— Наелся?
Точно, наелся. Освальд сам не заметил, как съел очень вкусный колобок. Вода в туесах оказалась прохладной и… вкусной.
— Пойдем со мной. — Тиллвег показала кулак куче тряпья с именем Чихъ. — Надо кое-что объяснить.
«Со мной» оказалось наблюдательным гнездом, свитым из когда-то молодых и гибких ветвей на одной из торчавших в сторону больших. Сесть Освальд смог сразу, даже не ерзая, как под него делалось.
— Мой народ не живет в Квисте, — сказала Айна, — но мы торчим тут безвылазно. Не даем ему вырасти, как бы этого не хотелось нам самим.
— Как так? — Освальд прищурился, почти не видя ее. — А-а-а, понял. Вам совсем не дают жизни, извини. Кочевые альвы мыкаются между городами, селами и замками, ищут себе место, верно. Морских почти не осталось, а что есть, ушли на дальний юг, куда никто не добрался, либо заключили союзы с северянами и вольными городами у ледяного моря. Тиллвег всегда жили в лесах, а сколько их вырубили за последние сто лет, верно?
— Да, — легко согласилась Айна, — так и есть. Только этот лес не обычный. Ты сам давно понял, особенно, когда Квист тебя принял и ты стал его чуять.
— Как такое возможно? — Освальд поежился от собственных дневных ощущений. — Я же просто человек, не лесовик, не…
— Он живой. — Айна не шевелилась, а голос, отражаясь от аккуратной плетенки веток, шел отовсюду. — И был таким очень давно. Мы, тиллвег, племя леса, мар-ши, племя моря, альвы, остатки племени равнин, не рождены первыми. Даже если такое рассказывали некоторые наши умники, это не так. Мой народ появился чуть раньше Лисов и Амра здесь, но позже Болотных. Чешуистые родились раньше. А Квист тогда уже жил много сотен лет. И был куда больше.
— Ну, хорошо. — Освальд пожал плечами. — Пусть так, это понятно. Но сейчас мы вместе идем в старом лесу за некромантом, дуром прущем к его сердцу. Почему ты это делаешь? Что там, в сердце? Кое-что понял, но услышать твою правду куда лучше.
— Всему свое время. — Айну невесело улыбнулась. — Вы, люди, пока этого не поняли. Ваше тоже закончится и на вас будут коситься другие. Мы защищаем мир, вырастивший нас, от того, что давно умерло. Здесь оно не хочет уходить, лезет к настоящей теплу жизни, желает пожрать, растворить в себе, раскинуть свои пущи повсюду. А вместе с ними вернутся те, кто почему-то так и не сгнил за тысячу лет, цепляясь за остатки былой силы. Стагг, к чьему храму идет некромант, старее некоторых кусокв янтаря на побережье. Он спит под зелеными плитами из мертвого камня, оплетенными цветами, превратившимися в пыль сотни лет назад повсюду, кроме Квиста.
— Стагг был богом Болотных, когда Болотные жили как люди. Потом их разум стал как у идиотов в городских лечебницах. Знаешь, которые ходят под себя и потом играют своим же дерьмом в мяч, орут, воют и считают, например, себя волками? Болотные ушли из жизни, став просто людоедами с далеких окраин, а потом остались только в Квисте. Как и куча странной живности, что нам не встретилась.
— Странно. — Освальд хмыкнул. — Комрад показывал трофеи, рассказывал о них. Птицы, выше человека, кошки с зубами, как ножи, дракон, оставивший след. А я встретил всего ничего.
— Их не так много, это во-первых.
— А во-вторых?
— Мой клан зашел в лес с моря, так, чтобы Квист это понял.
— Оттягивают зверей и прочих на себя?
— Верно, квестор.
— Я не квестор.
— Я знаю. Видела тебя в Вольных городах, давно. Ты не помолодел с того времени.
— Вот как. — Освальд усмехнулся. — Осталось только признаться Чиху и дождаться, что скажет он.
— Ему все равно. Лис живет сам по себе.
Освальд замолчал. Айна продолжила, тоже посидев сколько-то в тишине.
— Драконов здесь нет, полукровка с заставы погорячился. Есть звери, которые видели другое солнце и небо. Но их давно никто не встречал. Возможно, что последние все же ушли… и мне немного жаль. Среди них не осталось питающихся плотью, слишком много было нужно мяса и слишком маленькая стала дичь. Остались только питающиеся листьями, побегами и плодами. Оставались.
— Что нас ждет в храме Стагга?
— Бойня. — просто ответила Айна. — Если некромант…
— Тило Ноерми.
— Если Тило добрался туда сам, без помощи Амра, а так, скорее всего, и случилось, сейчас он готовится защищаться. Единственным способом, что умеет.
Вот оно как… С мертвецами, поднятыми из небытия, Освальд пока не сталкивался. Но верил. Нельзя верить своим глазам, видевшим Древнего в озерном городе, видевшим Сестру волков, видевшим подменыша троллей, и не верить в некроманта, умеющего поднимать павших.
— Да, ты правильно думаешь, — Айна усмехнулась, судя по чуть изменившемуся голосу, — что-то пошло не так, Амра ослушались воли Стагга, и Тило сейчас никому не верит. А падали в Квисте достаточно, даже если кажется обратное. Он сильный маг, другой не прошел бы через границу Номеда и не добрался бы в Квист. Стагг знает это, тянет к себе, оплетает своей ложью, обещает несбыточное.
— Хочет занять его место?
— Думаю, да. — Айна выглянула в темноту, появившись в едва щаметной прорехе между ветвей. — Стагг Древний, и даже самые старые из моего племени не знают, откуда он взялся. Может быть, таких как он было много, может быть, пришел откуда-то дорогами. Не известными ни нам, ни вам.
— Хорошо. Я готов. — Освальд усмехнулся. — Готов всегда. Смешно, но так и есть.
— Почему ты здесь? — Тиллвег явно улыбнулась каким-то своим мыслям.
— Больше ничего не умею. Искать, находить, убивать… Иногда привозить живыми. Тило нужен мне живой.
— Ты уверен?
— Мое задание ясное.
— Плохо. — Айна вздохнула. — Ему не место в этом мире. Магия может быть разной, от ужасной и до необходимой. Но не искусство владеть мертвым телом, заставлять его делать немыслимое по своей воле. Я бы убила.
— Я бы тоже. Но у меня есть приказ.
— Хорошо, не повторяйся, я не глупая и хорошо слышу.
Освальд кивнул, не отвечая. Хотелось верить, что потом не возникнет проблем. Если Айна захочет убить малефика и будет на расстоянии, он ничего не сможет сделать. Так стрелять… так стрелять умеют далеко не многие из лучших лучников. Да и в ближнем бою, казалось ему почему-то, будет сложно помешать. Особенно только с рогатиной, топором и большим ножом. Без шпаги и даго Освальд все еще ощущал себя голым.
— Здесь есть луки. Хочешь взять завтра?
Луки? Освальд подумал, кивнул. Понял, что в темноте это глупо и открыл рот.
— Я увидела, что ты согласился.
Вот так вот, значит. Плохо…
— Я на твоей стороне, Освальд из старой Школы, — в голосе тиллвег скользнула усмешка, — мы с тобой не должны стать врагами. Нужен тебе некромант, так забери, я помогу тебе вывести его.
— Спасибо.
— Потом скажешь, человек. Или спи, Освальд. Нам нужно отдохнуть, а рассвет скоро.
Разбудил его Чихъ, уже цеплявший на спину флягу, совершенно безропотно и привычно. Айна, появившись сверху, протянула Освальду колчан со стрелами и лук. Не такой, как у нее, но куда лучше любого, раньше оказывавшегося в руках охотника.
Идти пришлось аккуратно, свет тут расползался очень неохотно. И когда Освальду уже не нужно было щуриться, разглядывая что-то, чуть дальше маячившей впереди тиллвег, они вышли куда и стремились.
Освальд замер, понимая, что видит перед собой. Стоял, смотрел, и старался не отводить взгляда от такого же внимательного, только застывшего и холодного. На него, вся в зеленой плесени и побегах мха, смотрела каменная женщина, красивая, обнаженная и вооруженная длинным копьем. Со странно-опасным и не совсем человеческим лицом, лицом, также не похожим на тиллвег, застывшую чуть впереди.
А впереди, на холме, горбом поднимавшимся над лесом, виднелась странная и старая башня, увитая смертоцветом от фундамента и до остатков оплавившегося темного стекла вместо кровли. Идеально ровная треть половинки шара из стекла, колпаком накрывающего темную и полированно-блестящую блоками башню. Под ней, невысокий и негустой, рос подлесок. И даже отсюда Освальд заметил белое, тут и там, у самых корней.
— Костяной лес. — Айна обернулась к нему. — Храм Стагга за ним.
Продолжение следует
Пока, чтобы не было скучно, немного того, что будет в следующей части книги:
…
— Вставай, Глен. — маленький юркий Солти дергал друга за плечо. — Вставай!
Глен сел, уставился на него и вздохнул. Хотелось спать. Но…
Главное «но» уже слышалось невдалеке. Мар-бас Хайнрих Хорне, старший наставник морской школы, шел в их сторону. Равномерно стучала крепкая, хотя и тонкая трость, скрипели высокие капитанские ботфорты. Раз-два, раз-два, подъем, лентяи! Перчатка на эфесе тесака, бас Хайних не признает парадных мечей или шпаг, обзывая их «говенными зубочистками», годившимися только дамам юбки на танцульках в ратуше задирать. Встать, отродье водянки и морского цыгана, кто разрешал лежать! Ши-и-х, бац, ай, ой, простите бас Хайних! И трость, решившая больше не выбивать пыль из одеяла, стучит дальше.
Глен вскочил, вытянул чулки из-под тюфячка, съехавшего с кровати за ночь. Цаплей прыгая на одной ноге, торопливо начал натягивать правый. Шерсть, вымокшая вчера и не высохшая за ночь, налезать не хотела. Печи еще не топили. Городской совет дров не выделил, меценаты не вернулись с летнего отдыха и почти всех моряков города все еще носило где-то по волнам.
— Что это у нас тут? — проскрипел Хорне где-то за спиной и рядом с ухом Глена. — Еще одно недоразумение на голову воспитателей?
— Никак нет, бас Хорне! — гаркнул Глен, разворачиваясь на пятке. — Юнгмарен Гл…
— Рот прикрой, юнгмар. — наставник сплюнул на пол. — Вытри и бегом на построение.
Школа мореходов, просыпалась, одевалась, гомонила и выстраивалась у нескольких гальюнов. Мерзла в утренней свежести каменного мешка, отданного бывшим городским головой для будущих шкиперов, корабельных дел мастеров и штурманов. Стреендам, город, живший морем, хотел иметь достаточно хороших моряков. Слишком уж многие не возвращались назад, оставаясь где-то за окоемом, уходили на корм рыбам, сгнивали от цинги, захлебывались кровью в боях с пиратами.