Алая роза для дикаряМишель Лафф
Пролог
Я видела разные сны. Добрые, дурные, приятные и противные. После некоторых просыпаешься в холодном поту, с ощущением какой-то мерзкой липкости. Другие заставляют вскакивать среди ночи с криком на устах. А есть и такие, что просыпаешься с улыбкой, поешь весь день и радуешься жизни. Все эти сны понятные, потому что приходят абсолютно ко всем. Но этот… Этот был другой.
Яркий, красочный, до того правдоподобный, что поверить в его нереальность было невозможно.
Я сидела на обрыве, болтая в воздухе ногами, слушала крики птиц и бурление воды в тысячах метров под собой. Быстрая река точила камни, камни становились тоньше. Казалось, именно так поступает время с людьми. Опыт делает нас острее, но потом стачивает до конца. Глупая мысль. Неуместная, но меня зацепила. Мне хотелось продолжить думать об этом, представлять, что я камень, который стоит веками на этом месте и борется за то, что не имеет смысла. Зачем бороться, если вода все равно меня сточит? Зачем? Нет таких причин. Значит, это никому не нужно!
Я легла, откинувшись назад.
Садовые цветы требуют заботы и внимания, а дикие борются за жизнь сами. Мама всегда называла меня дикой розой — красивой, но колючей.
Нет, тогда я не камень. Я — вода!
Шорох и скрип камней заставили меня перевернуться на живот, приподняться и вглядеться в темноту. Из леса на меня смотрели янтарные волчьи глаза. Яркие, голодные, но теплые. Я почему-то во сне была абсолютно уверена, что этот волк никогда не причинит вреда. Что он самый сильный, но самый добрый.
Зверь пригнулся и сделал аккуратный шаг вперед, будто боялся напугать меня.
— Знаю, кто ты, — хрипло призналась я и встала, чтобы тоже сделать шаг навстречу. Маленький. Боязливый. Но только с виду. На самом деле страха не было. Только чувство огромного восторга, будто я маленький ребенок, который обнаружил чудо под самым своим носом.
Настойчиво билась в голове мысль, как я раньше этого не поняла, не заметила, не осознала.
Волк подошел ближе, остановился в паре метров, которые преодолела уже я. Потянулась ладонью к нему, почувствовала колючую шерсть нежной кожей ладони, погладила, прислушиваясь к рычанию зверюги.
Злой? Нет, скорее ворчит, чтобы я не поняла, какой он на самом деле добрый и ласковый. И глазами сверкает так, что смешно становится. Неужели, кто-то может его бояться? Он же такой теплый! Такой ласковый!
Наутро я побежала к папе, чтобы рассказать, какого волшебного волчонка сегодня видела во сне. Я всегда рассказывала именно ему о своих ночных фантазиях, потому что мама считала, что их глупыми. А папа верил, что я летала. Папа обнимал, давал дольку яблока и слушал, что было дальше. Папа… Папа так и не узнал про моего Волчонка.
Глава 1. Перерождение
Слова отчима выбили из меня весь воздух. Я могла только открывать и закрывать рот, глядя на него, словно рыба, выброшенная на берег злой волной. Узкое лицо, впалые щеки и шальные глаза угольно-черного цвета — он весь был такой, тонкий и изворотливый. Я понимала, что отчим не шутит. Отчетливо осознавала, что он абсолютно серьезен.
— Замуж? За него?
Меня трясло. Настолько сильно, что хотелось крепко сжать руки, обнять себя за плечи и спрятаться от всего мира. Чтобы никто не знал, никто не видел, никто не мог причинить боль.
— Или Вальрас, или отречение от титула, — спокойно повторил лорд Советник. — Такова воля Его Величества.
Я едва не зарычала от бессилия. Играем по-грязному? Бьем по самому больному?
— Лучше лечь под дикаря-насильника, чем под тебя, — зло выплюнула я, подошла вплотную к столу отчима и поставила размашистую подпись на брачном договоре. Магическом брачном договоре, который делал меня женой Вальраса до конца моих дней. — Даже смерть была бы лучшим выходом.
Советник короля посмотрел на меня с искренним сочувствием, а отчим с откровенной ненавистью, яркой, незамутненной ненавистью человека, у которого отняли все.
— Поздравляю, вы получаете все наследство своего рода, титул, земли… Обязаны выделять денежное содержание своему отчиму каждый месяц…
Советник короля говорил что-то еще, но я не слушала, смотрела в глаза второго мужа своей матери и улыбалась, понимая, как это бесит моего обидчика. Ты хотел эмоций? Хотел моего отчаяния? О, ты получишь все это сполна!
— Надеюсь, вы покинете мой дом немедленно, — спокойно проговорила я, продолжая улыбаться.
Покинул. Собрал вещи и уехал. Я не стала интересоваться, куда, не стала спрашивать, доволен ли он исходом. Думал сломать мне жизнь, отправить на север, выдать замуж за дикаря и остаться здесь жить на месячное содержание, которому многие могут и позавидовать? Ну уж нет!
— Надеюсь, то, о чем мы договорились, в силе, Лорд Советник?
— Разумеется, — второй человек в государстве склонил голову в знак согласия. — Но я все же должен спросить, уверены ли вы в своем решении, леди? Это большие деньги. Не пожалеете? — Лорд Советник положил передо мной заранее подготовленный документ.
— Снявши голову, по волосам не плачут, — я во второй раз за вечер поставила подпись на важном документе и облегченно улыбнулась. Вопреки моему утверждению, по щеке покатилась одинокая слеза. С плеч будто упала целая скала, и теперь я могла дышать. — Распорядитесь всем этим с умом, Лорд Советник.
Мужчина кивнул, забрал документы и ушел, оставляя меня в одиночестве.
Одна только Матея знает, чего мне стоило взять себя в руки и заняться сборами. Быть гарантом мира, а еще проще говоря, заложницей у дикарей, не самое прекрасное будущее, но я и не рассчитывала на нечто большее. Никто не говорил, что будет легко, но никто и не предупреждал о том, что будут такие сложности!
Как можно бросить дом, могилу родителей, всю свою жизнь и уехать за Стену, где неизвестно, какое место определил мне муж? Я даже не смогу навестить мать в День Святых. Но и жить здесь уже нет никакой возможности. Его Величество ясно дал понять, что не готов видеть меня при дворе, в столице и в королевстве вообще. Как говорят, с глаз долой, из сердца вон?
Вещи я собирала с умом. Только необходимое, только ценное, только то, без чего буду чувствовать себя не в своей тарелке.
Так в чемодан были упакованы три книги, нижнее белье и украшения, которые не успели описать приставы. Мама прятала их под половицей в фольге, чтобы и с собаками найти не смогли. После того, как все-таки расплакалась, поставила половицу на место и продолжила сборы.
Что еще? Альбом с фотокарточками, артефакт, на который эти фотокарточки делали. Подумала и упаковала пару платьев, а затем сложила отдельную сумочку с шарфами, платками и головными уборами. Там же лежали самые необходимые зелья.
Все, теперь можно ложиться спать. Пустой дом, где не осталось слуг, больше не принадлежал мне. Вся мебель тоже была продана Лорду Советнику, а деньги переданы в выбранный мной фонд. Тишина, спокойная совесть и половина бутылки вина должны были помочь уснуть. Но сон никак не шел. Я ворочалась в постели, бесконечно вставала то открыть окно, то закрыть, несколько раз порывалась куда-нибудь сбежать, лишь бы не выходить замуж за варвара со славой насильника.
Несколько лет назад на ближайшие к Куполу деревни стали нападать дикари, живущие по ту сторону. Они уводили девушек к себе, чтобы сделать их своими рабынями. Феоктим Второй, наш славный король, послал ноту протеста, дабы прекратить безобразие, на что Джаррак Вальрас ответил, что он не имеет отношения к похищениям, более того это с их стороны похищают молодых дикарок. Ему даже поверили, пригласили для того, чтобы обсудить, как бороться с неизвестными преступниками. По традиции, сначала гостя и его дружину напоили, накормили и спать уложили перед тем, как начать разговоры. А на утро в комнате Вальраса нашли девушку, измученную, в луже крови. Придворный маг констатировал, что перед смертью девушку зверски изнасиловали, а умерла она от потери крови.
Как Вальрасу после этого случая удалось добиться продолжения переговоров и даже заключения мира — одной Матее известно!
С этой мыслью я все-таки заснула…
Магическая преграда переливалась всеми цветами радуги, как мыльный пузырь на солнце. Мы ехали к границе двое суток. Злые, уставшие и испуганные женщины. Девятнадцать человек были выбраны жребием, двадцатая лично королем. Меня передернуло от воспоминания о том дне, когда я предстала перед правителем. Черное платье, спрятанные под платок волосы и заплаканные глаза вызвали у монарха только раздражение. Он осмотрел меня с ног до головы и сказал, что моей матери было бы стыдно. Я тогда не нашла в себе сил улыбнуться, хотя именно этому меня всегда учила мама. Улыбайся, когда хорошо. Улыбайся, когда больно. Улыбайся, тогда судьба поймет, что ты сильнее, и отдаст все, чего ты хочешь.
— Будем надеяться, что они действительно такие прекрасные, как о них говорили, — пробормотала одна из девушек.
Кажется, она называла свое имя, но я его не запомнила. Другие поддержали ее нестройным хором голосов. Я усмехнулась, сильнее кутаясь в полушубок. Его Величество настоял, чтобы меня нарядили как следует, послали с собой лучшие платья и украшения и всю последнюю неделю выполняли любой мой каприз. Лишь бы жертва для чудовища добровольно пересекла барьер, лишь бы не испортила все своим никому не нужным горем.
Повозка остановилась, нас почти силой вытащили из нее, потому что руки и ноги у нас затекли из-за неудобных поз. Я слегка размяла шею, пару раз присела под удивленными взглядами провожатых и полностью проигнорировала грозное выражение лица главы стражи. Мне казалось, Его Величество поставил лорда Тоурена не в качестве охраны, а как нянюшку — та тоже постоянно недовольно смотрела, поджимала губы, когда я делала что-то не по правилам из ее толстой книжки с голубым корешком. «Этикет для маленькой леди» — первый том сборника правил, как надо делать, а как не надо. Второй том — «Этикет для юной леди» и третий — «Этикет для приличной дамы». Все три книжечки — голубая, зеленая и красная — лежали сейчас у меня в чемодане вместе с вещами, которые были действительно необходимы и важны лично для меня.