– Ты на что намекаешь? – возмутился король. – Полагаешь, у Мораддина началось стариковское слабоумие? Да, конечно, он далеко не мальчик, ему уже за восемьдесят…
– Чего? – ошарашено протянул я. – Восемьдесят лет? Я не ослышался?
– И он еще нас с тобой переживет, – поморщился киммериец. – Кстати, это еще один секрет. Мораддин – долгожитель. Отец герцога – гном, мать – человек. Его восемьдесят в человеческом исчислении можно смело приравнять к тридцати пяти – сорока годам. Гномы живут долго, лет по триста.
– Мне надо выпить, – я бездумно потянулся к кувшину с вином. Ничего себе! Могущественный глава Пятого департамента личной канцелярии Его величества Нимеда, хозяин Вертрауэна, вечно соперничающего с нашей Латераной – полукровка! С ума сойти! Никогда бы не подумал!
– Пей, пей, – покивал варвар. – Теперь слушай внимательно. Четыре дня назад я известил барона Гленнора о письме и передал ему просьбу герцога Эрде «покопаться». Гленнор исполнителен, ничего не скажу – развернутый отчет представили уже на следующий день. Я, правда, ни пса не понял в этой зауми… Однако…
«На следующий день? – я попытался не улыбнуться, получив очередное доказательство того, что Гленнор ознакомился с письмом еще до того, как оно попало к королю. Иначе с чего бы такая быстрота? – Ай да господин барон!»
– Значит, Гленнор и я составили ответное послание в Бельверус, – сказал Конан. – Отвезешь его ты. Заодно немного развеешься. Походи в Немедии по гостям, послушай, что говорят с столичных салонах, побеседуй с нашими людьми, живущими при Троне Дракона. Словом, оцени обстановку. Отчеты присылай ежедневно. А мы с месьором Гленнором подумаем и решим, что происходит: либо Мораддин… э-э… перетрудился и ему повсюду мерещатся заговоры, либо в Немедии действительно закрутилась какая-то серьезная интрига.
– Если последнее предположение окажется верным, как мне должно поступать? – осторожно спросил я.
– Смотри по обстоятельствам, – отмахнулся король. – Не мне тебя учить. В конце концов, шпион ты или нет?
– Я не шпион, – пришлось сделать оскорбленный вид. – Я офицер департамента, отвечающего за душевное согласие меж королевствами Заката.
– Вот езжай и обеспечь мне душевное согласие с Немедией! – фыркнул Конан. – Не справишься – выгоню со службы и отправлю в папенькин замок, цыплят выращивать. Кстати, Маэль… Немного странный вопрос: ты своего предка давно видел?
– Предка? – не понял я. – Папеньку, что ли? С прошлого лета, когда последний раз ездил в гости.
– Не прикидывайся идиотом, – король нахмурился. – Я имею в виду этого воображалу… Райана Танасульского. Который якобы бессмертный. И колдун вдобавок.
– Не колдун, маг, – привычно поправил я. – Последний раз мы встречались в Зингаре, лет шесть-семь назад. А в чем дело?
– Да так, спросил просто… Поезжай. И чтоб без глупостей! Все подробности узнаешь у барона Гленнора завтра. Так что сейчас не перепивайся, чтобы утром голова была чистая. Пойдем, повеселимся. Остальные нас явно заждались.
С тем и отбыл я в Немедию.
Терпеть не могу нудные дворцовые церемониалы! Конан, между прочим, тоже не в особом восторге от роскошных празднеств, где обязательно следует блюсти этикет, носить тяжелые и жутко неудобные одежды, брать мясо с блюда двузубой вилкой и пить вина не столько, сколько хочешь, а сколько полагается по тому же самому этикету. Впрочем, Конан – человек простой, чуть ли даже не из народа, а у меня за спиной сорок поколений благородных предков, в число которых входило безмерное множество графов, герцогов, драконоборцев, магов и даже один король – малоизвестный Гвайнард III Простоватый, правивший всего семь лет, около трех столетий тому… Происхождение, однако, обязывает: я с самым величественным видом отстоял не менее полуколокола на Большом приеме в коронном замке Бельверуса, выслушивая напыщенные речи приближенных Нимеда, вволю нагляделся на красавчика Тараска, престарелого и сонного короля, надутого гусака Тимона, гвардейцев, прекрасных дам и благородных девиц, провинциальных и столичных дворян… Скукотища немыслимая. Скорее бы переходили к угощению, а то я опять проголодался.
Новый знакомец, граф Эдмар, едва торжество закончилось, увлек меня в трапезную залу. Как выразился месьор Крейн, «хватать самые лучшие куски». Да, Немедийская монархия богата – ничего себе, вдоволь накормить и напоить тысячу приглашенных! Длинные, почти бесконечные столы (широкие доски, уложенные на козлы), лавки, покрытые парчой, драгоценные сервизы, украшенные самыми изысканными кушаньями. Служки безостановочно таскают винные кувшины и жбанчики с черным элем, мимы, фигляры, фокусники, слегка фривольная, но приятная музыка…
Я, согласно полученным приказаниям, смотрел в оба. Король немедленно после церемонии отбыл в свои покои. Трапезу возглавил Нимед-младший, показавшийся мне чересчур хмурым для столь радостного дня. Стол королевской семьи громоздился на каменном возвышении, присутствовали все принцы с женами и наследниками, Тараск восседал рука об руку с той самой девицей, которую я видел на парадном шествии… Черноволосая красавица так и не переоделась в платье, приличествующее благородной даме.
– Да какая она благородная! – ответил на мой вопрос блистательный Эдмар Крейн. – Именовать это… эту… благородной? Ах, месьор Зимбор, видно, что вы приехали из-за границы и не в курсе последних новостей. Очаровательная Зенобия, или, как ее зовут все придворные, Дженна – никто иная, как обычная варварка! В ней перемешаны самые жуткие и самые плебейские крови! Вдобавок она родом из Пограничья, и этим все сказано.
– Смею заметить, – отозвался я, прожевав кусок пересушенного мяса, – Пограничье в последние годы стало очень приличной страной. Настоящее королевство.
– Фу! – поморщился граф. – В королях – бывший десятник дорожной стражи, да еще и не человек, а оборотень! Половина страны заселена нелюдями…
– Не вижу ничего плохого в сосуществовании человека и других разумных рас.
– Ладно бы оборотни, – продолжал разоряться Крейн, совершенно меня не слушая. – Там полно гномов! Ты ведь знаешь о том, как после разрушения Небесной Горы племя проклятущих карликов повылезало наружу из своих нор? Безбожные кобольды! Паршивые подземные карлы!
– Да, да, разумеется, – на всякий случай поддержал я успевшего изрядно набраться Крейна. – Приплюснутый народец. Ужасно. Но мы начинали разговор с подруги принца Тараска.
– Она ему не подруга, – доверительно прошептал месьор Эдмар. – Клянусь памятью своих предков, эта стерва Тараска не подпускает к себе за лигу! Раньше кое-кто из гвардии пытался к ней подкатить с весьма определенными претензиями. Боюсь, теперь у этой красотки все колено в мозолях от соприкосновения с буйствующей мужской плотью. Холодна, как граскаальские ледники. Любовников выбирает сама и довольно редко… По-моему, на сегодняшний день единственный, с кем Зенобия спит в постели – это ее меч. Настоящая бой-баба, прошу простить за вульгарность.
– Тогда зачем Тараск делает вид, будто она его фаворитка? – поразился я. – Это же неприлично! Принц – дворянин, родственник двух славнейших королевских фамилий, а ведет себя, словно… словно мальчишка.
– Он водит ее с собой для красоты, – огорченно поведал Крейн. – Чтобы остальные завидовали. Глядите, мол, какая тигрица у меня на поводке. Впрочем, не тигрица, волчица. Она же из Пограничья… Не удивлюсь, если она – оборотень, и скрывает в штанах пушистый хвост.
– Ясно, – я решительно встал из-за стола, не желая более выслушивать болтовню опьяневшего графа. – Пойду пройдусь, может быть, найду кого-нибудь из знакомых.
С самым независимым видом я прогуливался вдоль стен залы. В глазах пестрело от гербов. Вот уж действительно высший свет – самые древние и знатные семьи. Медленно, но верно я пробирался к возвышению, где трапезовали принцы. Внимания на меня никто не обращал, благо многие уже успели откушать и теперь теснились по краям огромного помещения, флиртуя, ссорясь, разговаривая или обмениваясь сплетнями. До меня долетали невнятные реплики, но, имея определенную долю внимательности, из них можно было сложить, как из мозаики, более-менее ясную картину:
– Фавор принца Тараска продлится недолго…
– Он просто пустил пыль в глаза королю. Как явился, так и исчезнет. Вдобавок он чужак – кофиец!
– Да, но матушка принца – родная сестра короля.
– Ты, почтенный, заметил, что герцог и герцогиня Эрде отсутствуют? Что бы это могло значить?
– Герцогиня Ринга, я слышал, в городе, но хворает…
– Может быть, его светлость вновь занят делами! По-моему, месьор Мораддин – единственный человек в этой стране, который искренне печется о благе государства.
– …Не забывая при том о собственном кошельке.
– Да, безусловно, семья Эрде очень богата…
– Неужели герцога Мораддина не пригласили? Быть того не может!
– Он всегда сам себя приглашает…
И так далее, в том же духе. Непривычное нарушение сложившегося дворцового распорядка, выразившееся в таинственном отсутствии четы герцогов Эрде, а заодно и выскочка Тараск были главными темами разговоров. Ничего определенного я так и не услышал.
– Эй, любезный, – я хлопнул по плечу одного из служек, ибо мне немедленно требовались сведения весьма своеобразного характера. Вина я выпил довольно много, – где тут у вас отхожее место?
– Спуститесь по боковой лесенке, ваша милость, сразу во двор. Там увидите.
Лакей ткнул пальцем в сторону неприметной дверцы и я тотчас последовал в указанном направлении. Точно, вниз по лестнице, затем открывается выход в один из внутренних дворов замка. Из подвальных окошечек изливается вкусно пахнущий дымок – кухни.
Я промаршировал через двор к весьма обширному деревянному сооружению, сделал свои дела и совсем было решил возвращаться обратно. Уже на первом пролете лестницы я внезапно застыл, услышав полузнакомый голос, метнулся обратно, и тихонько встал за дверью. Вниз спускался Тараск с кем-то из своих телохранителей.