– Товарищ Сталин! Товарищи! Применительно к делу продовольственного обеспечения достигнуты большие успехи, – начал свое выступление Микоян, с полным на то основанием пользующийся репутацией человека, в дождь обходящегося без зонта, поскольку он умеет проходить между струйками, – принятые в 1944 году программы механизации и химизации сельского хозяйства успешно выполняются, так же как и программа развития пищевой промышленности. Удалось существенно увеличить количество тракторов, комбайнов и грузовых автомобилей в сельском хозяйстве, запущены первые очереди ряда комбинатов азотных, фосфорных и калийных удобрений, применение продукции которых подняло урожайность. Успешно внедряются средства малой механизации. Ведется строительство новых элеваторов. Начата и продолжается программа строительства плодоовощеконсервных заводов малой мощности в колхозах и совхозах черноземной зоны и южных республик СССР[35], благодаря которой резко увеличен объем консервированных овощей и фруктов. Существенные результаты дает реализация мудрого предложения товарища Сталина об увеличении приусадебных участков колхозников и рабочих совхозов – резко возросло производство картофеля[36], других овощей, выросло поголовье домашней птицы и кроликов. Можно с уверенностью заявить о существенном росте производства сельскохозяйственной продукции, о снижении потерь при перевозке и хранении, неуклонном росте пищевой промышленности СССР. Все эти успехи достигнуты под мудрым руководством нашей партии и лично товарища Сталина!
Речь Микояна лилась, как песнь степного акына, торжественно и бесконечно – непривычные к его выступлениям Василевский и Пономаренко, привыкшие к конкретике цифр и фактов, смотрели на старожила Политбюро с некоторым удивлением. Заметивший это Сталин решил притормозить словоизвержение старого соратника – в противном случае Микоян мог еще долго продолжать превозносить мудрость партии и его лично. Вождь слегка поморщился – и этого оказалось достаточно.
– Но с большевистской прямотой должен сказать, товарищи, что не все у нас еще хорошо, несмотря на достигнутые успехи, – хитрейший из изворотливых, в мире «Рассвета» удостоившийся характеристики «От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича», Микоян теперь наглядно демонстрировал свою лояльность старым партийным товарищам, – у американцев на порядок больше, чем у нас, тракторов и комбайнов, многократно больше грузовиков и иной сельхозтехники. Производительность труда у них в разы больше – за счет той самой механизации и моторизации сельского хозяйства. Намного выше в США урожайность – за счет плодородных почв, благоприятного климата, внесения в почву минеральных удобрений, и у них благоприятнее условия для земледелия – южнее 48-й параллели и много воды, а у нас этим могут похвастаться лишь юг Украины и Северный Кавказ. Огромную роль в их сельском хозяй стве играет кукуруза, являющаяся кормовой базой для животноводства, – к сожалению, природные условия почти на всей территории СССР не позволяют выращивать этот высокопродуктивный злак. При тех темпах развития сельского хозяйства, которые сейчас есть у нас, догнать США ранее чем через десять лет будет очень трудно.
– То есть у нас все хорошо, но в случае войны с США сельское хозяйство и пищевая промышленность не смогут обеспечить советский народ продуктами – я вас правильно понял, товарищ Микоян? – спросил Вождь. Вопрос был задан спокойно, ровным голосом, но отчего-то Микоян побледнел.
– Будет сделано все возможное, товарищ Сталин! – умница Микоян звериным инстинктом, наработанным еще в молодые годы, проведенные на подпольной работе, понял, что сейчас они повисли на тончайшем волоске, – Сталин отчего-то полностью уверен в том, что выйдет из «Сианьского кризиса» победителем, ну а победитель, опирающийся на преданную ему «молодую гвардию», скушает «стариков» без соли и перца, пусть и не сразу.
– Вы не поняли, товарищ Микоян, не надо делать все возможное, надо будет сделать все необходимое, – все так же спокойно сказал Хозяин, глядя на заигравшегося сподвижника холодными глазами.
От этого холодного взгляда неуютно стало всем, но если Василевский и Кузнецов для себя решили, что надо приложить все усилия к несению службы, чтобы у Сталина никогда не появилось оснований смотреть на них такими глазами, то более искушенные в интригах Берия и Пономаренко сделали вывод, что «партийные старики» крепенько подставились – и Вождь использует их ошибку для дальнейшего урезания имеющихся у них полномочий; «столпы ЦК» осознали, что сейчас надо срочно не углублять яму, в которую они попали из-за собственной неправильной оценки ситуации.
– Все необходимое будет сделано, товарищ Сталин! – заверил Микоян.
– Хорошо, – кивнув Микояну, Сталин переключился на Молотова. – А что нам скажет товарищ Молотов?
– Ситуация сложная, американцы хотят загнать нас в цугцванг, – старый друг и ближайший сподвижник Сталина, Молотов, не одобрял шушуканья в ЦК, но и возвышение «молодых», с умалением роли партии, ему было сильно не по нраву. – В США ведется газетная кампания об оккупации нами Маньчжурии под предлогом сохранения «осколка средневековой империи», и, соответственно, о необходимости восстановления там законной власти Чан Кай Ши. В последние полгода американцы снова вытащили из нафталина Ли Сын-мана – пять лет о его шарашкиной конторе, находящейся на содержании американских корпораций, заинтересованных в Корее, ничего слышно не было, а сейчас его начали приглашать на радио, печатать интервью с ним в газетах «второго ряда». Это пока что не полноценная газетная кампания, а разминка перед ней – но сам факт наводит на нехорошие мысли. Есть некоторое оживление по части католиков и немцев. Они пока еще верят нам, но выражают обеспокоенность, – а если мы капитулируем, останутся ли они настолько же верными союзниками, или начнут посматривать в другую сторону, просто из самосохранения? Как там было в Индии в сорок третьем – когда некий раджа заявил, что «больше не считает себя вассалом британской короны, ибо она не выполнила главной своей обязанности, защищать меня от врагов». А в Польше уже начинается – разговоры, что «завтра придут американцы и развесят коммунистов на фонарях», и что характерно, отдельные представители польской власти стараются этого не слышать, боясь, а вдруг и впрямь придут и припомнят?
– Благодарю, товарищ Молотов, – сказал Сталин, – и добавлю. Я тут имел сегодня утром беседу с послом Папы Римского, известным вам отцом Серхио. Примечательно, что Святой Престол преступление в Сиани, конечно, осудил, но с общечеловеческих позиций. Тоже выжидают, как повернется, и как мы себя поведем. А святой отец в личной беседе сказал, что самый большой грех в этом мире это все-таки оказаться слабым. Потому что тот, кто сильнее – он может быть не мудрее, не благороднее, не честнее, не добрее, какие там еще добродетели есть? – но он сильнее, и потому победит, и будет жить дальше, в отличие от прочих. А что до «если вас ударят по левой щеке…», то святой отец привел слова товарища Смоленцева, он в известном смысле коллега товарища Молотова, много общался с представителями капиталистического окружения – правда, они после уже ни с кем и никогда общаться не смогут. «А вы в ответ врежьте так, чтобы враг лег, и лишь после подставьте правую щеку. Если ваш противник вразумился, то милостливо его простите, ну а если захочет продолжить, то процедуру повторить». И сказал, что отвечать добром на зло это право, а не обязанность истинно верующего человека – поверим представителю Святого Престола, непогрешимого в вопросе морали?
Так что, товарищ Маленков, вы правы в том смысле, что мы не хотим новой большой войны, нам она не нужна. И конечно, хорошо бы, если у нас всего было побольше. Но нас уже прижимают к стенке, и надо решать, капитулировать или драться тем, что есть. А что у нас есть – товарищ Берия, скажете?
– «Татьяна» в серии[37], – сказал Берия (курировавший все три Главных Управления ГКО), – сделали уже четыре десятка. Итого на утро сегодняшнего дня у нас ровно сто ядерных боеприпасов, в том числе сорок тактических авиа бомб, двадцать девять ракетных боеголовок, двадцать семь изделий под Ту-4 и четыре, особой мощности. По носителям – в настоящий момент промышленностью сданы 429 штук Ил-28[38]. Дальнего реактивного бомбардировщика мы в этом году не получим – двигателя нет.
Сталин кивнул. Товарищ Туполев сразу после копирования В-29, ставшего Ту-4 (что дало нашей авиапромышленности бесценный опыт), был озадачен новой работой, причем ему было приказано не отвлекаться на тупиковые проекты вроде Ту-14, а считать высшим приоритетом доработку предложенного эскизного проекта «среднего» (будущего Ту-16) и «тяжелого» бомбардировщика (Ту-85/95). И работа шла со значительным опережением в сравнении с миром «Рассвета» (как и с Ил-28), но довести двигатели АМ-3, самые мощные в мире, пока не удалось, с «Илом» было легче.
– Днепропетровск вышел на устойчивый ритм выпуска ракет Р-2А – пятнадцать единиц ежемесячно. Что позволяет, с учетом затрат изделий на испытания, отработку новых технических решений, и боевую подготовку, сформировать еще одну бригаду РВГК к двум имеющимся.
И это было хорошо. Р-2, доведенная отчасти с помощью немецких товарищей, это потомок Р-1, здесь впервые взлетевшей еще в сорок шестом. Которая, в свою очередь, была советским «клоном» Фау-2, здесь так и не примененной по Лондону, но весь конструкторский и производственный задел по ней стал нашим трофеем. «Вторая» в отличие от «первой» имела отделяемую боеголовку и систему радиокоррекции. Что позволило увеличить дальность и точность – до 500 километров, и 1250 метров КВО (кругового вероятностного отклонения). Вес боеголовки, также увеличенный до полутора тонн, позволял брать ядерный заряд, как «Татьяна». А версия Р-2А уже имеет отдельные черты от более поздней Р-5 (несущие топливные баки, другая система заправки), что