– Думаешь, кто-то поверит в твое искреннее раскаяние? С такой-то довольной физиономией.
– А… я подумал, неужели мне нельзя хоть день побыть счастливым? В конце концов, мне впервые довелось проснуться в постели с любимой женщиной, при этом не изображая из себя большую грелку, одеяло или сторожевого пса. А в качестве любовника.
– И? – приподнял бровь брат.
– Как ты думаешь? Буду я кого попало выбирать. Я же не как некоторые!
– Что ты имеешь против моей невесты? – шутливо нахмурился Колин. Тяжело вздохнул. – Вот я жалею, что ей тоже печать не сделал. Хоть какая-то гарантия.
– Иаллин тебя любит. Так что можешь не беспокоиться.
– А Алекс тебя?
Сери нахмурился. Кто бы ему сказал. За целую ночь он так и не добился внятного ответа.
– Могу поспорить, что скандал ты затеял сам. – Колин, к благодарности брата, решил сменить тему.
– Как еще было ее отвлечь. А так и аппетит нагуляла, и распалилась. К тому же когда она злится, то становится такой забавной.
– Чокнутые. Оба!
Желтоглазый кивнул. Он и не спорил. Еще одна ниточка соединила их. Осталась последняя – сделать ее своей женой. Тогда Александрит некуда будет деваться.
В груди что-то не переставая тянуло, давая повод к беспокойству.
Привычным жестом сжав медальон на груди, он с удивлением обнаружил, что зелено-красная чешуйка, вставленная вместо инкрустации, льдисто-холодная.
«Неужели ты тоже скучаешь по мне, милая?»
Вопреки прежним словам, на сердце Сери становилось все тяжелей. И любые наказания для него ничто по сравнению с разлукой.
– Господин! – пригнул колени Кадар. – У меня для вас есть кое-что интересное.
Откупорив маленький сосуд, маг вылил содержимое в хрустальную чашу. Густая, теплая, словно свежая, кровь образовала на дне маленькое озеро алого цвета.
– Ты на правильном пути, человек. Чья она?
– Драконица, которая и не драконица. Человек, который и не человек. Очень странное существо. Слишком слабое, чтобы воспринимать его серьезно.
– Так почему здесь только несколько капель ее крови? Это ведь женщина, как я понял?
– Да, женщина. Но… компания у нее тоже… занятная. Эльфийский принц, оборотень из высших и дракон Алауэн. Притом какой-то странный.
– Кто именно? – На лице хозяина не отразилось ни единой эмоции.
– Рыжий мужчина, красный дракон, м-м… черт-те что с хвостом! Третья ипостась, понимаете?
– Понимаю. Занятно. – И не меняя интонации: – Ты встанешь в круг на место Уальэфреда. Займешься именно этой женщиной. И смотри не подведи меня, как твой компаньон. Кстати, что с ним случилось?
– Змейка покусала, – усмехнулся Кадар, сжимая воротник тулупа.
Все же Ледяные чертоги не самое уютное место.
Часть втораяХранительница льдов
Иногда Драконам бывает холодно. Так холодно, что рядом может замерзнуть несколько городов.
Все драконы – эгоисты. Притом совершенные в своем исполнении. Они готовы пройти весь мир, проползти его на коленях, если понадобится. Они готовы совершать невозможные подвиги, даже спасти весь мир… если в конце им достанется ожидаемый приз, пусть только спокойная жизнь в спасенном мире (хотя в ее спокойствии я сильно сомневаюсь – дракон и спокойствие плохо сочетаются). Даже любовь дракона до предела эгоистична – они пойдут на все ради своей любви. СВОЕЙ. На чужие чувства, если они не затрагивают дракона, им плевать с высоты полета. Да и то лень.
Кстати о лени. Это тоже одно из проявлений эгоизма дракона. «А зачем?» Сколько граней в этой короткой фразе для того, кто что-то предложил дракону. И ведь древнему змею не обязательно даже произносить эти слова – лень. Они будут в позе, во взгляде хищных змеиных глаз, в самом его дыхании. Вы их не пропустите.
Одно из самых эгоистичных его чувств – это любовь к детям. Вот это апофеоз. Они любят эти частички самих себя настолько глубоко, что забывают об их одушевленности. И в то же время любая боль родного дитяти – тяжелое испытание для дракона.
И лишь одна любовь дракона бескорыстна – к небу.
Глава 1…И от полученных знаний скончался на месте!
Красота несчастных влюбленных Драконов обычно недоступна человеческому пониманию.
И оттого она ищет своего воплощения в самых неожиданных формах.
Эти формы нередко приводят к тяжелым фобиям у окружающих, и даже – психосоматическим явлениям.
– Ну и в кого ты такая бестолочь? – шумно вздыхал блондин.
– В драконов, вестимо.
– Что-то непохоже, – загрустил Теоденус, подпирая щеку рукой.
– Тогда какой толк меня дрессировать. Ну не умею я.
– Если бы только не умела. Так ты еще и учиться не хочешь.
– А оно мне надо?
Приподняв бровь, он смерил меня взглядом:
– Это ты у Диар спрашивать будешь. Она сказала – надо. Значит, будем учить.
– Садисты!
Он улыбнулся:
– Это ради твоего же блага.
Я фыркнула. Эта фраза уже набила оскомину. Не проходит и дня, чтобы я не слышала ее.
– Упрямая!
Несмотря на свои слова, Теоденус улыбнулся и, протянув руку, погладил меня по щеке.
Пожалуй, это единственный дракон, которому я до… нет, меня слишком хорошо научили не верить им. Но к Теоденусу я просто не могла относиться плохо. В его серых глазах скрыто столько мудрости и понимания, что даже мое сердце согревалось.
– Ладно. Давай заканчивать безделье. Тебя Диар ищет.
– Безделье? Я себе мигрень заработаю, так бездельничая. Ну не получается у меня передавать мысли. Только принимать.
– Ты лентяйка.
– Ага, – скосила я глаза на дракона. – Еще какая!
Теоденус вздохнул:
– Пора уже самой научиться.
Он мгновенно перенес нас прямо к дверям в любимую комнату Хранительницы. Наверное, мне никогда не удастся назвать ее по имени. Просто не могу. Когда смотрю в ее глаза… сразу вспоминаю пропасть, которую она создала меж нами.
А вот Теоденус другое дело. Если бы не поддержка этого дракона, не знаю, чем бы все закончилось. Где-то через неделю после того… как… после того как я к ним попала, дракон стиснул мне плечи, встряхнул. Под взглядом его внимательных глаз я не выдержала и разрыдалась. По своей внутренней связи он позвал жену и потребовал ответа. Ее слов я не слышала, даже не представляю, что же она могла ему рассказать. Просто через какое-то время он сильней сжал меня в своих руках:
– Может быть, все не так, как кажется на первый взгляд?
– А как? Что я еще могу подумать? Он просто исчез.
– Может, дождешься его и спросишь?
– Уж я спрошу! Так спрошу – мало не покажется!
– Не отчаивайся, девочка.
Он был, пожалуй, единственным драконом, которому я могла открыть сердце. Хотя и не доверяла.
Хранительница сидела в своем кресле и перебирала бумаги. При моем появлении она подняла голову и улыбнулась:
– Добрый день, Александрит. Как прошли занятия?
– Неудачно. Я неспособна пользоваться телепатией в полной мере.
– Это, конечно, плохо, но не смертельно. Хватит того, что ты можешь слышать.
– Это да.
Еще бы! Ни один дракон Алауэн не мог скрыть от меня или Хранительницы свои телепатические переговоры, а иногда и мысли. Особенно когда они чересчур сильны. Полезное качество, когда имеешь с ними дело каждый день.
– Садись. У меня будет к тебе разговор. Серьезный.
Кивнув, я плюхнулась в кресло и вытянула ноги, положив их на пуфик. Какие бы ни были наши отношения, церемонии меж нами давно смотрелись как минимум глупо. Чем я каждый раз и пользовалась – отыгрывалась непочтением за ненависть.
– Завтра мы возвращаемся в Цитадель. Мы все.
– И я? – Кивок. – И Гзар’Дин? – Снова кивок. – И?…
– Все!
Думаю, я побледнела. Что сказать – спокойной (относительно) жизни пришел конец. Значит, меня посчитали уже готовой (сомнительно). И чем это грозит, вот что интересно?
Я прожила в одном из дальних замков около трех лет почти в полной изоляции. Со мной были лишь несколько учителей, все время менявшихся, монаршая пара, иногда сбегавшая на свои очень важные мероприятия. И Гзар’Дин.
– Понятно. А повод?
– Свадьба в клане. Я сделаю заявление на празднестве. Это подойдет? – сощурила она глаза.
– Думаю, да. – Неужели ей нужно мое одобрение? Или это еще одна иллюзия выбора?
Боги, как же долго я ждала этого дня! Вырваться отсюда. Увидеть мир таким, какой он стал за это время. Навестить маму, надоели безликие письма. Найти кошака и по-дружески пообрывать ему усы. Потом найти эльфийского принца, проделать с ним практически то же самое, только с чем-то другим и совсем не дружественно. Что дальше? Ах да, ну как же я могла забыть – выяснить отношения с… дальше непереводимое шипение с элементами нецензурных выражений.
В дверь постучали, и следом за этим в комнату вошел мой учитель, единственный, кто был со мной все это время.
Когда я его первый раз увидела, то даже не удивилась, в шоке была.
– Э-э! А нормальные мужчины у вас водятся?
– Я не вожусь!!! – возмущенно фыркнул этот… рогатый.
– Так заведем! – передернула я плечами. – Хранительница, вы мне вроде учителя обещали показать, а не мелкий рогатый… мужчину.
– Спешу тебя обрадовать, моя милая. Это «рогатое мужчино» и есть твой учитель. Развлекайтесь. Гзар’Дин, только прошу, не покалечьте девочку, она мне еще нужна живой.
– Я постараюсь.
В том, что я выживу, были сомнения.
Помнится, из тренировочной залы меня выносил Теоденус. На руках. Третий день планомерных избиений довел меня до бешенства, и, сменив ипостась, я едва не прибила своего учителя. Он отреагировал адекватно – принял боевую форму и чуть не сделал то же самое.
Так я наконец поняла, кого мне дали в учителя – демона.
У него были оранжевые, словно апельсин, волосы, карие глаза, красивое лицо, пара рожек на лбу, забавно извивающийся хвост, огромные крылья и шикарная вторая ипостась.