И далее Аткинс рассказала длинную историю о «племени», в котором она и многие ее подруги и друзья живут под властью некоего Чарльза Миллера Мэнсона, якобы обладающего сверхъестественной силой, поскольку «он в одно и то же время Иисус, вернувшийся на землю, и сатана». «Племя» это обитает неподалеку от Лос-Анджелеса, в долине Смерти, на заброшенном «ранчо Спан», которое когда-то было построено как декорация для съемки ковбойских фильмов. Сейчас «племя» по приказу «Иисуса-сатаны» карает «свиней».
Все это могло показаться бредом сумасшедшего. Но следственные органы ухватились за ниточку и размотали весь клубок.
«Иисус-сатана» Мэнсон был хорошо известен полиции: из своих 34 лет он 22 года провел в исправительных колониях и тюрьмах. Мэнсон так привык к тюремному быту, что, когда его в марте 1967 года освободили, он не хотел уходить. «Я не знаю, куда идти, — сказал он. — Лучше я останусь в тюрьме». Но тюремщик вытолкнул его взашей, и он пошел бродить по Калифорнии.
Добравшись до Беркли, он устроился жить у своего приятеля по тюрьме. Потом перебрался в Сан-Франциско. Познакомился там с хиппи. Быстро понял, что из этих слабых, безвольных людей, отрешившихся от цивилизации, при желании можно вить веревки, и решил стать их вожаком и хозяином. Гостеприимные хиппи, узнав, что он долгие годы провел в тюрьме, жалели его, принимая за невинную жертву, кормили, одевали, угощали наркотиками, научили играть на гитаре и петь. А Мэнсон тем временем вынашивал далеко идущие планы.
В один из дней он объявил своим доверчивым слушателям, что его не случайно зовут Мэнсон — это имя означает «Сын человека». Но Христос тоже назывался «сыном человека», а он в то же время был сыном бога. Это — не простое совпадение, нет, Мэнсон и есть Иисус Христос, но в то же время он сатана. Поэтому у него двойная власть над добром и злом. Следовательно, все должны ему подчиняться и беспрекословно выполнять его волю.
Как ни дика и ни безумна была эта «теория», она нашла своих последователей. Вокруг Мэнсона объединилось «племя», которое начало кочевать по западному побережью США. «Иисус-сатана» вербовал своих поклонников по принципу безграничной и безрассудной личной преданности, причем по преимуществу это были девушки. Он изобрел даже страшный ритуал вступления в «племя»: девушка, решившаяся на это, должна была подвергнуться коллективному изнасилованию. Только после этого ей выдавался «сертификат сатанизма». Впоследствии, когда журналисты в период процесса интервьюировали Мэнсона, он важно сказал им: «Я вдохновлялся Апокалипсисом и песней битлзов «Спасайся, кто может!» — И добавил: — Вы хотите знать мою философию? Хотите знать, откуда она? Я сейчас вам скажу. Я провел большую часть моей жизни в тюрьмах. Моя философия родилась там — под ударами дубинок и сапог, которыми меня топтали».
На сборищах «племени» регулярно устраивались страшные оргии и «дьявольские мессы», где Мэнсон играл на гитаре и пел свои песенки, пока его подчиненные издевались над девушками. Песенки были такие:
— Красивая девушка, красивая девушка! Перестань влачить жалкое существование. Оставь свой мир. Я — это то, что тебе нужно…
Или:
— Я механический человек. Я наилучшим образом делаю то, что могу. Потому что у меня — семья. Я механический ребенок, я игрушка своей матери. Меня посылают позабавиться в саду…
Вдруг Мэнсону показалось, что он сможет сделать неплохую карьеру со своими песнями. Ведь в Голливуде все возможно. Там такие герои, как он, в моде, причем даже самые высокопоставленные деятели не гнушаются общением с людьми его круга. Даже некоторые кинозвезды были связаны с его «племенем», поставлявшим из-под полы наркотики. Познакомившись с музыкантами из ансамбля «Пляжные мальчики», с сыном популярной актрисы Дорис Дэй. с музыкантом Гарри Хинмэном, которого он, по некоторым сведениям, даже вовлек в свое «племя», Мэнсон предложил им ввести его в «высший свет».
Мэнсона стали приглашать на вечеринки, слушали, как он играет и поет, — это выглядело экзотично. Но сниматься в кино ему никто не предлагал и денег никто не платил: песенки были плохие. Тогда Мэнсон решил организовать на «своем» ранчо большой фестиваль, который сразу сделал бы его знаменитостью. На это нужны были немалые средства. Мэнсон потребовал их от Хинмэна — не зря же он принял его в «племя»! А деньги у Хинмэна должны были быть: говорили, что он только что получил наследство. «Ты дашь мне 20 тысяч долларов», — сказал ему Мэнсон. Но тот вдруг заупрямился.
Тогда Мэнсон организовал карательную экспедицию. 25 июля 1969 года он, его подручный Роберт Босолей и верная рабыня «Иисуса-сатаны» Сюзанна Аткинс ворвались в дом к Хинмэну и пытали его три дня, требуя, чтобы он сказал, где лежат его деньги. Мэнсон отрубил ему ухо. Хинмэн молчал. Тогда его зарезали и на стене написали кровью: «Свинья». Седьмого августа полиция арестовала Роберта Босолея, увидев, что он катается в автомобиле, принадлежавшем Хинмэну. «Он мне подарил эту машину», — твердил Босолей. Но его любовница, приревновавшая Босолея к другим девчонкам из «племени», сказала полицейским, что убийца — он. «Иисус-сатана» остался вне подозрений: разоблачать его участники «племени», наивно верившие в сверхъестественную силу Мэнсона, боялись.
Однако, узнав об аресте Босолея, «Иисус-сатана» решил начать заметать следы. Чтобы доказать, будто Босолея арестовали по ошибке, надо было продолжить серию зверских убийств в той же манере. Тогда полицейские подумали бы, что Хинмэна убил кто-то другой. (Впоследствии сам Мэнсон сказал об этом так: «Я надеялся, что эти казни отнесут за счет негров».) И вот назавтра после ареста Босолея он шлет «карательную экспедицию» в квартал Бель Эйр. Руководство ею он поручает одному из своих подручных — двадцатичетырехлетнему Чарльзу Уотсону, лихому техасцу по кличке Текс. С ним пошли все та же Сюзанна Аткинс и ее бесшабашные подруги — рабыни «Иисуса-сатаны»: Патриция Кренвинкель, Лесли Ванг Гутен и Линда Казабьян.
Расправившись с Шарон Тейт и ее друзьями, «каратели» вернулись домой. Впоследствии на суде Линда Казабьян, которая в момент убийства «стояла на стреме» у входа в виллу и не видела всех деталей бойни, рассказывала:
— Когда все было кончено и мы возвращались на машине в наше ранчо, Текс и Пат жаловались, что эти свиньи, защищаясь, чуть не вырвали у них волосы. Сюзанна сказала, что ее сильно ударили,
Пат говорила, что у нее болит кисть руки: когда бьешь ножом и попадаешь в кость, то сильно отдает в руку.
— А что было, когда вы вернулись на ранчо? — спросил судья.
— Чарли спросил, не испытываем ли мы угрызений совести. Мы ответили, что нет.
— А потом?
— Потом мы легли спать…
Назавтра была снаряжена вторая «карательная экспедиция». Ее возглавил сам Мэнсон. К экспедиции присоединилась Лесли Ван Гутен. Жертв выбрали случайных — просто виллу Ла Бианки было легче атаковать, чем другие. Мэнсон связал чету Ла Бианки и приказал Тексу, Кренвинкель и Ван Гутен исполосовать их ножами, что они и сделали…
Судебный процесс над Мэнсоном и его соучастниками начался в июне 1970 года и длился девять с половиной месяцев. Как многие судебные процессы в Соединенных Штатах, он выглядел странно и порою нелепо: поражало какое-то удивительное бессилие правосудия над бандой убийц, резко контрастирующее с необычной твердостью и беспощадностью, с которыми там расправляются с прогрессивными деятелями.
Подсудимые выглядели весело и беззаботно; необычайная шумиха, поднятая вокруг них, сделала их знаменитостями, и эти подонки начали важничать. Пока шло предварительное следствие, — а оно длилось полгода! — Мэнсон раздавал интервью газетчикам и… торговал своими бездарными песенками. Если раньше они никому не были нужны, то теперь пластинки с их записью шли нарасхват: еще бы, ведь эти песенки были сочинены и исполнены тем самым «Иисусом-сатаной», которого так часто показывали по телевидению и о котором постоянно писали газеты!
Сюзанна Аткинс стала богатой женщиной: она продала свои «мемуары» об убийстве Шарон Тейт за полмиллиона долларов. Ловкие литераторы записали ее откровения на магнитофон, превратили их в книгу, и книга стала бестселлером. Аткинс не лезла за словом в карман, и она знала, чем можно потрясти воображение американца.
Пока Линда стерегла у входа, Текс орудовал ножом, — рассказывала она. — Текс кричал: «Я дьявол! Я дьявол! Вы все сейчас подохнете!» Когда он полосовал ножом Тейт, я и Кренвинкель держали ее за руки. Когда все было кончено, я обмакнула полотенце в кровь Шарон Тейт и написала им на стене: «Свиньи!»
У нас были еще большие планы, которые мы не успели осуществить. Мэнсон решил, что мы должны еще казнить Лиз Тейлор, Ричарда Бартона, Франка Синатру…
Линда Казабьян тем временем успела родить в тюрьме ребенка от неизвестного отца и тоже начала диктовать свои «мемуары». Ван Гутен и Кренвинкель посвятили свои досуги обновлению гардероба, чтобы появиться на суде во всем блеске самых модных нарядов. Что же касается главного исполнителя дьявольских проектов Мэнсона — Чарльза Уотсона, пресловутого Текса, то он, когда ему предъявили обвинение, счел за благо ретироваться в родной Техас, и все мольбы властей Калифорнии выдать его хладнокровно отклонялись. На всякий случай техасские власти посадили Текса в тюрьму, ему дали уютную камеру с телевизором, но отдать его калифорнийцам отказывались. Его отец, бакалейщик, раздавал направо и налево интервью, доказывая, что Текс — милый мальчик. Тяжба Калифорнии с Техасом затянулась, и когда процесс в Лос-Анджелесе наконец открылся, Чарльз Уотсон наблюдал за его ходом из своей уютной тюремной камеры по телевидению…
После долгих процедурных перипетий (41 день был затрачен лишь на формирование коллегии присяжных!) суд наконец приступил к рассмотрению существа дела. Шел к концу июль 1970 года. В Лос-Анджелесе стояли жаркие дни. Число преступлений все умножалось. В ту неделю, когда суд приступил к работе, в пригороде Санта-Анна были кем-то зверски убиты пятеро парней, в том числе трое подростков; на Парадайз роуд (Дорога в рай) трое подростков в масках убили бизнесмена; тридцатичетырехлетний Клиф Меткалф застрелил на улице свою жену и двух двоюродных сестер. В городском морге лежали неопознанные трупы пятнадцати подростков, которыми никто не интересовался.