Троица отомстила всем, кроме короля. Лекарь, например, умер мучительно — перепутал дозы своего наркотика, после чего вскрылись все его темные делишки. Гельна стала кем-то вроде несчастной жертвы его манипуляций, сумела больше ни разу не выйти замуж и спокойно жить при дворе, давая по заслугам всем и каждому, кто был причастен к горю трех подруг.
— Что по поводу испытания? — спросила я, когда поняла, что и Джаррак, и Гельна очень внимательно наблюдают за мной. Слишком задумалась. Это могло выглядеть так, будто я на самом деле лгу. — Просто мысли… Маму вспомнила. Правильно сказал лорд Тоурен, самое сложное — перевернуть страницу и отпустить горе. Я думала, что смогла. Но… постоянно вспоминаю ее.
— Ее улыбку, смех, мягкий голос? — Гельна грустно улыбнулась и расслабилась. — Я тоже вспоминаю. Постоянно. Думаю, как все сложилось бы, если бы Эм тогда не влюбилась в чужого жениха? Но все случилось так, как случилось. А значит богам угодно именно это. Лорд Тоурен… Ты знала, что он умер?
— Что?
— Был найден убитым в собственной спальне. Кинжал принадлежал его сыну. Но ему всего десять, это первое оружие, идет разбирательство.
— Ребенок, убивший своего отца?
— Скандальное дело, — согласилась со мной Гельна. Мы обе знали, что бывает, когда происходят такие громкие события. Под прикрытием крайней необходимости, Его Величество проводит реформы, которые ему необходимы. И никто не может возразить ему, потому что сказать нечего — вот оно дело, вот она необходимость реформы.
— Снизят возраст уголовной ответственности, — я съела свой бутерброд, и муж тут же дал мне новый. Пришлось улыбаться, давить очередной приступ тошноты и есть. — Сфабриковать дело против ребенка проще, чем против взрослого. Зато манипулировать потом его родителями в разы легче. Любящий отец пойдет на все, чтобы защитить своего сына или дочь.
— Король, — выдохнула сквозь зубы Гельна. Я впервые задумалась, что было бы, если бы Его Величество умер. Случайно. Пусть даже, например, после моего визита. Ведь я была близко. Так близко к нему… Я могла бы воткнуть кинжал ему в шею, подсыпать яда в вино. Я могла бы сделать многре
Хотя бы попробовать. И Эмилия. Она же намекала. Прислала мне порошок. Только его и карточку с подписью. "Ты поймешь, когда его нужно использовать". О, я поняла! Мешочек прожигал кожу у сердца, я боялась, что его найдут. Смотрела на короля и не могла пошевелиться. Этот человек убил моего отца. Этот человек причинил столько боли моей матери… Человеком его назвать уже было трудно. Я просто смотрела на него, стояла и смотрела. И ничего не сделала. Ничего.
— Хватит о грустном. За лорда Тоурена я обязательно помолюсь, но, думаю, он уже в Чертогах. Ему явно лучше, чем сыну.
— Вот за мальчика бы я помолилась, — согласилась Гельна.
А я… Я вспомнила историю другого мальчика. Старше, значительно старше, но для матери дети всегда остаются детьми. А потому я даже представить боюсь, как тяжело было Джарраку вонзить меч в собственную мать.
— У каждого свой грех, — я поцеловала напряженного супруга, потерялась щекой о его плечо. — Но этот — не твой.
Он кивнул. Просто кивнул. Но я видела, как расслабились его плечи. Будто гранитная плита временно слетела с них. Эта тяжесть будет с Вальрасом всегда. Как со мной — тяжесть жизни, которую я так и не отняла.
— Что с испытанием? — повторила вопрос я.
— Сегодня. В чем суть никто не знает. Я пока не успела ни с кем познакомиться, так что от меня помощи в этом никакой. Если ты поела, то поспешим. Испытание будет после обеда. А он сегодня, по словам Альрена, общий.
— Хорошо.
Пришлось спешно доесть бутерброд, заботливо приготовленный мужем. И пусть меня грозило вырвать от обилия жирного масла, а абрикосовый джем я никогда не любила… Я все съела, запила чаем, снова поцеловала супруга и поспешила на выход. И только в этот момент заметила странность. Алли не было. Я одевалась сама. Будить меня пришла Гельна. А служанка так и не появилась. Вопрос: где она шляется? Ответ: докладывает Эмилии о приезде Гельны. И скоро от матушки Эм можно ждать вестей.
В библиотеке я подробно рассказала наставнице про свое исследование, и она разве что не поаплодировала мне.
— Нельзя всегда давить на чувства мужа, нужно еще и ум его на свою сторону переманивать, — похвалила она в конце концов. И мы занялись проработкой всей документации разом. На нашей стороне было хорошее образование и знание базовых законов Хельрисса. Но против нас играло полное отсутствие опыта такой работы и абсолютно нулевое знание тонкостей закона. Это в Эваноде Гельна могла играюче выступать в суде, полностью разбивая аргументы профессионального адвоката. А здесь, в снежном княжестве, приходилось постоянно консультироваться с Альреном, лезть во всевозможные сборники законов и правил и очень внимательно слушать о замечаниях Кровника. К обеду я устала. Наставница была слишком энергичной, задавала непривычный темп работы и периодически что-то напевала под нос. А меня тошнило. И настроение было до того отвратительное, что сдерживать порыв нахамить стало неимоверно сложно.
— Всех просителей на завтра, — решительно заявила я Альрену. — Мне нужно переодеться к обеду. Найди, пожалуйста, эту ленивую служанку и отправь ко мне. И поищи, пожалуйста, секретаря. Я устаю столько писать. И организуй, пожалуйста, кабинет, где можно будет принимать людей. С нормальным светом и удобным креслом. Спасибо.
— С каких пор ты стала такой неженкой? — удивилась Гельна.
— С тех пор, как могу себе это позволить, — излишне резко ответила я и очень быстро покинула библиотеку. Шла по дворцу непривычно широким шагом и едва сдерживала порыв разнести его в хлам. Изнутри поднималась такая волна злости, что сдержать ее было невозможно. Эмоции будто принадлежали не мне, кому-то другому. Но шли буквально из меня.
Я остановилась и положила руку на живот. Не может быть! Если я забеременела в первую ночь, плоду всего пара недель. Он еще слишком маленький, чтобы что-то чувствовать. Но малыш чувствовал, причем эмоции были несколько смешанные. Злость, ненависть, ярость мешалась со страхом, внутренним, потаенным, будто его старательно скрывали.
— Ну и чего ты боишься, малыш? — я посмотрела по сторонам, никого не заметила, но погладила живот предельно аккуратно. И говорила шепотом. — Тебя ведь никто не обидит. Я рядом. Я не позволю.
Страх стал утихать. Злость — нет. Ярость горчила на языке, колола на кончиках пальцев.
Алли так и не пришла, и это уже не просто раздражало, а наводило на определенные мысли. Где она? В Хельриссе ли еще? Что нужно Эмилии от служанки? Какое у нее задание на самом деле? Все происходящее в княжестве здорово напоминало мне пазл, в котором не хватало доброй половины деталей, отчего те что были, казались совершенно друг другу не подходящими.
В Эваноде и Хельриссе пропадают девушки, которых позже находят убитыми. О количестве трупов я лучше даже мысленно говорить не буду. Но их было много. Очень много. Из-за этого возникает конфликт между двумя государствами. Каждый правитель уверен, что это происки врага, но князь каким-то образом уговаривает короля о переговорах. Приезжает в Эванод, оставив Хельрисс на брата и священника, которые в это становятся врагами. Потому что в жизни Вильнена неожиданно появляется женщина. И вот тут кусочки как раз друг другу подходят. Князя нет, власть временно о княжича. Что может быть проще, чем влюбиться в себя мужчину, которого никто никогда не любил? Прибавить к этому еще и комплексы княжича, появившиеся из-за матери, которая его хотела убить. Получим крайне нестабильного и легко-внушаемого, управляемого паренька. И вот этого паренька легко поймать на приманку. А что дальше? А дальше нужно устранить князя. Обвинить в изнасиловании и убийстве, казнить пока в Хельриссе не поняли ничего и не прислали армию к воротам дворца.
— Браво, папочка, — пробормотала я, магией затягивая платье. Корсета платье не предполагало, но завязки были сзади. — Просто сказочное коварство.
Но что-то пошло не так. Духовник, видимо, не желал отдавать власть ни княжичу, ни его супруги. Он проводит махинацию века, лжет о каком-то видении и признает брак Вильнена и чужачки недействительным. В это время Джарраку удается выйти сухим из воды. Он возвращается в Хельрисс. Таким образом, все, абсолютно все планы заговорщиков летят к чертям. И что мы имеем в остатке?
По счастливой случайности мой отчим, получивший, скажем мягко, отказ от меня, идет к королю жаловаться, слышит о запросе на невест от оборотней и говорит, что я как никто другой подойду на роль жены князя. Принцесса как никак. Да еще и с приданым, которое корона частично может забрать себе. Меня отправляют в Хельрисс. Здесь откуда-то сидит шпиона Эмилии, которая во всей этой картине смотрится инородным пятном. Вот кто она такая? Что здесь забыла? Непонятно! Вообще никак не вписывается!
Дальше Духовник не желает останавливаться, он пытается подсунуть Князю вторую жену, прекрасно зная о проклятии. Тогда я буду рожать мертвых детей, вторая жена сойдет с ума. Останется только пустить слух: Яррис больше не благословляет княжеский род. Второе поколение подряд жены князя сходят с ума. От сумасшедшей матери могут быть только сумасшедшие дети. А давайте мы свергнем Князя и править временно, разумеется, буду я? Ну пока наследник достойный не появится? Откуда ему взяться? Да Яррис пошлет. Мне видение было. И народ не станет упираться. Ничего не может быть хуже, чем безумный правитель.
А теперь мы подходим к самому интересному — убийства девушек. Общая картина категорически не вяжется с убийствами. Непонятно, кому они были нужны и зачем. Немного прояснилось все в архиве, но этого явно мало.
Как же вытащить наружу недостающие куски мозаики?
Рискнуть! Просто спровоцировать преступника на необдуманные действия. Ведь он испугается? Начнет совершать ошибки?
Ждать Альрена я не стала, мне нужно было попасть в столовую в одиночестве и поговорить… Просто со обронить несколько фраз. Несколько слов, туманно намекающих на то, что я — все знаю.