– Постараемся в тысяча девятьсот десятый. Примерно в это время она снимала Дэвида на пленку.
Джейк кивнул и сухо сказал:
– Хорошо. Сделаем это.
Зеркало загудело.
Лабиринт стал жестче.
Зеркало открылось, Джейк снова увидел в его центре жуткую пустоту. Эта пустота набросилась на него и начала втягивать в себя. На секунду он почувствовал всю боль, которая жила в этом зеркале. Оно сожрало его отца и сожрет его самого, от него не убежать.
Зеркало завыло.
Завыло так, что Пирс сел на корточки с открытым ртом и зажал уши ладонями, а кошки бросились врассыпную, словно семь черных молний.
А вот Маскелайн не двигался. Его руки спокойно лежали на мониторе, пока чернота с громким хлопком не сжалась и поверхность зеркала снова не стала твердой. Ребекка с Джейком исчезли.
Пирс опустил руки и выдохнул, потом потряс головой и встал на ноги.
– Чем дальше, тем хуже. Вы уверены в том, что можете его контролировать?
Маскелайн оторвал взгляд от монитора:
– Никто не может контролировать зеркало. Даже Янус. Но я разобрался со шкалой Симмса и теперь хотя бы могу его мониторить.
Пирс вытер руки о фартук:
– Не знаю, как вы спите по ночам. Если призраки вообще спят.
Он хотел добавить еще что-то, но запнулся, увидев, как Маскелайн с нарастающим страхом в глазах смотрит на монитор.
Пирс поспешил к нему.
– Что-то не так?
Он глянул на шкалу. Цифры сменялись, отсчитывая века в обратном порядке:
1900
1800
1700
1600
Пирс закрыл руками глаза:
– Остановите это. Остановите же!
– Я не могу.
1500
1400
– Проклятье, – прошептал Пирс.
19
Мое черное творение – это портал, через который путешествует моя душа. Боюсь, я отдал ему на милость всего себя. Как демону. Как черному ангелу.
Джейк успел только понять, что оказался посреди дороги, а прямо перед ним встал на дыбы осел и громко ржет ему в лицо. Ребекка рывком оттащила парня в сторону, и они вдвоем завалились в сточную канаву, больно ударившись о горячие камни на обочине.
– Ты как? – выдохнул Джейк. – В порядке?
– Ушиблась немного. – Ребекка потерла локоть, одна щека у нее перепачкалась в грязи, потом подняла голову и простонала: – О господи. Джейк…
Жара.
Это было настоящим ударом. Джейк заметил, что улицы слишком узкие, а дома слишком высокие. Стены выложены из желто-коричневого камня, крыши покрыты красной черепицей. И раскаленное небо такое синее, каким никогда не бывает в Лондоне.
В нос Джейку ударили запахи нечистот, а еще оливок и фимиама. Возница спрыгнул с запряженной ослом телеги и принялся в ужасе креститься.
– Демоны! Исчадье ада! – завопил он.
Джейк не сразу понял, на каком языке вопит возница.
Ребекка схватила его за рукав:
– Джейк…
– Молчи. Ничего не говори. Это итальянец.
– Ты его понимаешь?
– Отец работал в Риме. Мы там жили, когда я был маленький.
Джейк просто не мог поверить в происходящее.
Все совсем не так… И гораздо раньше, чем надо. Намного раньше! Люди распахивали ставни и сбегались из ближайших домов. Смуглые и кареглазые. Джейк с ужасом и одновременно с восторгом понял, что зеркало в очередной раз его обмануло.
– Демоны! – вопил возница.
– Нет, прошу вас. – Джейк от страха вспомнил все выученные в детстве итальянские слова. – Мы здесь гости. Мы вас напугали. Пожалуйста.
Не подействовало. Толпа стремительно разрасталась. Джейк посмотрел на Ребекку и понял, что внимание горожан приковывает ее дурацкая одежда эдвардианских времен, да и его костюм тоже.
Тогда он подтянул браслет как можно выше к локтю и скомандовал:
– Бежим!
Они развернулись, оттолкнули с пути двух женщин и бросились по мощеной улице за угол.
И там оказались перед выстроившимися в ряд воинами.
Джейк споткнулся и упал. Ребекка закричала.
Юноша встал на ноги и увидел, что один из мужчин держит Ребекку и смеется над тем, как она пытается от него освободиться. Шляпка слетела на землю. Волосы вырвались на свободу. Мужчины выпучили глаза, кто-то присвистнул, один даже перекрестился.
Джейк подскочил к тому, кто схватил Ребекку, и закричал:
– Отпусти ее!
Мужчина как бы ненароком плашмя ударил его мечом по животу. Джейк распластался на мостовой. Он попытался восстановить дыхание, встал на карачки, но его пинком ноги снова отбросили на мостовую.
Толпа загудела.
– Джейк! – завизжала Ребекка.
Все вдруг умолкли. Кто-то отрывистым голосом подал команду. Толпа сразу отхлынула и начала рассеиваться. Шеренга воинов расступилась, вперед выехал всадник в черном с золотом плаще и в шляпе из затейливо уложенного в складки красного бархата. Черные волосы незнакомца блестели на солнце, а нос у него был изогнут, как ястребиный клюв. Он словно выехал на коне из портрета эпохи Проторенессанса.
Мужчина натянул удила и коротко скомандовал:
– Назад. Всех разогнать.
Джейк, задыхаясь от боли, с трудом поднялся. Ребекка бросилась к нему, она была напугана до смерти, но не произнесла ни слова.
Солдаты расчищали улицу от горожан, а Джейк тем временем пытался собраться с мыслями.
Они попали в передрягу. И это еще мягко сказано.
– Кто вы такие?
Всадник спросил это вполне доброжелательно, только вот он явно привык получать незамедлительные ответы на все свои вопросы. У Джейка перед глазами на секунду мелькнуло лицо инспектора Алленби.
– Меня зовут Джейк Уайльд. А это… моя жена. Ребекка. – Девушка в этот момент тихо ахнула, но он не обратил на нее внимания. – Мы приехали из далекой страны.
– Откуда? У тебя речь как у варвара.
– Из Англии.
– Ах так. Это действительно далеко. – Мужчина щелкнул пальцами. – В тех землях всегда туман и солнце показывается только утром на Пасху?
Джейк позволил себе улыбнуться:
– Почти, синьор.
За всадником к этому моменту появилась свита. Там были священники, кардинал в красных одеждах и несколько богато одетых мужчин. Женщин не было.
– Могу ли я узнать, к кому обращаюсь? – спросил Джейк.
– Я – Федерико Алтамана, кондотьер этого города. А вы кто? Торговцы?
Джейк нервно сглотнул:
– Как бы это сказать. Мы знаем о болезни, которая пришла в ваши края. И до нас дошел слух, что она распространяется. – Мужчины начали переговариваться. Среди прочего Джейк явно расслышал, как кто-то сказал: «Il morto negro». Ребекка крепко сжала его руку, как будто хотела остановить, но Джейк и глазом не моргнул. – В моей стране научились делать много лекарств, много отваров и настоек. Я принес вам это знание и заверения в дружеском отношении моего короля…
– Эдуард Третий, – шепнула Ребекка.
– Эдуарда, короля Англии и Франции.
Джейк почувствовал себя на коне. Всю эту информацию он выудил из полузабытых уроков истории. Теперь от того, что он скажет, зависит их с Ребеккой жизнь. При всем этом опасность, как это всегда бывало, опьяняла его, заставляла забыть обо всем на свете.
Всадник наклонил голову и поманил кого-то рукой.
Ребекка охнула.
Вперед вышел человек в самой странной маске из всех, что видели в своей жизни Ребекка и Джейк. Это был капюшон из серой ткани с прорезями для глаз и с огромным клювом, как у вороны или какого-нибудь стервятника.
– И где ваши лекарства? – требовательно спросил Алтамана. – Где дары вашего короля? Где свита?
– В Пизе. Корабли еще не разгрузили. Мы не стали ждать. Слышали, что многие люди уже умирают. – Джейк мельком глянул на человека в маске и заметил, что тот пристально смотрит на него блестящими глазами.
Человек с глазами ворона.
Кондотьер кивнул.
– Увы, это так, – сказал он и, немного подумав, продолжил: – Доктор проводит вас в монастырь. Надеюсь, вы сможете нам помочь. Но эта болезнь не так уж страшна. Ею заражаются только бедные и грешники. Она пройдет, как проходили другие болезни.
Джейк нахмурился:
– Она может превратиться в мор.
Кондотьер чуть наклонился в седле:
– Будем надеяться, что этого не случится. Жду даров вашего короля. Если их не доставят, вы поплатитесь за свой обман.
После этого он благосклонно улыбнулся, кивнул своим людям и поехал дальше. Солдаты отправились за господином и по пути пялились на Джейка, но особенно на Ребекку. Девушка поскорее заправила волосы под шляпку.
Остался только человек в маске. Он махнул им рукой и направился в узкий переулок с лужами нечистот вдоль стен домов. Там он открыл одну из дверей и склонил голову. Джейк с Ребеккой вошли в дом первыми. Обоим было не по себе.
В темной комнате горела только одна свеча. Хозяин снял маску, и они увидели седого человека с усталым лицом. Он смотрел на них с нескрываемым ужасом.
Джейк даже дышать перестал и смог шепотом произнести только одно-единственное слово. И с этим словом в его душе зажегся свет.
– Отец.
Когда Уортон наконец добрел по глубокому снегу до овчарни, то увидел там Венна. Тот стоял, скрестив руки на груди, и с подозрением смотрел в проход.
– Выходи, – отрывисто потребовал Венн.
Уортону на секунду показалось, что Оберон сошел с ума. Но потом из-за черного камня у входа в развалины выступил Гидеон. Подменыш был бледен и дрожал, зеленая одежда поблекла и стала похожей на мех горностая. Уортон подумал, что и сам парень как-то поблек. Гидеон будто бы стал менее плотным и даже немного прозрачным.
– Где Сара?! – сразу набросился на него Венн.
Гидеон указал на развалины:
– Она вошла туда и исчезла.
– Что с тобой случилось? – спросил Венн. – Что с тобой сделала Саммер?
– Она украла мой сон. Я больше не вижу сны. – Подменыш сел на снег и провел пальцами по спутанным волосам. – Это единственное место, куда я мог от них сбежать.
Венн кивнул:
– Она – виртуоз по части пыток. – Оберон посмотрел на развалины овчарни, прикоснулся к черному камню и обошел его кругом, оставляя глубокие следы в снегу. – А ты почему не вошел?