Призываю на вас благославение Божие во всех ваших делах, согласных с святым законом Его.
Вдове моей, как виновнице блаженства предбудущих веков, оставляю все преимущества, каковыми при жизни пользовалась бы, миллион доходу, исключая двор и место пред снохою. Равномерно за подвиг ее знаки Ордена Св[ято]го Андрея и Александра, которые сам носил.
Вы получите сию мою волю, когда вы возмужаете. Когда Бог окончит жизнь бабки вашей, тогда тебе старшему вступить по ней и волю мою при короновании твоем объявить, и присягнуть вместе со всею нациею в соблюдении святом права наследства и обязательств до сего касающихся. За которым и установи самодержавство, основанное на законах, которое утверди по лучшему твоему разумению. Нет мне нужды говорить о выгодах такового правления, сим даю лучший залог любви к отечеству и детям, способствуя к доброму управлению, чрез что обеспечиваю совесть каждого из своих потомков; и тем самым утверди все состояния и дай им бытие и существование. Сим должен был перед создателем Отечеству, роду своему и потомкам.
Призываю на всех сих благословение Божие и Имя Святое Его. Да направит он стопы ваши на путь истины. Да пошлет вам дух разума, премудрости, и Ангела мирна, наставника и хранителя душ и телес ваших.
Исполнив долг мой последний, даю вам свое благословение. Простите меня естьли в чем волей или неволею согрешил, яко прощаю вам от чистого моего сердца. Будьте счастливы щастием земли вашей и спокойствием души вашей. Бог вам да даст его как меня сподобил в жизнь свою оным наслаждением. Ваш на всегда благосклонный
Подлинное писано собственною Его
Императорского величества
Рукою и подписано тако:
[Начало сентября 1804 года.]
Любезный Константин, узнав, что Г[осподин] фон Вольцоген отправляется в Зимний дворец с намерением предстать перед Вами, я пользуюсь этим, чтобы написать Вам до Вашего отбытия. Любезный Константин, мне очень грустно, и единственное, что меня поддерживает, – это надежда, что Вас я смогу видеть чаще, чем остальных, с которыми я расстаюсь. Более не скажу Вам ничего. Примите же, любезный мой Братец, мой прощальный привет, мои Вам пожелания и благодарность за ту дружбу, которую Вы всегда оказывали моему Мужу. В этом я видела свидетельство того, что Вы любите меня. Прощайте еще раз, любезный и возлюбленный Константин, не забывайте Вашу верную Сестрицу
и Друга
Павловск,
16 сентября 1804 года.
Я получила, любезный и любезнейший Братец, Ваше милое и невероятное письмо от 8 числа этого месяца. Мне трудно было бы выразить все то удовольствие, которое оно мне доставило: я хохотала от него до упаду, хохотала так, что больше уже даже не могла смеяться, потому что все это так, и потому что нет никого Вам подобного. Благодарю Вас за него, любезный Константин, нежно и искренне, от глубины моего сердца, которое навсегда Вам предано и испытывает признательность за ту дружбу, которую Вы мне выказываете. Я не буду распространяться о моем нынешнем положении: оно весьма тягостно, тем более что я должна ежесекундно проглатывать многое, и именно это причиняет мне страшную боль. Только не думайте, что у меня нервы, Бог мой, нет! никто не подвержен им менее, чем я; но все это тягостные моменты, и в особенности для меня. Мне остается всего лишь три или даже два дня здешнего пребывания, завтра и в воскресенье, потому что в понедельник мы уезжаем отсюда в город; но я не знаю еще точно истинного дня своего отбытия: впрочем, я Вам о нем напишу; я решила уехать не прощаясь с Тетушкой[884]. Она чувствует себя довольно скверно, и в этом состоянии прощание могло бы слишком ее опечалить: я не простила бы себе, если бы из-за меня с ней случилось что-либо дурное. Я страшно рада, добрый и любезный Братец, что Ваш Семеновский полк, или Uhlanerie, как мы его здесь называем, такой красивый[885]. – Что касается – то это Вам неплохо удается, но с Катрин трудно совладать, Вы обломаете на ней свои крылышки. Замечу в скобках, что Вы дурно поступили, не оказавшись здесь, Вы отругали бы ее за назойливость, как с Вами это уже не раз случалось, сие принесло бы пользу бедному созданию. Я не заслуживаю, любезный Братец, всех эпитетов, которые Вы мне даете; оставьте мне лишь титул Вашего Друга и сохраняйте ко мне прежнюю дружбу, это принесет мне радость и успокоение. К этому добавляется просьба: примите прилагаемый при сем гребень, потому что, как мне кажется, он похож на меня, и поскольку я им пользовалась, мне будет сладостно думать, что мой любезный Братец пользуется им тоже. Простите, что подарок не имеет большой ценности, и судите о нем лишь по намерению. Любезный Константин, Вы доставили мне невероятную радость написав, что Вы иногда по мне скучаете, мне не надобно говорить, как тяжело мне Ваше отсутствие, ничто не может мне его восполнить: как я завидую Катрин, которая вскоре Вас увидит, и как я хочу и как молюсь Богу, чтобы он сохранил меня для того, чтобы и я однажды имела это счастье! Я чувствую себя привязанной к Вам сильнее, чем то могут сделать всевозможные веревки, канаты и все прочие вервии мира. Я чувствую, что растрогалась, это Вам не понравится, и все же не могу помешать тому, чтобы Вы на меня рассердились, любезный мой Братец. Мой Муж свидетельствует о своем к Вам почтении, и я передаю в точности его собственные слова: поблагодарите нашего доброго Великого Князя за меня и передайте ему, что я исполнен признательности за его доброе и дружеское ко мне отношение и что, если он мне это позволит, я обнимаю его тысячу раз в своих мыслях. Матушка поручила мне Вам передать, что она целует этого сумасшедшего Константина от всего сердца. Что касается меня, мой добрый и любезный Братец, то я благодарю Вас еще раз от глубины души за Ваше доброе и любезное письмо, прибегаю к Вашей дружбе, целую Вас от всего сердца в ожидании, когда получу возможность сделать это в действительности, и прошу Вас меня не забывать и считать навеки Вашей верной Сестрицей и Другом
Графиня[886] передает Вам свои поклоны.
[Июль 1805 года.]
Любезный Константин! Как я могу пропустить возможность посмеяться вместе с Вами! Ваша записка со знаменитого Peterhoffest[887] смешна и забавна до невозможности. ОХ! ПЕТЕРГОФ! ОХ СТРЕЛЬНА[888]! ОХ МОРЕ! ОХ! КОНСТАНТИН ПАВЛОВИЧ! ОХ Я! Моим вздохам нет конца, говорят, что это дурно, и потому я умолкаю, но я смеюсь над Вами с Вашими ко мне пожеланиями, Бог мой, потерпите, а главное, думайте обо мне. Я целую АКТЕРА[889], что это за род операции, которую Вы ему сделали на голове, речь идет о глубоком надрезе или же это что-то иное? Матушка была так добра, что послала мне этим летом МОНДИЛИЮ, то есть мопса, ему каждый день промывают глаза льдом, он очарователен. Хочу Вам сказать, что вчера Бургомистр танцевал до упаду, был праздник в Schiess-haus[890], который принадлежит здешнему бюргерству, Бургомистр пришел ко мне, чтобы на него пригласить, со мной был еще человек, флигель-адъютант Бургомистра, или, точнее, его имитатор, он не издал ни звука, но в точности повторял все жесты Бургомистра во время разговора: я была вне себя от хохота, и Вы также катались бы по полу от хохота вместе со мной. Прощайте, ФИГУРА[891]. Я ВАС УЖАСНО ЛЮБЛЮ. Мы с Принцем оба напоминаем Вам о себе. Матушка написала, что мой бюст поместили в Стрельне, благодарю Вас за это, любезный Друг, от всего сердца, я всегда ужасно любила эту любезную Стрельну. Целую Вас тысячу раз и остаюсь навеки Вашей
Тильзит, понедельник.
10 oктября 1804 года.
Любезный Константин! я писала Вам позавчера и Граф Салтыков[892], который нас покинул в <нрзб.>, привезет мое письмо, вложенное в то, что я писала Александру. Вчера утром я совершенно спокойно сидела в своей комнате и была занята завтраком, когда Вольцоген вошел с радостным видом и сказал мне: только что прибыл нарочный от Великого Князя; при этих словах я побросала все, что было на столе, бросилась к этому человеку, который передал мне Ваше письмо. Нет, любезный Константин, я не в состоянии выразить радость, которую доставило мне это послание, я не могу это сделать потому, что оно переполнило меня радостью. Да воздаст Вам Господь, любезный Друг, за то добро, которое Вы мне делаете, выражая мне столько дружбы и свидетельствуя о таком ко мне интересе. Если бы Вы знали, какое счастье я испытываю, получая Ваши письма! Вы умеете в полной мере одалживать и очаровывать людей, которые Вас окружают. Любезный Друг, я счастлива, что Вы согласились принять гребень, который я Вам послала, это была весьма большая <нрзб.>, и нужна была вся Ваша дружба, чтобы его принять. Я надеюсь, что он Вам послужит, любезный Константин, сделайте, чтобы так оно и было, Вы этим доставите мне большое удовольствие. Любезный Друг, Вы говорите мне о моем отъезде! Ах, какой это был ужасный момент, и насколько я все еще несчастна! Вы знаете, Константин, что я не подвержена сильфическим припадкам[893]