Когда Альба прибыл, ничего не было готово. Теперь нельзя точно установить, правда ли, что Эболи сорвал пересылку необходимых средств. Во всяком случае, уже через несколько недель Альба находился в таком положении, что опасался самого плохого и для Испании и для своей собственной персоны. В стране стояли французы. Ранее Альба похвалялся, что за несколько недель он очистит страну от врагов и освободит Пьемонт. Теперь проходил месяц за месяцем, не принося никакого прогресса. Приходилось снимать осаду за осадой; местечко Вульпьяно, которое занимало ключевое положение на равнине По, попало в руки французов; войска бунтовали, драгоценности герцогини вновь пришлось заложить. Лишь перемирие, заключенное испанским и французским королями в другом месте и из-за других событий, вызволило герцога из положения, которое могло означать конец его карьеры.
Из-за своей занятости в Италии Альба не смог принять участия в событии, которое можно назвать одним из самых потрясающих в этом столетии: отречении императора Карла V. Оно произошло в Брюсселе в 1556 году, когда Карл передал управление Испанией и Нидерландами Филиппу. Альба больше не видел своего господина. Карл умер 21 сентября 1558 года в монастыре Сан Юсте в Испании. Даже Филипп не так долго хранил память о нем в своем сердце, как Альба. Тридцать лет, которые он провел в тесной работе с императором, были наиболее ценным периодом его жизни. На всю дальнейшую деятельность герцога легла тень, которая, несмотря на растущую власть, никогда не давала ему испытать подлинное удовлетворение. Когда император находился в Нидерландах в связи с церемонией отречения, Альба покинул Милан и, дополнительно облеченный званием вице-короля Неаполя, через Геную и Ливорно отправился в Неаполь. Готовилось событие всемирно-исторического значения — война между католичеством и папистами. Поводом послужило намерение папы объявить о лишении короля Испании папского лена Неаполя. Альбе было поручено вести эту войну.
Герцог знал, что подобное поручение не принесет ему мировой славы. Что означала бы победа? Разве мог он захватить Вечный город для короля Испании? Разве мог он сместить папу и в цепях отправить его в Мадрид? Альба должен был страшиться одинаково и победы и поражения. Необходим был гений великого полководца, чтобы довести подобное обоюдоострое предприятие до счастливого конца, и изворотливость великого политика, чтобы не лишиться того, что завоевал меч.
Свои дальнейшие действия герцог подстраховал заключением, которое Филипп вытребовал у высших католических сановников Испании и которое удостоверяло, что борьба против Рима справедлива, поскольку направлена не против папства, а против личности теперешнего владельца папского престола Павла IV. Альба не колеблясь использовал это заключение в любой возможной форме, чтобы избежать открытой враждебности и тем не менее достичь своей цели. Вооруженный им, слал папе одно послание за другим как и Филипп из Нидерландов. В одном из посланий он указывал на то, что папа призван быть «пастухом», а не «волком» христианского мира. Павел IV быстро расправился с несколькими гонцами, доставившими письма, приказав заключить их под стражу и даже подвергнуть пыткам. Поэтому Альбе, который ежедневно опасался прибытия в помощь папе французского вспомогательного корпуса, пришлось начать войну.
В сентябре 1556 года Альба оставил жену, прибывшую вместе с ним в Неаполь, и старшего сына Фадрике своими заместителями в Неаполе и отправился воевать. С пятнадцатью тысячами человек он вступил на территорию Папской области. Поскольку французы не появлялись, папа вскоре оказался в крайне затруднительном положении и Рим был бы для него потерян, если бы Альба мог решиться на нападение. Однако им все больше овладевал страх перед собственным успехом. Чтобы косвенным путем вынудить папу к уступкам, он двинулся против римской гавани Остия, осадил и захватил ее, но дальнейшие колебания помешали ему использовать победу и напасть на Рим. Вместо этого он заключил перемирие. Однако теперь действительно появились французы, и военные действия приняли новый оборот, ведь теперь речь шла о войне не только против папы, но и против Франции.
Под руководством Франсуа де Гиза, великого противника Альбы под Мецем, французская армия двинулась на Рим, встретилась с армией папы и, отвоевав назад Остию, вторглась в Неаполитанскую область. Чтобы достойно встретить ее, Альбе пришлось использовать весь свой гений. Как и в шмалькальденском походе, он начал использовать тактику выжидания. Дав Гизу, которому мешали интриги при папском дворе, возможность приблизиться к удобно расположенному местечку Чивителла, он реорганизовал свое войско, завербовал союзников и обеспечил себе поддержку неаполитанцев и особенно их влиятельного дворянства. Затем он вынудил Гиза, который лишился симпатий сельского населения из-за мародерства своих солдат, снять осаду с Чи-вителлы, вошел в город под ликование населения и пожаловал ему привилегии, которыми город мог пользоваться целое столетие.
И в дальнейшем ходе войны Альба избегал какой-либо битвы. Он отвергал с пренебрежением любые победы, если они не приближали его к цели — выиграть войну. Возможно, он не обладал стратегическим гением, но показал необычайный ум и талант государственного деятеля — терпение.
Однако решение опять пришло извне. Как и в североитальянском походе, исход был предрешен событием, не зависевшим от действий Альбы. В то время как величайшие полководцы Европы противостояли друг другу в Италии, ведя войну, к которой оба чувствовали отвращение, — Альба, нападая на папу, которому он как главе церкви должен бы целовать ноги, и Гиз, защищая его, хотя был брошен им в беде, — их военные действия, людей верных долгу и знающих свое дело, только растрачивали силы в чужой стране, — на другом конце Европы произошла битва при Сан-Квентине. Она принесла французам полный разгром, и герцогу Гизу пришлось учитывать то опасное положение, в котором оказалась Франция. Он предоставил Павла IV его судьбе, покинул театр военных действий, и в конце августа Альба вновь оказался перед воротами Рима.
То, что произошло дальше, неизвестно. Может быть, жители спугнули войска Альбы, которые собирались под покровом ночи войти в Вечный город, и они отступили; может быть, папские солдаты настолько бесчинствовали в городе, что испанцам уже не было смысла входить и грабить его; может быть, начало мирных переговоров предотвратило захват Рима, или же Альба опасался засады, когда его солдаты займутся грабежом; во всяком случае Рим не был захвачен, а в середине сентября 1557 года заключили мирный договор.
Безустовно мирные переговоры относятся к наиболее ставным делам как короля Филиппа, так и герцога Альбы. Они позволили побежденному диктовать им условия, отказались от завоеваний; даже были готовы возместить ущерб. Гордый герцог Альба публично на коленях просил прощения и получил отпущение грехов. Супруге герцога в знак возвращенной милости папы была передана Золотая Роза, а самому герцогу пожаловано освобождение от церковных налогов всех его имений.
Итак, поход Альбы закончился успехом не только политическим, поскольку папскому вмешательству в дела Испании был положен конец, но и личным. Укрепив свое положение, а не ослабив его, как ожидали его противники, герцог вначале вернулся в Неаполь, а затем отправился через Милан, где провел зиму, ко двору Филиппа в Брюссель. Он прибыл туда в июне 1558 года и был принят с величайшими почестями. За заслуги ему пожаловали подарок стоимостью 150000 дукатов.
В Брюсселе Альба пришел к выводу, что поход против Франции, который после победы при Сан-Квентине принес еще второй успех — под Гравелингеном, — приближается к концу. Поэтому ему, стремившемуся к верховному командованию испанской армией, ничего не оставалось, как примкнуть к сторонникам заключения мира. В начале 1559 года ему было поручено возглавлять испанскую делегацию, которая заключила мир в Касто-Камбрези. Таким образом, второй раз в течение двух лет герцог Альба стал представителем победоносной Испании при заключении важного мирного договора. Однако сети договор с папой, основанный на отказе от войны, создавал длительную основу для взаимоотношений между Испанией и папой, то договор с Францией, заключенный под влиянием блестящих военных успехов, создавал только новые сложности.
В условия мира входил брак между овдовевшим к этому времени Филиппом и Елизаветой, дочерью Генриха II Французского. Обязанность представлять Филиппа при заключении брака выпала на этот раз герцогу Альбе, несмотря на все старания принца Эболи. Вместе с принцем Оранским и графам Эгмонтом он отправился в Париж как заложник для соблюдения мирного договора, как посредник в международных вопросах и как почетный гость, где на торжественном богослужении протянул принцессе Валуа руку в знак союза между Францией и Испанией.
В Париже Альба стал свидетелем трагедии, случившейся с королем Генрихом на турнире в честь свадьбы и ставшей причиной его смерти. Затем он возвратился к Филиппу, который тем временем отправился в Вальядолид. После более чем пятилетнего отсутствия он вновь ступил на родную землю.
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ В ИСПАНИИ
ПРИ ДВОРЕ ФИЛИППА II; ВСТРЕЧА МОНАРХОВ В БАЙОННЕ; ИЗГНАНИЕ МАВРОВ ИЗ ИСПАНИИ
В 1559–1566 годах жизнь герцога Альбы была посвящена прежде всего большой политике. Его исключительное значение как полководца не могло подвергаться сомнению. Не заботясь о старых правилах и привычках, он снаряжал армии, командовал ими и побеждал. Он не был скован военными традициями. Его гения хватало для создания нового, его воля была крепка и положение достаточно прочно, чтобы проводить в жизнь планы и задумки. Однако он стремился прежде всего к положению государственного деятеля; в этом он видел венец своей деятельности.
Правда, в этой области проявилась недостаточная конструктивность его мышления. Он не был упрямым и несгибаемым в политических делах, у него было достаточно дипломатического опыта, но ему была свойственна прямолинейность, которая хотя и дает ключ к пониманию его действий и даже может служить их оправданием в высшем человеческом смысле, в политическом смысле вредила ему. Здесь он не был оригиналом.