– Полагаю, вы понимаете, как работает договоренность?
– О, прекрасно понимаю. А ты?
– Так мы договорились или нет?
С ледяной улыбкой Михал сел в мягкое кресло напротив и оказался на пару дюймов ниже меня. И все же в этом небольшом кресле он выглядел внушительно и непринужденно. Он задумчиво склонил голову.
– Хорошо. Сыграем в твою глупую игру. Я задаю вопрос – на который ты отвечаешь правдиво, – и я отвечаю на твой вопрос. И не лги мне больше, лапочка, – тихо и уже без улыбки произнес он и предостерегающе похлопал себя по груди. – Я сразу узнаю ложь.
Я кивнула. Он проследил за моим движением, и уже не в первый раз я вспомнила его зловещие слова: «Мне поведать, что я сделаю с тобой?» Однако они померкли, когда я услышала его новый вопрос.
– Как ты призвала призраков?
– Что? – Я удивленно поморгала. Ладони у меня взмокли, когда он прищурился. – Каких призраков?
– Ответ неверный.
– Не говорите ерунды. Я в них даже не верю. В Священном Писании говорится, что сразу после смерти душа отправляется в мир иной…
– Меня не интересует связь Церкви с загробным миром. Меня интересует твоя связь с ним. – Он наклонился вперед и, облокотившись на колени, сплел пальцы. – Сегодня утром я ощутил в коридорах замка странные перемены. Я решил узнать, в чем дело, и нашел пустую бутылку из-под абсента. – Он указал на сервант, где стоял пустой графин. – Мои личные вещи были разбросаны по комнате. И кто-то пририсовал моему дяде весьма некрасивые усы.
Он посмотрел на камин, над которым висел огромный портрет сурового мужчины. И правда кто-то нарисовал ему тонкие завитые усики.
В другое время я бы, наверное, рассмеялась.
– Если бы призраки существовали, они все равно не смогли бы ничего выпить и нарисовать. Мне жаль, что так получилось с портретом, но я не врывалась к вам в кабинет…
– Никто не может войти в мой кабинет без моего ведома, Селия Трамбле. Ты точно не почувствовала ничего… необычного?
Я старалась не волноваться, но тщетно. Лгать я никогда не умела.
– Даже если я и видела этих ваших призраков, я точно их не призывала. – Я вскинула голову.
Он замер:
– То есть ты видела их?
– Я… сама не знаю, что видела. – Я вытерла ладони о подол платья, отбросив всякое притворство. – Ночью они прошествовали в мою комнату в каком-то жутком танце… Кажется, вальсе.
Михал впился в меня взглядом черных глаз, почему-то сердитым, но не сдвинулся с места. Ничего не сказал. Я снова вытерла ладони, и кружево оцарапало кожу.
– Вы хотите сказать, что никто больше их не видел?
Михал медленно покачал головой. Сейчас уже даже я слышала биение своего сердца. «Тук-тук-тук», – стучало оно у меня в груди, горле, пальцах.
– Ох. – Внутри у меня все сжалось. – Тогда как вы… Так, это не мой новый вопрос, – поспешно сказала я.
Михал наклонил голову, и тишина стала еще пронзительнее, а его слова отдавались, словно тиканье часов.
Тик…
…кто…
Так…
…ты?
Я поправила отчего-то теплый ворот платья, желая поскорее нарушить молчание.
– Т-так. Разумеется, никто не видел. Мне наверняка все показалось. На этом острове… со мной творится что-то странное.
Михал сощурился еще сильнее.
– Это правда! – тут же начала оправдываться я. – На рынке земля плакала кровью, и коты… – Я резко замолчала, не желая говорить остальное.
Не стоило Михалу знать все детали. Что бы там ни говорил Кристо, коты не шли за мной по пятам, и уж точно я не призывала призраков, чтобы разгромить его кабинет.
– Говорят, остров болен, – наконец сказала я, посмотрев на него свысока. – Возможно, то, что разрушает Реквием, испортило и портрет вашего дяди. Моя подруга… – Я не осмелилась произнести имя Лу, – …говорила, что Бельтерру поразила неизвестная болезнь. Может, этот недуг добрался и до острова? Скорее всего, так и есть. Кажется, все началось после того, как вы стали убивать тех несчастных созданий. Если хотите найти виновного, просто посмотрите в зеркало. Я тут ни при чем.
Михал терпеливо ждал, пока я договорю. И я договорила. Кажется.
– Итак?
– Отчего-то я сомневаюсь, что это великое зло нарисовало бы усы дяде Владимиру, – певуче протянул он.
– А призрак, выходит, нарисовал бы?
Михал скривился, словно вспомнил что-то неприятное:
– Один точно бы это сделал. Что ж…
– Постойте. – Поневоле я вскинула руку, не дав ему договорить. – Я хочу задать вопрос.
– Это вряд ли, – вкрадчиво произнес он.
– Но у нашей игры есть правила. – Я расправила плечи, отбросив все мысли о призраках. Я подумаю о них позже. Или, может, никогда. – Вы их сами установили, месье. Вы задали мне три вопроса, а я вам только два…
Михал раздраженно цокнул языком:
– Ты испытываешь мое терпение, лапочка.
– Жулик ничем не лучше лжеца.
Раздался громкий стук в дверь, и Михал зловеще усмехнулся. Я невольно отпрянула. Он так изменился в лице, что вряд ли стоило ждать чего-то хорошего.
– Кто это? – настороженно спросила я.
Он наклонил голову:
– Завтрак.
Двери распахнулись, и в кабинет вошла красивая девушка.
Невысокая и пухленькая. Завидев меня, она откинула темно-рыжие волосы за спину и подошла к Михалу. Я изумленно смотрела на ее плавные движения, на шрамы от когтей на лице. Лугару. Она устроилась на коленях Михала, и ее глаза сверкнули желтым. Точно, лугару.
Я поспешно отвела взгляд.
– Добрый вечер, Ариэль, – промурлыкал он низким голосом, и я невольно подняла на него взгляд – он смотрел прямо на меня. Михал откинул густые волосы с ее шеи цвета слоновой кости, на которой виднелись два шрама. – Спасибо, что быстро пришла.
Девушка с нетерпением наклонила голову, обвила руками и прильнула к нему.
– Это всегда честь для меня, Михал.
Глядя на их близость и сгорая от стыда, я поспешно отвела взгляд. Однако, когда Михал положил руку ей на колено, а она изогнулась, чтобы оседлать его, щеки у меня запылали, а по телу разлился жар. Меня не должно быть здесь. Мне не стоило… смотреть на происходящее – что бы сейчас ни происходило, – но я с трудом могла даже моргнуть. Холодно улыбнувшись, Михал нежно провел губами по ее плечу и поцеловал.
– Итак. Ты сказала, что у тебя остался вопрос.
– Я… потом вернусь…
– Задавай свой вопрос. – Его взгляд помрачнел. – Другой возможности тебе не представится.
– Но это же непристойно…
– Ты задашь свой вопрос или уйдешь. – Он кивнул на дверь. – Выбор за тобой.
Он говорил решительно, не терпящим возражений тоном. Если я сейчас сбегу, он не станет меня останавливать, и я буду томиться в неведении, пока Коко не прибудет на остров и Михал не убьет нас обеих. Да, он предложил мне выбор, но, по сути, выбора у меня не было.
Я через силу кивнула.
С довольным видом Михал повернулся к Ариэль и посмотрел на ее шею, а она задрожала в его объятиях.
– Что… – Откашлявшись, я попыталась собраться с мыслями и вспомнить все насущные вопросы, пока Михал придерживал голову девушки. – Что вы…
В это мгновение он впился зубами ей в шею.
Все мои мысли тут же исчезли, когда девушка, выгнувшись всем телом, прижалась к его груди, закрыла глаза и сладострастно застонала. Я вскочила на ноги – опрокинула кресло – и уставилась на нее, на него. Она извивалась, пока он прижимался ртом к ее шее. Капля крови стекла по ее ключице, и внезапно я все поняла. Подтвердились худшие мои страхи.
Михал пил ее кровь.
Он… пил ее кровь!
Я попятилась прочь от стола и, споткнувшись о кресло, упала. Поднялась на трясущихся ногах, а Михал оторвался от шеи девушки и с наслаждением запрокинул голову. Он отер кровь с губ. Я вжалась в ставни. Дерево царапало мне кожу, но я даже не обратила на это внимания. Я ни на что не обращала внимания, я видела лишь его пристальный взгляд. Он встал и поднял Ариэль.
– Ч-что?
Я с трудом выдохнула, было так больно, что я не могла говорить.
– Слово, которое ты ищешь… – Михал усадил Ариэль в кресло, и та, мечтательно вздохнув, закрыла глаза. – Вампиры, хотя у нас много названий. Вечные. Носферату. Стригои и морои. Немертвые.
«Немертвые».
«Вечные».
«Вампиры».
От каждого названия я вздрагивала, как от удара. Ни в одной книге шассеров не упоминалось о них. Ранки на шее Бабетты и других несчастных… обескровленные тела. Я закрыла глаза, чтобы не видеть алых губ Михала. Кровь текла по груди Ариэль, пачкая ей блузу и кресло.
«Лугару».
«Человек».
«Мелузина».
«Белая Дама».
Он не просто убивал своих жертв. Он, можно сказать, пил их, а те фиалы с кровью на рынке… Михал пил и их. Я замотала головой, не в силах дышать. Легкие готовы были разорваться. Эванжелина даже не понимала, насколько эти существа были греховны и безнравственны, иначе никогда бы не стала рассказывать нам сказки о них. Алые Дамы иногда пьют кровь для каких-то своих зелий и заклинаний, но никогда так. Не как пищу.
С мрачным удовлетворением Михал вернулся к своему столу, поднял кресло и сел. Ариэль же заснула.
– Кажется, моя очередь, – бросил он через плечо. – Ты сможешь снова призвать духов?
– Я… я… я их не призывала…
Я даже не успела заметить, как он поднялся и оказался передо мной. Он не прикасался ко мне, но я все равно была здесь в ловушке, как лютен в клетке.
– Снова лжешь, – сказал Михал.
– Я не лгу!
Собрав все остатки смелости, я попыталась пройти, но легче было сдвинуть с места гору, чем этого вампира. Теперь от него исходил запах. От него пахло металлом и солью, как от крови. Желчь подкатила к моему горлу, и я толкнула его сильнее.
– Никого я не призывала! Но если бы я могла это делать, я бы не стала. Точно не ради вас!
И я не лгала.
В ушах звенело, но я начала все осознавать. Преисполняться решимости.
Наконец-то я поняла, почему жива: я была наживкой для Коко и призраков. Михал думал, что я могла призывать их, и отчаянно желал этого для своих каких-то гнусных целей.