– Не лучше ли с утра? – поежился Влас.
– Закат дорожку срезать поможет, – со знанием дела заявила Милорада и затрусила в сторону терема.
Обернутая кошкой девица действительно смогла указать им короткую дорогу. Там, где на лодке с Ягой они плыли всю ночь, по тайным тропинкам прошли за пару часов. У Милорады было одно лишь условие – идти за ней след в след и по сторонам головами не вертеть. Не очень-то и хотелось. Это в первый раз Святослав шарахался от каждого шороха и стука, а теперь привык и, зная, на что способна обжившая лес древняя сила, лишний раз желания лезть на рожон не испытывал.
Они с Власом, груженные мешками, молча шли по узкой тропе, неторопливо, будто выбрались на прогулку. Лес легко сомкнулся за их спинами, и так и подмывало оглянуться, бросить последний взор на знакомые крыши, но Свят держался. Цеплялся взглядом за опавшую порыжевшую хвою, посматривал на вилявший туда-сюда пушистый рыжий хвост, точь-в-точь как у белки.
Княжич все пытался разобраться, был ли он действительно виноват в случившемся. Может, и правда стоило сдержать обещание и раньше жениться на Милораде? Но ведь и он не жил в собственное удовольствие, наслаждаясь оставшимися минутами холостяцкой доли. Святослав подумать о том не мог, другие заботы были.
Кто же тогда виноват?
Солнце в последний раз оглядело лес красным воспаленным оком и закатилось за горизонт, таща за собой перину тумана.
– Далеко еще? – поежился Влас.
– Далеко, если будешь спрашивать, – хмыкнула Милорада, но шаг не ускорила. Лишь добавила: – Придем вовремя, не раньше и не позже. В час, когда заплутавших путников не гонят и тех, кто с просьбой пришел, на пороге не оставляют. У лесного народа правила строгие.
Тени вытянулись, слились со сгущающимися сумерками, и из их переплетения вдруг вылетели искры. Они вспыхнули, как открывшиеся в темноте кошачьи глаза, и замелькали повсюду. Сперва их можно было принять за светляков, да только жуки эти летают возле болот и топких берегов, но никак не посреди глухого леса.
– Далеко еще? – не сдержался Влас.
– Что, волчок, хвост поджался? – съехидничала Милорада.
– Просто ответь ему, – вступился за друга Святослав, сбив с кошки всю спесь.
– Пришли. Вон и избушка того гляди покажется.
И правда, вскоре среди деревьев мелькнул конек крыши. Огоньков вокруг стало больше, они висели в воздухе через каждые несколько шагов, и только подойдя ближе путники смогли рассмотреть: то оказались не просто огни, а черепа. Человеческие, собачьи, волчьи, даже пара беличьих. Они были насажены на ветки деревьев, а пустые глазницы светились и переливались отблесками белого, красного и оранжевого, как будто в каждой черепушке был разведен костерок. Проверять, так ли обстояло дело, никто, понятно, не стал.
Узкая, петляющая между черепами тропа вывела их на поляну, где стояла одинокая изба. Она никак не напоминала белое и чистое жилище Милорады в Алой Топи. Обиталище Яги словно выскочило из земли по собственной воле – стены покрывал толстый слой мха, на крыше росли грибы и мелкие деревца.
Стоило им ступить на поляну, как дверь с хлопком распахнулась и на пороге появилась хозяйка. Косматая, одетая в простую рубаху с юбкой и кое-как подпоясанная, Яга выглядела так, что было трудно понять, спала ли она или, наоборот, работала в поте лица.
Все трое остановились как вкопанные под ее тяжелым взглядом. Святослав тут же, по новой привычке, низко поклонился и дернул Власа, чтоб тот сделал то же самое.
– Явились, значит, – скрестила руки на груди Яга.
– Бабушка!
Кошка тут же затрусила к ней и готова была уже вскочить на плечи, но Яга оказалась проворнее, схватила заколдованную внучку за шкирку и крепко встряхнула.
– Что, лярва малолетняя, решила, что умнее всех? Довольна, умница-красавица?
– Бабушка, не надо! – заверещала Милорада, и Свят, хоть и не видел в потемках лица Власа, знал, что тот без смущения улыбается во весь рот.
– Чего тебе не надо? Мало я тебя за космы-то таскала, сиротинушка несчастная, – ворчала Яга, но уже не так зло. – А теперь что делать прикажешь? Наворотила дел, весь лес теперь знает и сплетни разносит!
– Я же как лучше хотела!
– Решила, что самая умная, вот и получай по уму.
Яга еще раз тряхнула нерадивую внучку и опустила ее на землю. Та тут же принялась изворачиваться, пытаясь языком пригладить взъерошенную шерсть.
Только юношам показалось, что гнев лесной хозяйки утих, как они попробовали шагнуть в ее сторону.
Зоркие глаза тут же нашли Святослава.
– А ты, горе-жених? Доволен? Предупреждали же тебя, говорили.
– Про Кощея разговора не было.
– Так ты и не спрашивал! – всплеснула руками Яга.
Святослав нахмурился.
– Бабушка Яга…
– Какая я тебе бабушка?!
– Ты всем бабушка. Не сердись, что я неверно понял твои подсказки. Ты ведь и сама хотела спасти внучку от участи Кощеевой жены. Правда? Потому и отпустила, – заговорил он спокойно.
Лицо Яги ожесточилось, но ярость уже испарилась. Остались только боль и обида.
– Хотела. Понадеялась на вас – дураков. А теперь что?
– Ну, Милорада здесь, с тобой. Правда, в кошачьей шкуре, но главное, что спасти ее удалось.
– Удалось, – кивнула Яга, скрестив руки на груди. – Но ежели б ты хотел все как есть оставить, не явился бы.
– Все верно, бабушка, – княжич отвесил еще один поклон и сделал очередной шаг в сторону лесной хозяйки. – Мне нужна твоя помощь. Научи, как заклятье Кощея снять, а Милораде ее облик вернуть.
Яга покачала головой и подняла глаза на Власа.
– А тебе, волчонок, что нужно?
– Да я бы домой отправился, но без отца мне нет проку возвращаться. Так что я хочу князю своему помочь.
– Ну, дело серьезное, – почесала подбородок Яга. – О таком на пороге не разговаривают. Бегом в дом. Только воды сначала наносите, а то старой женщине не с руки ведра таскать, чтоб еще три рта прокормить.
И с прямой, редко свойственной пожилым людям спиной Яга вошла в избу.
Милорада привела друзей к колодцу. Ведра оказались совсем небольшими, но стоило им наполниться водой, как почудилось, будто их под завязку набили камнями. Свят и Влас пыжились, раздували щеки и с трудом передвигали ноги. Милорада вилась между ними, то и дело поднимая голову, но заговорить не решалась. Один раз она все же попыталась их приободрить, за что без особой ласки была послана к Лешему. Теперь девушка дулась и шепоток для облегчения ноши держала при себе. А юноши кое-как дотащили ведра Яге.
Изба лесной хозяйки и изнутри нисколько не напомнила теремок Милорады. За поросшими мхом стенами скрывалась одна лишь комнатка с большим столом, занимавшим почти все место, и печью. От пола до потолка все было заставлено горшками и котелками, завешано связками сушеных трав. Яга легко перемещалась среди беспорядка, не тревожа свои богатства.
Влас огляделся и присвистнул:
– Тесновато у тебя, хозяйка.
– Чем меньше дом – тем меньше гостей в нем, – ухмыльнулась Яга. – А вы все равно валом валите. Уже не знаю, может, в другую чащу от вас спрятаться, а то ходят всякие дураки, помощи просят.
– Мы принесли воду, – Святослав опустил ведро возле печи. С лица молодого князя градом катился пот.
Милорада тут же вскочила на лавку и, подобрав лапы под себя, скрутилась в шарик и принялась внимательно наблюдать за происходящим. Яга бросила на нее быстрый взгляд и ухмыльнулась.
– А тебе и так хорошо, внученька. Может, кошкой останешься?
– Не надо, бабушка.
– Понятное дело, как с женихом тогда миловаться, – проскрипела старуха и зашлась кашляющим смехом.
Кошка уткнула недовольный взгляд себе в лапы, а Яга тем временем принялась за приготовление нехитрого ужина. Закинула в котелок репу, присыпала крупой, залила водой, добавила сушеных трав и поставила в печь. Стоило ей закрыть заслонку, внутри тут же затрещало пламя.
– Я смотрю, колдовством вас уже не пронять, – пробубнила себе под нос хозяйка. Свят и Влас одновременно кивнули. – Это хорошо. Не выдадите себя.
– Где не выдадим? – спросил Святослав. Кошка навострила уши.
– Понятное дело где! В царстве Кощеевом! – всплеснула руками Яга и пару мгновений наслаждалась перекосившимися от удивления лицами молодых людей. – А как вы хотели? Кощеево проклятье может снять только Кощей. Да и кожу Милорадке-то вернуть надо, а то она с кошачьей шкурой срастется.
– Срастусь? – насторожилась кошка. – Как это?
– Вот так, милочка. Если из кожи кошачьей не выберешься, позабудешь, как говорить, и не будет тебе большей радости, чем вылизаться, а потом рыжими клоками харкать. Нравится?
– Нет, не хочу, – замотала головой Милорада и вскочила на стол. – Бабушка, миленькая, а что же делать?
– Пока месяц не сменится, волноваться не о чем, – успокоила Яга. – Путь до Кощеева царства неблизкий, но на волчьей спине доберетесь меньше чем за день.
– Так ведь я дороги не знаю, – возмутился Влас.
– А в чем труд найти того, кто знает? Всякий мертвец дорогу к Кощею чует, да без помощи волка путь не преодолеет. Есть такой на примете? – сверкнула глазами Яга.
– Есть, – едва пошевелил губами Святослав. – А дальше что нам делать? Если мы доберемся до Кощея?
– Ну, слушайте.
– Не хочу! Что это вообще такое? Да это разве подарки! Хлам! Мусор!
Золотые кубки со свистом рассекали воздух и летели в облицованную черным мрамором стену. Глаза Кощея вылезали из глубоких глазниц и, если бы не нависшие брови, так бы и оказались на полу среди разбросанных самородков и алмазов.
Невеста, наряженная в расшитую золотом парчу, бесновалась уже который час. Не радовали ее драгоценные блюда, нагруженные всеми Кощеевыми богатствами, не впечатляли яства иноземные, а целый сундук дорогих нарядов она и вовсе в окно выбросила, даже панталоны, какие носят в странах заморских. Кощей смотрел на это буйство и поражался, откуда у его невесты, выросшей в глухомани, такие притязания. Чтобы Кощей не лиходействовал в ее лесах, Яга обещалась воспитать ему достойную жену. Да, немало воды с тех пор утекло, но ничего. В любом договоре можно найти лазейку.