подчеркивает то обстоятельство, что он хорошо ориентировался в жизни высшего петербургского общества и придворном закулисье конца XVIII — начала XIX века. Он не только знал всех видных государственных деятелей этого периода, но и давал им меткие характеристики.
Существует ряд рассказов о том, что несколько людей, ранее проживавших в столице, а позже попавших в Сибирь, якобы узнали в старце Александра I. Среди них называли сапожника Оленьева, некоего отставного солдата, служившего в гвардии, бывшего придворного истопника, сосланного в Томский край за какие-то провинности. Утверждали, что в часовне села Зерцалы долго хранился оставленный там старцем раскрашенный деревянный вензель, изображавший заглавную букву «А», корону и летящего голубя. Этот вензель, видимо, должен был убедить всех в высоком в прошлом положении «святого человека».
В начале января 1864 года Федор Кузьмич тяжело заболел и в том же месяце скончался, так и не раскрыв тайну своего происхождения. На могильном камне Хромов приказал выбить надпись: «Здесь погребено тело Великого Благословенного старца Федора Кузьмича, скончавшегося в Томске 20 января 1864 года» (ключевое слово в этой надписи, конечно, «Благословенный», намекавшее на почетный титул Александра I). В 1866 году Хромов написал о старце императору Александру II, но письмо осталось без ответа. Летом 1881 года неугомонный купец отправился в Петербург и встретился с обер-прокурором Святейшего синода Константином Петровичем Победоносцевым. Хромов передал ему несколько икон, оставшихся после Федора Кузьмича, и его портрет, который, как говорили, новый монарх Александр III позже держал на своем рабочем столе. Однако единственным реальным результатом посещения Хромовым столицы стало то, что все упоминания о старце в печати были запрещены, а уже изданные брошюры о нем конфискованы.
Сторонники легенды, отождествляющие Федора Кузьмича с Александром I, ссылаются прежде всего на бросающиеся в глаза странности, содержащиеся в протоколах вскрытия тела императора. В них действительно далеко не всё ясно. Скажем, там есть упоминание об изменениях головного мозга, характерных для больных сифилисом, хотя царь этим недугом никогда не страдал. Кроме того, рожистое воспаление было у Александра Павловича на левой ноге, а у умершего — на правой. Однако современная медицина говорит о том, что подобные мозговые изменения могут произойти не только от сифилиса, но и от других заболеваний. Что же касается рожистого воспаления, то известно, что в 1824 году норовистая лошадь лягнула императора в правую ногу, отчего могло начаться воспаление и на ней. Сторонники легенды упоминают и о том, что в свое время по приказу Николая I, а в 1921 году по распоряжению советского правительства гробница Александра I вскрывалась и оба раза оказывалась пустой. Куда же в таком случае делось тело того, кого якобы похоронили вместо монарха? А самое главное, разговоры о вскрытии гробницы — это опять-таки слухи, поскольку протоколы ее вскрытия и в том и в другом случае отсутствуют.
Чтобы закрыть данную тему, скажем, что в 1970-х годах известный писатель Д. Гранин обратился к ленинградским властям с просьбой разрешить известному антропологу М. М. Герасимову вскрыть гробницу Александра I, чтобы раз и навсегда установить, когда умер человек, чьи останки там покоятся, и попытаться реконструировать его облик по черепу. Однако советские власти, опасаясь, что подобная акция сделает гробницу монарха (или старца?) предметом паломничества верующих, отказали ученому.
Между тем у противников легенды о старце Федоре Кузьмиче позиции не менее прочные, чем у ее сторонников. Первое, что бросается в глаза, — странная для подобного хода событий неразбериха с наследованием престола. Если Александр I действительно решил «удалиться от мира», то почему не отдал распоряжения об опубликовании манифеста о воцарении Николая Павловича? Даже если он сам пожелал предоставить всё воле Провидения, то об обнародовании манифеста должны были позаботиться те сановники, которые помогали монарху в его «уходе от мира». Они-то прекрасно понимали, чем может грозить затянувшееся междуцарствие. Далее, поддерживая легенду о старце, мы тем самым обвиняем в обмане Елизавету Алексеевну и Марию Федоровну (не говоря уже о тех сановниках, которые были с Александром I в Таганроге). Ведь и жена, и мать без сомнений узнали в усопшем мужа и сына.
Добавим еще и выводы графологической экспертизы, проведенной в 1907 году по просьбе томского купца Семена Хромова, горячего почитателя Федора Кузьмича. При сравнении почерков старца (остались две его записки, выдержка из Священного Писания и конверт) и Александра I поначалу в глаза бросилось сходство некоторых деталей букв. Но не нашлось ни одной буквы, написание которой совпало бы полностью: если одна деталь сходилась, то другие резко различались, причем расхождения были устойчивыми.
Что же касается путаницы в воспоминаниях участников событий, то она легко объяснима тем, что мемуары они писали спустя десятки лет после смерти Александра Павловича.
Разматывая этот клубок противоречий, невольно задаешься крамольным вопросом: а был ли старец? Федор Кузьмич действительно существовал и проживал в Сибири, однако почему он обязательно должен был быть Александром I? Исследователи достаточно давно предлагают на эту роль совершенно другого человека — блестящего кавалергарда Федора Александровича Уварова-второго. Он родился в 1780 году, участвовал во многих сражениях с Наполеоном, вступил с армией в Париж, а в 1814-м женился на сестре будущего знаменитого декабриста М. С. Лунина. Человек образованный, рачительный хозяин и хлебосол, Уваров был одновременно очень щепетилен, раздражителен и взыскателен, а потому заслужил славу отчаянного бретера-дуэлянта. В 1827 году он бесследно исчез, а вместе с ним пропали все его бумаги. Интересно, что в дневнике духовника Уварова, упоминавшегося выше архимандрита Фотия, есть фраза, касающаяся интересующего нас персонажа: «Сегодня благословил чадо Феодора на подвиг»{311}. Почему бы, в самом деле, Ф. А. Уварову не превратиться в старца Федора Кузьмича и не оказаться в Сибири, завершая свое духовное перерождение?
Впрочем, что бы ни произошло в те годы, надо, видимо, согласиться с тем, что говоря о легенде, связанной с личностью Федора Кузьмича, мы имеем дело с такой исторической загадкой, которая не имеет однозначного решения и вряд ли будет когда-либо его иметь. Как справедливо писал биограф Александра I Н. К. Шильдер, в данном случае всё зависит от того, во что хочется верить тому или иному человеку: в то, что Александр Павлович мирно усоп в Таганроге, сраженный злокачественной лихорадкой, или в то, что он «ушел от мира», искупая свои грехи перед Богом и Россией.
В заключение заметим, что легенда об «уходе от мира» по-своему коснулась и императрицы Елизаветы Алексеевны, пережившей мужа всего лишь на четыре с половиной месяца и скончавшейся в уездном городе Белёве Тульской губернии в мае 1826 года. После ее смерти быстро разнесся слух о том, что она, подобно Александру Павловичу, «удалилась от мира». Для подтверждения этого слуха нашли даже подходящую фигуру — таинственную монахиню Веру Молчальницу, которая в 1840— 1850-х годах подвизалась в Сырковском монастыре в шести верстах от Новгорода. Легенда оказалась подкреплена тем, что после смерти Веры в ее келье, необыкновенно похожей на жилище Федора Кузьмича, нашли вензель, представлявший сочетание букв «Е» и «А».
Однако с этой загадкой исследователям удалось разобраться достаточно быстро. Под именем Веры Молчальницы скрывалась не императрица Елизавета Алексеевна, а Вера Александровна Буткевич, принадлежавшая к богатой аристократической фамилии. Она тихо и мирно жила в монастыре, заговорив лишь раз, во время болезни — в горячечном бреду вспоминала о своем детстве, о богатстве деда, красотах его имения и т. п. Скончалась Молчальница в ноябре 1852 года, окруженная почитанием верующих, но для семьи Буткевичей никогда не было тайной, кто скрывается под ее именем.
На этом, читатель, нам пора расстаться, и если автору, с твоей точки зрения, не удалось создать достаточно убедительного портрета замечательного российского императора, то хочется надеяться, что эта книга хотя бы пробудила твой интерес к личности и запутанным перипетиям жизни Александра I. А может быть, она подвигла тебя к самостоятельным поискам ответов на загадки, заданные непростой историей нашей страны в первой четверти XIX века. Если это так, то книга всё-таки написана не напрасно.
ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА I[13]
1777, 12 декабря — у наследника престола великого князя Павла Петровича и его супруги Марии Федоровны родился первенец, названный Александром.
1784, 13 марта — императрица Екатерина II передала преподавателям внуков «Наставление о воспитании великих князей». Швейцарец Ф. Лагарп сделал к нему интересные комментарии, после чего стал главным воспитателем Александра и Константина Павловичей.
1793, 28 сентября — великий князь Александр Павлович вступает в брак с баденской принцессой Луизой, получившей в православии имя Елизавета Алексеевна.
1796, 6 ноября — от апоплексического удара умерла императрица Екатерина II. Новым императором стал Павел I, Александр объявлен наследником престола.
1799, 18 мая — у великокняжеской четы родился первенец — дочь Мария.
27 июля — умерла дочь Мария.
1801, ночь с 11 на 12 марта — совершен дворцовый переворот, убит Павел I, Александр провозглашен императором.