— Прошу прощения за задержку, — улыбаясь, обратился Килдэт к друидам. — Между нами возникли некоторые разногласия. Однако они оказались успешно разрешены.
— Не стоит извинений, — с той же приторной любезностью ответил Аместрикс. — Эти времена стали не легким испытанием для нашей дружбы. Однако, сегодня мы собрались здесь. И это значит, что наши связи по прежнему нерушимы. Я продолжу свою речь?
— Конечно.
— Как я сказал ранее, нам удалось обнаружить бога Дагду. Его приблизительное местоположение теперь отмечено маяком. Это сделала группа отважных чародеев, друидов и фейри, отправивших в Домну. Их миссией было не только разыскать Бога, но и вызволить его из Круговерти Душ. К сожалению, они справились только с первой частью задачи. И теперь нам надлежит направить новый отряд. Больше, сильнее, дабы он справился с самой важной миссией в истории нашего мира.
Старший друид обвел взглядом чародеев, глубоко вздохнул.
— Для экспедиции нам требуется пятьдесят четыре добровольца. Двадцать семь друидов и жриц, двадцать семь фейри. У вас будет время обдумать свой выбор до следующего полудня. А уже на праздник Белтейна мы проведем ритуал, который отправит избранных в Домну. Воспользуйтесь имеющимся временем с пользой.
Произнеся это, Аместрикс отступил на шаг, в сторону своих собратьев. А затем, не дождавшись вопросов, подал знак друидам и жрицам. Те покинули поляну первыми, бросая косые взгляды на фейри.
— Я надеюсь, здесь не окажется тех, кто презирает долг. Кто поставит свои интересы выше интересов народа, кто предпочтет легкий путь, — зло проговорил Килдэт. — Завтра, на этом самом месте, я желаю видеть вас всех, дабы избрать наиболее достойных. И пусть каждый помнит, что отвага и доблесть всегда приносят достойную награду.
Сказав это, тилвит развернулся и покинул поляну, оставив все пять десятков фейри вариться в собственном соку.
Надо сказать, что после ухода Советника обстановка не только не стала легче, а скорее наоборот, раскалилась. Пять десятков фейри не спешили расходиться. Многие явно желали обсудить услышанное. Однако, учитывая тот факт, что любое неосторожное слово могло здесь иметь серьезные последствия, вплоть до обвинений в симпатиях невидам, первым разговор начинать никто не решался.
Наконец вперед шагнул сприган. Существо удивительное, резко выделяющееся средь всех фейри. Вместо гладкой кожи, симметричных линий он состоял будто бы из переплетения ветвей. Руки, ноги, даже туловище выглядели перекрученными канатами и обладали схожими свойствами — являлись необычайно твердыми и гибкими. Эти качества приносили сприганам славу непревзойденных воинов. Этот же конкретный индивид не только двигался как превосходный мастер копья, но еще и обладал весомым опытом. О чем явно свидетельствовали десятки шрамов. Голос его был под стать. Скрежещущий, сильный.
— Мы должны участвовать в этом походе! — произнес сприган. — Сама королева благословила это начинание! Можем ли мы пойти против ее воли?
— А что тебе королева или Совет, Мэронар? Что они сделали для нас? — сильф, ранее уже привлекавший всеобщее внимание, вновь заговорил, да еще и подлетел ближе к оппоненту, нависнув у него над головой.
— Я прожил много больше тебя и потому знаю, о чем говорю! Наши правители сотни лет ведут фейри. И только благодаря их усилиям нам удалось пережить потерю родных земель, найти новый дом и взрастить на нем прекрасные плоды. А вот такие смутьяны как ты, вовсе не желают думать о будущем, не учатся на прошлых ошибках нашего народа. Они кричат о справедливости, подталкивая нас к краю! Ты и тебе подобные как невиды, нет, вы хуже, чем они, ибо подрываете наши устои изнутри!
В ответ на данное обвинение, крылатый фейри лишь скривил губы в презрительной гримасе.
— Молчишь, нечего тебе сказать? — зло проговорил сприган. — Очень хорошо. Ведь права осуждать у тебя нет. Ты не привязан к земле, ты бродяга, который всегда сможет сбежать.
— Сбежать? Ты прав, Мэронар, я сильф, а значит не имею постоянного крова. Ветры гонят меня по всем землям, а глаза не могут закрыться. Не могут перестать смотреть на то, что приносит нам так называемый «мир» с людьми. Я молод, ты прав, сприган. Но даже на своем веку мне довелось видеть сожженные сидхе. А ты, ты видел разоренные людьми селения? Чувствовал боль от лицезрения мертвых сородичей?
Сильф замолчал, невидящим взором уставившись на собеседника, но затем продолжил.
— Знаешь, я ведь не испытываю ненависти к людям. Нет. Мной всего лишь движет желание не испытывать страха, делая шаг за ворота сидхе. Я хочу мира. Подлинного мира, а не того, что дали нам королева и Совет. И уж тем более не желаю рисковать своей сущностью ради счастья людей, — сказав это, сильф резко повернулся и направился прочь с поляны.
— Стой! Ты не уйдешь после таких слов! — прокричал сприган, шагнув вслед за своим оппонентом.
Очень глупые слова и глупый жест. Ведь сильф ответил на них усмешкой и расправленными крыльями. А уже через мгновение вознесся в облака. Никто не захотел его преследовать.
После этой сцены желание фейри обсуждать что-то между собой исчезло быстро и бесповоротно. Те, кто испытывал сомнения, был зол за устроенный прием или вовсе намеревался бежать, предпочитали оставлять свои мысли при себе. Те, кто одобрял решение Совета, после выступления сильфа также не спешили разговаривать. Просто затем, чтобы не потерять собственную репутацию.
Через несколько секунд наблюдения за сумрачно молчащей толпой, Глэд поднялся со своего места и молча направился в просвет меж дубов. Прочь с поляны. Ему требовалось подумать над всем услышанным, а сделать это лучше всего в спокойной обстановке, наедине с единственной фейри, которой сид доверял. Кажется, подобный выбор сделали и другие чародеи, так как за спиной Глэда послышался шелест множества шагов. Собрание в священной роще оказалось завершено.
Для гостей города, какими являлись Глэд и Мельтия, Совет предоставил комнаты в местной гостинице. Однако после всего случившегося сид вовсе не спешил закрываться в четырех стенах. Ему требовалось подумать. Крепко подумать, ибо перед чародеем предстало решение, готовое определить всю его жизнь. Фейри предпочитали размышлять в окружении растений, на свежем воздухе. И потому ноги направили сида к одному из известных ему участков леса, бережно сохраненных в городе.
Для того, чтобы добраться до памятной рощи, Глэд спустился с холма, на котором происходило собрание, прошел мимо нескольких богатых домов, привольно раскинувшихся на явно дорогой земле, а затем свернул в переулок, где почувствовал исток природной энергии. Ощущения не обманули сида — там действительно оказался клочок леса и тонкая прогалина, достаточная для отработки движений с копьем. То, что и требовалось разгоряченному сознанию.
Однако не успел Глэд начать тренировку, как Мельтия вспорхнула с его плеча, а затем прямо в воздухе обратилась в фейри. Действие для девушки крайне нетипичное, однако сид не стал спешить с вопросами, а просто без слов подал спутнице свой плащ.
— Я иду с тобой, — твердо произнесла Мельтия.
— Идешь? Куда?
— В Домну. Ты обещал. Ты должен выполнить обещание!
— Подожди, я еще сам ничего не решил! — быстро проговорил Глэд. — Эта экспедиция, стоит ли нам вообще в ней участвовать?
Девушка не ответила, лишь посмотрела долгим, требовательным взглядом, желая продолжения.
— Это Домну. Никто никогда не слышал о том, чтобы туда проникали живые. Это же царство Хаоса, где обитаю фоморы, монстру, искаженные самым причудливым образом и сонм лишенных памяти душ. Любая материя там окажется уничтожена или извращена до неузнаваемости. Даже Боги не рисковали заглядывать туда слишком часто, боясь падения. Так возможно ли отправиться в это место нам? И, если возможно, какую плату мы должны будем внести?
— Это возможно. Так сказал Килдэт, — заметила Мельтия.
— Значит, велика плата. Мы можем погубить свои души, потерять воспоминания, превратиться в существ хаоса, просто сгинуть. И главное, ради кого? Людей?
И Мельтия и Глэд слышали Килдэта. И пусть его слова казались убедительными, оба чувствовали необходимость иного пути. Иного выбора для фейри. Который не потребовал бы уступок людям. Вот только каким являлся этот иной путь? Они уже несколько лет не могли его отыскать. Так что же делать сейчас, когда до момента принятия решения остались лишь сутки?
— Экспедиция состоится, — напомнила Мельтия, — а что останется нам?
Глэд отнюдь не сразу понял, что имела в виду девушка, но, когда осознал — всерьез задумался. Все, что мучило сида сейчас и в прошлые двадцать лет — это невозможность повлиять на мир. Не способность сделать хоть что-то. В нынешний момент он волен отказаться исполнять приказ Совета, сбежать. Но что его ждет затем? Сможет он получить хотя бы тень шанса изменить этот мир? Как-то на него повлиять? Он, обычный в сущности фейри, лишь чуть лучше других владеющий копьем?
Глэд знал ответ на этот вопрос, знал его уже очень давно и потому не мог не согласиться с Мельтией. Участие в экспедиции — единственный шанс стать чем-то большим. Однако оставался еще один вопрос.
— Наша миссия, мы должны оставить ее? Мы действительно поможем людям?
— Полагаю, — Мельтия улыбнулась, — мы можем действовать так, как подскажет сердце. Как требует благополучие нашего народа.
И на эти слова Глэд ответил понимающей усмешкой. Он и правда понял и принял желания своей спутницы. Решился рискнуть своей душой. И кто знает, возможно в тех хаотичных лабиринтах они смогут отыскать что-то куда более ценное, чем Бог людей. Впрочем, все эти мысли стоило спрятать как можно глубже от глаз фейри и друидов, чему как никогда хорошо способствовали упражнения с копьем. Это сид знал достоверно.
— И вот мы вновь собрались здесь, — произнес Килдэт, — дабы выбрать достойных для похода в мир Домну.
Тилвил говорил, стоя на краю поляны, повернувшись лицом как к фейри, так и к людям. Слушали его внимательно, однако при этом присутствовавшие нет-нет да переглядывались друг с другом, задаваясь одним и тем же вопросом.