____
Четверг, утро.
Сожалею, любезный Друг, и зная, как Вы обеспокоены, оказываюсь тем самым лишенным удовольствия получить Вас в полное свое распоряжение. Хочется надеяться, что больная выздоровеет[798].
Весь Ваш сердцем и душой
[Б.д.]
Любезный Друг, Гурьев мне только что сказал, что на Елагин Остров невозможно попасть до субботы[800]. Предлагаю Вам тем самым отложить наш выезд и обед до субботы. __ И поскольку я рассчитывал отобедать в этот день у Николя, я попрошу его перенести обед на сегодня.
Наша прогулка будет проходить, если Вы не возражаете, как обычно. Весь Ваш
1822 год
Вильно,
25 мая 1822 года.
Я получил дражайшее Ваше письмо от 19 числа, любезный Друг, и тороплюсь Вас за него поблагодарить. Я много думал о Вас в день Вашего расставания с Матушкой и могу себе представить, что Вы должны были испытать.
Посылаю специально для Вас этого фельдъегеря, который должен доставить Вам письмо Константина. Вы увидите из его содержания, что у него не получается поступить в соответствии с договоренностью, бывшей между нами, поскольку эти дни приходятся на возвращение в гарнизоны всей Польской Армии[802]. __ Поэтому он приехал, чтобы встретиться со мной, сюда и сегодня же уезжает, чтобы вновь вернуться к своим обязанностям.__ Но что меня действительно огорчает, так это наше расставание[803] и перспектива вернуться в Петербург, не имея более возможности увидеть там Вас. ____ Не оставляйте никогда меня Вашей дружбой, любезный Друг, и рассчитывайте неизменно на мою. Множество дружеских приветов от меня Принцу. А также уверения в полнейшем уважении Дамам.____ Прощайте, любезный Друг, да хранит Вас Бог и да будет Он Вашим руководителем во всем. Весь Ваш сердцем и душой навеки.
____
Царске Село,
20 июня / 1 июля 1822 года.
Я хотела переждать первые дни Вашего прибытия в Веймар, любезная моя Сестрица, прежде чем ответить Вам на письмо, которое Князь Гагарин[805] передал Вам от меня. Мне не следовало пробуждать в Вас тягостные воспоминания, равно как и воспоминания о той радости, которая Вас окружала и которую Вы, конечно же, продлили, увидев вновь Ваших Детей довольными и здоровыми. Но если я и медлила, чтобы выразить, насколько я была тронута Вашим последним «прости» и любезным письмом, которое его содержало, то это, конечно же, не потому, что я не отдала ему в полной мере должное, я не знаю, как ответить на все, о чем Вы мне в нем пишете. Если Вы были тронуты моими чувствами, то я Вас уверяю, что чувства эти совершенно искренни и единственное, о чем я Вас прошу, это о небольшой взаимности.
Ваши частые письма с дороги к Императрице, о которых она любезно сообщала мне каждый раз, позволяли мне мысленно следовать за Вами в Вашем путешествии, и я рассчитала, что с первой же почтой должно уже прийти известие о Вашем прибытии в Веймар. Я очень опасалась, что, приближаясь к центру Германии, Вы будете страдать от жары, которая в этом году, насколько я слышала, очень сильная. Но, кажется, этой неприятности Вы все же избежали, и я радуюсь, что доброе здравие не покидало Вас во все время этой долгой и утомительной дороги.
Вы достаточно подробно осведомлены, любезная Сестрица, обо всем, что здесь происходит, чтобы быть спокойной в отношении тех, кого Вы покинули с таким сожалением; ни одна подробность об Имп[ератрице] также не ускользает от Вашего внимания, я в этом уверена, и мне вряд ли надобно Вам говорить, что мы ожидаем сегодня вечером возвращения войск из военных поселений[806]; зная час их отбытия и длительность переходов, Вы наверняка уже все подсчитали, и я слишком живо понимаю цену мельчайших подробностей о людях и местах, которые мы вынуждены покидать с сожалением, и потому не могу не радоваться, что это утешение Вы имеете в достаточно полной мере и мне не надобно сообщать Вам ничего нового.
Я должна еще поблагодарить Вас, любезная Сестрица, за внимание, с которым Вы отнеслись к состоянию моего здоровья, оно теперь полностью восстановилось, не оставляйте меня хотя бы чуточку своим вниманием и немного дружбой и будьте уверены в том значении, которое я не могу им не придавать.
Петергоф,
26 июля / 7 августа 1822 года.
Отъезд Господина Фернтолька стал для меня оказией поблагодарить Вас, любезная Сестрица, за Ваш любезный знак внимания, посланный мне из Бельведера, я бы уже выразила Вам свою признательность обычным путем, если бы не ожидала случая, чтобы послать Кузену рисунок, который я прилагаю к данному письму и который прошу передать ему от моего имени. Он поручил мне заказать копию с оригинала, который имел у себя. Соблаговолите ему сказать, что я надеюсь, он будет им доволен, потому что копия кажется мне совершенно соответствующей оригиналу.
Вы слишком добры, что в Веймаре вспомнили о моей болезни, которая уже давно прошла и которая немало занимала весьма желчные газеты, наградившие меня оспой; ее, слава Богу, у меня не было.
Мы в Петергофе уже более недели, и ни дня не было, чтобы не шел дождь. Вы можете себе представить, насколько подобная погода мало приятна здесь, где хотелось бы наслаждаться разнообразием прогулок и чудесной близостью моря. Императрица мне вчера сказала, что уже написала Вам семь страниц с описанием петергофской жизни. И потому мне не приходит в голову добавлять к сему ни одного слова более, но я не могу удержаться от того, чтобы не посетовать на близкий отъезд Императора. В остальном Вы знаете, любезная Сестрица, о сожалениях разного рода, которые для нас с этим связаны. Да поможет Господь, чтобы всё, что в этих сожалениях наиболее мучительного, было беспочвенным.
Мои поздравления с Вашим днем Ангела слишком запоздалы, чтобы посылать их Вам с этой оказией, к тому же, по моему мнению, настоящий праздник есть день Рождения, другой имеет для меня меньшую цену, и потому я посылаю Вам лишь свою благодарность за те подробности, с которыми Вы рассказываете мне о Ваших Детях и которые представляют для меня большой интерес. Я прошу Вас и Ваших Дочерей не оставлять меня своим вниманием и дружбой, отвечать взаимностью на них не составляет для меня никакого труда.
Вена,
10/22 сентября 1822 года.
Пользуюсь отбытием курьера, присланного Мишелем, чтобы послать Вам эти строки в ответ на Ваши письма, любезный Друг. – Вначале позвольте вас поблагодарить за те пожелания, которые Вы адресуете мне к моему Дню. – Вы должно быть уже знаете, что моя невестка сделала мне к этому дню очень милый подарок, счастливо разродившись девочкой, которую нарекли Ольгой[809]. Мать и ребенок чувствуют себя очень хорошо.
Вернемся к нашим делам. В продолжение того, о чем Вам написала Матушка, я Вам скажу, что, учитывая краткость Вашего пребывания в Вероне, я подумал, что удобнее будет, если мы встретимся по моему возвращению в каком-либо ином месте. В частности, я подумал о Троппау. Мне показалось, что для Вас будет гораздо удобнее в конце сезона совершить неизмеримо более короткое путешествие, чем пересекать Альпы. Пусть даже количество дней будет меньшим, зато, освобожденные от дел и забот, мы сможем провести эти дни гораздо более тесным образом. __ И напротив, что касается намеченного Вами плана отправиться вначале на море, чтобы Ваша Старшая Дочь смогла принять там морские ванны, то он представлялся мне невыполнимым, учитывая пребывание у Вас Мишеля. ___ У Вас не получилось бы провести 8 дней в Ливорно. __ Даже учитывая, что мы отправились в Италию с опозданием, вызванным катастрофой Лондондерри и недомоганием Веллингтона[810], который должен прибыть ему на замену, у Вас все равно не хватило бы времени на морские ванны. __ Вам самой остается решить, хотите ли Вы приехать в Верону, где мы сможем провести вместе совсем мало времени, и куда съезжаются все приглашенные Правители Италии[811], и где соответственно будет много этикета и бесконечных церемоний, но также и большого количества важных дел, которые нас там ожидают, и соответственно, я, бедный, едва ли буду иметь время, чтобы перевести дух. __ Или же Вы предпочтете спокойное место, подобное Троппау, где мы сможем провести четыре или пять дней вместе, но спокойно? __ Вам остается только решить самой, зрело взвесив все обстоятельства. __ Я буду в Вероне 4 /16 октября вместе с Имп[ератрицей], мы будем останавливаться во многих местах, чтобы посмотреть страну. __ Вы не должны сомневаться в том, какой для меня будет истинной радостью увидеться и беседовать с Вами вновь.
Мне жаль, что я не догадался, что наше пребывание в Вене может продлиться столько времени, потому что, возможно, именно здесь нам всего удобнее было бы встретиться. Вена почти