А еще на нашей стороне общая ситуация. Китай – все же не оккупированная США территория, нет здесь у янки столько войск! Потому слишком много завязано на «друга Чана», который сейчас, в понимании феодальных «баронов-генералов», фигура конченая. То есть немецким орднунгом и не пахнет – и американцы после Шанхая тоже вынуждены импровизировать на коленке. Значит, на базе приход «конвоя снабжения» без предварительного оповещения не сочтут чем-то из ряда вон – по крайней мере, сразу как врага не встретят. А нам другого и не надо!
Так, первое испытание – головной дозор радирует, что встретил патруль с базы. И кодовое слово, – что пока все нормально. Следуют к нам, чтобы убедится и сопроводить. Поверят, или их как того летуна придется?
Так, два джипа, на одном крупняк, всего семь человек. Старший, всего лишь сержант, – ну а у меня погоны капитана Армии США. Так что никаких неуставных разговоров, морду кирпичом, – хотя нет, тут скорее усталость соответствует, что долго-долго шли, и наконец цель близко, так что давай скорее до конца маршрута дойдем, там и поговорим, ок?
А вот рации у вас не вижу. Так что нет нужды дать отмашку своим – и уйдет в эфир кодовое сообщение, и далеко на севере заработает глушилка, так что радиозапрос до Шанхая, где был штаб американских воинских перевозок, не дойдет, – на который был бы ответ, что никакого конвоя к вам не отправляли. И разбираться будут уже по прибытии, когда нас впустят. Должны впустить – белые люди, в «туземной» стране, на американских машинах, однозначно должны определяться как «свои». А после – не будет уже у янки никакого «потом»!
Ну вот она, авиабаза! А в четырех километрах характерный поворот дороги, отмеченный на карте – есть четкая привязка к местности. Там отрывается хвост нашей колонны – «катюши», машины с боекомплектом, еще два грузовика и два «доджа». Артиллеристы становятся на позиции. И группа прикрытия – пулеметчики, снайперы. Восемь русских, восемьдесят девять китайцев. Комбатом там капитан Кузьминых, позывной «Кузьмич», воевал с сорок второго как раз в реактивной артиллерии, в сорок пятом при сокращении армии демобилизовался, но на гражданке не усидел, с сорок восьмого с нами. Как было обговорено, первый залп он положит по казармам охраны, на карте это вот здесь. Ну а дальше – зависит от ситуации: накрыть самолетные стоянки, склады с боеприпасами и ГСМ, жилой городок, наш экстренный отход прикрыть?
Слева от дороги китайский «шанхай». Для местного населения база ВВС США, это и источник благосостояния, и защита от банд, – ну а американцам тоже нужны и торговля, и женщины, где и на что доллары потратить? Что мне не нравится, среди толпы, вылезшей посмотреть на событие, приход конвоя (и новости, и свежий товар), вижу людей в форме – и янки в увольнении, и китайцы (значит, есть тут у них вооруженная сила, солдаты или полиция). Прикидываю, если в эти лачуги залп РС положить, этого хватит, или добавить придется?
И не понравился мне взгляд сержанта с базы. Что-то заметил или заподозрил? Положим, до разбирательства ты не доживешь – опасно быть слишком бдительным. Если тормознут на воротах, придется прорываться – бронетранспортером на таран! С полевой фортификацией у американцев всегда было туго. Наш «блокпост» на Кавказе, видел я их, будучи в командировке в двухтысячные – это мини-крепость из бетонных блоков, какую и танковый калибр не всегда возьмет! И дорога, огражденная такими же блоками, имела изгиб, чтоб нельзя было машине прорваться на скорости, тараня ворота. Здесь же – ограждение, как в концлагере, колючка с надписью «собственность Армии США», у железных ворот двое гавриков ходят с винтовками, и под навесом от дождя пулемет на штабеле мешков с песком, в стороне метров двадцать вышка, где тоже пулемет, и судя по стволу, крупняк. Видел я как-то их караульную службу (не будем уточнять, где) – часовой ходит, подкатывает джип, за рулем сменщик, становится на пост, а прежний часовой в джип и в казарму, сами меняются, без разводящего, у нас бы такого в самом задрипанном гарнизоне быть не могло! И курит на посту – ой, как бы прилетело у нас за такое!
Ну открывай же ворота, чувырла, – не видишь, что ли, что свои? Если тебе и показалось что-то не так – в штабе разберутся, те, кто надо! Ну не было тут еще нападений на гарнизоны, не Чечня девяностых и не Белоруссия сорок третьего! И что ты можешь заметить – например, что машины на рессорах сидят высоко, недогружены? Там в кузовах под брезентом по десятку-полтора бойцов, в каждой, итого вес тонны полторы вместо трех номинальных, ну а ящики, что сзади составлены, для вида груженных, пустые – трос отцепить, и всю маскировку наружу сбросить можно одним пинком, и брезент по бокам уже прорезан карманами, дерни за веревку и выскакивай наружу, на тренировках уже отработано. И расписано все, кому куда – когда сейчас начнется!
Пропустили. Едем. Метров пятьсот за ворота, развилка. К складам прямо, продовольственным и вещевым, будь мы настоящим конвоем, – но нам туда не надо. А вот направо и еще чуть-чуть – там штаб. И радиоузел рядом. Домики сборные щитовые, по капитальности как дачные, от пули и осколка совсем не защитят! У нас в Маньчжурии важные объекты на военных базах в свете «атомной угрозы» стараются земляными насыпями обкладывать, благо китайской рабсилы немерено – по нормативам, снижает радиус поражения даже при ядерном взрыве. А пиндосы непуганные совсем, как по анекдоту, «нас-то за что?».
Двести метров до развилки – даю отмашку Репею, сидящему в кузове с рацией УКВ. Ну, Кузьмич, давай!
Что там немцы писали про работу «катюш» – «сталинских органов»? От нас до группы казарм батальона охраны, прямо по дороге, напротив складов, метров восемьсот, и то впечатление сильное. Вы торнадо в голливудских фильмах видели, – а теперь представьте это же и с пламенем, обломки и осколки в стороны летят! На мой взгляд, эллипс рассеивания чуть в сторону сместило, – но и того, что прилетело по цели, было достаточно! Такие же домики, лишь большего размера – и ни одного целого не осталось, и все там горит! Может, кто и выжил, – но уж точно не организованная боеспособная сила!
А нам повод свернуть, от пекла подальше. К штабу! Тем более на базе начинается бардак – все выскакивают, бегают, кричат, через какое-то время сориентируются, – но несколько минут неразберихи точно есть! И подруливают, как обговорено – две машины, к штабу. Две чуть дальше, к домику у вышки с антеннами, там узел связи. И еще к жилому городку – к общежитиям офицерского состава, к гарнизонному бару (где обычно собираются офицеры), к казармам технарей. Пиндосов бегает много, но оружие вижу у немногих, и то в большинстве пистолеты, у офицеров, – а технику или связисту на своей базе при стволе ходить зачем? И горохом сыпятся из кузовов хорошо надрессированные китайцы, автоматы наперевес, приказ – убивать всех американцев, если только товарищ командир кого-то не прикажет, живым!
И трещат наши АК-42 и ППС китайцев, очередями по американской толпе. И летят гранаты в окна штабного домика. Жалко, если погибнут ценные «языки», но кто-то ведь уцелеет? И бьют зенитки с бронетранспортеров – наши зенитки, двадцатимиллиметровыми, по караульным вышкам.
Вы приход Песца заказывали, пиндосня? Так получите с доставкой – это вам не ядрен батоны скидывать на наши города!
Ковбои хреновы, это вам не вестерн, – ну кто же в бою из пистолета палит, стоя на месте во весь рост? Редко кто успевал выстрелить больше одного раза. Безоружным не позавидуешь – хотя и находились отдельные герои, кто пытался броситься на моих китаез, схватив что попало, а то и с голыми руками, на кулачках против автоматов, вы не «коки райбеки», а это вам не Голливуд! Были и благоразумные, кто вскидывал лапки вверх и орал «ноу!» – но под пулями ложились все.
Кто-то пытался забаррикадироваться в домиках. И стрелял из окна – пока в ответ не прилетала граната. Или очередь из АК, пробивающая тонкие доски насквозь. Некогда нам сейчас было возиться с пленными, пока исход боя неясен, и нельзя было за спиной оставлять живых. Так что кажущийся хаос боя на самом деле был железным порядком, многократно отработанным на тренировках – в темпе расширять свободную от врага территорию, особенно ключевые пункты, стрелять и забрасывать гранатами все чужое, что шевелится в секторе перед тобой. Сектор и направление наш командир определяет, – а на процесс очистки хватает и китайской дрессировки!
Мы тоже несли потери. Кого-то достали шальные пули. Самое хреновое было, когда на поле боя появился танк, легкий «чаффи», успел расстрелять две наши машины и положить больше десятка человек, до того как сам словил гранату из РПГ. И еще когда американцы все же собрались и контратаковали нас организованно – вот только очень похоже, больше чем наполовину это были наспех собранные и вооруженные тыловые, а вся их толпа уж точно не была слаженным подразделением с опытными командирами, так что мы отбились, ну а когда артиллеристы положили еще один залп «катюш» в район за спины наступающих, откуда набегали все новые группки, – похоже, там кто-то пытался организовать сопротивление! – отступление пиндосов превратилось в бегство. Тогда мы пошли дальше – и уже, почувствовав, что бой нами выигран, стали брать в плен тех, кто поднимал руки.
А когда все завершилось, и мы посчитали потери – у нас выбыло двое, Леха Кучеров из Горького, и Витя Лазаренко из Одессы. И еще четверо «трехсотые», двое серьезно. Китайцев выбыло (убито или тяжело ранено) сорок пять, в строю остался двести сорок один боец, считая с подошедшими артиллеристами. Живых американцев оказалось больше трех сотен – удача, что у охранного батальона был обед, и их хорошо накрыло в казармах. Комендант базы был убит в штабе, зато майор, командир бомбардировочной эскадрильи, оказался среди пленных. Из бомбардировщиков пять были абсолютно исправны, остальных, когда зачищали территорию, побило пулями – мелкие пробоины в разных местах, ну а вдруг что-то важное задето? Еще трофеями были больше сорока «мустангов», один транспортный «дуглас», и еще один громадный четырехмоторник, на сильно подросший ДС-3 похож. Также – склад топлива, и бензин, и керосин для реактивных. И боеприпасы. А вот атомных бомб не было! И, по показаниям пленных, не завозили!