– Ты ее не получишь, – прошептала она. – Никогда!
Дмитрий молча и угрожающе сделал шаг вперед, а Бабетта расправила плечи и глубоко вдохнула, приготовившись сделать единственное, что было в ее силах…
Она закричала. Пронзительно и громко, и ее крик прошел сквозь стены, как нож сквозь масло. Я поскользнулась и упала на ступеньки, а дверь с грохотом захлопнулась.
Сейчас Бабетту точно все услышали.
– Дмитрий!
Я мигом сбежала вниз по лестнице и резко остановилась перед ним. Я не желала подходить слишком близко. Я думала, Дмитрий хотел выпить кровь Бабетты, чтобы наказать ее за боль, которую она причинила его кузену, но сейчас я уже ни в чем не была уверена. Совершенно ясно, он ее знал и знал о гримуаре. И не только знал, но и хотел заполучить, и… и… я сжала нож перед собой, как щит, не желая додумывать остальное. Я уже ничего не понимала. Какая-то бессмыслица. Нужно было уходить, когда представилась возможность. Пенелопа появится в любую секунду, и вместе они могли одолеть Дмитрия. Они могли поймать и меня… Нет!
С Дмитрием быстрее всего получится отсюда сбежать. Он мой единственный путь отсюда. Я решительно указала ножом на лестницу.
– Нужно уходить. Прошу.
Он молчал несколько секунд, буравя взглядом Бабетту, но не нападал на нее и не бежал.
– Дмитрий, – взмолилась я.
Вампир не двигался – сцепившись в молчаливой битве в Бабеттой, – и я заставила себя коснуться его руки.
«Это Дмитрий, – уговаривала я себя отчаянно. – Он принес мне еду, и всему этому должно быть какое-то объяснение».
– Прошу. Пожалуйста, Дима, пойдем!
Дверная ручка дернулась, и послышался приглушенный голос Пенелопы:
– Бабетта? У тебя все хорошо?
Наконец Дмитрий выдохнул, скрипнул зубами и закрыл глаза. Его лицо разгладилось. Когда он открыл глаза, в его взгляде появился знакомый блеск, но сейчас он был немного другим. Был каким-то расчетливым. Возможно, он всегда таким был. Может, я так отчаянно хотела обрести друга, что не замечала этого.
– Прошу прощения, мадемуазель.
Подмигнув, он протянул мне руку, и, поколебавшись всего секунду, я взяла ее. Он обхватил меня как раз в то мгновение, когда в комнату ворвалась Пенелопа, окинула взглядом происходящее. Рыкнув, она вскинула окровавленные руки, но мы уже были наверху. Дмитрий одарил ее очаровательной улыбкой и распахнул дверь. Затем посмотрел на Бабетту.
– Надеюсь, ты убежишь далеко и быстро, chérie, – сказал он, и при виде его улыбки холодок пробежал у меня по спине. – Потому что если Михал не найдет тебя, найду я.
Глава 37. Поцелуй вампира
Рай пронесся мимо потоком шелковых облаков и мраморных полов. Я уловила последние ноты песни мелузин, а потом здание как будто бы сжалось – словно резинка лопнула – и вытолкнуло нас через единственную странную дверь у потолка. Выругавшись, Дмитрий обнял меня крепче и, спотыкаясь, поднялся на крышу. Дверь позади нас исчезла, словно ее никогда и не было.
«Гости не могут оставаться в «Бездне» после рассвета».
И в следующее мгновение за горизонтом показались первые лучи рассветного солнца.
Они обожгли кожу Дмитрия, тот снова выругался – на этот раз весьма зло – и нырнул в тень под оконный навес.
– Держись, – сказал он мне.
Я обвила его руками за шею, и он перепрыгнул на другой навес. Узкое стеклянное окно было разбито. В тот миг, когда его кожа начала дымиться, он нырнул внутрь.
В помещении, похожем на чердак, мы увидели Одиссу, склонившуюся над Михалом, который неподвижно лежал на полу.
Его лицо наполовину обгорело и почернело; из разорванного кожаного плаща текла кровь, пропитывая пыльные деревянные доски. Грязно-серый свет превращал картину в какой-то причудливый кошмар. Михал выглядел так, будто Бог вырвал ему крылья и низверг с небес.
Поспешно вырвавшись из объятий Дмитрия, я подбежала к нему и рухнула на пол рядом с Одиссой:
– Почему он не исцелился?
Дмитрий нахмурился, когда я кинулась прочь от него.
– Ты же сама сказала, что ведьма подмешала серебро в чай, – словно бы обеспокоенно произнес он.
«Понятно».
Он собирался делать вид, что его разговора с Бабеттой никогда не было. И в самом деле, он примирительно поднял руки и вымученно рассмеялся. Его взгляд упал на серебряный нож в моей руке.
– Этот клинок тоже не из ваты, Селия.
– Мадемуазель Трамбле, – бросила я.
Его глаза широко распахнулись.
– Мы теперь больше не друзья?
– Может, поговорим об этом потом?
– Вообще-то, я только что жизнь тебе спас…
– Михалу нужна кровь! – резко заявила Одисса, не обращая внимания на нас. Солнечный свет лился сквозь разбитое окно. – В доме живут двое людей. Они сейчас спят. Дима, приведи их сюда и скройся в подвале, запрись там. – Она пристально посмотрела ему в глаза. – Я позову тебя, когда все закончится.
Его улыбка увяла, и он хмуро посмотрел на сестру:
– Я могу себя сдерживать…
– Не можешь. – Одисса покачала головой. – И у нас нет времени на споры. Если ты впадешь в буйство и убьешь этих людей, Михал тоже умрет. Без свежей крови он не протянет до ночи.
«Без свежей крови».
Внутри у меня все ухнуло.
– Ты хочешь… отдать их Михалу? Людей, которые живут в доме? – Когда Одисса кивнула, я глупо спросила: – Он выпьет их кровь?
Она мотнула головой на дверь, у которой стояли деревянные стулья, коробки и сундуки, затянутые паутиной.
– Иди в подвал с Димой, если хочешь. Зрелище будет не для слабонервных.
– Я не слабонервная. Просто… Он убьет их?
– Скорее всего.
– Но они же ни в чем не виноваты.
Невольно я представила обитателей дома. Может, это была пожилая пара, а может, молодые влюбленные или вовсе мать с ребенком. К горлу подкатила желчь. Не в силах сидеть на месте от волнения, я подбежала к сундуку и рывком открыла крышку. В нем лежали подушки и аккуратно сложенные одеяла. Схватив одеяло и подушку, я вернулась к Одиссе.
– Они ничего дурного не сделали. Чем они заслужили такую жестокую участь?
– Жестокую участь? – изумленно переспросила Одисса. – Селия, мы вампиры! Или пускай лучше Михал умрет?
– Разумеется, нет…
– У тебя есть другие предложения?
Не в силах смотреть на них, я закрыла одеялом разбитое окно, и чердак погрузился в темноту. В тишину. Сжав подушку взмокшими руками, с болезненным вздохом, я выпалила:
– Пускай он выпьет мою кровь.
Одисса и Дмитрий изумленно на меня воззрились.
– Ты что, не слышала меня? – Она вскинула брови. – Ты можешь погибнуть.
«Однажды наша прорицательница предсказала, что я возьму себе невесту, смертную женщину с черными волосами и ярко-зелеными глазами, в точности как у тебя. Она также сказала, что я ее убью».
Я решительно распрямила спину:
– Я не позволю Михалу себя убить.
– Не глупи, – внезапно серьезным тоном сказал Дмитрий и встал передо мной, загородив мне путь. – Выбора у тебя не будет. Инстинкты возьмут вверх, и Михал просто высушит тебя до последней капли. А когда он очнется с твоим бездыханным телом на руках, то в отместку вырвет нам сердца и убьет людей в этом доме. Ты этого хочешь? Гору трупов?
«Он не ты!» – хотела я возразить, но прикусила язык. Я ведь ничего не знала о Дмитрии, только то, что он был многолик. Возможно, сейчас он был искренен. Может быть, он не был виноват в своей кровавой ярости. Знала я лишь одно: этот недуг мог передаваться родственникам, и Михал мог утратить самообладание, когда попробует мою кровь.
– Я не допущу, чтобы погибли невинные люди! – воскликнула я, вскинув серебряный нож. – И я не допущу, чтобы он утратил самообладание.
– Думаешь, ты сумеешь его остановить? – Дмитрий сжал переносицу, словно ему было больно. – Сразу видно, что ты никогда не давала вампиру пить твою кровь. Ты сама не захочешь, чтобы он остановился, Селия. Ты будешь умолять его выпить тебя досуха, а когда поймешь, что умираешь – если вообще поймешь, – будет уже слишком поздно.
– Отойди.
Не опуская ножа, я обошла его, опустилась рядом с Михалом и подложила подушку ему под голову:
– Я все решила.
Одисса схватила меня за руку прежде, чем я успела провести лезвием по ладони.
– Ты точно уверена, Селия?
Ее глаза были такие же, как у брата, – темные и лукавые, но с усилием я все же встретилась с Одиссой взглядом. Она не Дмитрий. Она не бросала Милу в мусоре и не хотела отнять у ведьмы гримуар – у той самой ведьмы, которая пыталась убить Михала и помогала убийце Милы.
– Дима прав. Никто из нас не сможет остановить Михала. Он может тебя убить. Ты готова пожертвовать собой?
– Я не позволю невинным умереть, – упрямо повторила я.
Одисса пристально смотрела на меня еще пару мгновений. Затем…
– Хорошо. Только не режь руку серебряным ножом, иначе он отравит твою кровь. Возьми это.
Она вынула из волос золотую заколку и сунула ее мне в ладонь, а потом подбежала к Дмитрию и начала подталкивать его к двери. Тот упирался.
– Подожди в подвале, – тихо произнесла она. – Я использую принуждение и велю людям уйти из дома, а потом приду к тебе. – Словно почувствовав, что я хочу возразить, она раздраженно сказала: – Мы не сможем вернуться на Реквием до наступления темноты. Вряд ли обитателям дома понравится, что у них на чердаке прячутся вампиры. К тому же Михалу нужно будет отдохнуть. – Потирая висок, она потащила Дмитрия к двери. – Ему очень повезло, что мы последовали за вами. Без нас вас бы уже не было в живых.
– Почему вы последовали за нами?
– Вообще, это Дима пошел за вами, а я, не придумав ничего лучше, – за ним, – честно ответила Одисса.
Мы обе посмотрели на Дмитрия; тот перестал упираться и с горечью покачал головой.
– Мы ведь друзья, мадемуазель Трамбле, а Михал… сейчас не может мыслить здраво. – Он бросил на меня тяжелый взгляд. – Никто из нас не может.
– Это верно. Какая-то ведьма крови одолела Михала. – Одисса в отвращении распахнула дверь. – Если на Реквиеме прознают об этом, беспорядков не избежать. Надеюсь, Михал готов к последствиям своих действий.