Дьявол, он ведь в мелочах! Копировать движок «гранита» (который в свою очередь, облегченная и форсированная «одноразовая» версия того, что был на Миг-21), – а где вы возьмете материалы и технологию их обработки? Приборы наведения – даже не бортовой комп, а просто гироскопы, реле, исполнительные привода, тут ведь важно, чтобы все не просто срабатывало, но с заданной точностью и быстротой. А локатор, на порядок выше существующих в этом времени? Аэродинамика – для отработки которой контрольная аппаратура нужна и сверхзвуковая труба? Ну и изюминка «гранита», искусственный интеллект, когда одна ракета в залпе координирует остальные, распределяет между ними цели.
Конечно, воспроизвести все не удалось. И то, что вышло в итоге, походило на образец примерно как Миг-15 на Миг-31. Или как «ньюпор» прошлой войны на Як-9. Но это летало! И даже, представьте, попадало в цель!
Планер и движок отрабатывали в виде «скоростных бомб». Припоминаю, что было в той истории, откуда мы провалились, такое – нечто похожее на сильно урезанный Миг-21 подвешивали к Ту-4 и сбрасывали на большой высоте. С пилотом внутри – и работа эта была смертельно опасной, поскольку даже катапультироваться на такой скорости и с теми креслами это огромный риск. Здесь же кроме «рекордного стенда», ракетного Як-1000, сверхзвук испытывали и на наших изделиях, над Каспием и степями западного Казахстана. Под конец летало уже вполне надежно, и могло быть принято на вооружение в варианте некоего аналога Фау-1, с ядерной боеголовкой точность на двухстах километрах выходила приемлемая. Причем назвали, вот юмор, так же как и у нас – «гранит», лишь с номером 1. И что еще забавнее, это числилось самолетом (сделали еще и пилотируемую версию, используемую как «многоразовый носитель» испытываемой аппаратуры). Проблема была, как воткнуть туда шасси, даже самой простой, «велосипедной» схемы!
«Гранит-2» это была версия с телеуправлением. С вариантами – ракету ведет локатор с самолета, или на ракете телекамера, передает изображение в реальном времени. Тоже гемор был страшный, хотя бы с отработкой автомата высоты, – чтобы оператор ракету в землю не вогнал, задано, что ниже определенного уровня идти нельзя, эту минимальную высоту надо держать автоматически. Поначалу она была сто метров, и условное попадание фиксировалось по проходу над целью. Затем отработали «клевок» на цель (тоже сколько возились, пока добились уверенного попадания в щит десять на десять метров). И первоначально для устойчивого телеуправления самолету наведения надо было идти в прямой видимости ракеты. После это расстояние довели до тридцати километров.
«Гранит-3», версия с самонаведением. В версии как РЛС, так и телевизионной – вот представьте телевизор с очень крупной разверткой, пиксели как квадраты на экране. Но если вам не видами любоваться, а тупо выводить самый темный в центр, то по оптически контрастной цели (корабль в море) работает вполне приемлемо. Главное – не излучает, и сама не поддается помехам!
А теперь представьте все это в одном флаконе! Может идти автономно, по заданному курсу. Принимает команды на коррекцию траектории. И под конец, команда включить режим СН!
Даже складные крылья появились, в сорок девятом. Но это пока экзотика, так что основной версией остается с обычным крылом. Подвешивается под бомбардировщик Ту-4 или Хе-277 (придется поршневым старичкам еще побыть в строю, пока Ту-95 нет). Так что против американских авианосцев – может работать лишь у нашего берега, где истребители прикроют. Но и это уже немало!
Восемь лет адовой работы! В отпуск ездил только три раза, в ведомственный санаторий в Крыму. Вот только (поймут ли это потомки в сытом и безопасном времени) действительно за душу брало дать стране уникальное оружие, опережающее время лет на десять, если не больше! Чтоб мне усталость, но вот их солдатам и морякам смерть! Ну и платят тут мне, по мерке 2012 года, наверное, как гендиректору «Газпрома». Живу на всем казенном. Даже семья – в прежней жизни женат был, разбежались, а в этой… Лиза-Лизавета, вот интересно, тоже, наверное, Анечкин кадр? Комсомолка, спортсменка (ну это сейчас у подавляющего большинства советских девушек встречается), студентка и просто красавица, не знаю как с точки зрения конкурсов красоты конца века, но точно в моем вкусе. Повоевать не успела, в эвакуации была, а отец у нее под Смоленском погиб. В самом деле любит или по Анечкиному приказу? Обидно, понимаешь, в человеке разочароваться будет!
И главный фронт. Обеспечить боеспособность оставшихся «гранитов»! За исключением тех, которые разобрали для изучения. Шесть боеголовок, по пятьсот килотонн – если считать, что у США сейчас где-то сотня с хвостом бомб, равных хиросимской той истории, так это выйдет даже перевес по тротиловому эквиваленту! Даже с учетом, что одну боеголовку благополучно рванули в сорок восьмом, под землей, чтоб американских шпионов не смущать, а еще одну разобрали для изучения. Я все ж больше эксплуатационник и по тактике, проектирование же ракет лишь в основе знаю! А там куча контрольно-измерительной аппаратуры нужна, чтобы проверить боеспособность. И особые условия хранения – «ну это мы обеспечим, товарищ Скворцов, вы только скажите, какие». Интересно, какое место на планете в этом времени более секретное и охраняемое, наше хозяйство или форт Нокс?
Местными «гранитами» стреляли с самолетов, как я сказал, с наземных стационарных установок, даже железнодорожную разработали, для нужд береговой обороны. А вот наши родные так не могут, у них перед пуском контейнер должен заполняться водой. «Воронеж» с севера уводить уже не было технической возможности. И тогда чья-то светлая голова (убью!) придумала:
«А отчего не воткнуть пусковую в любое корыто? Способное отгрести от берега миль на двести, радиус прикрытия авиацией – и дать залп».
Первый наш «ракетный крейсер» родился на том же Каспии. Самоходная баржа, бывший нефтевоз, выглядела… ну примерно как первый авианосец Рабочее-крестьянского Красного Флота «Коммуна» (Волга, 1919 год), такая же нефтяная баржа, на которой базировались гидропланы М-9[45]. Две пусковых (хотя никогда залпом не стреляли, но технический резерв иметь надо), подходящие как для «гранитов» местного изготовления, так и для подлинных, из XXI века. Сперва отстрелялись здешними изделиями (больше десяти пусков), и в завершение, потратили один «гранит» наш. Решили, что нужна уже мореходная платформа, для отработки тактических задач, а то и для реального применения.
На момент капитуляции Японии почти весь ее флот был на морском дне (только, в отличие от иной истории, здесь к этому и наши хорошо руку приложили). И вот, при разделе японского флота – достался нам учебный крейсер «Кашима». Верно говорят, что с шулером играть не садись – единственный уцелевший линкор «Харуна» по жеребьевке достался америкосам, и лишь затем, чтобы утопить его в сорок восьмом при испытании атомной бомбы. Тяжелый крейсер «Такао» (самый удачный класс японских кораблей!) забрали британцы. Легкий крейсер «Сакава» – французы. Еще два крейсера, тяжелый «Аоба» и легкий «Ойода», на момент капитуляции бывшие в ремонте, постановили не делить, а пустить на слом. Наконец, учебный «Кашии», однотипный с нашей «Кашимой», достался голландцам! А нам – этот вот недомерок, хотя и в приличном техническом состоянии, относительно новый (постройки 1940 года). Размером за шесть тысяч тонн, всего четыре ствола главного калибра в двух башнях, броня чисто символическая, ход 18 узлов – правда, помимо экипажа предусмотрены помещения для двух сотен курсантов. И вот из этого корыта – предстояло сделать грозу морей!
И ведь сделали! Плюс – что вражьи шпионы ничего заподозрить не могли. Загнали эту «Кашиму» к стенке Морзавода, в самый дальний затон, еще в сорок шестом, и совершенно не спеша (конструкция пусковых еще была не отработана) стали «переделывать под советские стандарты», как официально значилось. Катапульту с него еще при японцах сняли, поставив на освободившееся место за единственной трубой дополнительные зенитки – теперь их долой, зато появилась на палубе надстройка довольно уродливой формы, скрывающая две пусковые под «граниты», установленные жестко, в направлении вправо и вперед. Заменили радиоаппаратуру, и еще зенитки, японские 25-мм автоматы (в девичестве французские «гочкисы» образца еще двадцатых) на наши новые 30-мм (клон АК-230). Главный калибр остался тот же, как и машины. Запасных ракет не было. Такой вот получился ракетный крейсер «Москва-лайт» – назвали «Варяг», до появления в нашем флоте более современной боевой единицы, достойной этого славного имени.
Однако это плавучее недоразумение, коим волей Верховного Главнокомандующего командует ваш покорный слуга, способно реально запулить «гранитом» на дистанцию в двести морских миль – а с ядерной боеголовкой и подальше. Уже испытали стрельбой, в пустынном районе Охотского моря, возле Шантарских островов (забытый богом медвежий угол – в будущем я про него в книгах Федосеева, писателя и путешественника, читал). Прошло нормально – хотя по инструкции в мирное время запрещено заряжать ракеты в обе пусковые одновременно, а после старта положено тщательно осматривать палубу на предмет повреждений и возгораний. Весь экипаж, двести семьдесят три человека, под подпиской о неразглашении ходит. Так что пока мы, смею надеяться, может, и не туз в рукаве в военно-морском споре с янки, но уж валет точно.
Еще в начале августа мы перешли из Владивостока в Порт-Артур. Шли под охраной двух сторожевиков, и наши самолеты все время над головой крутились. В исторической гавани увидели эскадру, крейсер «Молотов» и четыре новых эсминца. Под охраной которых сейчас идем на юг. С заряженным в пусковую ядерным «гранитом», привет из двадцать первого века! Сколько было головняка, все системы ракеты проверить, и сказать, сработает с гарантией процентов девяносто! А на десять оставшихся, как я понял, какая-то подстраховка есть.
Когда по условленному радиокоду вскрыли запечатанный пакет – мне захотелось выругаться, а затем дерябнуть стакан водки. Мать-перемать, ладно, разгрузка американской дивизии, но сколько же там народу будет, совершенно постороннего мирняка? Но против приказа не попрешь!