рти. Пусть убийца выйдет вперед и признается в совершенном.
На этот призыв не нашлось ответа. Все четыре десятка чародеев остались стоять на своих местах, с подозрением поглядывая на соседей. Большинство недоверчивых взглядов были обращены на фейри, которые отвечали с вызовом и раздражением. И без того не самая дружная атмосфера отряда изрядно накалилась.
— Что ж, иного я не ожидал, — хмуро подвел итог Варден. — В таком случае состоится расследование, в котором каждый из чародеев пройдет через допрос. Мы не можем игнорировать угрозы. Разобраться с опасностью, таящейся среди нас следует прежде, чем сталкиваться с внешними противниками.
Как и было сказано, допрос устроили всем. Вопросы задавались стандартные — где свидетель находился во время привала, кто видел его, кого видел он сам. Разумеется, особое внимание уделялось фигуре Анаклетиза. Тому, попадал ли он в поле зрения опрашиваемого. Однако в этом вопросе возникла неожиданная проблема. Казалось бы, за три прошедших декады члены не столь и большого отряда уже должны были познакомиться друг с другом. Все же поход и совместное противостояние опасности серьезно сближают. Однако, на деле, большинство чародеев чувствовали себя окруженными незнакомцами. Существовало лишь семеро разумных, кто был способен вспомнить Анаклетиза. И лишь один видел его во время привала. Причем, его показания мало чем помогли расследованию, крайне быстро зашедшему в тупик. Свидетелей того, как Анаклетиз шел к месту своей смерти не находилось. Удалось выявить нескольких чародеев, приближавшихся к месту преступления, однако таковых набрался целый десяток, притом не факт, что преступником являлся именно кто-то из них. Возможные следы в месте исчезновения жертвы уничтожил сам мир, отыскать скрытого врага по оговоркам также не получилось. Так что же в такой ситуации оставалось предпринять?
— Валери, спасибо, что пришла так скоро, — устало, но в тоже время добродушно проговорил Варден. — У меня появилось к тебе несколько вопросов.
— Старейший, я рада помочь, чем только могу.
— У нас долгое время не было возможности поговорить, однако сейчас появилось время, а также важный повод к этому. Итак, что ты можешь доложить о Глэде?
Говорили двое в участке рощи, по периметру охраняемой несколькими проверенными чародеями. Так что Варден и Валери могли не беспокоиться о нежелательных свидетелях разговора.
— Боюсь, командующий, я мало что могу вам поведать.
— В настоящий момент важна каждая деталь, говори.
— Как вы и приказывали, я наблюдала за этим фейри, расспрашивала, следили за тем, какую магию он использует, за каждым его шагом. Однако, не нашла никаких свидетельств того, что сид служит невидам.
— Каково его отношение к людям?
— Недоброжелательное. Однако я не вижу в нем ненависти к нам. Впрочем, Глэд может скрывать истинные чувства.
— Ты не заметила за ним применение магии Хаоса?
— Нет. Если он и владеет Хаосом, то достойно скрывает данное умение. Сид не использовал соответствующие заклинания, и в его облике Хаос не нашел отражения, — говоря это, Валери откинула с лица волосы, в мире Домну похожие на сгустки огня. Круговерть душ часто показывала скрытые свойства разумных, и в данном случае водопад огня на голове женщины свидетельствовал о том, что она знакома с магией Хаоса. Ничего подобного в облике Глэда не наблюдалось.
Так почему же сейчас Вардэн и Валери обсуждали подозрения насчет сида? Причиной являлись первые мгновения появления отряда в Домну. Когда лишь некоторые из чародеев смогли вовремя очнуться и дать отпор местным хищникам. Чуть позже было установлено, что все, пришедшие в сознания, владели Хаосом. Все, кроме Глэда. Это пробудило подозрения в отношении данного сида. Подозрения, которые пока не нашли никаких подтверждений.
— Где находился Глэд во время привала? — Меж тем продолжил расспросы Варден. — Ты наблюдала за ним?
— В это время он спал в трехста шагах от места преступления. Также рядом с ним находилась аниморф Мельтия. Однако, простите, старейший, я не наблюдала за Глэдом все время привала. Он имел шанс покинуть место сна, а затем вернуться назад.
— Аниморф Мельтия… Они знакомы друг с другом?
— Больше двадцати лет. Если Глэд является невидом, то и она может служить нашим врагам.
— Благодарю за сведенья, Валери, я воспользуюсь ими. Можешь быть свободна.
Жрица, поклонившись, удалилась, оставив Вардена размышлять о полученной информации. Изначально Глэд числился одним из главных подозреваемых, однако слова Валери частично развеяли подозрения. Все же пусть часть времени, но сид находился в ее поле зрения. А значит, ему было сложнее совершить преступление. Он мог это сделать, но не более чем любой иной фейри. В преступлении даже могло быть повинно какое-нибудь существо Домну, пусть при всех Вардэн и отвергал данную теорию. Предположение о нахождении среди фейри предателя, мешающего спасению Дагды, являлось удобным в случае разговора с богом, однако доверенные лица знали о его подлинных соображениях и действовали исходя из них. Впрочем, действия предателя все равно оставались самой вероятной причиной смерти Анаклетиза. В связи с чем следовало опросить и других шпионов.
Следствия проходило долго. Очень долго. Кажется, друиды перекопали весь лес, по нескольку раз опросили каждого члена отряда. Однако результатов это так и не принесло. По крайней мере, имя убийцы никто не озвучивал.
Впрочем, определенные последствия от этого происшествия имелись, причем вызванные именно действиями Вардена. Люди и фейри запомнили слова своего командира и приняли их к сведенью. Друиды стали относиться к союзникам с еще большим подозрением, нежели прежде. Фейри и без того раздраженные, стали злиться сильнее. Впрочем, волшебный народ также перенял часть сомнений в отношении собственных сородичей. В связи с чем о боевом сплочении теперь не могло быть и речи. По крайней мере до тех пор, пока виновный в смерти друида не будет найден.
Однако же это событие явно откладывалось на долгий срок. Сейчас расследование зашло в тупик, и явным подтверждением этого стал приказ о выдвижении в путь. Отряд покидал место, где погиб еще один из чародеев, так и не получив ответы на свои вопросы.
Глава 21Горы
Казалось бы, путешественники познали немалые перемены. Они смогли освоить способность идти по любым поверхностям, начали подъем на Стену, приближаясь к месту обитания Дагды. Убийство, произошедшее в лагере, также внесло немалую смуту в умы. Однако все эти изменения мало затронули обычных порядков. Так что уже вскоре Глэд и Валери отделились от отряда, направившись на поиск пропитания.
Местность, по которой они двигались, вновь обросла лесами, ставшими причиной того, что сид вынужден был слезть с седла. Это означало усиление опасности для охотников и возвращение к прежним методам их преодоления. То есть максимальное соблюдение тишины во время похода и громкое, вызывающее поведение во время стоянок. Благо в этой связи также удалось сделать открытие. Оказалось, издаваемые неосторожными действиями звуки являлись следствием лишь собственных подспудных ожиданий чародеев. Их разум привык к тому, что ветки хрустят под ногами и мир шел навстречу, распространяя треск. Но стоило осознать это свойство мира, как поступь охотников обратилась в совершенно бесшумную. Однако обратной стороной этого достижения стала абсолютная тишина, изрядно действующая на нервы. Ее так и хотелось разбить разговором, неважно на какую тему. Чародеи воспользовались этой возможностью, стоило им выйти на достаточно удобную поляну.
— Что ты попросишь у Дагды, Глэд? — с интересом спросила Валери.
— Ты думаешь, нам позволят высказывать желания, каждому свое?
— Все надеяться на это. Каждый чародей. Или ты считаешь, наши товарищи решили спуститься в мир мертвых ради великой любви к своей земле? Что ж, тогда я тебя разочарую. Каждый из них жаждет награды, в том числе и сам Варден.
— Чего же хочешь ты?
— Кажется, я первая задала этот вопрос.
— И все же ответь.
— Ты ведь понимаешь, что подобные действия выставляют тебя в худшем свете? — спросила жрица. — Впрочем, я дам тебе ответ, ибо он не является тайной. Все, чего я желаю — вечное служение Дагде.
— То есть возвышения, дарующего силу и бессмертие? — с легкой улыбкой спросил Глэд.
— Верно. Ты полагаешь, это требование излишне?
— Скорее думаю, что подобное даже нельзя посчитать платой для Дагды, ведь он получит верную слугу.
— В каком-то смысле да. Но именно таким является мое желание. Долгие годы я возносила молитве Дагде, совершала ритуалы с его именем на устах. И теперь, как его жрица, желаю получить высшую милость.
Немного помолчав, Валери вновь вперила требовательный взор в Глэда:
— Итак, я ответила на твой вопрос, теперь, наконец, расскажи о своих стремлениях ты.
— Можешь мне не верить, но для себя самого у меня желаний нет.
— Поверить и в правду сложно, но тогда скажи, что ты такого хочешь даровать своему народу или нам всем?
Глэд перестал улыбаться и посмотрел словно бы сквозь жрицу, погружаясь в собственные воспоминания. Слова, сказанные в ответ, вышли глухими и надтреснутыми, зато прозвучали неожиданно искренне:
— Я хочу мира. Долгого стабильного мира.
— И как же его устроить? — язвительно спросила Валери. — Или ты забыл, что невиды вот уже шесть сотен лет не могут успокоиться, строя козни людям? Сколько они создавали беспорядков, за сколькими мятежами и переворотами стояли? Сколько людей убили собственными руками? Как ты хочешь остановить своих сородичей, если они прекращать войну не намерены?
— Для начала, напомню, что люди пролили за эти века ничуть не меньше крови фейри. Причем сделали это даже не ради мести, а просто следуя своей алчности, — дождавшись подтверждающего кивка Валери, сид продолжил. — Но ты права, фейри также не могут успокоиться, завершить бесконечную войну, потерявшую всякий смысл. Я сам жалею о потерянных землях, однако мой народ смог найти новый дом в Скафе, обустроиться там. Он уже не нуждается в возращении земель Пархейма. И если только люди прекратят устраивать рейды на сидхе, мои сородичи также должны будут остановить свои действия против вашего народа.