ь. Что стало еще одной причиной, почему стоило продолжить движение.
— Tine diflannu[3], - прошептал чародей, и огонь вокруг него погас, подарив возможность возобновить путь к центру поселения.
Города людей были не велики. Даже поселения в пять сотен жителей порой относились к ним. А потому путь через заполненную туманом улицу не мог длиться долго. Прошла минута и чародей достиг ее окончания, выйдя на то, что некогда являлось торговой площадью. Сейчас свободное пространство в центре города было полностью скрыто туманом. Самым плотным из того, что фейри встречал за время своего пребывания в городе. Это означало лишь то, что здесь погибло более всего алчных душ. И здесь же должен был находиться местный заклинатель.
Эта мысль подтвердилась в тот же миг. Сид почувствовал вспышку мощной, неупорядоченной энергии и едва успел выкрикнуть заклинание, когда со стороны центра площади ударила багровая волна. Щит ветра, вызванный фейри, заколыхался, оказался пробит в нескольких местах, уязвив скрывшегося за ним чародея, но свою задачу выполнил — маг остался жив. Четким, уверенным речитативом, сид начал наговаривать новые заклятья, очерчивая копьем одну линию за другой. Создавая чары быстрее, чем их мог сокрушить враг. Когда же между ним и противником встали три стены разных стихий, он упал на колени, и выдернутым из-за пояса кинжалом принялся чертить на земле знаки.
Прошло три секунды и стоявшая первой стена ветра пала. Сгустки багровой энергии устремились дальше, но оказались поглощены огнем. Фейри не обратил на это внимание, четкими, уверенными движениями вырезая символы. Новая цепь ударов, и пламя опало, успев передать оставшуюся часть энергии стоявшей за ней каменной стене. Та раскалилась от внутреннего жара, успешно сдержав новые атаки.
Сид завершил последний символ. Затем очистил кинжал от земли и разрезал себе ладонь. Алая кровь потекла, орошая знаки, передавая магическую и жизненную энергию. Атаки со стороны центра площади стали более неистовыми. Скрытое там создание отчаянно нуждалось в энергии и сейчас почувствовало ее мощный источник. Последняя защита пошла трещинами, а затем рассыпалась пылью и щебнем. Однако к этому моменту сид уже был готов. Одно слово-ключ и символы вспыхнули, чтобы затем обратиться волной пламени, охватившей всю площадь, забравшейся в каждый ее уголок.
Могло показаться, что эти чары невероятно могущественны, но это было не совсем так. Волна огня была стремительной, но при этом недолговечной. Пламя опало, едва успев появиться. Однако свою главную задачу выполнило, очистив площадь от тумана, раскрыв положение противника. Показав, где тот находился и кем был. Впрочем, это открытие не подарило фейри радости, принеся лишь обреченный вздох. Главным образом потому, что подтвердило его опасения, явив тело сородича.
В центре площади, на утрамбованной земле, стояла стройная фигура сида, в потрепанных доспехах. Та же чешуйчатая деревянная броня, похожее копье, стискиваемое в правой руке. Рога на голове, более напоминающие оленьи. В любом ином месте он мог показаться обычным представителем фейри, но здесь и сейчас несомненно являлся кое-чем иным. Среди всех возможных названий, пришедший в поселение чародей предпочитал наименование «одержимый».
В прежние времена о таких существах никто не слышал. Их и не могло появиться до тех пор, пока не произошло Сопряжение миров. Ведь души умерших никогда не оставались в Пархейме, самом постоянном из миров. Они уходили в Домну, дабы пройти испытания на пути к перерождению. Однако произошла катастрофа, о сущности которой можно было лишь догадываться, и устоявшийся порядок оказался нарушен. Души, потерявшие свои воспоминания, ведомые лишь желанием обрести тело, неожиданно нашли путь в Пархейм. Только вот, оказавшись здесь, новую жизнь в новом теле они не получили, оставшись лишь бесплотными призраками.
Души были обмануты мирозданием, обречены на жалкое, бессмысленное существование. Шанса переродиться они оказались лишены. Но принять такую участь не захотели, начав охоту за телами людей и фейри. И если попытки взять под контроль лишенных магии людей всегда оканчивались гибелью жертв и концом существования алчных душ, в отношении друидов и фейри все было иначе. Оказалось, что тела чародеев способны выдерживать силу вторгшихся духов. Быть управляемыми ими, взамен уничтожаемой души настоящего владельца.
Получавшееся создание, одержимый, могло есть, пить, двигаться. Порой было способно говорить, но при этом не имело в себе ничего общего с бывшим хозяином тела или хотя бы тем человеком, чья душа когда-то попала в Домну. Его нельзя было даже сравнить со зверем, ибо инстинкты этого существа были совершенно отличны от всего живого. Одержимым двигала лишь цель выживания и погони за магической энергией. И, к сожалению всех живых обитателей Пархейма, это создание было пусть примитивным, но достаточно сильным, чтобы свои желания исполнять. Мощь хаотичной энергии охотно повиновалась его воле, и чем больше времени проходило, тем большую силу обретал одержимый. Именно по этой причине сид решил прийти в атакованное поселение. Именно поэтому он встретился с данным созданием.
Эти мысли очень быстро пронеслись в голове фейри, всего за пару секунд. А затем думать о постороннем стало некогда — одержимый вновь атаковал. Он действовал безыскусно, голой мощью. Но уже сейчас обладал почти неисчерпаемыми силами. Поединок на выносливость с таким противником был обречен на провал. Попытка сломить заклинаниями магическую защиту с большой вероятностью могла оказаться безуспешной. А потому сид решился на иной шаг. Кувырком уйдя с линии атаки, он подозвал Саэфа и быстро вскочил в седло коня. После чего направил его прямо на одержимого.
Промахнуться по столь большой цели противник не мог и тут же вновь ударил волной хаотичной энергии. Однако эти чары лишь безвредно скользнули по шкуре коня, даже ее не опалив. Силы наложенного заклинания и способности самого Саэфа легко справились с атакой. Следом одержимый ударил вновь. И опять безуспешно. А затем расстояние между сражавшимися сократилось до двадцати шагов, и сид выкинул руку вперед, швырнув копье. Оружие ударило точно в грудь одержимого. Отчего тело врага оказалось отброшено на землю, скрученное агонией.
Фейри подъехал к противнику медленно и с опаской, уже сжимая новое копье, но предосторожность оказалась лишней — враг был мертв. Деревянное острие пробило кольчугу и вонзилось точно в сердце, а такие раны были не в силах пережить даже самые могущественные чародеи. И все же сид использовал магию, дабы убедиться, что в лежащем у копыт Саэфа теле действительно нет жизни. И лишь затем спрыгнул с седла.
Протянув руку к собственному оружию, торчащему из раны, сид неожиданно замер и остановился. Затем глубоко вздохнул, невидящим взглядом взирая на побежденного врага.
— Глупец, — выдохнул он сквозь зубы. — Зачем? Зачем?! Почему ты пришел сюда, к людям? Ради чего нужно было умирать за них? Ты не должен был оказаться в этом месте. Твоя смерть никому не была нужна! Но ты остался, чтобы погибнуть без всякого смысла и цели. Напрасно. Да чтоб ты прошел через все круги Домну, чтоб тебя пожрали фоморы за твое геройство!
Сид с яростью выдернул копье, резким движением стряхнув с него кровь. А затем отвернулся, пытаясь смотреть на что угодно, но не на тело своего сородича. Его переполняла злость, вина, горечь. Однако постепенно эти чувства усмирялись. Фейри умел контролировать свои эмоции и очень редко позволял им выходить наружу. Даже этот краткий срыв был связан лишь с тем, что вокруг не было никого, перед кем стоило притворяться. Из живых здесь был лишь конь, а Саэф его никогда бы не выдал. Именно поэтому сид позволил выплеснуться своим чувствам, годами заключенным в тисках самообладания. Краткий миг послабления, на смену которому уже приходил привычный контроль.
Полностью восстановив душевное равновесие, сид наклонился над телом покойного и внимательно осмотрел его одежду. Взгляд тут же уловил на правом плече знак лещины у берега реки — символ сидхе Колл на востоке Эрина. Срезав кинжалом дощечку с этим знаком, фейри также взял еще несколько личных вещей покойного, убрав их в мешок, притороченный к седлу Саэфа. Его путь обязательно пройдет рядом с тем поселением. Тогда он и отдаст родным убитого эти вещи.
Дабы соблюсти все традиции фейри, следовало также провести правильный погребальный обряд. Вывести покойного на опушку леса, сжечь его, использовав ясеневые прутья, а затем захоронить прах, желательно соорудив могилу на восточной стороне холма. Однако сид вынужден был признаться по крайней мере самому себе — он не готов был проделать все это. Не имел возможности тратить целый день, дабы достойно захоронить неизвестного ему фейри. И раз уж рядом не было никого, кто мог бы его осудить, можно было осуществить самый простой обряд. К которому фейри приступил спустя несколько мгновений.
— Tine sruthan se[4], - произнес сид, и тело убитого тут же занялось огнем.
Магическое пламя почти не дымило. Оно стремительно пожирало плоть и даже кости, не оставив и следа от тела всего через несколько минут. Это время сид провел в молчании, заговорив лишь когда огонь почти догорел:
— Исцели свою душу, мой глупый собрат. Исцели, и пройди все испытания на пути к возрождению.
Сказав это, фейри по имени Глэд вскочил в седло коня, направив его прочь из поселения, по уже пройденной улице. Ему нужно было спешить, ведь в Эрине у него оставалось еще множество дел. Чародей не догадывался, что все его планы вскоре будут сорваны, а им на смену придет по настоящему безумная альтернатива.
Глава 2Черные крылья
Эрин являлся весьма негостеприимным местом даже по меркам мира, ступившего к краю пропасти. Здесь существовало множество поселений фейри, но мало тех, что дали бы Глэду надежный кров и защиту. Для многих он, посланник королевы Маб, оказался бы если не врагом, то нежеланным гостем. Многие посчитали бы его соглядатаем, намеренным выведать, не стремятся ли жители отказаться от верности идеям хранителей мира. Не желают ли перейти на путь хаоса и войны? И такое отношение являлось оправданным, ведь он действительно был наблюдателем на этом острове, сообщавшим своим властителям о всем важном, что мог разузнать. Именно такой оставалась его миссия в течении долгих лет.