Кафе-ресторан Голубая Лагуна, встретила нас несколько мрачной обстановкой. Судя по названию, нас должны были провести в какое-то радужное, ну… ладно, не в радужное, а в особе, яркое место. Но все, что меня встретило — полу пустые столы, странные личности за столами, выпивающие и громко орущие, а также, почти полный мрак в заведении. Как меня заверила Ольга — это было фишка местного разлива. Типа бара вслепую.
Подобного я никогда не видел, но, пожалуй, мне было весьма комфортно здесь. Учитывая, словно мы не на виду у всех. И тоже самое пробормотала Ольга, когда подошла официантка.
Заказывал все тоже самое, что и Ольга, ибо в темноте разглядеть меню было заданием не из простых, но кухня приятно удивила. Судя по чавканью со стороны моей спутницы, ела она в своем настоящем образе. Так же, на это намекало «чихание», которое хоть и не было аллергическим, но привычка, все же, оставалась.
Ели молча, наслаждались едой и еле звучащей музыкой. Если не учитывать открытые конфликты где-то в десяти метрах от нас. В определенный момент раздался шум, звук бьющегося стекла,а азтем затишье. Перед другой бурей в виде развроатной девицы, которая только и делала, что пыталась ласкать меня через брюки своей ногой.
Благо только, что вернулась в человеческое обличие.
— Ольга, не стоит, — пробормотал я, чуть отодвигаясь от стола.
Но ей было плевать.
Глава 8
Тематика «мокрого носика» меня никак не могла отпустить. Да, определенно, приставания были весьма интересными, учитывая то, что я все же — здоровый мужик без обязательств. Но нутро отталкивало меня от Ольги. А она уже, делала очевидные шаги.
После момента, когда она заползла под стол и доказала мне, что мокрый у нее не только носик, но и ротик, все желание отбил торчащий, с ее стороны стола — хвост. Уж его-то в полумраке я разглядел. Тут же желание пропало, и недовольная девушка вылезла с обратной стороны стола, облизываясь и вытирая слюни с уголков рта.
Ну а затем, посыпались вопросы. С чем связанна моя нелюбовь к животным и прочее. Отвечал честно, что так было всю жизнь, на что получил многозначный ответ — все проблемы содержатся в голове. И никак иначе.
Она несколько раз повторила, что, если я хочу, она спрячет хвост под платье, но я был неумолим. Да, определенно, она умела удивить и мне это чертовски нравилось, но, с другой стороны, свои привычки унять, я не мог.
Спустя пол часа, на мочевой пузырь начал давить виноградный напиток, которого я вылакал аж три кувшина, и после короткого: «извини, мне нужно в уборную», спотыкаясь в полумраке зала, не с первого раза, но нашел нужное помещение.
Все кабинки пустовали, поэтому выбрал центральную, справил нужды, и собирался только, выйти, как кто-то захлопнул мою дверь и прошептал:
— Не вздумай выходить.
Следом, пока я молчал и откровенно говоря — тупил, в соседней кабинке захлопнулась дверь. Голос Ольги зазвучал сразу же, как я собирался выйти. Она попросила закрыть дверь и просто ждать.
Как только щеколда защелкнулась, я обнаружил, что в стенах кабинки были отверстия. Со странным названием на иностранном языке. Даже дословно перевести не мог, но как только Ольга сказала снять штаны, что-то внутри встрепенулось, и я не посмел ослушаться.
Дальше — я просто выполнял команды. Просунул в отверстие то, что попросили, и спустя десять-пятнадцать секунд аж зашипел от удовольствия.
Процесс совокупления вслепую, было чем-то притягательным. И не только упругое, и узкое место наемницы.
Выходили из бара вдвоем. Оба — до ужаса довольные.
Наемница, то и дело прихрамывая прижалась к плечу и пролепетала о лучшем событием в ее жизни. Скромное: «попа болит», опять встрепенули нутро, но продолжения не было. Сам себе приказал — остыть.
Жила она напротив моей гостиницы, тоже в своеобразном отеле, но только для представителей других рас. На все вопросы «почему», отвечала однообразно, мол, приду в гости и сам все пойму.
В обитель зооморфов и других «существ» как-то и не хотелось идти. Но обещание, все же, дал.
Проснулся рано утром из-за Виктории, которая старательно суетилась под одеялом. Увы для нее, я не дал продолжения, выводя ее на разговор. Саму суть ей передал так, как считал нужным, но как мне, казалось, объяснился. Она меня услышала, томно кивнула и тему мы закрыли. Пообещала, что с Полиной тоже переговорит.
Ее прямолинейные намеки угасли, и дальше мы вернулись к ее проблеме.
Возвращению сил. Учитывая обстоятельства, потоки маны в ней пробудились, но не имея рядом контрактера, она не смогла бы колдовать. Тем более что и фамильяра не было. На счет контрактера мы поговорили, и я был готов поделиться силой с ней, хотя, как мне казалось, она многое мне не рассказала в особенностях этого «контракта», а вот на счет фамильяра…
Было сложно. Свитки, которые я получал за задания или артефакты — могли принадлежать только мне. Она — получать подобные награды не могла, а значит, путь через задания был для нее закрыт. Однако, в мире существовали магазины существ, которые можно купить. И как мне, казалось, это прям выход из ситуации, но я ошибался.
Проблема получения фамильяра заключалась не только в том, что его нужно заслужить, но и расположить к себе. Фамильяр — существо с душой и своими мозгами, поэтому…
— Мало кто захочет объединиться силами с демоном. — подытожила она, — В нашем прошлом мире с этим было все гораздо проще. Мы сами создавали себе фамильяров из магмы. Ящеров, саламандр и прочих. Но здесь демонического мира попросту нет. Давно уничтожен.
— А как же та старуха с талмудом?
— Она, — ее лицо погрустнело, — Лишь пыль на верхушке старой книги. Ни ума, ни сил, и как мне показалось, часть экстракта она потратила на себя, в надежде, что ей откроется путь в бездну. Но что говорить обо мне, когда и она сама не может туда попасть.
— А что такое бездна твоя?
— Демонический мир. Где мы питаемся силой от ядра планеты. Думаю, дальше и сам додумаешься.
В принципе, она была права. Дальше — я додумался. Вспоминая разломы в моем мире и сотни тысяч смертей. Однако, это было в прошлом, отныне — она моя верная спутница до конца моих дней. Ну, а так как она демон, а я первородный, уж несколько веков будем вместе. А также Полина и Маша… угораздило же меня попасть в этот змеиный клубок.
Завтрак провели все вместе в таверне напротив, где, если можно было верить Анне, кормили от бога. Мне местная еда пришлась не по душе, а вот девчонки были счастливы насладиться сочными отбивными с самого раннего утра. Их аппетиту я мог только позавидовать, когда во мне все ныло, требуя крови.
Об этом, кстати, со мной и попыталась поговорить Маша. Предложить свои услуги, но ответ был однозначным — нет, я не напьюсь тобой.
Пока девки ели, размышлял над заданием… мыслей не было от слова совсем. Пусто и точка. Решить, кто из троицы стариков тот самый Василий, было слишком серьезной проблемой. Я хотел, конечно же обратиться к жабе с просьбой убить всех троих и не мучиться, но ответ его я и так понимал. Нельзя так.
Возможно, и совесть бы не позволила такое проделать…
Под мое внутреннее негодование, к нашей скромной компании присоединилась Татьяна, которая словно высматривала меня в толпе других завтракающих. Как только она подсела к нам, девчонки напряглись, но слова не подали. Я же, перепугался за Машу. Ибо ее никто не видел на балу в тот вечер, кроме троицы охраны покойного. Но на мое счастье, Татьяна не обратила на нее никакого внимания.
Пришла с простым вопросом, что я думаю над своим будущим, и как я буду восстанавливать свой рейтинг на арене. С последним, она меня удивила.
Но как оказалось, Инск — передал списки участников, и Канда — обязана была принять мое имя, чтобы внести в свой.
— Городской, — подытожила она, — Хаешь не хочешь, но тебе придется сходить в министерство кодекса и расписаться в великом талмуде.
— Не хочу, честно, — протянул я, — От этой арены одни лишь проблемы.
— Но ты уже стал участником. И увы, отказаться ты не можешь. Не распишешься ты — будет собрание. Они примут решение, и все равно внесут тебя в списки. Только помимо этого — повесят на тебя штраф. Уж прости, но от него ты не отделаешься, потому что господин Пьеро Валерий Геннадьевич — весь мозг тебе выпьет через трубочку, и не подавится.
Расклад событий был понятен. Дальше — ей нужно было узнать мое место работы, если я, все-таки, решился жить здесь дальше.
Ответ ей понравился, она, как мне показалось, перевозбудилась так же, как и на балу и нервно заерзала на стуле.
Таких фетишисток на «героизм» и славу, я не понимал. А ей до этого и дела не было. Ее рука поползла по моей штанине, но ловкий удар ноги Виктории по ее стулу — мигом остудил ее пыл.
— А это кто? — прошипела Татьяна.
— Мой сексуальный раб, — улыбнулся я, — Виктория.
— А остальные?
Одного взгляда Полины было достаточно, чтобы я решил попридержать язык за зубами, но я не стал.
— И они — тоже. Полина и Мария.
Улыбка с лица Татьяны испарилась. В лице появилось что-то от стервы, а затем она выпалила:
— Я не против, если ты возьмешь меня в жены, а у тебя при этом будет три личных потаскушки. Я буду готова тебя поделить с ними.
Терпения девкам было не занимать. На месте Вики, только бы за оскорбления, я бы снес этой нахалке голову. Но они выдержали достойно и почти в один голос заявили:
— Хозяин, мы не хотим, чтобы ты женился на этой мымре.
Сказали синхронно, втроем. Я держался, чтобы откровенно не заржать. Татьяна, не выдержав такого «упрека», выбежала из таверны, смахивая скупую слезу на ходу. Посмеялись вместе, но затем Полина злобно пробурчала:
— Еще раз назовешь меня сексуальным рабом, прокляну!
Промолчал, довольно улыбаясь в свою тарелку.
Пол дня провел в слежке за братьями Рыбкиными. Сопроводил их в здание театра, где уже было, обрадовался, что билеты были на разные имена, но даже выкрав у дежурного корочки оторванных билетов, проклял все на свете.