Что, собственно говоря, я и сделал.
Подошел к ближайшему телу. Моя рука нависла над ним, а прокричав в голове: «Поднимись», я стал зрителем поистине великой магии.
Поднять существо из мертвых, в моем мире было где-то на уровне легенд. Что раньше, где-то, когда-то, действительно были великие маги, способные поднимать целые армии на скошенном поле боя. Которые переворачивали исход битвы, а порою и войны.
И вот прямо сейчас, здесь…
Тело медленно, но, верно, начало подниматься. К сожалению, контролировать его было чем-то невозможным. Я не мог понять самой методики. Вроде бы команду в моем мозгу — он воспринимал, пытался двинуть ногой, рукой, головой, но вот двигаться…
— Встань, наконец. — прорычал я, но трупу, очевидно, не хватало сил.
Хотя, скорее всего — не хватало сил мне. Зато, я узнал кое-что другое.
Воскресив тело, я хоть и не мог им полностью повелевать, но зато проявилось нечто другое. Я как будто сканировал его, понимал, что он такое и кем приходится этому миру.
Картины, которые вспышками появлялись в мозгу, многое рассказали. Я знал кто он, что он такое, и его слабое место.
Имя, конечно, не было написано, но вот то, что он и до этого был мертвым, немного удивило. Разве можно было мертвого задушить?
Можно было. Ибо я пережимал ремешок на его шее, который и давал ему способность двигаться. Пережав или порвав его — они умирали окончательно. А мои жалкие попытки, к тому и были попытками…
— Любопытно, — подытожил я, оставив всякие попытки оживить и без того, мертвеца, — Так получается, суккуб этой хреномантией занимается? Но зачем? Что ей с того?
Впрочем, вопросов стало поменьше, а я, в свою очередь, двигался прочь из этого места. Из этой клетки.
Каменные стены казались, были единым, однотонным поток, из-за чего я решил, что вообще не двигаюсь в пространстве. Однако, спустя пару мгновений, добрался до лестницы, ведущей вверх.
И здесь был ответ, я был под землей. А под землей длина этой тюрьмы может быть гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.
Однотонность стен сменилась на красочность и не скудность. Проходя по коридору вперед, оборачиваясь, то на картину, то на экспонат, добрел до двух дверей и тупик перед собой.
Пришлось гадать, что было не самым любимым занятием. К сожалению, удача в этот раз была менее милосердна ко мне. Шагнув вправо и отворив дверь, попал в самую настоящую столовую. Скромную, конечно же, по всем меркам, но далеко не пустующую.
Я ошибался. Здесь живет, не то, чтобы, чуть больше десяти человек… их здесь дохрена! И все, сволочи, в одно одежке, будто бю…
— А, вот куда делась половина жителей бывшего города, — догадался я, озираясь на потенциальных врагов.
Ну, как сказать потенциальных? Стопроцентных врагов.
Они, словно по сговору, одновременно бросились на меня, огибая столы, стулья и лавки.
Тонкая алая ниточка, которая плелась за мной, которую я так и не выпустил из руки — со звуком хлыста распорола морды двум самым отчаянным. Последующие падающие с их лиц капли крови — в долю секунды были подхвачены мною, не коснувшись пола и чуть «заострившись», распороли ремешки на их шеях.
Дальше, я действовал почти на автомате, не задумываясь о таком волшебном слове, как «мана».
То этой нитью, то каплями, то… кхм, клинком, быстро и гуманно расправился с малой частью гаремника суккуба. Ни одного артефакта, как и особого удовольствия я не получил. Зато следом, когда я высунулся обратно и прошёл в дверь напротив, отдышавшись…
Меня встретили роскошные хоромы.
Полы были устланы красным ковром с длинным ворсом, в котором, можно было утонуть… огромная кровать с таким же, оттеночным красным балдахинов. Огромное окно, раскрытое настежь, впускающее свежий воздух, и суккуб, тщательно выбривает свою промежность.
Между нами было, от силы, четыре метра. И мое появление не оказалось незамеченным. Станок завис над ровной линией волос, голова поднялась, и наши взгляды встретились.
Искра, буря, безумие.
Нить исчезла чуть ли не у ее лица, как и иглы из крови, зависшие в воздухе и превратившиеся в обычную жидкость, а вот меня… довольно-таки сильно прижало к стене. Точнее, к шкафу чуть левее двери.
Не знаю, что там у нее за магия была, но сила, с которой она была ко мне применена, вызывала уважение. Со шкафа посыпались книги, какие-то чашки, статуэтки, но защититься от них я не мог.
Выразимся более правильно — погребен энциклопедиями. Хотел много знать? Получил…
— Как ты… — ее голосок медом разливался в ушах, — Как ты посмел вломиться в мою спальню?
Отмахиваясь от книг, выгребаясь, так скажем, из научной кучи немного обалдел. Миловидное личико Марии, если я правильно помнил ее имя, накрыл самый на, то есть — настоящий румянец. Она прикрыла руками свои каменные сосочки, второй рукой закрывая интимное место, и что-то шептала.
Глаза, кстати, все равно были злыми!
А вот следом, я и сделать-то ничего не успел. Как по велению «мысли» на ней появилась одежда, вполне себе все скрывающая и спустя пару мгновений, клинок из моих рук, волшебным образом улетел к ней. Он плотно лег в ее ладонь и… пробил мой желудок.
— Никому не дозволено видеть меня без защиты, — прошипела она, сузив глазки, — Я буду медленно тебя убивать, а затем сделаю своей послушной собачкой.
От одного только упоминания этой живности захотелось чихать. Мое выражение лица при этом… было, ну скажем, смешное. И ей это не понравилось.
— Насмехаешься надо мной?
Клинок пошел выше… причиняя адскую боль.
— Сдохни, — шипела она.
Единственное, что я успел подумать, точнее, прокричать в голове: «Замена». Причем на последнем издыхании.
Вот тут, начались свои-мои фокусы. Отдалившись от собственного, бледно-мертвого тела, я стал невольным зрителем великолепной задницы суккуба, чуть выше копчика которого торчал хвостик.
Сделал это, я не специально. Проснулся в такой же позе, в какой меня убили, и машинально «упал» вперед. Повернулся и с изумлением на лице — замер.
«Любопытно, у нее маны не хватило, чтобы образовать на себе трусы, или она из принципа их не носит?»
Нагнувшись над моим телом, она надела на шею ошейник, который, когда защелкнулся, испарился. В этот же момент появился я, лежа между ее ног.
Несколько вопиющий вид, а затем и недобрый взгляд, сменился с удивления на откровенный ужас.
Последовал визг, попытка меня пнуть, но что-то останавливало ее. А когда я перекатился и встал в боевую стойку, снял со стены длинный клинок, замер… замахнулся и…
Опять застыл, с клинком у ее лица. Что-то странное и сильное, не давало мне пройти оставшийся сантиметр, чтобы выполнить задание. Она же, в свою очередь, вытянула руку перед собой с заклинанием наготове, воспользовавшись моим замешательством, но ничего.
Просто ничего! Никакого результата. Вот мы и стояли некоторое время, застыв в причудливых позах, неспособных друг другу навредить.
— Что за… — пробормотал я, и воспользовавшись теперь, ее замешательством, рубанул сверху вниз со всей дури.
Но результат был нулевым.
— Хозяин не может навредить своему рабу, как, и, раб нарушить покой хозяина, — пробормотала она, трогая себя за ошейник на шее. Если умрет хозяин, умрут и все рабы…
Дальше — она просто разревелась. То и дело, сквозь всхлипы, говоря: как ты это сделал.
Для того чтобы заклинание воскрешения и «оков», как она рассказала мне через полчаса, сидя рядом на постели, сработало, нужно было одеть ошейник на шею только что убитого существа. А в связи с тем, что я воскрес, заклинание повернулось в обратную сторону.
Хотели мы этого или нет. Она еще раз несколько раз всхлипнула, и, вроде успокоилась. Только вот я нихрена не успокоился. Вопросов была куча. Она отвечала на те, на какие успевала.
Но самым ключевым стало иное:
— И как мне за твою башку получить награду? — расстроенно пробормотал я, — Голову твою, надо было принеси. А теперь… даже снести ее не могу!
— Тебя только это беспокоит? — она вскочила с кровати, яростно виляя хвостом, — А как же то, чтобы снять это заклинание?
— Да насрать мне, — ответил я честно, — Сядь и не мельтеши!
Она выполнила мою команду моментально.
«Оп-па… так-то получается, слушается беспрекословно?»
Дабы проверить свои догадки, начал приказывать. Позабавился, возможно.
— Встать!
Она резко вскочила с постели, с ненавистью глядя на меня.
— Прыгай!
Начала прыгать.
— Прыгай на одной ноге!
Залип в прыгающую грудь. Не специально. Совершенно.
— Сядь, пожалуйста, — попросил без приказного тона, — А теперь слушай.
В ее глазах было столько ненависти и возмущения, что я было, пожалел бы ее. Но нет. Она убивала и пленила других людей. Не давай их душам уйти на покой. Если, конечно же, эти души вообще были.
Хотя я тому яркий пример.
— А теперь скажи мне, если я прикажу тебе остаться здесь, ты останешься?
— Нет. — холодно ответила она, — Между… следующие слова она еле-еле выговорила, чуть ли не со скрежетом зубов, — Между рабом и Господином, расстояние может быть больше одного километра.
— И что будет с ними, если расстояние увеличится?
— Раба призовет метка Господина.
Вот тут я ни черта не понял. Когда она, с моего позволения, конечно же, закатал мне рукав, то я увидел свежую татуировку на правой руке. Чуть выше моей черной татуировки с рунами.
Свежая наколка цепи, вполне себе, была свойственна ситуации. Свести ее было невозможно, как и не было способа — снять с нее ошейник. Я и убить-то ее не мог.
Все из-за того, что она была живая. А вот если умру я — умрет и она, и последующие рабы, если вдруг у меня появится такой же навык.
— А что будет с твоими рабами, точнее, что с ними на данный момент?
Она показала на свою татуировку и ответила, что осталось лишь восемь человек. Остальные, как оказалось, уже мертвы.
Тут я позволил себе улыбнуться.