ПРИСОЕДИНЕНИЕ КАВКАЗА К РОССИИ
Кавказ! Далекая страна!
Жилище вольности простой!
И ты несчастьями полна
И окровавлена войной!..
Одним из самых значимых исторических событий царствования Александра II является покорение Кавказа. Принято считать, что завоевание этой гигантской горной крепости началось еще при Александре I в 1817 г., а закончилось в 1864 г. Россия посылала в этот регион свои лучшие войска, способнейших полководцев, однако покорение этого края, составлявшего едва ли пятидесятую часть империи и имевшего в двадцать раз меньше ее населения, подвигалось с большим трудом. Проходили годы, десятки лет, а войне не было видно конца.
Почему же, при таких неравных силах, война тянулась так долго? Каким образом страна с 4-миллионным населением почти половину столетия сопротивлялась одному из могущественнейших государств мира?
Чтобы ответить на эти вопросы, попытаемся кратко представить особенности Кавказа и ретроспективно восстановить ход русско-кавказских отношений.
1. Отношения России с народами Кавказа в XVI—XVIII вв.
Россия и Кавказ в XVI—XVII вв.
Отношения Русского государства с народами Кавказа имеют многовековую историю. Дикая и могучая горная страна Кавказ, раскинувшаяся на громадной территории в 440 тысяч квадратных километров между Черным, Азовским и Каспийским морями, многие века привлекала не только поэтов и писателей, воспевших ее от подножий до вершин. Соединяя Европу и Азию, Кавказ с древнейших времен являлся гордиевым узлом сложных международных отношений. Через него проходили важнейшие торговые пути. Недаром его называли «воротами» с Востока на Запад. Сразу же за этими «воротами» открывались кратчайшие караванные маршруты в Индию и в торговые центры ближневосточных стран — Турции, Персии, Афганистана и др.
В военно-стратегическом отношении Кавказ являлся огромной «системой натуральных укреплений и сильных позиций», «ключом к обороне России от притязаний Турции и Персии»2.
Русские появляются на Кавказе почти одновременно с образованием своего государства (Игорь, Святослав I, Мстислав Удалой)3.
В начале XIII в. арабский историк Ибн-аль-Асир4 упоминает о русских купцах в Тебризе. Грузинские и армянские купцы торговали в Киеве, Галиче, Новгороде и других городах Руси. Грузинское и армянское влияние сказалось на архитектурных памятниках Ростово-Суздальской земли. На укрепление политических связей Грузии с Русью указывает тот факт, что царица Тамара в первом браке была женою Георгия (Юрия), сына русского великого князя Андрея Боголюбского5. Постоянные контакты русского и кавказских народов налаживаются сразу после свержения монголо-татарского ига.
В XV в. русские торговцы часто заходили в Шемаху, Тавриз, Султанию, Токат, Багдад6.
Русские летописи сообщают о прибытии в 1492 г. из Иверской земли, из Кахетии, от царя Александра посла по имени Мурат7.
В середине XVI в. при Иване Грозном, после падения Астраханского ханства, границы России продвинулись вплоть до реки Терек. Россия вынуждена была принимать меры по защите южных границ от турецких и персидских завоевателей. В этой борьбе важна была поддержка Кабарды, которая в 1557 г. добровольно приняла подданство России.
Видный ученый Кабарды Ш. Ногмов отмечал, что «народ был обрадован союзом и покровительством России»8. Союз русских с кабардинцами был закреплен в 1561 г. браком Ивана IV с дочерью князя Темрюка Идаровича — Кученей, принявшей имя Марии (умерла в 1569 г.). С этой поры помощь кабардинцам со стороны России еще более усилилась.
На Тереке, частью на Малке и на нижней Сунже водворяются казаки и стрельцы, образуя в 1567 г. Терское воеводство9. В то же время России подчиняется шамхал10 Тарковский (на территории Дагестана) и ищут покровительства черкесы Пятигорские и Кубанские племена.
В 1578 г. присягает на подданство России царь Кахетинский, а в 1594 г. шах Персидский уступает царю Федору Иоауновичу право на Иверию11.
Эти успехи в дальнейшем разрушаются противодействием Турции и Персии. Взаимоотношения России с этими государствами приобретают характер острой, почти не прекращающейся борьбы.
Россия, занятая в течение почти всего XVII столетия войнами на западе, не имела возможности в достаточной мере оказывать сопротивление турецким притязаниям на Кавказе.
Тем не менее экономические и политические связи России с Закавказьем заметно расширяются. Поездки азербайджанских и армянских купцов на Русь приобретают регулярный характер, в Астрахани и в Москве создаются постоянные армянские колонии. В Грузии, страдавшей от турецко-персидских войн и ожесточенной внутренней борьбы местных феодальных кланов, усиливается стремление найти в России поддержку в освободительной борьбе. В первой половине XVII в. и в начале 50-х годов в Москве побывал ряд посольств из Кахетии. Первое из них в 1618 г. представляло также Имеретию, Гурию и Мегрелию (Мингрелию). Кроме того, прибывали и отдельные посольства из Имеретии, Мегрелии и Картли.
В свою очередь русские посольства изучили экономическое и политическое состояние разных частей Грузии, познакомились с путями туда через горные перевалы. В итоге таких сношений в 1639 г. кахетинский царь Теймураз I12 подтвердил присягу о вступлении Кахетии в русское подданство. В 1651 г. вступил также в подданство России царь Имеретии Александр III13, в 1657 г. на верность русскому царю приняли присягу представители Тушети, Хевсурети и Пшави14. Послы Грузии прямо ставили перед русским правительством вопрос о военной помощи против Турции и Ирана. Москва не могла пойти в этот период на развертывание военных действий против шаха и султана, но царь Алексей Михайлович оказывал грузинам материальную и дипломатическую помощь.
Защита Россией народов Кавказа в XVIII в.
В XVIII столетии Россия в отношениях с народами Кавказа, как и раньше, стремилась все проблемы решать преимущественно дипломатическим путем15. Военные действия ее на Кавказе провоцировались, как правило, агрессивными акциями Оттоманской империи, Крымского ханства и шахской Персии, претендовавшими на политическое господство в этом регионе.
С воцарением Петра I Россия вновь активно участвует в борьбе за влияние в районе Азовского, Черного и Каспийского морей.
В ответ на просьбы христиан, стремясь открыть России путь к Востоку, Петр I в 1722—1723 гг. предпринял Персидский поход и подчинил все Западное побережье Каспийского моря русской державе. Благодаря искусной дипломатии, Петр I получил военную и политическую поддержку у черкесов, кабардинцев, народов Дагестана и Азербайджана. При движении русского войска через Дербент население оказывало ему всемерную помощь, крепостные ворота для него были торжественно открыты16.
При Анне Иоанновне русские опять отошли на Терек (1735), однако созидательная их работа не прекратилась. Тогда же обращен в крепость г. Кизляр, в 1759 г. основан Моздок, а в 1763 г. создана Моздокско-Кизлярская линия17. В царствование Екатерины II Россия добивается на Кавказе громадных успехов. Воюя с Турцией с 1768 г., императрица решается послать войска в Грузию, которая вынуждена была платить унизительную дань Персии и Турции. Ежегодно из Мингрелии османам и персам отправлялись большие партии тукусов (мальчиков) и одалисок18. В 1770 г. русские войска покоряют Кабарду, проходят через Дарьяльское ущелье в Закавказье и освобождают от турок Грузию, Имеретию и Мингрелию. По Кучук-Кайнарджийскому миру (1774) Турция уступила России Азов и Керчь и отказалась от Кабарды и Кубанских татар, что дало императрице возможность сразу направить к северным границам Кавказа массу поселенцев, занять в 1783 г. Кубань и постепенно образовать сплошную Кавказскую линию от Азовского моря до Каспийского19.
В конце 70-х — начале 80-х годов XVIII в. успешное развитие русско-чеченских отношений привело к решению вопроса о присоединении Чечни к России20. Уже в 1780 г. многие чеченские общества приняли присягу на верность России и просили ее подданства21. 10 (21) января 1781 г. представители Чечни явились к кизлярскому коменданту Куроедову и официально вступили в подданство России22.
24 июля (4 августа) 1783 г. при Екатерине II Россия по Георгиевскому трактату приняла под свое покровительство христианское царство Грузию, правитель которой Ираклий II торжественно признает над собой верховную власть русских императоров23.
Было начато строительство Военно-Грузинской дороги, на которой сооружено несколько укреплений и заложена крепость Владикавказ (1784)24. Тогда же (1784) вступает вновь в подданство шамхал Тарковский.
В 1785 г. учреждается Кавказское наместничество. В том же году в Чечне и Кабарде разгорается антирусское движение населения во главе с безграмотным пастухом маном из аула Алды, выдававшим себя за избранника Магомета шейха Мансура25. Он один из первых на Кавказе провозгласил «газават»26 — священную войну мусульман против иноверцев. Под знамена этого «пророка» встали рядовые кабардинцы, чеченцы, лезгины и кумыки.
Естественно, Турция не замедлила воспользоваться этим движением, чтобы взять реванш за поражение в минувшей войне. Агенты султана буквально наводнили Северный Кавказ. Турция помогала Мансуру всеми средствами27. Однако выступление «чеченского пророка» не было массовым народным движением. Мансур пытался напасть на Кизляр, но понес поражение и в дальнейшем, потеряв доверие горцев, бежал за Кубань, а оттуда к туркам.
Самозваный имам28 был пленен войсками генерала И. В. Гудовича29 летом 1791 г. в турецкой крепости Суджук-Кале, а окончил свои дни в Шлиссельбургской крепости.
По Ясскому мирному договору 1791 г. Анапа была возвращена Турции, а адыгейские племена признаны независимыми.
В 1793 г. под покровительство России отдаются ханы Дербентский и Бакинский.
Отряд графа В. А. Зубова, посланный против Персии для защиты Грузии в 1796 г., занимает все побережье (Дербент, Кубу, Баку и Шемаху)30.
Русский поход был восторженно встречен населением Азербайджана. На всем протяжении пути Дербент—Шемаха—Гянджа жители хлебом и солью встречали русских солдат, снабжая их продовольствием и транспортом31.
Воцарение Павла I прервало этот поход. Русские войска были выведены из Закавказья. Грузия снова подверглась набегам и оказалась под угрозой раздела между Персией и Турцией. В 1799 г. для ее спасения в ответ на просьбу грузинского царя Георгия XII Павел I посылает в Тифлис отряд генерала Лазарева32. Совместно с грузинским ополчением русские войска в сражении на р. Иори 7 ноября 1800 г. разбили вторгнувшиеся в Кахетию отряды аварского и казикумухского ханов. Своевременное вмешательство России в закавказские дела приостановило агрессию Персии. По меткой характеристике видного поэта и общественного деятеля А. Г. Чавчавадзе, в конце XVIII—начале XIX в. Грузия «была подобна изнуренному больному, который едва в силах объяснить врачу слабость своего состояния»33.
2. Утверждение русского владычества на Кавказе в XIX в.
Кавказ — объект споров
В XIX в. Кавказ был постоянным объектом споров и вооруженных столкновений соседних с ним держав — России, Ирана и Турции. Немаловажное место он занимал также в восточной политике таких гигантов, как Англия и Франция. Противоположные интересы европейских стран здесь причудливо переплетались с интересами стран Ближнего и Среднего Востока.
Одни боролись за сферы влияния, расширение торговли, рынков сбыта, другие стремились к земельным захватам, приобретению источников сырья. Каждая страна преследовала свои экономические, политические и военные выгоды.
На рубеже XVIII—XIX вв. Кавказ представлял собой в этническом, культурном, языковом, религиозном и экономическом отношении весьма пеструю картину. Регион отличался феодальной раздробленностью и обилием мелких государственных образований — царств, ханств и княжеств. В большинстве из них господствовали отсталые феодальные порядки и натуральное хозяйство. Кое-где они смыкались с устойчивыми патриархально-родовыми отношениями.
Основными традиционными занятиями народов Кавказа являлись земледелие и скотоводство. Мануфактурное производство в Закавказье практически отсутствовало. Домашние промыслы крестьян связывались в основном с сельским хозяйством.
Народы Кавказа переживали один из наиболее мрачных и трагических периодов своей истории. Нескончаемые войны между феодалами, опустошительные нашествия персидских и турецких завоевателей подрывали развитие производства.
Грузия складывалась из Картли-Кахетинского и Имеретинского царств. В вассальной зависимости от грузинских царей состояли княжества Гурия, Мингрелия, Сванетия и Абхазия.
На территории современного Азербайджана в Восточном Закавказье располагались восемь ханств и одиннадцать более мелких владений. Западная Армения была под властью Турции, а Восточная разделялась на Эриванское и Нахичеванское ханства.
Еще большая разноликость была характерна для Северного Кавказа. Замысловатым узором из многочисленных родоплеменных объединений была разукрашена карта Дагестана, Кабарды и Чечни. В одной только горной Аварии насчитывалось номинально самостоятельных сорок «вольных обществ»34.
Беспокойны были Осетия и Кабарда, совершались набеги из Чечни, Дагестана, горных районов Северо-Западного Кавказа. «Джарцы и белоканы были явно непокорны и терзали несчастную Кахетию, ...ханства и другие сильные общества Дагестана вовсе не признавали российской власти; «шамхал не в состоянии был противостоять» «врагам» России, и «подданные его разбойничали; турки занимали весь берег Черного моря до Кубани»35.
Гордое, воинственное и беспокойное население Северного Кавказа, говорящее почти на 40 языках, находясь в близком соседстве, постоянно угрожало спокойствию русского государства и совершало опустошительные нападения на приграничные районы. Россия поэтому не могла избежать кавказских войн и не присоединить в конце концов этот обширный разноплеменный край к своим владениям. Этому же способствовали и отношения России с Турцией и Персией.
Турция и Персия всегда пытались использовать мусульманское население Кавказа против России, подогревая и возбуждая горцев. В свою очередь горцы искали поддержки против России у единоверных им турков и персов.
Газават — клич священной войны мусульман против иноверцев, в частности, христиан, нередко оглашал Кавказские горы и поднимал восстания горцев против русских. Вместе с тем нашествия, междоусобицы и распри способствовали возникновению среди населения русской ориентации.
Продвижение на Кавказ в начале века
В начале XIX в. продолжался активный процесс присоединения Кавказа к России. Идя навстречу просьбам грузинского правительства, Александр I 12 (24) сентября 1801 г. подписывает указ о присоединении Грузинского царства (Восточная Грузия) к Российской империи36. В апреле 1802 г. в Тифлисе было объявлено, что царствовавшая династия Багратионов лишается всех прав на престол в Грузии. В том же году в результате объединения Картли и Кахетии образована Грузинская губерния37.
Присоединение новых земель заставило Россию уже постоянно держать войска на Кавказе. Численность их в первое время не превосходила 8 полков пехоты, 1 полка кавалерии и 24 орудий38. Несмотря на свою малочисленность, эти войска под руководством князя П. Д. Цицианова, И. В. Гудовича и П. С. Котляревского39 сумели рядом боевых действий прославить русское оружие и отстоять новые владения как от турок и персов, так и от покушений горских племен.
Известно, что отдельные члены грузинской царской фамилии не хотели признать власть российского императора и подняли восстания (осетин в 1802 г., аварцев в 1803 г., грузин в 1804 г.), которые были подавлены русскими войсками.
Главноначальствующий в Грузии князь Цицианов вынужден был выслать в Россию большинство членов бывшего грузинского царского дома, в том числе царевичей Давида, Вахтанга и Баграта40. Главный претендент на престол — младший сын Ираклия II царевич Александр нашел убежище у хана ганджинского.
В 1803 г. к России были присоединены Джаро-Белоканская область и Мингрелия, в 1804—1811 гг. — Имеретия, Гурия, Абхазия, Цебельда и Самурза.
Присоединение в начале 1804 г. Ганджи послужило поводом к русско-иранской войне 1804—1813 гг. В ходе этой войны к России были присоединены ханства Шурагельское, Шекинское, Ширванское и Карабахское (1805), Дербентское, Кубинское и Бакинское (1806), Талышинское (1813), что было подтверждено Гюлистанским миром41.
Российское подданство приняла большая часть феодалов Дагестана. Россия получила исключительное право иметь военный флот на Каспийском море.
После присоединения Грузии (1810) и Азербайджана (1813) их территории оказались отделенными от России землями Чечни, Горного Дагестана и Северо-Западного Кавказа, населенными отважными и свободолюбивыми горскими народностями, которые регулярно организовывали дерзкие набеги на Кавказские укрепленные линии и мешали сношениям с Закавказьем. Поэтому в XIX в. присоединение этих территорий становится для России жизненно важной военно-политической задачей.
Как уже отмечалось, в 1817 г. началась Кавказская война, которую (для удобства рассмотрения) можно разбить на 3 этапа: 1) 1817—1829 гг.; 2) 1830—1856 гг.; 3) 1856—1864 гг.
Блокада генерала А. П. Ермолова
Но се — Восток подъемлет вой!..
Поникни снежною главой,
Смирись, Кавказ: идет Ермолов!
С 1817 г. царское правительство вынуждено было перейти к систематическому завоеванию Северного Кавказа. Проводником этой политики стал легендарный герой 1812 г., любимец народной молвы, популярнейший в войсках генерал А. П. Ермолов43.
Изучив обстановку, он выдвинул новый план регулярного завоевания горцев Восточного и Северного Кавказа путем приближения пограничной линии к горам и вытеснения чеченцев с плодородной долины в горы. Этот «проконсул Кавказа» показал, как надо воевать с горцами. «Грозя очами», Ермолов внедрял свои суровые методы войны. В 1817 г. по его приказу началось устройство «Сунженской линии» (по реке Сунже). Линия кордонов, созданных по этой реке, отделила наиболее плодородные земли — житницу Чечни — от ее горных районов.
Разгоравшаяся Кавказская война вначале была на редкость трудна, словно коса нашла на камень. Горы отделяли одних горцев от других и вместе с непроходимыми, дремучими лесами служили для них надежной защитой. Приходилось вырубать густые леса, занимать труднодоступные горы и покорять горцев в одиночку. Каждую гору, как крепость, надо было брать приступом. Все преимущества в этой борьбе были на стороне горцев. Они хорошо знали местность, ущелья, перевалы, тропы, места, где можно укрыться, откуда напасть на русских. Русским же приходилось трудно, они еще плохо знали Кавказ, не привыкли воевать в горах.
Ермолов перешел от отдельных карательных экспедиций к планомерному продвижению вглубь Чечни и Горного Дагестана. В лесах организовывалась система просек, прокладывались дороги. Военные экспедиции, как правило, сопровождались уничтожением целых аулов, истреблением хлебов на корню, садов и скота.
Дагестанские феодалы (ханы аварский, мехтулинский, казикумухский, табасаранский, уцмий каракайтагский и др.), а также феодальная знать различных народностей Чечни и Дагестана, ранее враждовавшие между собою, в 1849 г. объединились и начали поход на Сунженскую линию. Восставшие разбили один из русских отрядов, но затем потерпели несколько поражений. В качестве опорных пунктов против горцев на Северном Кавказе Ермолов основал ряд укреплений и дал им характерные названия: Преградный стан, Неотступный стан, Злобный окоп, Грозная (1818), Внезапная (1819), Бурная (1821) и др.
Одновременно с этим практиковалась в широких размерах раздача казакам, их старшинам, а также чиновникам земель кабардинцев, чеченцев и других народностей Северного Кавказа. По указу 6 марта 1847 г. казакам выделялось от 30 до 50 десятин на душу, старшинам — от 60 до 100 десятин, офицерам — от 300 до 400 десятин.
«Привыкшие к тому, что русские задабривают их, — отмечает писатель Михайлов, — горцы пробовали и с новым главнокомандующим вести прежнюю политику выманивая подачек. Когда Ермолов находился с посольством в Персии, чеченцы захватили полковника Шевцова и потребовали за него выкуп в восемнадцать телег серебра. Но Ермолов был не Тормасовым и не Ртищевым44. Собрав старшин чеченских аулов, главнокомандующий объявил им, что все они будут повешены, если к назначенному сроку пленник не будет возвращен. Горцы поняли, что грозный Ярмул слов на ветер не бросает, и Шевцова привезли в целости и сохранности»45.
О непреклонности Ермолова, его крутых мерах в отношении немирных горцев писалось уже не раз. Зачастую молва сгущала краски и преувеличивала эти меры. «Действительно, — признает современный историк, — Ермолов был сторонником суровых мер и придерживался мнения, что «одна казнь могла сохранить сотни русских от гибели и тысячи мусульман от измены». Вместе с тем не вызывает никаких сомнений, что эти суровые меры Ермолов применял преимущественно в отношении изменников, входивших в сношения с персами или турками, и разбойников, совершавших опустошительные грабительские нападения на селения русских и горцев, принявших покровительство России»46.
Вместе с тем Ермолов провел ряд мер по урегулированию отношений между местными феодалами и крестьянами, в интересах усиления самодержавия и дворянства. Вводились русские законы, по которым воспрещалась кровная месть и продажа людей в рабство. На Черном море русские корабли задерживали турецкие суда, на которых увозились из Адыгеи черкешенки в гаремы Турции.
За 10-летний период своего командования Ермолов упрочил власть России в Кабарде и Кумыкском владении, покорил большую часть Чечни и Дагестана. Аварский хан после разгрома 1818—1819 гг. полностью признал подданство.
Владения хана мехтулинского были переданы шамхалу Тарковскому, территория уцмия и хана казикумухского — другим феодалам, которых подчинили русским комендантам. Табасаранское ханство и многие аулы чеченских и дагестанских племен были разорены, ханства Шекинское, Ширванское, Карабахское — ликвидированы.
Главнокомандующий сумел обеспечить нормальное функционирование Военно-Грузинской дороги (значительно укрепив Владикавказ) и приучить к повиновению горские племена южного склона Кавказского хребта47.
Важно отметить, что Ермолов проявлял постоянную заботу о культурном развитии края, вникал во все стороны его хозяйственной и общественной жизни.
Создавались условия для развития коневодства, шелководства, рыбных промыслов, различных ремесел и кустарных производств. Строились лечебные и оздоровительные учреждения.
Войны с Персией (1826—1828) и затем с Турцией (1828—1829) заставили Ермолова и его преемника И. Ф. Паскевича (1827—1830) вести активные боевые действия против внешнего неприятеля. Русское оружие покрылось новой славой и принесло непосредственно для Кавказа по Туркманчайскому миру с Персией (1828) — Эривань и Нахичевань, а по Адрианопольскому с Турцией (1829) — Ахалцих, Ахалкалаки, Поти, Анапу и уступку России прав на Черноморское побережье48.
Эти новые приобретения резко изменили стратегическую обстановку на Кавказе в пользу России.
Сменивший Ермолова генерал Паскевич вновь вернулся к тактике отдельных карательных экспедиций против горцев. Одновременно продолжались прорубка просек, прокладка дорог и переселение «непокорных» аулов на плоскость. На побережье Черного моря началось строительство опорных пунктов в районах, населенных адыгами. Из Кабарды в Абхазию через Главный Кавказский хребет в 1828 г. взялись прокладывать Военно-Сухумскую дорогу общей длиной 337 км. Начальным пунктом дороги стал Черкесск (ныне столица Карачаево-Черкессии), конечным — Сухуми. В связи со строительством в том же году к России была присоединена Карачаевская область (дорогу окончили в 1894 г.). В 1830 г. была возведена Лезгинская линия кордонов (между Закаталами и Кварели), которая отделила Кахетию от Дагестана. Тогда же была окончательно присоединена к Российской империи Джаро-Белоканская область.
Мюридизм
В ответ на усиление натиска со стороны царской России на Северном Кавказе разгоралась ожесточенная война под религиозным флагом разновидности ислама — мюридизма.
Смысл этого учения заключался в соединении идеи духовного самосовершенствования с идеей «газавата», или «священной войны против неверных». Мюридизм провозглашал, что главный путь к сближению с богом лежит для каждого «искателя истины» («мюрида») через последовательное выполнение заветов «газавата». Мюриды должны во всем подчиняться их духовным наставникам — мюршидам (шейхам, пирам, ишанам, устазам).
Истинному пути к спасению — «тарикату» — не все могут следовать, а только избранные, проникнутые глубоким сознанием и верою в величие бога и убеждением в ничтожестве земной жизни. Одна капля крови, пролитая за дело божье, одна ночь, проведенная под оружием, заслуживают более награды, нежели два месяца поста или молитвы. Падшего на поле битвы ожидает очаровательный, полный наслаждений рай.
До 20-х годов XIX столетия мюридизм был известен на Кавказе только по названию, да и вообще горцы имели весьма смутное представление об исповедуемой ими религии. В начале 20-х годов в горах появились люди, которые начали усердно проповедовать мюридизм, но в несколько искаженном виде, а именно: к обязанностям, возлагаемым на мюрида, они присоединили еще одну — газават, или священную войну против гяуров (неверных). Таким образом, кавказский мюридизм делал из людей монахов-воинов. Проповедники эти, указывая на упадок веры, призывали весь народ к покаянию, которое должно было состоять в точном исполнении шариата49 и тариката и в ведении газавата. Ослушникам угрожали карой небесной и адскими муками. В короткое время мюридизм охватил весь Дагестан, а учение о газавате повсюду производило какой-то бешеный восторг. Сильно теснимые в последние годы русскими горцы с радостью ухватились за газават, как за средство избавиться от русского ига.
Кроме того, были и другие причины, которые влекли горца к новому учению: газават удовлетворял его воинственным наклонностям и предлагал широкое поле деятельности. Убеждение, что он совершает богоугодное дело, воспламеняло его фанатизм, надежда на добычу и всеобщее равенство манили каждого бездомного и простолюдина. Вот почему учение о мюридизме быстро облетело горы и нашло себе многочисленных приверженцев50.
Считается, что первым учителем тариката в Южном Дагестане стал около 1823 г. мулла Мухаммед (или Курали-Магома) из селения Яраг. Однако его учение было реформировано около 1827 г. известным уже тогда крестьянским проповедником аварцем Гази-Магомедом (Кази-Муллой) из горного аула Гимры51.
В 1828 г. он при поддержке джамаатов (аульских сходов) и многочисленных отрядов мюридов провозгласил себя имамом (имам — светский и духовный глава общины), выдвинул идею объединения народов Чечни и Дагестана и призвал к борьбе против России под лозунгом джихада52.
Начало священной войны
Гази-Магомед, благодаря высоким ораторским и организаторским способностям, в короткое время сумел сплотить вокруг себя значительную часть мужского горского населения — мюридов, воинов, а также местных феодалов. В 1829—1830 гг. он утвердил свою власть в ряде районов Чечни и Горного Дагестана, создав теократическое государство — имамат. Однако некоторые феодальные правители (хан Аварский, шамхал Тарковский и др.) отказались ему повиноваться.
В мае 1830 г. Гази-Магомед напал на резиденцию аварских ханов с. Хунзах, но потерпел поражение53. В 1831 г. он разбил русский отряд у с. Акташ и совершил удачные набеги на Дербент, Тарки, Владикавказ, Назрань и Кизляр.
В начале 1832 г. командир корпуса генерал Г. В. Розен вступил в Чечню и «предал ее всеобщему разорению», было сожжено до 60 аулов54.
Гази-Магомед отступил в свой родной аул Гимры. Вместе с Шамилем имам оказался осажденным в Гимринской башне. 17 октября 1832 г. Гази-Магомед с шашкой в руках «ринулся из башни в самую гущу неверных»55, где и был заколот штыками русских солдат. Труп имама был позже выставлен его сторонниками для поднятия воинского духа мюридов.
Русское правительство в срочном порядке пополняло свои войска на Кавказе. Серьезное внимание было обращено на устройство береговой Черноморской линии от Абхазии до Суджук-Кале, посредством которой хотели прекратить сильно развившийся вывоз с Кавказа невольников и снабжение горцев оружием и порохом из Турции56.
На северо-востоке Кавказа увеличивалась численность гарнизонов и военных укреплений так называемой Кавказской линии. Вместо погибшего Гази-Магомеда в 1832 г. на собрании мюридов, старшин и духовенства Дагестана вторым имамом был избран Гамзат-бек57, который ранее предводительствовал большим отрядом мюридов. Новый имам повсеместно начал распространение шариата и за короткий срок подчинил своей власти значительную часть Аварии. Под лозунгом джихада вел боевые действия против царских войск. В августе 1834 г. Гамзат-бек осадил аварские войска в с. Хунзах и предложил ханше принять со своими подданными тарикат, прервать связь с русскими и действовать против них. Ханша не приняла его предложения, тогда Гамзат-бек пригласил ее сыновей Умма-хана и Нацал-хана, захватил их и казнил. После капитуляции Хунзаха убил правительницу — Баху-бике и всю аварскую ханскую семью, а также около 200 нукеров58.
19 сентября 1834 г. во время исполнения молитвенных обрядов в Хунзахской мечети Гамзат-бек в отместку за смерть ханской семьи был убит молочными братьями ханов Османом и Хаджи-Муратом, а мечеть была подожжена. Тем временем русское командование закрепило свое положение в Аварии, где его ставленник Хаджи-Мурат проводил прежнюю политику аварских ханов, ведя непрерывную борьбу с мюридами.
Ожесточение войны при Шамиле
Наиболее напряженный и упорный характер приняла война, когда после убийства Гамзат-бека в 1834 г. во главе горцев стал Шамиль, ученик и зять одного из первых проповедников мюридизма в Дагестане Джемалэддина Казикумухского59.
Шамиль был избран третьим имамом на собрании мюридов в с. Харагит.
Родился он в 1798 г. в Гимрах, аварском ауле Койсубулинского общества, в семье аварского узденя (служилого феодала) по имени Дэнгау-Магомед. Мать его была дочерью ашильтинского бека. Отец Шамиля занимался сельским хозяйством, имел сады и угодья, которые «давали ему хорошее существование».
С юношеских лет Шамиль проявил большое усердие в шариате. Среди его сверстников не было никого, кто бы превосходил его в прыжках, борьбе, плавании, науках и других делах60.
Это был весьма умный, набожный, храбрый и энергичный человек, не отступавший ни перед какими препятствиями и затруднениями. Опираясь на узденей и духовенство, он сумел сплотить многочисленные, раздираемые феодальными междоусобицами и внутренними противоречиями мелкие дагестанские и чеченские владения. Было создано своеобразное военно-теократическое государство — имамат, в котором вся полнота светской и духовной власти принадлежала Шамилю.
Подвластная имаму территория была разделена на округа (наибства) во главе с наибом. Число наибов все время изменялось, дойдя к 50-м годам до 32. Над группами наибов Шамиль назначал старшими своих близких помощников — мудиров. Обязанности наибов определялись особым законом — «низамом». Шамилю удалось создать единую государственную казну. Все племена Дагестана и Чечни обязаны были вносить туда 1/10 часть своих доходов — «зякят». В имамате уничтожили работорговлю. Вместо многоязычия был введен единый арабский язык, признанный общегосударственным. Местное право «адат» заменили общим — шариатом.
Обладая выдающимся красноречием и полководческим талантом, Шамиль воодушевил и объединил горцев против русских.
Многие исследователи Кавказской войны признают, что у горцев не было ненависти к русскому народу. Хотя это утверждение не бесспорно. Борьба горцев носила освободительный, антифеодальный, антиколониальный характер.
Н. А. Добролюбов в свое время отмечал: «Не строгое учение мюридизма было причиною восстания горцев против русских. Коренною причиною была ненависть к русскому господству»61.
Шамиль отлично вооружил горцев и создавал укрепления не хуже русских инженеров. Он принял энергичные меры к увеличению численности своих войск и улучшению их организации. Все мужчины в возрасте от 15 до 50 лет в обязательном порядке должны были нести военную службу, упражняться в ружейной стрельбе и достичь искусства в верховой езде.
Войска были сформированы в тысячи, сотни и десятки. Ядром армии Шамиля стала легкая конница, главную часть которой составляли так называемые муртазеки (конные бойцы).
Каждые 10 дворов Шамиль обязал выставить и содержать одного муртазека. Было налажено изготовление артиллерийских орудий, пуль и пороха.
В отдельных кампаниях против русских войск число мюридов доходило до 30—40 тыс. пеших и конных бойцов. За воинские заслуги Шамиль награждал людей знаками отличия и чинами. Наградами служили также оружие, лошади, бараны, различные вещи, деньги, медали. Как отмечал А. Дюма в своей книге «Кавказ», Шамиль отличался чрезвычайно высокой нравственностью и строго наказывал других за слабости62. За трусость в сражении Шамиль приказывал нашивать позорные знаки (обшивали правую руку войлоком или пришивали на спину кусок материи). Эти позорные знаки оставались до первого проявления храбрости63.
Шамиль управлял имаматом из своей главной резиденции, находившейся в хорошо укрепленной местности — ауле Дарго, а после 1845 г. — в Ведене. Дом Шамиля представлял собой укрепленный замок с многочисленными пристройками, расположенными в обширной долине, и охранялся специальной стражей из отборных, преданных ему воинов. Каждый аул считал своим долгом выделить для стражи имама лучших храбрецов. В доме Шамиля проводились заседания наибов, на которых рассматривались вопросы ведения войны, заслушивались доклады военачальников. Обычно Шамиль сам вел разбор судебных дел и принимал жалобы, а секретарь записывал его приказы, готовившиеся при участии советников.
В течение четверти века государство Шамиля упорно сопротивлялось царской армии. Выбитые из одной позиции, подвижные, приспособленные к действиям в горах, войска Шамиля быстро занимали другую и укреплялись в неприступных местах. Правда, был период, когда после нескольких поражений, в июле 1837 г. Шамиль был вынужден принять русское подданство и выдать заложников. Однако через год он снова поднял восстание.
Как это ни странно, в армии Шамиля против царских войск сражались и русские солдаты — перебежчики, и поляки, и венгры, покинувшие родину после разгрома восстания 1831 г. и венгерской революции 1848—1849 гг.64
Когда религиозное влияние Шамиля стало ослабевать, он начал прибегать к жестокостям. Немало аулов было целиком переселено Шамилем с плоскости в горы.
В 1840 г. (при Е. А. Головине)65 русские потеряли всю Чечню, покоренную во времена Ермолова, а в 1843 г. (при А. И. Нейгарте)66 — Аварию и большую часть Дагестана. Все передовые укрепления русских войск были здесь взяты, некоторые из их гарнизонов погибли, даже Темир-хан-Шура была осаждена и еле-еле уцелела.
Многие солдаты и офицеры русской армии проявляли величайшую самоотверженность и героизм. Так, 22 марта 1840 г., когда малочисленный гарнизон (480 чел.) Михайловского укрепления на восточном берегу Черного моря не смог сдержать натиск более чем 3 тыс. мюридов, Архип Осипов по приказу штабс-капитана Лико взорвал пороховой погреб, уничтожив форт вместе с ворвавшимся в него неприятелем, и погиб сам. За этот героический подвиг Осипов был навечно зачислен в списки 1-й роты 77-го Тенгинского пехотного полка, в котором он служил рядовым. Ему и командиру Михайловского укрепления штабс-капитану Лико были поставлены памятники в г. Владикавказе и на месте разрушенного форта. Селение, возникшее здесь впоследствии, в память героя было названо Архипо-Осиповка (ныне Геленджикский район Краснодарского края)67.
В декабре 1844 г. последовало назначение на Кавказ нового главнокомандующего, графа Воронцова. Кавказские войска, состоявшие из гренадерской бригады, 19-й и 20-й пехотных дивизий, 10 кавказских, 16 грузинских и 10 черноморских линейных батальонов, не считая драгунского и донских полков, перебрасываемых по мере надобности, были временно усилены 5-м корпусом68. Главнокомандующему даны были самые широкие полномочия. Однако первые действия графа Воронцова были не вполне удачны. Дергинская экспедиция 1845 г., разорившая Шамилевское гнездо, чуть не кончилась катастрофой. Только после этой экспедиции с 1846 г. князь Воронцов переходит к последовательной системе действий, напоминавшей по устройству укреплений, просек и дорог систему Ермолова, но отличавшейся от нее более мирным отношением к горцам. Обаяние грозного имени заменяется попытками торговых связей.
Строго придерживаясь раз принятого плана, князь Воронцов восстановил власть России в прибрежном Дагестане, обезопасил рядом передовых укреплений Кавказскую линию от нападения Шамиля со стороны Чечни, довершил устройство Лезгинской линии и начал Белореченскую.
Война 1853—1856 гг. доказала, что князь Воронцов создал России на Кавказе весьма прочное положение. Несмотря на то что главные силы империи были отвлечены борьбой с турками, Шамилю нигде не удалось добиться хотя бы какого-либо успеха69. Русское командование через своих лазутчиков было в курсе всех событий в лагере Шамиля. В августе 1853 г., за несколько дней до объявления Турцией войны России, 15-тысячная армия Шамиля предприняла попытку прорвать Лезгинскую линию у Закатал, но была отброшена в горы.
Во время Крымской войны горцы установили связи с турками, которые обещали им помощь. Весь Восточный Кавказ представлял собой пороховой погреб, который ожидал только искры, чтобы произвести страшный взрыв.
Но судьба, видимо, покровительствовала России. Шамиль, пропустив удобные моменты в 1853 г. напряженного и в высшей степени наэлектризованного состояния мусульманского народа, приступил к действиям только в 1854 г., когда пыл горцев и всего родственного им населения Кавказа уже улегся, ослабел и когда успехи русского оружия в Азиатской Турции были неопровержимы70.
Тем не менее Шамиль в 1854 г. доставил царским войскам массу затруднений. Никогда еще его скопления не доходили до громадного числа в десятки тысяч человек, никогда еще они не смели так дерзко врываться в пределы империи и никогда русские не могли их встретить с меньшими силами, чем в 1854 г., при вторжении 3 и 4 июля в Кахетию71, 3 октября при нападении на Истису и др.
В 1855—1856 гг. наместник на Кавказе, главнокомандующий Отдельным кавказским корпусом Н. М. Муравьев (Карский) успешно руководил военными действиями против Турции, умело организовал осаду и взятие турецкой крепости Карс в 1855 г. Одновременно он продолжал сжимать кольцо блокады вокруг имамата.
Постоянное напряженное положение Кавказа стоило государству огромных средств. На это уходила примерно шестая часть дохода России72. Несколько десятков лет тянулась своеобразная Кавказская война. Пора было с нею кончать. Парижский мирный договор 1856 г. позволил Александру II сосредоточить против Шамиля 200-тысячное войско.
С назначением в июле 1856 г. на Кавказ А. И. Барятинского после Муравьева-Карского решено было воспользоваться временным пребыванием там 13-й и 18-й пехотных дивизий (присланных из России в период войны с Турцией) и вести борьбу с горцами без перерыва, летом и зимой, до полного их покорения. Предварительно кавказские войска были перегруппированы, усилены некоторыми новыми формированиями (гренадерской бригадой, 3 стрелковыми батальонами, 2-мя драгунскими полками) и распределены на 4 отдела73.
В декабре 1857 г. Отдельный Кавказский корпус преобразовали в Кавказскую армию.
Совместно с русскими частями в боевых действиях против Шамиля принимали участие кавказские иррегулярные (милиционные) воинские формирования, созданные царским правительством в первой половине XIX в. для участия в русско-иранских и русско-турецких войнах. В их составе были азербайджанские, грузинские, осетинские, чеченские, ингушские, кабардинские и дагестанские конно-иррегулярные полки, эскадроны и дружины.
Барятинский, правою рукой которого в звании начальника штаба армии был генерал Д. А. Милютин, впоследствии ставший военным министром, приступил к решительным действиям. Он разработал детальный план продвижения от рубежа к рубежу с прочным закреплением занятых территорий. Наступление на Шамиля велось в основном со стороны Чечни.
Завоевав какую-либо местность, русские устраивали здесь казачьи поселения — станицы, делали в вековых лесах широкие просеки, пролагали дороги, и, устроив край, двигались далее в дебри Дагестана.
Все действия первоначально были направлены на Восточный Кавказ и велись одновременно с 3-х сторон: Н. И. Евдокимов последовательно занимал позиции в Чечне; А. Е. Врангель — давил на правый фланг Шамиля, со стороны Дагестана; И. А. Вревский — в тыл горцам, со стороны Лезгинской линии74.
Шамиль засел в труднодоступном ауле Веден, долгое время являвшемся его резиденцией. Поэтому все усилия русских войск сосредоточились на том, чтобы занять этот аул. Летом 1857 г. начальник левого фланга Кавказской линии генерал Н. И. Евдокимов начал наступление в Малую и Большую Чечни, затем в Аух. Продвижение русских войск в этих областях сопровождалось упорными и ожесточенными боями. И русские, и горцы сражались, как львы. За последние годы счастье окончательно отвернулось от Шамиля: у него не стало Хаджи-Мурата, Ахверды Магома, Шуаиб-муллы, этих самородков-полководцев, изумлявших своею энергией, отвагой, быстротою и внезапностью налетов, умением держать в руках и воодушевлять к отчаянному бою толпы непривычных к дисциплине горцев. Дух населения, религиозный фанатизм, его вера в свое боевое превосходство, в неприступность лесов, исчезли. Страшные потери лучших людей и разорения последних лет посеяли уныние. В то же время силы русских войск утроились. Преувеличенная осторожность и опасливость исчезли. Старые промахи научили другим приемам. Появилась система в действиях75.
В январе 1858 г. Евдокимов прорвался в Аргунское ущелье, взяв приступом завалы, нагроможденные горцами против него, и оказался у Ведена. 1 апреля 1859 г. пал Веден, бывший в течение 14 лет средоточием враждебной русским силы76. Однако Шамиль сумел скрыться.
Со взятием Ведена было утверждено окончательно завоевание всего края по северному склону Айдийского хребта. Кроме того, взятие этого укрепления имело весьма большое нравственное значение в крае. Оно сильно поколебало влияние Шамиля.
С падением Ведена пали Чечня и Ичкерия: все население северного склона гор, обращенных к левому крылу Кавказской линии, покорилось77.
Теперь путь в Дагестан был открыт. Русские войска наступали с трех сторон тремя отрядами. Чеченский отряд возглавлялся Н. И. Евдокимовым, Дагестанский — бароном А. Е. Врангелем и Лезгинский — князем Л. Е. Меликовым. Общее руководство осуществлял Барятинский, 14 июля прибывший в Чеченский отряд78. Об успешных действиях свидетельствуют приказы главнокомандующего. 21 июля в лагере при озере Решло Барятинский обратился к войскам Дагестанского отряда: «...вы храбро заняли переправу через Койсу и тем блистательно исполнили мое желание; благодарю вас от всего сердца за ваш подвиг». 27 июля снова победа. В Андии, близ аула Тоидо, он объявил: «Сегодня доношу я государю императору о покорении его державе Аварии, Койсубу, Гумбета, Салаватии, Андии, Технуцала, Чеберлая и других верхних обществ.
Благодарю войска Дагестанского и Чеченского отрядов, всех, от генерала до солдата, за столь радостную весть для сердца возлюбленного монарха». 6 августа близ аула Канхадатль новая благодарность главнокомандующего: «В бессмертном подвиге покорения Восточного Кавказа самая тяжелая доля трудов предстояла вам, войска Лезгинского отряда. Вы совершили с самоотвержением предначертания мои и превзошли все ожидания. Примите, братцы, мое душевное спасибо»79.
Пленение Шамиля в Гунибе
После потери Ведена Шамиль устремился на юг и пробрался в горные возвышенности Гуниба (горное плато в Предкавказье высотой до 2354 м). В это время весь отряд его состоял из 400 человек при 4-х орудиях. Засев на вершине Гуниба, Шамиль в основном рассчитывал на недоступность его для русских. Предполагая превратить аул в неприступную крепость, Шамиль велел взорвать порохом все скалы, по которым проходили тропинки в Гуниб. С южной стороны, самой низкой и доступной, были сооружены толстые стены-башни, двух- и трехъярусные оборонительные постройки, заготовлено большое количество камней, чтобы скатывать их, если бы русские стали брать аул штурмом.
Лето приближалось к концу, а с наступлением сурового времени года продолжение войны в горах было бы сопряжено для русских отрядов с величайшими затруднениями. Князь Барятинский решил покончить с сопротивлением горцев одним сильным ударом. Будучи уверен, что внимание всех горцев обращено теперь на Шамиля и что их действия будут в значительной мере зависеть от того, что произойдет в Андалале, он решил двинуть в эту сторону все наличные силы Салатовского отряда и часть Чеченского, обнажая на некоторое время вновь покоренные районы, кроме немногих переправ и пунктов, куда был свезен провиант. В это время Лезгинский отряд, приведя к повиновению общества юго-западного Лезгистана, подходил справа к Чеченскому и через несколько дней соединился с ним. Таким образом, в самом сердце гор сосредоточивалась масса войск, способная решить самые сложные задачи80.
10 августа русские войска подступили к подножию Гуниба81 и заняли место для блокады по всей окружности горы, протяжением около 50 верст. Вокруг небольшого аула, занятого Шамилем, тесно стояли 14 батальонов (до 10 тыс. чел.) русских войск. Неприятелю нельзя было ни уйти, ни отбиться, оставалось только — умереть или сдаться.
17 августа к войскам в Ругжду прибыл князь Барятинский. Здесь на глазах самого Шамиля жители радостно приветствовали русского главнокомандующего восторженными криками и ружейными залпами. Вслед за этим начались действия против Гуниба82.
22 августа Барятинский телеграфировал Александру II: «Имею честь поздравить Ваше императорское величество с августейшим тезоименитством. От моря Каспийского до Военно-Грузинской дороги Кавказ покорен державе вашей. 48 пушек, все крепости и укрепления неприятеля в наших руках. Я лично был в Карсте, Тлохе, Игали, Ахульго, Гимрах, Укцукуле, Хунзахе, Тимотле, Чохе. Теперь осаждаю Гуниб, где заперся Шамиль с 400 мюридами».
В тот же день в приказе по армии Барятинский заявил: «Воины Кавказа! В день моего приезда в край я призвал вас на стяжение великой славы государю нашему, и вы исполнили надежду мою. В три года вы покорили Кавказ от моря Каспийского до Военно-Грузинской дороги. Да раздастся и пройдет громкое мое спасибо по побежденным горам Кавказа и да проникнет оно со всею силою душевного моего выражения до глубины сердец ваших»83.
В ночь с 24 на 25 августа одно из подразделений, выделенных для приступа, провело ложную атаку, вследствие которой мюриды сбросили вниз без пользы для себя и без урона для русских груды камней. Два часа гора гудела от этого каменного дождя. И когда он пролился, подразделение смельчаков безопасно взобралось на вершину. Два другие отряда одновременно с помощью веревок и лестниц взошли на это горное гнездо с другой стороны.
Появление русских войск, как гром среди ясного неба, ошеломило горцев. Орудия Шамиля были взяты. Преследуемые выстрелами, горцы обратились в бегство и засели по саклям. Желая избежать лишнего кровопролития и щадя находящихся в саклях женщин и детей, князь Барятинский предложил Шамилю сдаться.
После двухчасовых переговоров, видя аул окруженным густою цепью войск, Шамиль согласился сдаться. Грянуло «ура!». Между домами показался Шамиль, высокий шестидесятилетний мужчина, со своими сыновьями и вооруженными мюридами. Когда его представили князю Барятинскому, побежденный ожидал жестокой смерти. Но великодушный победитель, уважая храбрость бывшего врага, встретил его дружелюбно.
В березовой роще, на камне, где сидел князь Барятинский, принимая Шамиля, были вырезаны год, месяц, день и час окончания войны на Восточном Кавказе: «1859 года, 25 августа, 4 часа пополудни»84.
Плененный Шамиль вместе с семьей был отправлен в Россию и водворен в Калуге. По пути следования в Харькове его препроводили с одним из сыновей в Чугуев, где находился император, для представления его величеству. Александр II оказал Шамилю самый ласковый и милостивый прием, до глубины души растрогавший старого имама. В Харькове Шамиль и сын его присутствовали на балу, устроенном дворянством по случаю высочайшего приезда. В 1870 г. Шамилю было разрешено выехать в Мекку. Он умер в Медине (Аравия) 4 марта 1871 г. на 72-м году жизни. Похоронили его в саду ал-Бакия за надгробным мавзолеем Аббасидов85.
Таким образом, Восточный Кавказ был покорен и лицо его быстро изменилось. В Чечне большая часть аулов была переведена на плоскость, причем многочисленные просеки и дороги обеспечивали свободу передвижения русским войскам.
Население же Дагестана, склонное к земледелию и ремеслу, встретило русскую власть и принесенное ею успокоение с истинным удовлетворением. Здесь сообщения сразу стали безопасны и мирно водворилось русское управление.
Удар, нанесенный Восточному Кавказу, отразился и на Западном. Некоторые его племена, стесненные устроенными в 1856—1859 гг. Адагумскою и Белореченскою линиями, утратили с падением Шамиля надежду на успешное сопротивление и постепенно стали заявлять о своей покорности или уходить от русских в Турцию.
Первыми среди лета 1859 г. присягнули России бжедухи, живущие на левом берегу Кубани, к западу от р. Белой. Их примеру вскоре последовали мелкие племена между Белой и Лабой86. Когда же начались зимние действия, то изъявили готовность покориться и два из главных черкесских племен — абадзехи и натухайцы. Затем к началу 60-х годов оставались совсем нетронутыми лишь горские племена, жившие на северном скате хребта, между верховьями Белой и Адагума и узкой полосой по Черноморскому побережью, между укреплениями Константиновским и Гагры.
Падение Шамиля так сильно подействовало на горцев Западного Кавказа, что половина их покорилась ранее решительного наступления против них. Против остальной половины предпринимались энергичные меры87.
До 1864 г. Россия вынуждена была вести напряженную борьбу по пресечению военной контрабанды иностранных держав на восточном берегу Черного моря.
Политика западных держав на Кавказе в 1856—1864 гг.
Казалось, после трехлетней кровавой Крымской кампании можно было надеяться, что противники России, по крайней мере, с уважением отнесутся к своим собственным подписям, торжественно приложенным в Тюильрийском дворце к мирному трактату. Однако не успели еще высохнуть чернила на протоколах Парижского конгресса, как со стороны Англии предпринимаются одна за другой враждебные акции по подрыву влияния России на Кавказе. С целью возбуждения общественного мнения Европы в английской прессе появляется серия статей, стремящаяся доказать незаконность действий России на восточном берегу Черного моря88.
Вскоре по окончании Крымской войны черкесской проблемой неожиданно заинтересовалась Австрия. В конце апреля—начале мая 1856 г. австрийский канцлер Буоль посылает запросы английскому и французскому правительствам относительно создания международной комиссии по уточнению русско-турецкой границы в Азии89. Турция поспешила принять под свое покровительство тех самых горцев, которых официально признавала русскими подданными. Закубанский край был наполнен турецкими эмиссарами.
Непокорные горцы владели тремястами верст морского берега. Чтобы блокировать столь значительный участок, надо было иметь для того достаточные морские силы, а между тем на основании Парижского трактата русская флотилия в Черном море была ограничена. Этим положением весьма активно воспользовались Англия и Турция, стремясь так или иначе навредить России.
Пользуясь отсутствием российского флота, в Черкессию зачастили иностранные суда, привозившие сюда военную контрабанду90. В начале октября 1856 г. судно «Ронгвер» из эскадры адмирала Лайонса проследовало с юга на север вдоль восточного берега Черного моря. Оно доставило к устью Шапсуга полсотни убыхов и абадзехов, возвращавшихся из Константинополя. Вскоре английский коммерческий корабль «Кенгуру» перебросил из Турции в Вардан 80 горцев с европейскими «генералами», уполномоченными вести переговоры о действиях против русских91.
По донесениям русского посланника А. П. Бутенева, в 1857 г. регулярно курсировали из Константинополя и Трапезунда к адыгейским берегам — Геленджику, Туапсе, Аше, Вардану английские пароходы, турецкие кочермы и фелюги с военными грузами для горцев92. В частности, суда Порты подвозили к кавказским берегам банды разноплеменных авантюристов, нарезные пушки и порох. В числе их в феврале того же года в Туапсе был высажен иностранный легион (около 200 солдат и офицеров различных национальностей с оружием и боеприпасами) под командованием Т. Лапинского93. Главная задача этой шайки состояла в организации войны горцев против России с последующим отделением от нее этого региона.
Россия воспользовалась своим правом держать на Черном море 6 малых корветов, из которых по Парижскому договору только половину можно было отрядить для сторожевой службы. В письме от 8 (20) апреля 1857 г. своему брату великому князю Константину Николаевичу Александр II писал: «Я приказал ему (Метлину. — Авт.) поспешить сколько возможно отправлением наших корветов в Черное море, где присутствие их необходимо, в особенности теперь, когда англичане с такою наглостью снабжают черкес оружием и перевозят туда сброд людей всякого разбора, и взамен того завели торг невольников»94.
Тем не менее провоз военной контрабанды на побережье Кавказа продолжался. Только в течение 1858 г. Черкессии достигли 800 турецких баркасов с разными товарами, включая порох и оружие. Сюда прибыло много иностранцев, 4 тыс. горцев побывали в Турции и вернулись на родину95. В следующем году число судов с незаконным грузом, отправленным из Трапезунда на западнокавказское побережье, сократилось до 19896.
С начала 60-х гг. XIX в. Уайт-холл проводит свою кавказскую политику почти полностью с помощью эмигрантов. В 1861 г. в устье реки Туапсе был выгружен склад польских национальных мундиров, амуниции и ружей. Авантюристы рассчитывали набирать полки из беглых солдат-поляков Кавказской армии. Но дело кончилось ничем. Дезертиры не являлись, склады были расхищены горцами97.
Укрепленные фактории в Геленджике и Туапсе, созданные с помощью британских и турецких авантюристов, были взяты с боя и разрушены русским десантом98. Флибустьеры разбежались.
Франция, хотя и не заходила так далеко, однако французский посланник в Константинополе явно был на стороне черкесов.
К 1864 г. Англия вынуждена была признать поражение своей многолетней политики в Черкессии и отказаться от ее продолжения. Потерпев неудачу на Кавказе, британский лев стремился вовлечь в сферу своей колониальной экспансии новые регионы России. Объектом захватнических планов Лондона становится Средняя Азия.
Генерал Н. И. Евдокимов
Среди отечественных военачальников, сыгравших весьма важную роль на заключительном этапе Кавказской войны, одно из первых мест по праву следует отдать Николаю Ивановичу Евдокимову.
Этот «человек дела» заслуживает самого глубокого признания среди соотечественников. Выходец из простой солдатской семьи, кантонист, воспитанник казармы и лагеря, он, благодаря своим способностям, труду, беспримерной храбрости на поле боя, благородству, достиг высокого положения командующего большею половиною Кавказа и стотысячною армией.
Судьба не раз спасала его в самой критической ситуации. В 1831 г. при освобождении крепости Бурной, осажденной горцами Кази-Муллы, прапорщик Евдокимов сумел проявить свою распорядительность и отвагу, причем получил тяжелое ранение в левую щеку навылет. (Эта рана оставила след на всю жизнь. На месте, где вышла пуля, под левым глазом образовалось углубление, закрывавшееся специальным пластырем, из-за чего горцы впоследствии прозвали Евдокимова «учь-гёз», т. е. трехглазый).
В марте 1842 г., пытаясь привлечь на свою сторону жителей Унцукуля, самого значительного аула на реке Койсу, майор Евдокимов на мгновение повернулся спиной к толпе. Неожиданно из нее выскочил юный фанатик лет 17—18 и со всего размаха ударил Евдокимова огромным кинжалом ниже левой лопатки так, что конец вышел насквозь, на дюйм ниже сердца... Евдокимов моментально выхватил шашку и наотмашь рубанул убийцу по лицу, но тот, падая, успел повторить удар кинжалом по правому плечу Николая Ивановича, тоже упавшего. Стоявшие рядом милиционеры несколькими выстрелами пристрелили фанатика, а группа горцев, взволнованная таким неожиданно кровавым происшествием, бросилась в аул, чтобы искупить стыд измены и уничтожить всю родню убийцы. К счастью, Евдокимов еще не потерял сознания и послал нескольких своих милиционеров догнать горцев и упросить их никого не трогать, чтобы не допустить междоусобицы.
В течение двух суток Евдокимов был на волосок от смерти. Раненого его на носилках отправили в Темир-хан-шуру, где он пролежал два месяца...
В 1844 г. Евдокимова назначают командиром Волжского казачьего полка, ему присваивают звание полковника. Он по-прежнему принимает деятельное участие в самых опасных и трагических боевых операциях, подвергаясь постоянным испытаниям и страданиям. За умелые действия в боях 1847—1848 гг. за важный опорный пункт Шамиля аул Гергебиль Евдокимов получил чин генерал-майора и орден св. Владимира 3-й степени.
В 1850 г. он возглавляет командование 2-й бригадой 19-й пехотной дивизии и становится начальником правого фланга Кавказской линии, протянувшейся на 400 верст от Усть-Лабинской вверх по Кубани до подножия Эльбруса.
Колоритные страницы жизни, прославившие Н. И. Евдокимова, открываются в ноябре 1855 г., когда его выдвигают командиром 20-й дивизии и начальником левого фланга Кавказской линии". Новый главнокомандующий князь А. И. Барятинский, хорошо знавший Евдокимова по прежней службе, избирает его своим главным сподвижником в деле покорения Восточного Кавказа в 1857—1859 гг. С декабря 1860 г. до конца боевых действий в регионе на Евдокимова было возложено главное руководство войсками на Западном Кавказе. В полной мере ему пришлось испить до дна горькую чашу Кавказской войны.
Переселение казаков на Кавказ в 1861 г.
Война, развернутая на Западном Кавказе, должна была привести в конечном итоге к присоединению восточного берега Черного моря к России. Для этого надобно было очистить от горцев все прибрежье, но предварительно надлежало сдвинуть с места те массы Закубанского населения (абадзехов, шапсугов, убыхов), которые загораживали доступ к береговым горцам. Исполнителем этого громадного и трудного дела был граф Евдокимов. Таким образом, план войны в последние четыре года состоял в вытеснении горцев и в заселении Западного Кавказа.
Во исполнение этого плана в 1861 г. было решено создать на восточном берегу Черного моря новые станицы и переселить в них до 3,5 тыс. казачьих семейств. Переселение должно было производиться в бывшем линейном казачьем войске целыми станицами, начиная с внутренних полков, Хоперской и Кубанской бригад, и в бывшем Черноморском войске — по округам, для чего ежегодно назначалось известное число семейств, первоначально из Ейского округа, как более удаленного от Кубани100.
Однако исполнение этого решения с первых шагов натолкнулось на совершенно неожиданное затруднение. Казаки отказались исполнить отданное им приказание и соглашались на переселение только тогда, когда им будет объявлено на то высочайшее повеление. Причинами такого неожиданного упорства казаков были: объективная трудность переселения целых станиц, в которых многие казаки уже обжились, построили дома, завели сады и т. п.; поспешность, с которой требовалось начать переселение, и, наконец, отсутствие у войскового начальства высочайшего повеления, которое желали видеть казаки101. Последняя причина была главнейшая. Последовавший затем высочайший рескрипт, данный 24 июня 1861 г. на имя генерал-адъютанта графа Евдокимова, немедленно рассеял все сомнения.
Это дало возможность поселить в течение лета 1861 г. 11 новых станиц и, таким образом, не только упрочить окончательно линии Кубанскую и Лабинскую, но и устроить еще на левом берегу реки Лабы несколько станиц102.
Горцы сразу поняли опасность для них такого образа действий. «Укрепление, — говорили они, — это камень, брошенный в поле: ветер и дождь снесут его; станица — это растение, которое впивается в землю корнями и понемногу обхватывает все поле». Положение о заселении предгорий Западного Кавказа было высочайше утверждено 10 мая 1862 г., но самое заселение началось годом раньше, и все линейные полки, находившиеся в районе Кубанской области, были соединены с черноморскими казаками в одно Кубанское войско103.
Посещение Кавказа Александром II в 1861 г.
В сентябре 1861 г. Александр II прибыл на Кавказ, пожелав лично узнать положение дел. Царь 11 сентября высадился на берег в Тамани и, проведя ночь в Екатеринодаре, направился к войскам, действовавшим против горцев. Он посетил новые укрепления: Дмитриевское, Григорьевское, Усть-Лабинское и Майкопское, участвовал в рекогносцировке на реке Белой и в лагере Верхне-Абадзехского отряда.
18 сентября в урочище Мамрюк-Огой Александр II принял депутацию от 60 непокорных горских племен104. Государь предложил им щедрую замену тех земель, которые бы отошли для устройства русских военных поселений. Причем император обещал сохранение их обычаев, имущества и льготу от повинностей и требовал только, чтобы черкесы возвратили находившихся у них русских пленных и беглых. На следующий день горцы заявили, что они согласны покориться России, но требуют, чтобы русские войска были немедленно выведены за Кубань и были срыты все их крепости. Такое требование в сущности означало добровольный отказ русских от всего, что в течение многих лет и со многими жертвами было приобретено силою оружия. Тогда было решено заставить горцев силой выполнить то, что не хотели они сделать по добровольному соглашению. 24 сентября Александр II отплыл па пароходе «Тигр» из укрепления Константиновского в Поти, откуда через Абхазию и Мингрелию проследовал в Кутаис и 28-го возвратился в Ливадию105.
Личное присутствие императора в западной части Кавказа вселило уверенность в действия русских войск.
Между тем главнокомандующий князь Барятинский, пожалованный в фельдмаршалы за Кавказскую войну, основательно занемог. Он не в состоянии был руководить военными действиями и заниматься делами. Барятинский сам обратился к царю с просьбой назначить ему преемника.
Наместником Кавказа и новым главнокомандующим в декабре 1862 г. был назначен брат государя великий князь Михаил Николаевич106. В середине февраля 1863 г. новый главнокомандующий прибыл на Кавказ и сразу же отправился к месту военных действий. Ему предстояло упрочить только проведенные завоевания и довершить покорение западной части хребта.
Главным средством для этого покорения послужила военная колонизация и массовая эмиграция. Под охраной многочисленных отрядов на всем Западном Кавказе водворялись станицы, горцам же предлагалось на выбор: выселяться на плоскость или уходить в Турцию107.
Сопротивление горцев достигло тогда апогея, и никто не мог предсказать, как будут дальше развиваться события. В Европе не верили в скорое окончание Кавказской войны, тем более, что все западные недруги России работали с особенным рвением. В Трапезунде, месте пребывания русского консула, образовался комитет «вспомоществования черкесам». Членами его были все европейские консулы, кроме прусского; председателем — драгоман (официальный переводчик) французского консульства, поляк Подайский. Безымянные благотворители, как уже отмечалось выше, посылали к восточному берегу порох, снаряды, нарезные пушки, амуницию. Ими же снаряжался и отправлялся всякий пройдоха, изъявлявший желание помочь черкесам против «русского варварства». Если добавить к этому, что в то же время все мусульманское население Кавказа было возбуждено самой зажигательной религиозной проповедью и обещаниями скорой помощи, что в Польше вспыхнуло восстание, что против России грозилась ополчиться вся Европа, то нетрудно понять, почему надо было как можно скорее заканчивать покорение Кавказа108.
Окончание Кавказской войны
С назначением Михаила Николаевича наступательные действия ускорились, приближая русские войска к конечной цели. Та и другая стороны несли немалые потери. Вот как описывает одно из сражений английский участник боев в Черкессии А. Фонвилль, находившийся в рядах горцев:
«...когда же услышаны были пушечные выстрелы, все засуетилось и пришло в страшное смятение. Черкесам представилось, что отряд наш попал в засаду; испуская страшные возгласы, никого и ничего не слушая, они бросились к месту, откуда были слышны выстрелы. Мы последовали за ними, и вскоре очутились лицом к лицу с неприятелем.
Русские уже были близко; лазутчики их отлично указывали им путь; сражение завязалось по всей линии. Горцы, укрываясь за камнями, утесами и древесными стволами, следили за неприятелем, и каждый раз, как выстрелы их достигали русских, они изъявляли восторженные клики; заряжая снова свои ружья, они продолжали этот маневр до тех пор, пока могли следить за неприятелем, а как только он скрывался, горцы переменяли места и снова открывали пальбу.
Неприятельские орудия были мишенью для наших стрелков, которые страшно поражали артиллерийскую прислугу...
...Этот день стоил нам 300 человек, выбывшими из строя... Русские потеряли гораздо более... им приходилось действовать большей частью открыто, тогда как мы постоянно находились за разными укрытиями...
Все мертвые и раненые были отнесены в их аулы, таков был обычай страны...»109.
К концу лета 1863 г. покорилась вся обширная Кубанская область.
В 1864 г. непокоренные племена абадзехов и шапсугов были оттеснены к морю, либо загнаны в горы. Под угрозой голодной смерти и под влиянием пропаганды местных феодалов и мусульманского духовенства они начали массами эмигрировать в Турцию. «Черкесы так торопились уезжать в Турцию, а турки (перевозившие их) были до такой степени жадны и корыстолюбивы, что суда обыкновенно нагружались, что называется, доверху; триста или четыреста человек наполняли пространство, на котором в обыкновенное время помещалось от 50 до 60 человек... Когда подымалась непогода на море, каики (суда), нагруженные так, что вода достигала до самых краев, не могли держаться в море и тонули»110.
По данным, собранным и опубликованным знатоком истории Кавказа академиком А. П. Берже, всего за время 1858—1865 гг. выселилось в Турцию более 493 тыс. человек111. По другим данным, из горцев Западного Кавказа около 90 тыс. были выселены на равнину по Кубани и Лабе, а 418 тыс. эмигрировали в Турцию112.
Массовое переселение адыгов, абхазов и других народов в Турцию под давлением русских войск стало для них подлинной национальной трагедией. Турецкое правительство, всячески поощрявшее это переселение в чисто политических целях, не оказало переселенцам-«махаджирам» необходимой помощи. Десятки тысяч эмигрантов погибали от голода и болезней, попадали в тяжелую кабалу к турецким помещикам. Царский консул Мошнин доносил из Трапезунда, что из горцев турки начали формировать добровольческие отряды для турецкой армии. По его сведениям, мужчины охотно идут в эти отряды и продают своих жену и детей, чтобы развязать себе руки113. Работорговцы, пользуясь безвыходным положением горцев, покупали за дешевую плату женщин и детей, которых выгодно сбывали в турецких городах. Считается, что до 50% всех переселенцев погибло от различных эпидемий и в пути. Из уцелевших до 15% (из числа женщин и детей) были проданы в качестве рабов114.
Встретив в Турции враждебное к себе отношение, обманутые в своих надеждах горцы настойчиво добивались возвращения на свою родину, на Кавказ.
В середине апреля 1864 г. местности, населенные прибрежными кавказскими племенами — шапсугов, убыхов, ахчипсхувцев, джигетов и анбчи — были заняты русскими войсками115. Великий князь Михаил Николаевич телеграфировал об этом в день рождения Александра II. «Лучшего подарка получить не мог, — ответил монарх. — Спасибо от души тебе, графу Евдокимову и славным нашим войскам».
21 мая 1864 г. русские войска заняли урочище Кбаада (ныне — курорт Красная Поляна) в верховьях реки Мзымта, ставшее последним крупным очагом сопротивления горцев Западного Кавказа.
В этот день в урочище Кбаады главнокомандующий, непосредственно руководивший всей весенней экспедицией, торжественным молебствием ознаменовал покорение всего Западного Кавказа и вместе с тем окончание многолетней Кавказской войны.
25 мая 1864 г. великий князь Михаил Николаевич поздравил царя с окончанием Кавказской войны: «Имею честь поздравить Ваше Величество с окончанием славной Кавказской войны: отныне не осталось более на Кавказе ни одного непокорного племени».
В рескрипте Александр II писал: «Ряд блистательных подвигов, совершенных славными кавказскими войсками, под предводительством многих доблестных вождей, ознаменовал многолетнюю кровавую борьбу, поднятую для ограждения наших владений, сопредельных с Кавказским краем, от набегов хищников, для защиты от порабощения мусульманами единоверных нам народов, добровольно вручивших свои судьбы под покровительство России, и для умиротворения края, представлявшего издревле постоянное зрелище междоусобий, грабежей и разбоев»116.
Общий результат всех мероприятий в Кубанской области в течение 1860—1864 гг., как подчеркивает генерал-лейтенант Чернявский, заключался в следующем: 1) занят весь Западный Кавказ и тем решена продолжительная борьба России за Кубанью с непокорными горцами; 2) закончена колонизация северного склона и положено основание таковой на южном от Геленджика до Туапсе; 3) на колонизированном пространстве, кроме устроенных в 1861 и 1862 гг. 37-ми станиц с 6 тыс. переселенцев, в течение двух последних лет 1863 и 1864 возведено в Закубанском крае 74 станицы с 3 поселками, в которых водворено до 8 тыс. семейств; 4) проложено более 1000 верст дороги, причем в некоторых местах рубились просеки и работы производились в каменном грунте и 5) многие горцы переселены с гор или в Турцию, или на Прикубанскую плоскость117. Общие боевые потери российской армии с 1801 по 1864 г. составили: убитыми: 804 офицера и 24 143 нижних чина; ранеными 3 154 офицера и 61 971 нижних чина; пленными 92 офицера и 5 915 нижних чина118.
В 60—70-х гг. XIX в. царским войскам пришлось подавлять несколько восстаний на Кавказе (в том числе в Чечне и Дагестане в 1877 г.). В 1864 г. было ликвидировано также Абхазское княжество.
Многочисленные жертвы горцев против утверждения российского влияния оказались напрасны. Как всегда, поражает точность пушкинских строк, появившихся еще в начале 20-х годов XIX столетия:
Кавказа гордые сыны,
Сражались, гибли вы ужасно,
Но не спасла вас наша кровь,
Ни очарованные брони,
Ни горы, ни лихие кони,
Ни дикой вольности любовь!119
Высочайшим приказом 6 августа 1865 г. был образован Кавказский военный округ с военно-окружным управлением120.
Во второй половине 1871 г. Александр II снова «осчастливил» край своим посещением. Три недели пребывания царя (с 6 по 28 сентября) в Дагестанской и Терской областях, в Тифлисе, Боржоми, Кутаиси и Поти имели целью убедить население Кавказа, что оно пользуется любовью и попечениями своего «державного отца»121.
Таким образом, длительный, многовековой процесс присоединения Кавказа сочетал в себе как элементы завоевания со стороны России, так и элементы добровольного вхождения в ее состав.
Бесспорно, что в исторических условиях, сложившихся к середине XIX века, кавказские народы не обладали достаточными силами, чтобы отстоять свою национальную независимость. И Турция, и Иран, еще более отсталые экономически, чем Россия, постоянно грозили растащить ханства, княжества и «вольные общества» Кавказа на части.
Значение присоединения Кавказа
Присоединение Кавказа к России имело объективно прогрессивное значение. Оно создало у кавказских народов благоприятные условия для их социально-экономического и политического развития.
Присоединение обеспечивало им преодоление их экономической отсталости, замкнутости и политической раздробленности, включение их в общероссийскую экономику, во всероссийский и мировой рынок. Развивалась торговля, ярмарки, различное предпринимательство. Рушились устои патриархально-феодального уклада жизни горцев.
Прогрессивные реформы, совершавшиеся в империи, оказали благотворное влияние и на Кавказ.
Устройство дорог, организация железнодорожных и морских перевозок послужили новым толчком для развития на Кавказе виноделия и производства технических культур (хлопок, красители, шелк, табак), введения ценных субтропических растений (чай, фейхоа и др.).
На Кавказ были завезены машины и различное техническое оборудование, там начала возникать своя добывающая промышленность (особенно меди и нефти), создавались фабрики и заводы. В 1878 г. функционировало уже 193 завода, производящих свыше 6 млн. пудов фотогена (продукта перегонки нефти). К 1880 г. числилось около 15 медных заводов, которые выплавляли до 70 тыс. пудов меди122.
Открытые в XIX в. с помощью России светские школы, медицинские и ветеринарные пункты, почтово-телеграфные учреждения объективно способствовали развитию культуры народов Кавказа.
За пореформенное двадцатилетие здесь был достигнут огромный прогресс в развитии школьного дела. Об этом свидетельствует статистика. Если в 1858 г. в четырех дирекциях Кавказского учебного округа числилось 72 учебных заведения с 4 637 учащихся123, то к началу 1878 г. число учащихся в округе достигало 20 806 человек124. По данным учебной администрации, в конце 1878 г. функционировало 1 042 учебных заведения125. Количество их возросло за 20 лет почти в 15 раз! В Терской области к концу 70-х годов на каждые 104 человека населения приходился 1 учащийся, а одна школа — на 3 636 человек126.
Русская демократическая культура, несомненно, оказала положительное влияние на культуру кавказских народов, их науку, литературу и искусство.
В то же время на Кавказе формировалась национальная буржуазия, а также и интеллигенция, выдвинувшая из своей среды немало передовых людей — просветителей, ученых, борцов за национальные интересы своих народов.
Большинство из них выступало против воинствующего национализма, фанатизма, вражды и розни, одурманивающих и разъедающих сознание горцев.
Географического положения не изменить. Россия и Кавказ всегда будут жить рядом. Исторический опыт показывает, что только добрососедские отношения могут способствовать совершенствованию общественно-экономического развития этого края.
Казалось бы, призывы к газавату в наше время несостоятельны и наивны. Однако разыгравшиеся трагические события в Чечне показывают, во что оборачиваются недооценка уроков прошлого и ошибки современных политических деятелей.