Но я отлично соображала.
Я заказала новые приглашения и удвоила свой гонорар.
И приготовилась наблюдать за тем, что обсидиановое зеркало покажет моим легковерным клиенткам.
Сара осторожно промокнула порез влажной тряпкой.
Гидеон поморщился и чертыхнулся.
– Сиди тихо.
– Жжется!
Сара была в ужасе от его состояния. Раны не были серьезными, ни одна не могла бы его убить, но Ши буквально заклевали Гидеона, и тело его было все в синяках и ссадинах.
– Надо переправить тебя в дом. Пирс…
– Только не он. – Гидеона трясло от страха и злости. – Вообще никто из этих мерзких существ не должен меня видеть.
Сара задумалась. Гидеон и Венна имел в виду?
– Хорошо. Мы поднимемся в мою комнату в мансарде. Туда никто не заходит.
Гидеон упрямился, но девушка сумела его уговорить. Они проскользнули в дом через боковую дверь и поднялись по черной лестнице. Очень осторожно прошли мимо кухни, где, напевая себе под нос, гремел кастрюлями Пирс. Следом за ними плыл запах жареного лука.
В коридоре, когда они шли мимо спальных комнат, Гидеон на секунду остановился. Страх, как удар тока, прошел через все его тело.
– Здесь была Саммер.
– Она не может…
– Смогла! Я всегда ее чую.
В маленькой комнатке Сары он сел на кровать и застонал. Сара принесла тазик с теплой водой и полотенце и хотела помочь ему снять плащ.
– Не надо. Я сам!
От боли он стал очень раздражительным.
Сара села на подоконник и наблюдала за тем, как Гидеон промокает свои раны.
– Саммер узнала, да? – спросила она спустя какое-то время. – О том, что ты ходил за Джейком?
Гидеон кивнул.
– И так она тебя наказала?
– О, у Саммер много способов наказать. И она наказывает не только меня одного. Она безжалостна ко всем. – Гидеон посмотрел на Сару. – Я больше не выдержу. Клянусь, прямо сейчас пойду, заберусь на стену поместья и спрыгну во внешний мир. Если даже я тут же исчезну, состарюсь за секунду и обращусь в прах, это и то будет лучше.
Гидеон отбросил полотенце в таз с порозовевшей от крови водой и встал.
– Ты никуда не пойдешь, пока не выслушаешь меня.
– Ты ничего не можешь мне рассказать…
– Сначала послушай, потом решишь.
Сара посмотрела на половицу, под которой прятала серый блокнот. Слова Януса, даже когда она их не видела, будто дразнили ее из-под пола. Но она все равно его одолеет. Она должна победить!
– В Рождество я отдала Саммер одну вещь, которую взяла с собой из будущего, из Конца времен. Половина золотой греческой монеты. На цепочке. С головой Зевса. Помнишь?
Гидеон пожал плечами:
– И что?
– Мне надо ее вернуть. И для этого мне потребуется твоя помощь.
– Зачем она тебе? Какая в ней сила?
Гидеон быстро соображал и сразу насторожился. Главное, чему учит жизнь с Ши, – это наблюдать, быть начеку и уходить от опасности.
Сара сложила пальцы домиком:
– Эта монета обладает большой силой. Думаю… если я смогу получить обе половинки и соединить их… Это уничтожит зеркало.
– Зеркало! – Гидеон вскинул голову и прищурился. – Этот механизм! Я смогу запрыгнуть в него. Даже без браслета. И потом появлюсь… где-нибудь в другом времени.
– И там тебя будут поджидать Ши. – Саре надо было его убедить в своей правоте. Она соскользнула с подоконника и села перед Гидеоном на корточки. – Для них время всегда одно. Ты не избавишься от них без нашей помощи. Без моей помощи. Потому что в будущем, откуда я пришла…
Гидеон с недоверием и надеждой в глазах не отрываясь смотрел на Сару.
Она сделала глубокий вдох и закончила:
– Там нет Ши. – А потом сразу, пока Гидеон не пришел в себя от этой новости, сменила тему: – Итак, монета. Ты знаешь, где она?
Сара встала и принялась ходить по комнате, а Гидеон ошарашенно наблюдал за ней.
– Там нет Ши? Это невозможно. Как?..
– Сначала – монета.
Гидеон тряхнул головой:
– Саммер все сокровища держит в своем доме.
– У нее есть дом?
– В глубине Саммерленда. Он постоянно меняется. Размеры, внешний вид.
Сара остановилась напротив Гидеона:
– Настоящий дом?
– Там нет ничего настоящего. Не в том смысле, как вы это понимаете. Это такое место. О нем болтали Ши. Они говорят, что иногда это выглядит как дом, крытый крыльями птиц. Иногда – это подводный дворец. Иногда – замок. Его трудно найти и еще труднее попасть внутрь. И в центре этого места – шкатулка. По словам Ши, она алая как кровь и открыть ее можно только с помощью особых заклинаний. В ней Саммер хранит свои сокровища. Твоя монета, если она того стоит, наверняка в этой шкатулке.
Сара задумалась. Можно ли верить во все это?
– А Саммер не станет носить ее на шее?
– У нее золота и серебра столько, сколько ты и во сне не увидишь. Но она не носит драгоценности. Она копит их, как дракон. Какие-то драгоценности настоящие, то есть сделаны смертными. Но остальные из других измерений, они добыты в потусторонних мирах или с помощью волшебства выкованы из листьев и грибов.
Гидеон, морщась от боли, натянул рубаху и снова надел плащ.
– Значит, ты должен меня туда отвести, – решила Сара. – Мне нужно выкрасть монету.
Гидеон тихо рассмеялся, и смех его был совсем невеселым. Потом посмотрел на Сару. Очень внимательно посмотрел:
– Только не говори, что ты это серьезно.
Ребекка прижалась ухом к двери комнаты Сары и напряженно прислушивалась к беседе.
– Что ж, – посмотрим, кто кого одурачит, – прошептала она.
В пабе Уортон долго цедил темное солодовое пиво, потом поставил бокал на стол и вздохнул.
– Превосходно. – Он посмотрел на Джейка и вскрыл пакет с солеными чипсами. – Полегчало?
– Я в порядке.
Уортон нахмурился. Ему была знакома эта отстраненная манера, эта закрытость и пугающая концентрация на собственных мыслях.
– Джейк, надеюсь, ты не планируешь какую-нибудь очередную безумную выходку?
– Естественно, нет.
После такого ответа Уортон всерьез заволновался, но задать следующий вопрос не успел.
Джейк вдруг выпрямился и напрягся:
– Смотрите! Вон там, на улице. Вы их видели?
Уортон повернулся к окну и вытер ладонью запотевшее стекло. На темной деревенской улице стоял один-единственный фонарь. Под дождем свет от него походил на оранжевый нимб.
– Что?
– Дети!
Джейк смотрел на островок света под фонарем.
– Там никого нет… Я ничего не вижу.
Джейк молчал. Молчал, потому что они были там, он их видел. Три репликанта Януса. Совершенно одинаковые. В промокших школьных пиджачках, в серых гольфах, с прилипшими к круглым головам мокрыми волосами.
Они помахали ему рукой, потом развернулись и побежали в ночь.
«Джейк, не забывай, – одними губами прошептали они на прощание, – не забывай нас».
15
У Венна были потрясающие физические данные. Говорили, что он никогда не болел и обладал фантастической выносливостью. Однажды во время съемок документальной серии о вулканах Венн совершал глубоководное погружение у берегов Индонезии. Тогда возникли какие-то проблемы, Оберон долго не появлялся на поверхности. Все разволновались. Медики уже стояли наготове. Но когда мужчина забрался на борт, с ним все было в порядке.
Позже я присутствовал при том, как один из техников проводил осмотр кислородного оборудования, и заметил, что он крайне озадачен.
– Что-то не так? – спросил я.
– О, ничего… какой-то сбой, наверное, – датчики кислорода были на нуле. Или он может жить без воздуха. – Техник рассмеялся.
А я не знал, что на это сказать.
Пирс лежал на животе среди завалов смятой бумаги.
Он был весь в карандашах: один в зубах, другой в руке, третий за ухом и еще по нескольку в каждом кармане халата.
Пирс с пугающей скоростью писал на листе бумаги цифры, при этом постоянно сверялся с манускриптом Ди в пластиковой папке.
– Там ничего не было, – говорил Уортон. – Но я уверен, что Джейк что-то видел. А ты что думаешь? Кто эти дети и что им от нас надо?
Снаружи прогремел гром. Пирс на мгновение приподнял голову и снова вернулся к своим цифрам.
– Скорее всего – репликанты. У Януса, если верить Саре, полно репликантов. Спросите ее.
Уортон кивнул:
– Спрошу. Но я волнуюсь. Я знаю Джейка. Есть что-то, о чем он мне не рассказывает.
– Эврика! – воскликнул Пирс.
– Что?
Маленький азиат сел на полу.
– Эврика. А еще – аллилуйя. И даже больше: гип-гип-ура! – Пирс аж дрожал от еле сдерживаемого восторга. Потом подбросил карандаш с такой силой, что тот воткнулся в сырой потолок и остался висеть там, как маленький желтый сталактит. – Есть!
Уортон соскочил со скамеечки у очага:
– Что-то откопал?
– Слова. Зеркало… черное дерево… глаз… Немного, но начало положено!
Пирс так воодушевился, что Уортон, который был несколько разочарован, почувствовал себя предателем.
Маленький азиат схватил бумаги:
– Идемте со мной.
Уортон, отдуваясь и чертыхаясь на ходу, поспешил за Пирсом. Ему вдруг пришла мысль, что он так никогда и не сможет понять происходящее в этом аббатстве.
В коридоре он мельком посмотрел в окно. Дождь все не переставал. Лужайки пропитались водой и местами превратились в коричневые лужи, а черные деревья в Лесу за ними раскачивались и клонились к земле под непрекращающимся дождем.
Снизу, откуда-то из глубин дома доносился звук, причем Уортон уже слышал его ночью. Тогда ему казалось, что это сон. Однако это ревела переполненная водой река Уинтеркомб, русло которой проходило прямо под погребами аббатства.
На бегу Уортон обратил внимание на то, что в коридоре появилось больше ведер, а на потолке расползлись пятна зеленой плесени. Весь дом пропитался влагой.
На Тропе монахов он прикасался рукой к сырой каменной кладке, горгульи в виде средневековых чудищ изрыгали дождевую воду. Уортон физически ощущал размякшую древесину, полопавшиеся водостоки, насыщенный водой грунт под фундаментом. Е