Он коснулся руки под моим рукавом и дотронулся до локтя.
– И… танцую куда лучше.
Когда он сжал мой локоть, меня захлестнул жар, но… такого не должно было произойти. Он едва касался меня.
– Откуда… откуда тебе знать? – дрожащим голосом выдавила я.
– Узнаем, когда станцуем.
Он улыбнулся, чуть обнажив клыки. Однако они больше не пугали меня. Только не после случившегося на чердаке. В горле и запястье кровь пульсировала, как живая, тело заныло, остро желая чего-то.
– Я…
«Нужно привести мысли в порядок. Нужно уходить из грота, пока я не наделала глупостей».
– Не знаю, стоит ли нам это делать, Михал.
– Почему нет?
– Потому что…
Я смотрела на него, не дыша. Как мне ответить ему, не унизившись? «Потому что я не могу думать, когда ты на меня так смотришь? Потому что я идиотка и гляжу на тебя в ответ? Потому что все происходит слишком стремительно, и мои друзья мчатся мне на помощь, и…» Мои друзья! Меня словно ножом пронзило.
– Ты все еще намереваешься наказать Коко за Некроманта и Бабетту? Вряд ли у нас будет время на танцы, если так.
Михал отнял руку. Его улыбка померкла, и он снова стал собранным и холодным. Тело у меня тут же расслабилось, когда я почувствовала облегчение. Я видела его гнев, его милость и силу и пережила все это, но его обаяние? Вряд ли кто-то смог бы устоять перед ним.
– Даю тебе слово, Селия Трамбле, – ответил Михал и поклонился, – что завтра ни один вампир, в том числе и я, не причинит вред твоим друзьям. Я бы даже отменил бал-маскарад, но они все равно придут на остров. Сомневаюсь, что сейчас даже ад бы удержал Луизу ле Блан… – Его глаза яростно сверкнули. – …Но если она попытается забрать тебя силой, именно ад ее и ждет.
Несмотря на его угрозу, сердце у меня встрепенулось.
«Михал не причинит вреда моим друзьям».
Сердце у меня вновь кольнуло: ведь на остров прибудет и Жан-Люк. Он захочет изучить остров вампиров. Я незаметно отерла ладони о подол платья.
Я лишь могла надеяться, что они не перебьют друг друга.
– Селия?
– Лу бы так никогда не поступила.
Михал коротко кивнул.
– Хорошо. Тогда все проще. – Я даже не успела ничего сказать, как он произнес: – Позволь мне одну просьбу, но она опасная.
Слова Филиппы окончательно рассеяли мою радость.
«Нельзя получить что-то просто так, Селия».
Разумеется, Михал хотел что-то взамен. Не просто так он принес мне яства и великолепное платье.
«За все в нашем мире приходится платить».
Я прищурилась:
– Что за опасная просьба?
– Это касается Некроманта.
– Вот как.
Холодок пробежал у меня по спине, когда мы смотрели друг на друга. Всякая его теплота растаяла, и его глаза сверкали подобно черному льду.
– И все?
– Когда в канун Дня Всех Святых спадут чары, на остров прибудут не только твои друзья. Некромант не устоит перед таким соблазном. Если ты останешься на Реквиеме, у него будет лишь одна возможность добраться до тебя до наступления святок. И он не станет так рисковать.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что я бы не стал.
Михал подошел к столу, где стояло единственное блюдо, к которому я не притронулась. Он открыл крышку, под которой оказался кубок с кровью. Одним глотком он осушил половину, а я смотрела на него, разрываясь между восхищением и отвращением. Часть меня задавалась вопросом: каково это – быть вампиром? Другая часть ненавидела за это любопытство.
– Некромант так отчаянно жаждет твоей крови, – сказал Михал, – что убил шестерых, притом одну из своих жертв – прямо у Башни шассеров. Он даже не потрудился спрятать трупы. Он либо глуп, либо бесстрашен. Полагаю, что второе. И он не станет ждать еще два месяца, чтобы заполучить добычу.
С мягким звоном он поставил кубок на золоченый поднос, но ко мне больше не подошел.
– Хочешь использовать меня как наживку, – сказала я.
При других обстоятельствах меня бы ранили его слова, но сейчас на кону стояло слишком многое. Если Некромант осуществит свой план, все закончится не только моей смертью – он разорвет завесу между миром живых и мертвых. И кто знает, что случится после этого? А если… завеса никогда не срастется?
Михал наклонил голову:
– Я понимаю, если тебе страшно, но…
– Было бы глупо не бояться. Ему нужна моя кровь, чтобы воскрешать мертвых… и он все равно попытается схватить меня, неважно, буду ли я танцевать вальс в роскошном наряде или прятаться в своей комнате. – Я прижала коробку с платьем к груди, словно щит, или, может, просто чтобы как-то занять руки. Внезапно завтрашний день оказался неумолимо близко. – Так или иначе, опасности не миновать, так давай тоже воспользуемся тем, что чары будут сняты. Нужно подготовиться.
Долгое время Михал молчал, просто внимательно смотрел на меня. Он стиснул зубы:
– Я не дам тебя в обиду, Селия.
– Как и я.
Мои собственные слова удивили меня, и я невольно прижала коробку к себе покрепче. Но я не лгала. Я не стану скрываться, когда Некромант объявится. Если он думает, что сможет схватить меня вот так просто, эта ошибка будет стоить ему жизни. Я не кукла. Я Невеста Смерти и использую любое орудие против него. Даже свою тайну.
«Нельзя получить что-то просто так, Селия».
Если я хочу одолеть Некроманта, мне нужна помощь Михала.
– Михал… – Я решительно подошла к нему. – Тебе следует кое о чем узнать. Я нашла в кресте тайное любовное послание к моей сестре. Она и ее возлюбленный хотели сбежать, но Моргана убила ее раньше. – Отдав коробку Михалу, я вынула из медальона записку. Нахмурившись, вампир быстро пробежался глазами по письму. – Почерк такой же, что и в письме, которое Дмитрий получил от Некроманта:
Михал посмотрел мне в глаза.
– Думаешь, он был ее тайным возлюбленным?
– Да.
Он изумленно выдохнул:
– Но это значит…
– Да.
Я сложила послание обратно в крест и спрятала кулон за ворот, а потом забрала коробку из крепких рук Михала. Сейчас нам оставалось только ждать.
– Некромант намеревается убить меня, чтобы воскресить мою сестру.
Глава 45. Маскарад
Две недели назад я думала, что погибну в канун Дня Всех Святых. Но с тех пор изменилось все и в то же время – совершенно ничего. Я оправила серебристый лиф платья и маску из органзы и, сделав глубокий вдох, вышла из комнаты. Чарующая скрипичная мелодия разливалась по замку, смешиваясь с негромкими разговорами. Одисса сказала, что все веселье начнется в полночь, но я не находила себе места в комнате.
Коко и Лу скоро прибудут. Я смогу их обнять и поговорить с ними. Я надеялась, Рид и Бо тоже прибудут на Реквием.
И Жан-Люк.
В груди все сжалось, и отнюдь не из-за корсета. После нашего расставания в Цезарине вряд ли Жан-Люк будет рад меня видеть.
«Уходи, – сказал он страшно пустым голосом. – И не возвращайся».
Но это… было тогда. Я поборола желание погрызть ногти, которые Одисса покрыла прозрачным лаком. Возможно, Жан-Люк изменил свое мнение; может быть, когда его ярость улеглась, он понял, что не испытывал ко мне ненависти. Я ущипнула себя за щеки. Захочет ли он поговорить о случившемся? Попытается ли переубедить меня?
Что еще хуже – отчего в груди все сжалось еще сильнее, – что он сказал нашим друзьям о произошедшем в порту? Сердятся ли они за то, что я ушла с Михалом? Все-таки он грозился убить Коко, и они не знали, что вампир уже передумал. Да и важно ли это? Ответов не было – совершенно никаких, – и, когда в голове всплыл новый вопрос, мне показалось, что меня стошнит.
А вдруг никто не придет?
В их глазах я предпочла Михала им, а Реквием – Цезарину. Я нарушила клятву, данную шассерам. Возможно, они посчитают, что мне нет прощения, что я разрушила нашу дружбу. Меня и правда сейчас стошнит. Вот только…
«Некромант».
Жан-Люк был капитаном шассеров, и, даже несмотря на всю ту боль, что я причинила ему, он не станет игнорировать слова Михала. Не сможет себе позволить такого. Если я хоть немного знала Жан-Люка, он привезет охотников и будет, как никогда, осмотрителен, потому что, вероятно, совсем скоро мы сможем поймать Некроманта, преследующего меня.
Жан-Люк приложил столько усилий и не упустит подобной возможности и славы. Сердце у меня болезненно сжалось.
Может, из-за этого к нему присоединятся и мои друзья.
Одисса шла рядом, и, когда я хотела коснуться прически, она тут же шлепнула меня по рукам:
– Этот Некромант не сможет тебя убить, если ты уже будешь мертва. Только тронь еще раз мой шедевр, и я сама прибью тебя.
Два часа она завивала мои волосы горячими щипцами и аккуратно заколола несколько прядей на затылке. Остальные волной спускались по спине. Одисса наклонилась и поправила мне крылья. На руках у нее были длинные атласные перчатки темно-синего цвета. Они прекрасно подходили под сапфировую накидку, дополняли жемчужную диадему и лиф из бордового дамаста, который, скорее, напоминал корсет – без рукавов и с глубоким вырезом. Вампирша выпрямилась с довольным кивком, и ее грудь едва не вывалилась из наряда. Несомненно, она была самой чувственной Богородицей и, судя по ухмылке, играющей на ее кроваво-алых губах, прекрасно это знала.
– А ты уверена, что он меня узнает?
– Селия, дорогая, – ласково произнесла Одисса, – пока не прибудут твои друзья, ты будешь единственным человеком среди присутствующих. И даже тогда не найдется того, кто не заметит тебя в этом платье. Хватит уже волноваться. Ты так макияж испортишь.
Хотя я прикрыла половину лица маской, Одисса все равно полчаса посыпала радужной пудрой мои глаза и щеки. Теперь каждый дюйм моего тела сверкал в свете канделябров. Она даже приклеила крошечные бриллианты к уголкам моих глаз.
– А там… будет кровь? – спросила я обеспокоенно.
Вампирша вскинула брови под своей необычной маской: золотые нити сплетались в ажурном узоре и превращали маску, скорее, в украшение.