вслед за комендантом двинулась по коридору.
– Признаюсь, я удивлен, – обратился Али-Мухтаб к Джонатану. – Не думал, что предложение Алана отвлечет вас от общества тех, кто старается завоевать вашу благосклонность.
– Верно подмечено, – ответил Джон, шутливо щелкнув Аланну по носу. – Будь я кем-то иным, вряд ли у них нашлась бы для меня хоть пара слов. Я – принц, и каждому в том зале от меня что-то было нужно… кроме лорда Мартина, – добавил Джонатан, кивнув Джеффри. – Но я здесь не для того, чтобы со мной обращались, как с золотой статуей.
Мухтаб и его спутники остановились перед деревянной дверью. Али-Мухтаб достал латунный ключ, украшенный теми же узорами, что на замке и дверной ручке.
– Ключ от этой двери хранится только у коменданта замка, – сообщил он.
Пятеро молодых людей переглянулись. Это была самая комната, о которой говорил герцог Роджер, построенная, чтобы наблюдать за Черным городом. Она полностью отличалась от других помещений в замке. Каменные полы и стены были выложены яркой разноцветной мозаикой, составлявшей картины; почти все из них изображали Черный город и бажиров.
Аланна пригляделась к стенам вплотную, провела по ним пальцами.
– Какое все древнее, – сказала она.
– Даже мы не знаем, сколько лет комнате, – заметил Али-Мухтаб.
Дверь открылась, слуги внесли подушки и прохладительные напитки. Юноши приблизились к западной стене помещения, откуда открывался вид на закат. Стена состояла лишь из столбов, которые подпирали потолок, и потому снаружи свободно проникал воздух.
Закатная комната располагалась в самой верхней части Персополисского замка. Впереди, насколько хватал глаз, расстилалась Великая Южная пустыня. Окрашенная багряным золотом заходящего солнца, она являла собой величественное зрелище. Омрачало прекрасный вид лишь то, что угасающий свет бил прямо в глаза.
– Вон то черное пятнышко рядом с солнечным диском – это Черный город? – Джонатан показал пальцем.
Али-Мухтаб кивнул.
– Черный город, многовековое проклятие моего народа. Сколько мы себя помним, – а память бажиров уходит корнями в те времена, когда замок нынешнего северного короля принадлежал Древним, – город призывает к себе наших юношей и девушек. Прежде там жили Безымянные, наши властители. Они дали нам земли и скот, но взамен стали красть души бажиров. С тех пор мы поклялись не возделывать землю. Легенда гласит, что мы пришли на север из-за Внутреннего моря. Безымянные радушно приняли нас, предложили осесть и заняться земледелием. Все здесь, – Али-Мухтаб обвел жестом бескрайние пески, – зеленело, цвело и плодоносило… Поняв, что Безымянные похищают наши души, мы сожгли их город, уничтожили их самих, и земля превратилась в пыль. После этого бажиры навсегда ушли, но возвели Персополис, чтобы никогда не выпускать Черный город из виду.
– Как бажирам удалось сжечь Безымянных, если они были столь могущественны? – задал вопрос Гарри.
– Больше всего на свете они страшились огня, – ответил комендант. – Духи Безымянных до сих пор обитают в Черном городе, но не смеют переступить границ огненного круга, который мы очертили вокруг стен.
– Вы сказали, Безымянные призывают к себе молодых, – подал голос Алекс. – Как это?
Али-Мухтаб вздохнул.
– Иногда юноша или девушка племени бажиров просыпается среди ночи, садится на коня и скачет в сторону Черного города. Если беглеца остановить, он впадает в неистовство, отказывается от пищи и говорит лишь о городе и зове богов. Если продолжать его удерживать, он заморит себя голодом до смерти.
– А если уедет, то не вернется обратно, – тихо закончил Джонатан.
– Может, лучше не препятствовать? – высказался Рауль. – Что, если причина вовсе не в Черном городе? Жизнь в пустыне, гм… непроста. Вы не допускаете мысли, что молодые уезжают, просто чтобы устроиться где-то еще?
– Нам хотелось бы так думать, однако мы с ранних лет приучаем детей к честности. – Произнося эти слова, Али-Мухтаб устремил взгляд на Аланну, и она поежилась. – Те, кто уезжают жить в другие места, получают от своих родных благословение или проклятие, но в любом случае обязательно сообщают, куда отправляются. Те же, кого манит Черный город, бредят им одним и не могут солгать, даже если бы захотели.
– А по-моему, связывать и удерживать этих людей силой – жестоко. – Рауль уселся на подушку, зевнул и налил себе вина.
– Для бажира даже голодная смерть лучше той участи, что ожидает их в Черном городе, – возразил Али-Мухтаб. – Есть и другая легенда – у нас их много, – согласно которой в один прекрасный день бажиры освободятся от гибельного зова. Два бога, Бог Ночи и Сияющий Бог, войдут в Черный город и сразятся с бессмертными. Не знаю, верить ли этому, – печально усмехнулся комендант замка. – Некоторые, например, лорд Мартин, полагают, что легенды – единственное богатство бажиров. Возможно, он прав.
– Ваш народ умудрен опытом, – сказал Джонатан. Стоя у стены, он наблюдал, как последний луч солнца утонул в пустыне. – Жаль, что никто не составил полную историю бажиров.
Глаза Али-Мухтаба раскрылись, он пронзил принца своим странным, магнетическим взором.
– Ваше высочество интересуется подобными вещами?
Джонатан спокойно выдержал его взгляд.
– Это мой долг. Однажды все бажиры станут моим народом.
Мухтаб низко склонился перед ним.
– Я прослежу, чтобы письменную историю моего народа нашли… или составили.
– Мне не терпится ее прочесть, – ответил принц и вместе с остальными покинул Закатную комнату.
– Ну и сказки, – ухмыльнулся Рауль. – Духи и призраки! Хотелось бы знать, что там на самом деле.
– Судя по сюжетам картин на стенах, в действительности все так же жутко, – в тон другу хмыкнул Алекс.
– Мозаику выкладывали бажиры, – заметил Гарри. – Идемте, уже поздно.
Молодые люди разошлись по комнатам, не заметив, что Алан и Джон отстали.
– Интересно, кем они были на самом деле? – задумчиво произнесла Аланна. – Я имею в виду Безымянных.
– Очевидно, старыми врагами, чей образ раздули для пущего страха, – буднично отозвался Джонатан. – Кстати, вполне разумная мысль. В руинах Черного города наверняка полно мест, где ребенок может заблудиться. Доброй ночи, Алан.
Аланна пристально взглянула на друга. Сперва принц выказывал явный интерес к бажирам, а теперь заявляет, что их легенды – страшилки для детей. Не похоже на него. И это невинное выражение на лице Джонатана – тоже сплошное притворство.
– Доброй ночи, – пробормотала она и вернулась к себе.
Поскольку Корам остался во дворце, ей никто не прислуживал. Если кому-то в голову и приходило, что без верного слуги Алану придется труднее обычного, то вслух этого не произносилось.
Аланна задула лампу и разделась в темноте, продолжая размышлять о странной перемене в Джонатане.