глядит наиболее правдоподобной и мотивированной.
Но помимо версий политических и профессиональных, существует версия весьма приземленная и даже банальная, а именно — «версия ограбления». Об этом вскользь упоминает Р. Нашсименто, ссылаясь как на собственный опыт общения с Алехиным, так и на статью в «Dia€rio de Lisboa» «Тайна комнаты 43» известного и весьма уважаемого португальского журналиста Артура Портела. Статья Портела вышла в апреле 1946 г. и представила читателю сказочный набор — тут были и партия Алехина с «царем Всея Руси», и присвоение отцу гроссмейстера маршальского звания, и обвинения в попытках самоубийства, о чем никто, кроме Портела, не знал, и встреча накануне смерти с актрисой Вероникой Лейк, в начале 1946 г. разбиравшейся с собственными проблемами за океаном, и много чего другого примерно той же степени реалистичности и вероятности. Однако и Портела, и Нашсименто, знавший Алехина лично, уверяют, что у него в номере хранилась большая ваза из севрского фарфора, которую он якобы намеревался преподнести новому чемпиону. Но после смерти эта ваза исчезла. Та ваза, что видна на фотографиях, вероятно, родом не из Севра. И вот по поводу пропажи вазы Нашсименто высказал такую догадку, основанную, по его собственному признанию, «на письменных и личных свидетельствах». Бельгийский скрипач-виртуоз Э. Изаи скончался в Брюсселе 12 мая 1931 г. Накануне его смерти, по свидетельству лечащего врача Ларуэля, к нему явился молодой скрипач Ф. Ньюман. Изаи попросил сыграть что-нибудь, и молодой человек исполнил просьбу мэтра, последними словами которого были: «Великолепно… финал, немного быстрее… возможно…»
Шли годы, и вот как-то Нашсименто познакомился в Португалии со скрипачом Ньюменом. Тот преподавал в консерватории, где дал несколько концертов в разное время. А еще Ньюмен слыл обладателем скрипки Гварнери или, как утверждает Нашсименто, «драгоценной скрипки Изаи».
Вспомним, что в Москве с Ньюменом встречался А. А. Котов, которому скрипач поведал о своей дружбе с Алехиным, о том, что незадолго до смерти шахматного короля он играл для него в № 43 романс А. Е. Варламова «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан». Алехин слушал молча и так же молча плакал. Нашсименто уверяет, что никто в то время не знал в Лиссабоне о встречах Ньюмена с Алехиным, но в этом, возможно, и нет ничего удивительного. Было в этих встречах что-то интимное, что-то такое, что не должно было покидать стены комнаты, о чем и гроссмейстер, и музыкант предпочитали не говорить.
Потом Алехин, готовившийся к встрече с Ботвинником, внезапно умер, а Ньюмен отправился в США, прихватив с собой, конечно же, скрипку Гварнери, стоимость которой на тот момент, по утверждению Нашсименто, составляла около пяти миллионов эскудо, к концу же XX в. эта стоимость выросла до двухсот миллионов эскудо. Но тогда же из комнаты Алехина исчезла севрская ваза, цена которой, конечно, отнюдь не сравнится со скрипкой Гварнери, а все же вещица, видимо, была симпатичная. Эти совпадения показались Нашсименто странными — уж больно примечательна склонность Ньюмена «давать скрипичные концерты, когда смерть стоит на пороге». Но, повторимся, это тоже всего лишь версия.
Столица нейтрального во время войны государства, Лиссабон в 40-е гг. был наводнен самыми разными и неожиданными людьми. Сюда съезжались шпионы, бежали от расовой теории евреи, стекались беженцы, не имевшие возможности или желания отстаивать свободу с оружием в руках. Свободному от немцев Лиссабону, озаренному яркими огнями ресторанов и казино, городу, куда устремлялись беглецы со всей Европы, посвящен роман Э. М. Ремарка «Ночь в Лиссабоне». Кто знает, что может произойти в городе, похожем на Вавилон? Какие тайны умирают на его стогнах, какие загадки таятся в его чреве?.. Можно сложить и некую «шпионскую версию», обвинив в убийстве Алехина каких-нибудь шпионов, толкавшихся в Лиссабоне, но это будет уж совсем отвлеченная и ни на чем не основанная догадка.
Но гадать, перебирая фантазии, как затейливые четки, занятие неблагодарное. Все, что мы можем — это собрать по возможности факты и попытаться хоть что-то понять. А потому рассмотрим, наконец, самую убедительную версию, то есть «версию естественную». Но для начала вспомним и уточним несколько важных деталей. Прежде всего, что нам известно о смерти и здоровье Александра Алехина.
1. В свидетельстве о смерти от 27 марта 1946 г. указана следующая причина: «удушье, вызванное обструкцией верхних дыхательных путей куском мяса». Документ подписан доктором А. д`Агияром и служащей пункта регистрации актов гражданского состояния М. Т. да Кошта Монтейро де Фигейредо. При этом точное время смерти не указано, написано «в 11 часов 24 марта <…> скончался…». Но в 11 часов был обнаружен труп, скончался Алехин раньше. Отсутствие в свидетельстве о смерти точного указания на время может говорить о некоторой небрежности установки причин смерти.
Судя по тому, что гроссмейстер вернулся домой в 23.40, запросил ужин и сел за стол, на котором стояли тарелки с едой, он приступил к ужину и скончался во время еды.
2. Португальский писатель и шахматист, автор книги об Алехине «Шах и мат в Эшториле» Д. Маркл пишет, что в отчете о вскрытии значились выявленные атеросклероз и хронический гастродуоденит.
3. Ф. Люпи рассказывал, что, приехав в отель «Парк» примерно к полудню 24 марта, он заметил на губах трупа немного пены. Правда, по этому поводу не раз упомянутый С. Н. Ткаченко предположил, что Алехина могли убить на улице, притащить в отель, бросить в кресло, а пену нанести искусственную. Но ответа на вопрос «зачем?» Ткаченко не дает. В самом деле, среди сторонников версии убийства бытует мнение о перемещении трупа. Якобы убийство произошло за несколько дней до 24 марта на улице, после чего труп кто-то перенес в гостиницу и усадил в кресло, на что указывают и смятые полы пальто. О полах пальто мы уже говорили выше, это не может свидетельствовать ровным счетом ни о чем. Скорее, можно предположить, что человек смертельно устал или плохо себя чувствовал, а потому не обращал на такие мелочи внимания. А вот перемещение трупа с места на место — стопроцентная фантазия, не выдерживающая критики. Для того чтобы занести в отель труп незамеченным, нужно умудриться миновать персонал, посетителей и вообще случайные взгляды. Коротко говоря, войти в гостиницу с трупом крупного пятидесятилетнего мужчины незамеченными попросту нереально. Но даже если представить себе такую невозможную комбинацию: на время удалось отвлечь внимание метрдотеля, портье, консьержа, горничных, официантов, технического персонала, постояльцев — всех тех, кто в любой момент может появиться в любом месте или выглянуть из любого окна, после чего пронести в отель труп человека, скончавшегося несколько дней назад, оставить его в комнате и нанести на губы пену, то возникает другой вопрос: зачем нужна эта пена, и если кто-то так старательно пытался сымитировать смерть, то почему не расправил пальто? Тут же и еще один вопрос: на трупе, неизвестно где проведшем несколько дней, не может не быть следов начинающегося разложения, но ни о чем таком никто не написал и не сказал. В свидетельстве о смерти не указано время кончины, но если бы Алехин к 24 марта уже несколько дней был мертвым, это обстоятельство заметили бы и врачи, и практикант А. Ж. Феррейра, и полиция, и даже оба Люпи. Если же предположить, что все они заметили следы тлена, но все упорно молчали, это только еще раз опровергнет чекистскую версию и подтвердит версию англосаксонскую. Советские спецслужбы не были желанными гостями в Португалии Салазара, в отличие, например, от британских. То есть никто бы не стал хранить в тайне советскую спецоперацию. А британскую — почему бы и нет. Есть и еще один немаловажный вопрос: даже если Алехин был убит на улице, тащить его в отель было бы крайне неосмотрительно, весьма рискованно и совершенно бессмысленно. Ну и лежал бы себе труп на улице, а когда нашли, зафиксировали бы смерть от сердечного приступа. К чему лишние риски и хлопоты?
Но вернемся к пене. Пена — это важный морфологический признак, могущий указать на причину смерти. Поэтому отмахиваться от пены на губах трупа точно не стоит.
4. Известно, что в 1914 г. немецкие врачи подтвердили негодность Алехина к службе. В анкете Коминтерна он написал, что не воевал по причине болезни сердца. В 1942 г. он перенес скарлатину — заболевание, которое дает осложнения на сердце. В частности, после скарлатины, особенно на фоне злоупотребления алкоголем, могут развиться эндокардит и миокардит. Эти сердечные заболевания способны стать причиной внезапной смерти от сердечной недостаточности, закупорки сосуда тромбом, аритмии.
5. За последние несколько лет до смерти врачи фиксировали у гроссмейстера повышенное давление, перенесенные сердечные приступы, депрессию и увеличенную печень. Последнее могло свидетельствовать о сердечной недостаточности.
6. Итак, нам известно, что у Алехина было плохое сердце и что вскрытие показало у него атеросклероз. Атеросклероз — это поражение артерий, сопровождающееся холестериновыми отложениями в сосудах, сужением их просвета и нарушением кровоснабжения. Атеросклероз сосудов сердца проявляется главным образом приступами стенокардии. Заболевание может привести к скоропостижной смерти, причем при очень быстрой смерти видимые очаги некроза не успевают образовываться, и на вскрытии могут быть обнаружены лишь начальные признаки атеросклероза.
7. Нам известно, что после перенесенной скарлатины у Алехина вполне могла развиться сердечная аритмия. Известный российский кардиолог, доктор медицинских наук, профессор В. Л. Дощицын в статье «Внезапная аритмическая смерть и угрожающие аритмии» подробно описал этиологию внезапной остановки кровообращения. Время наступления такой смерти исчисляется не часами, а минутами. И в этих случаях даже в наши дни вскрытие не всегда в состоянии выявить несовместимые с жизнью морфологические признаки.
8.