Мартин усмехнулся, а Дина сердито посмотрела на сестру:
— Не говори ерунды!
Алексу шутка Майи тоже не показалась остроумной, но он ничего не сказал.
— А может, ты просто меня с кем-то путаешь? — сказал Мартин. — Может, я похож на киноактера или рок-звезду? Или еще на кого?
— Может быть, — Дина неуверенно пожала плечами. — Ладно, оставим. Если я вспомню — скажу.
Но Майя продолжала хихикать, и Дина решила перевести разговор на другую тему.
— А ты почему свой бутерброд не ешь? — спросила она Алекса, кивнув в сторону тарелки, на которой сиротливо лежал приготовленный для него кусок хлеба с колбасой. — Мы уже поели, а ты чего ждешь?
— Я пока не голоден, — ответил Алекс. — Я лучше подожду, когда проголодаюсь, и тогда поем.
— А, ну как хочешь, — Дина пожала плечами.
— Сейчас я лучше домой позвоню, узнаю как там, — сказал Алекс и встал со стула.
— Да, а пока Алекс выполняет сыновний долг, вы покажите мне кабинет, о котором рассказывали, — сказал девочкам Мартин и улыбнулся. — Хорошо?
Девочки сразу повеселели, по-видимому, демонстрация гостям кабинета была семейной традицией. Оно и понятно — он явно заслуживал столь повышенного интереса. Но все равно, когда девочки удалились вместе с Мартином в кабинет, оставив Алекса одного у телефона, настроение у мальчика окончательно испортилось.
Погруженный в невеселые думы, он автоматически набрал номер домашнего телефона. Мама ответила после первого же гудка. Разговор получился коротким и нервным, мамин голос выдавал, что ее состояние близко к панике, она вдруг обвинила Алекса в том, что тот черствый и совсем не думающий о родителях сын — вот если бы он хоть немного заботился об их состоянии, он бы вчера вышел от друзей на пару часов раньше, и сейчас сидел бы дома в безопасности вместе с мамой и папой, а не пропадал бы неизвестно где. Алекс вяло отбивался — если бы он знал заранее, что будет снежная буря, вообще бы в гости не пошел, но ведь никто не мог этого знать, и маме не следует беспокоиться — он попал в очень хороший дом и у него все в порядке, лучше и быть не может, то есть, конечно, может, но только дома в безопасности вместе с мамой и папой, и не стоит излишне беспокоиться, все будет прекрасно и замечательно. Наконец, кое-как, ему удалось успокоить маму, несмотря на ее яростное сопротивление — да уж, если мама заводится, то на какое-то время становится глуха к голосам разума, мужа и сына, прислушиваясь только к своим чувствам, а те, в свою очередь, не жалеют черных, или в лучшем случае, серых красок.
Кроме того, Алекса ужасно отвлекали доносящиеся из кабинета восторженные возгласы Мартина, заливающегося соловьем: ах, сколько у вас книг, с ума сойти, неужели их кто-то читает, просто невероятно; сам он книг почти не читает, так как человек он занятой, но очень, очень-очень уважает людей, которые книги читают; ах, какие у вас замечательные, удивительные и неожиданные вещички, можно потрогать, не бойтесь — не сломаю, и откуда у вас столько; ого, какие замечательные, удивительные и неожиданные картины, и надо же — все подлинники, просто музей какой-то, о, как он рад, что попал именно в такой замечательный, удивительный и неожиданный дом, а то ведь мог оказаться у каких-нибудь примитивов, с которыми и поговорить-то не о чем, и у которых, разумеется, и в помине нет ничего столь замечательного, удивительного и неожиданного.
Закончив разговор с мамой, Алекс направился в кабинет. Но никто в кабинете не обратил на него никакого внимания, все были слишком заняты — Мартин с невероятной скоростью совал свой нос во все щели, издавая восторженные восклицания и засыпая девочек вопросами, а те в свою очередь тщательно пытались ответить на все одновременно, в результате чего в кабинете стоял такой гвалт, что хоть уши зажимай. Алекс поймал себя на том, что его раздражает абсолютно все, а больше всего Мартин, который явно переигрывал со своими восторгами. И еще ему было очень грустно — вчера кабинет был тих, загадочен, полон тайн и прекрасного настроения, а сегодня ничего этого не осталось из-за этого дурацкого Мартина, который был нестерпимо чужим здесь. Неужели девочки этого не видят? Нет, девочки этого не видели, напротив, они были очень довольны, их раздувало от гордости, они не замечали или не желали замечать фальшь в оханьях и аханьях Мартина. И никакая это не ревность, еще чего!
Взгляд Алекса упал на портрет Регира Прита — ученый выглядел крайне недовольным. Он незаметно для остальных указал Алексу в сторону Мартина и осуждающе покачал головой. Что, конечно, означало: что же ты, Алекс, ведь мы договорились, что ты будешь рассказывать обо всем, что происходит в доме, а сам даже не потрудился забежать на секунду в кабинет, чтобы поведать о неожиданном госте. Алекс в ответ только виновато пожал плечами — не прав, каюсь. Ему было стыдно смотреть в глаза ученому, поэтому он обрадовался, что тот почти сразу отвел взгляд — Прита гораздо больше интересовал сейчас Мартин. Ученый смотрел на ночного гостя с явным подозрением и недоверием, и это целебным бальзамом разлилось по душе Алекса — хорошо, что не ему одному этот Мартин не нравится!
Между тем, Мартин, наконец, устал от собственных восторгов и вроде потерял интерес к кабинету. Он по-хозяйски устроился в кресле, закинул ногу на ногу и сказал:
— Что ж, не скрою, я впечатлен! Не ожидал, не ожидал… А на втором этаже у вас тоже какие-нибудь чудеса? Не удивлюсь, если там у вас оригинальные античные статуи или скелет динозавра!
— Нет, — засмеялась Майя. — Ничего похожего там нет. Там просто спальни. Одна наша с Диной, а другая — родительская. Но она заперта.
— Изнутри? — спросил Мартин.
— Почему изнутри? — удивилась Майя. — Снаружи.
— А зачем вы ее заперли? — удивился в ответ Мартин. — От нас с Алексом, что ли? А, вы, наверное, прячете там сундуки с награбленными сокровищами и боитесь, что мы это обнаружим и заставим вас с нами поделиться! Так, маленькие разбойницы?
И шутки у него дурацкие, подумал Алекс, говорит с ними как с малыми детьми. Он с удовлетворением отметил, что девочки тоже недовольно поморщились, не одобряя такой неуклюжий юмор.
— Все гораздо проще, — сказала Майя. — Мама заперла дверь, а ключ унесла с собой.
Мартин понимающе кивнул:
— Ну, значит, это мама прячет там награбленные сокровища с затонувших титаников, и не хочет, чтобы вы об этом узнали. Иначе я вообще не понимаю, зачем запирать дверь спальни от собственных детей. Никогда не слышал, чтобы в семьях такое практиковалось.
А вот тут он прав, подумал Алекс. Девочки выглядели несколько растерянными, и Майя неуверенно сказала:
— Ну мало ли… Наверно, она автоматически…
— Ну разумеется! — обрадовался Мартин. — Это же просто-напросто привычка! Да ладно, если серьезно, мало ли какие причины могут побудить человека запереть дверь спальни. Что толку гадать… Только что вы будете делать, если вам срочно что-нибудь понадобится в запертой спальне?
— А что нам может понадобиться в родительской спальне? — удивилась Дина, и Майя тоже с недоумением посмотрела на Мартина.
— Ох, ну я не знаю, мало ли, — пожал плечами Мартин. — Ну вдруг что-нибудь понадобится… Если в семье у кого-то есть привычка запирать дверь, то точно так же может найтись кто-то, кто захочет ее отпереть!
— Не представляю, что нам может там понадобиться, — сказала Майя. — Да и какой смысл об этом думать, если ключа у нас все равно нет, и дверь мы открыть не можем!
— А вот тут вы не совсем правы, — Мартин лукаво прищурился. — Вы открыть не сможете, а вот я могу попытаться. Жизненный опыт, знаете ли… Приходилось уже мне в моей жизни отпирать закрытые двери. Вы только не подумайте чего превратного, я просто ставлю вас в известность, что такая возможность существует. Ну, чтобы вы знали, что в случае чего может быть и от меня польза.
Ого, ничего себе, подумал Алекс. Какие, однако, любопытные идеи у этого Мартина! Алекс не сдержался и наконец-то вступил в беседу:
— Послушайте, Мартин, а откуда у вас такие навыки? Опыт опытом, но вот, например, мой отец постарше вас, и я думаю, что он не умеет открывать запертые двери без ключей.
— А это, Алекс, мне полагается уметь по долгу службы, — ответил Мартин. — И не только это, но и еще много чего полезного и интересного.
— А что это за служба? — не унимался Алекс. — Я знаю только одну такую профессию, которая требует подобных способностей — воровство!
Мартин удивленно развел руками и воскликнул:
— Как же так, Алекс? Неужели это все, что ты можешь припомнить? А как ты думаешь, полицейские не знают подобных тонкостей?
— А разве вы полицейский? — спросил Алекс.
— Ну неужели ты думаешь, что я вор?
— А я не знаю, — сказал Алекс. — Во всяком случае, я вас ночью спрашивал о вашей работе, но вы так и не ответили. А теперь оказывается, что вы владеете воровскими навыками. Так почему бы мне не думать, что вы вор?
Выпалив это, Алекс мимоходом ощутил на себе незаметный для остальных, одобрительный взгляд Регира Прита — правильно, Алекс, так его!
— Ладно, Алекс, — вздохнул Мартин. — Уломал ты меня. Нет, конечно, я не вор. Но и не полицейский. Я сыщик, или точнее, частный детектив.
А вот это было полнейшей неожиданностью!
— Частный детектив? — недоверчиво переспросил Алекс.
— Сомневаешься? — усмехнулся Мартин. — Что ж, имеешь право. Вот, погляди, — он полез в задний карман брюк, вытащил карточку и протянул Алексу. Алекс поглядел — карточка оказалась лицензией частного детектива.
— Вот так все просто и объясняется, — сказал Мартин и снова спрятал карточку в карман.
— Частный детектив, как интересно! — воскликнула Майя, — А вы нам расскажете о своих расследованиях что-нибудь захватывающее и загадочное?
— Почему бы и нет? — улыбнулся Мартин. — Может быть, может быть…
Дина, однако, выглядела менее впечатленной. Она сказала холодно:
— За предложение спасибо, но вряд ли мы им воспользуемся, даже если нам и понадобится что-то в спальне родителей. Я не думаю, что маме бы это понравилось.