РУССКО-ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА 1877—1878 гг.
В Царствование Александра Второго,
Императора Всероссийского, волею и
любовью Его освобождена Болгария1.
1. Ближневосточный кризис 1875—1877 гг.
Восстания в Боснии, Герцоговине и Болгарии
В 1875 г. обострился ближневосточный кризис, который был вызван подъемом национально-освободительного движения народов Балкан. Кризис продолжался около трех лет.
К середине 70-х годов под властью турок находилась обширная часть Балканского полуострова. В состав Османской империи входили Болгария, Македония, Босния, Герцеговина, Албания, Эпир, Фессалия. Только Греция официально была независимым государством. Сербия и Румыния признавали сюзеренитет (верховное право) турецкого султана и платили ему дань. Черногория фактически завоевала самостоятельность, но не имела юридического статуса независимого государства.
Неурожай 1874 г., вызвавший резкое ухудшение положения народов балканских стран, послужил толчком к новому подъему освободительной борьбы. В то время как население городов и деревень голодало, Порта, не выполнившая ни одного из своих обещаний, данных в период Танзимата, по-прежнему проводила политику национального угнетения и налогового ограбления. В 1875 г. турки значительно повысили ашар — натуральный десятинный налог, что вызвало протест крестьянства2. После того как турецкие сборщики налогов в июле того же года попытались вторично взыскать поборы в одном из округов Герцеговины, здесь вспыхнуло стихийное восстание, охватившее всю область. Число восставших достигало 10-12 тыс. человек.
В августе того же года восстание разгорелось на севере, а в сентябре — на юго-западе Боснии. Повстанцы действовали отдельными отрядами (четами), возглавляемыми воеводами. Несмотря на большой перевес в силах и средствах (35 тыс. человек), регулярные войска султана повсеместно терпели поражение. Часть из них была загнана в крепости и окружена3.
Обещания реформ, о которых сообщило турецкое правительство, не привели к успокоению. Восставшие отказались сложить оружие.
В сентябре 1875 г. восстание перекинулось в Болгарию, где выступило население Старо-Загоры. Хотя восстание было разгромлено, в апреле 1876 г. началось новое крупнейшее восстание болгарского народа против османского ига. Наибольший размах оно получило в южной части Болгарии. На завершающем этапе восстания в бою у г. Враца 1 июня погиб Христо Ботев, прибывший в Болгарию во главе сформированного им на румынской территории вооруженного отряда4.
Турецкие войска зверски расправились с апрельским выступлением болгарского народа. Только на юге страны погибло около 30 тыс. болгар, в том числе женщины, дети и старики5.
Движение в поддержку южных славян
Кровавые события на Балканах приковали внимание всей Европы. В августе 1875 г. в Париже был создан Международный комитет помощи повстанцам. С осуждением турецких зверств выступили В. Гюго, Д. Гарибальди, Т. Карлейль, Ч. Дарвин, Г. Спенсер и другие видные политические и общественные деятели Западной Европы.
Русский народ все время чутко прислушивался ко всем вестям с Балканского полуострова, с болью и замиранием сердца следил за подвигами славянских героев, оплакивал страдания мучеников.
Горячее сочувствие и поддержку братскому болгарскому народу выражали выдающиеся представители русского общества — И. С. Аксаков, М. М. Антокольский, В. М. Гаршин, Ф. М. Достоевский, Д. И. Менделеев, И. И. Мечников, Н. И. Пирогов, И. Е. Репин, В. В. Стасов, Л. Н. Толстой, И. С. Тургенев и многие другие.
В России движение в пользу восставших, охватившее все слои русского общества, достигло своего апогея, когда весной и летом 1876 г. в Сербию выехали добровольцами прославившийся в Туркестане генерал М. Г. Черняев, севастопольский генерал С. К. Новоселов, полковники Д. П. Дохтуров6, Н. А. Киреев, врачи Н. В. Склифосовский, С. П. Боткин, писатель Г. И. Успенский, художники В. Д. Поленов, К. Е. Маковский.
Из широкого потока охотников «вербовочные присутствия», созданные при славянских комитетах7, отправляли прежде всего лиц, имевших военную и медицинскую подготовку. Большая группа русских волонтеров самых различных сословий насчитывала до 4 тыс. человек8. В составе ополчения, возглавляемого Черняевым, было 640 русских офицеров и 1806 нижних чинов9.
Александр II и А. М. Горчаков поощряли отправку на Балканы добровольцев. Царь разрешил объявить в печати о сборе пожертвований в пользу восставших и сам первый внес 10 тыс. рублей.
Русские люди повсеместно собирали пожертвования, закупали оружие, одежду, лекарства и продовольствие, снаряжали госпитали для повстанцев. Помощь посылалась также бездомным славянским семьям, скитальцам, бежавшим в соседние земли от мусульманских зверств. Всего в помощь братским славянским народам было собрано до 4 млн. рублей10.
«Две трети пожертвований внес наш бедный, обремененный нуждою, простой народ», — отмечал председатель Московского славянского комитета И. С. Аксаков11.
В конце июня 1876 г. правительства Сербии и Черногории потребовали, чтобы Турция прекратила посылку карательных войск в Боснию и Герцеговину. Однако Порта отказалась выполнить их требование, и 18 (30) июня оба славянские государства объявили ей войну. Сербский князь Милан12 назначил генерала Черняева главнокомандующим сербской армией.
Эта армия была более чем в пять раз многочисленнее черногорской, насчитывала в своих рядах более 100 тыс. человек и обладала изрядным количеством орудий. Однако она была неопытной, по преимуществу милиционной, а постоянная армия княжества состояла из 4 100 человек при 72 орудиях. Милиционеры были почти не обучены и только своим бравым видом ввели в заблуждение генерала Черняева, когда он произвел смотр перед объявлением войны.
В отличие от сербов, турецкая армия была хорошо обучена, отлично снабжена артиллерией и представляла собой серьезную боевую силу. По численности она намного превышала состав армий славянских княжеств. Нетрудно представить себе последствия такого неравного противоборства.
Несмотря на незаурядные способности боевого генерала Черняева и его сподвижников, несмотря на геройскую борьбу сербов и целый ряд черногорских побед, конечный исход войны был предсказуем. Пять месяцев упорно и ожесточенно сражались сербы и черногорцы, изнемогая в неравном бою.
Политика европейских держав и России
Решение проблем ближневосточного кризиса зависело не столько от усилий балканских государств, сколько от политики великих держав — Англии, Австро-Венгрии, Германии и России. Лондон решительно выступал против укрепления России на Балканах, видя в этом угрозу своим колониальным устремлениям. Королева Англии, правительство во главе с Б. Дизраэли заняли сразу же протурецкую позицию13. «Туркам должно быть вполне ясно, — писал видный английский политический деятель Д. Кэмпбель, — что мы действовали, не забывая о собственных интересах и желая остановить какой бы то ни было ценой надвигающуюся мощь России»14. Вена, мало заботясь о судьбе восставших, также не хотела допустить Россию на Балканы. Свое поражение в австро-прусской войне 1866 г. Габсбурги стремились компенсировать аннексией Боснии и Герцеговины.
Германия, разгромив Францию в 1870—1871 гг. и стремясь стать ведущей державой в Европе, проводила политику на обострение ближневосточного кризиса, на разжигание англо-русских и русско-австрийских противоречий15.
В трудном положении оказалось правительство России. Петербург рисковал втянуться в конфликт с великими державами, к которому не был готов ни в военном, ни в финансовом отношении. Война нисколько не входила в намерения Александра II16. «Конечно, если нас заставят воевать, — мы будем воевать, — говорил он Д. А. Милютину еще 15 июля 1876 г., — но я не должен сам подать ни малейшего повода к войне. ...может выйти то же, что было в Крымскую войну, — опять вся Европа опрокинется на нас»17.
Мнение верхов российского общества разделилось. Панслависты18 и часть придворных кругов призывали к войне с Оттоманской империей. Курс на войну разделяли императрица — Мария Александровна, наследник престола — Александр Александрович, брат царя великий князь Николай Николаевич, близкий к семье царя К. П. Победоносцев и некоторые другие представители высшего света. Другая часть российского бомонда предпочитала дипломатическое урегулирование конфликта. Такой позиции придерживались канцлер А. М. Горчаков, бывший шеф жандармов П. А. Шувалов, занимавший пост русского посла в Лондоне, министр внутренних дел С. И. Тимашев. Д. А. Милютин прямо указывал, что война явилась бы большим несчастьем для государства19. Министр финансов М. X. Рейтерн резко выступал против войны, считая, что она приведет к банкротству. Александр II тоже стоял за применение дипломатических средств, хотя и колебался. Вступление в войну Сербии и Черногории осложнило положение русской дипломатии.
Видя реальную опасность войны с Турцией, Александр II стремился избежать изоляции. С этой целью он предложил Францу-Иосифу очередную встречу, которая состоялась в Рейхштадтском замке, в Чехии 26 июня (8 июля) 1876 г.
Секретное соглашение, заключенное во время свидания Александра Николаевича и А. М. Горчакова с Францем-Иосифом и Д. Андраши, не было зафиксировано официально (существуют две расходящиеся между собой записи, сделанные по поручению Горчакова и Андраши). Смысл рейхштадтского соглашения сводился к возможным вариантам исхода войны Турции с балканскими народами и к совместным действиям в каждом из предполагаемых случаев.
Прежде всего, соглашение предусматривало невмешательство обеих держав в войну Сербии и Черногории против Турции, закрытие австрийских портов Клек и Катторо, через которые воюющие стороны (особенно Турция) получали оружие и боеприпасы.
При победе Турции обе державы обязались воспрепятствовать совершению зверств со стороны турецкой армии, потребовать восстановления довоенного положения в Сербии, признания независимости Черногории, а также проведения административных реформ в Боснии и Герцеговине.
В случае же победы Черногории и Сербии первая (по русской записи) должна была получить Герцеговину и порт Спицца на Адриатическом море, а вторая — части старой Сербии и Боснии. Австро-Венгрия получала право на приобретение «турецкой Хорватии и некоторых пограничных с ней частей Боснии». Согласно австрийской записи, Сербия и Черногория должны были получить лишь пограничные районы Боснии и Герцеговины. Остальная часть Герцеговины и часть Боснии должны были быть аннексированы Австро-Венгрией. Россия получала право вернуть себе Юго-Западную Бессарабию, отторгнутую у нее по Парижскому договору 1856 г., и присоединить Батум.
При «полном крушении» Турции, по русской записи предусматривалось образование независимых княжеств Болгарии и Румынии, а по австрийской — предоставление им (и Албании) автономии в рамках Турецкой империи. Обе стороны соглашались на передачу Греции Фессалии, Эпира (по русской записи) и Крита (по австрийской записи), признавали возможность превращения Константинополя в «вольный город»20.
Впервые в Рейхштадте Венский кабинет официально заявил о своих претензиях на территорию Турции.
Александр II, желая сохранить Союз трех императоров и помешать австро-английскому сговору, слухи о котором распространились в Европе, вынужден был согласиться с территориальными претензиями дуалистической монархии. В дальнейшем Австро-Венгрия, опираясь на поддержку Германии, предъявила претензии на оккупацию не только всей Боснии, но и Герцеговины.
Рейхштадтское соглашение вызвало тайное недовольство Бисмарка, который всячески провоцировал осложнения между Россией, с одной стороны, Англией и Турцией — с другой.
С лета 1876 г. Военное министерство России начало готовиться к войне.
31 августа 1876 г. в Константинополе произошел новый переворот. Мурад V был объявлен безумным, и на престол возведен его младший брат Абдул-Хамид II21. Орудием своей политики новый султан сделал панисламизм22. До низложения в 1909 г. он осуществлял деспотический режим «зулюм» (насилие, произвол), жестоко угнетал народы Османской империи, организуя армянские погромы, резню греков на Крите и т. п., за что заслужил прозвище «кровавого султана»23. После прихода к власти новое турецкое правительство соглашалось прекратить военные действия, но настаивало на довольно жестких условиях мирного договора. Европейские державы под влиянием России отклонили домогательства турок. Константинополь ограничился приостановкой военных действий (до 3 октября)24.
В октябре 1876 г. Александр II провел в Ливадии несколько совещаний по вопросам, связанным с положением на Балканах. В ходе обсуждения было принято решение о самостоятельных действиях России на Балканах, о необходимости создания болгарского ополчения, во главе которого предлагалось поставить русского генерала Н. Г. Столетова25. Послу в Турции Н. П. Игнатьеву предписывалось добиваться согласия султана на созыв конференции в Константинополе, а в случае отказа — порвать дипломатические отношения.
Такому категорическому решению предшествовало сообщение о поражении сербской армии 17 (29) октября под Джунисом (Сербия). У турок перед сражением было 104 тыс. человек при 250 крупповских орудиях и осадном парке, а у Черняева — только 28 тыс. при 120 орудиях26.
Несмотря на героическую оборону, сербские линии укреплений были прорваны, дорога на Белград оказалась открытой.
Черняев телеграфировал князю Милану о безнадежности дальнейшего сопротивления. Милан экстренно обратился к Александру II с мольбой о помощи. Император прекрасно понимал, что, отдав сербов на растерзание османов, Россия лишится всякого престижа на Балканах. 19 (31) октября раздался предостерегающий голос российского монарха. Россия предъявила Порте ультиматум: приостановить военные действия и в 48 часов заключить с Сербией перемирие продолжительностью от 6 недель до 2 месяцев.
Правительство султана вынуждено было принять эти условия. Турецкие орды не посмели ринуться на Белград и предать огню и мечу всю страну, как им бы того хотелось. Султан согласился на созыв Константинопольской конференции.
21 октября (2 ноября) в Ливадии Александр II заявил английскому послу лорду Лофтусу27, что если Европа не проявит твердость, он будет вынужден действовать единолично.
Через несколько дней, 29 октября, на приеме московского дворянства и городского общества в Кремле император сказал, что он принял твердое решение действовать самостоятельно в том случае, если на совещаниях представителей держав в Константинополе не удастся достигнуть общего соглашения и добиться от Порты действительных гарантий. Циркуляром 1 (13) ноября 1876 г. князь Горчаков объявил о мобилизации части русской армии28. В то же время российское правительство стремилось использовать все имеющиеся возможности для мирного урегулирования балканского кризиса.
29 ноября 1876 г. в Константинополе в здании русского посольства открылась предварительная конференция шести европейских держав (без участия турецкого уполномоченного) по выработке условий соглашения с Турцией. В короткое время конференция под председательством генерал-адъютанта Игнатьева выработала, с одной стороны, проект условий мира Турции с Сербией и Черногорией и, с другой стороны, основания преобразований в Боснии, Герцеговине и Болгарии, с целью умиротворения христианского населения этих областей29.
Оставляя Сербии в общих чертах прежние границы (с присоединением Малого Зворника), конференция предложила увеличить владения Черногории соседними участками Герцеговины и Албании.
Вместе с тем конференция предложила ввести начала самоуправления в Боснии и Герцеговине и в болгарских областях, подчинив их власти генерал-губернаторов, назначенных Портою, с согласия великих держав, на пятилетний срок. В христианских областях предлагалось образовать местную стражу (в Болгарии, кроме того, милицию), а турецкие войска сосредоточить в немногих городах, для наблюдения же за точным осуществлением реформ образовать комиссию из представителей великих держав в сопровождении европейского вооруженного отряда. Боснию и Герцеговину проект конференции соединял вместе, под властью одного генерал-губернатора, Болгарию же разделял на два вилайета, один, с главным городом Тырново, из большей части владений нынешней Болгарии и Восточной Румелии, другой же, с главным городом Софией, из западной части Болгарии и большей части Македонии до Охридского озера.
В этой программе преобразований вполне выразились те именно начала, которые князь Горчаков с шестидесятых годов предлагал положить в основу устройства христианских областей Турции, а именно начала местного самоуправления и европейского надзора. Впервые, после двадцатилетних усилий русского правительства, европейские державы соединились в общем согласном решении Константинопольской конференции, поддерживая главные стремления России30.
Но это согласие не было полным. До разрешения кризиса было недостаточно прийти к соглашению об устройстве христианских областей Турции: необходимо было еще принудить Порту к осуществлению преобразований. В этом вопросе пути западноевропейских держав далеко разошлись с путями России, которая вследствие этого вынуждена была всецело взять на себя высокое дело защиты и освобождения славян, потребовавшее от нее тяжких усилий и жертв.
Вслед за предварительной конференцией открылась в Константинополе 11 (23) декабря 1876 г. общая конференция представителей держав с участием турецкого уполномоченного31.
Однако в день официального открытия конференции 11 (23) декабря внезапно ее участники были оглушены артиллерийским салютом. Изумленные делегаты не успели опомниться, как турецкий министр иностранных дел Саффет-паша поднялся со своего кресла. «Великий акт, — торжественно провозгласил он, — который совершился в этот момент, изменил форму правления, существовавшую в течение 600 лет: провозглашена конституция, которой его величество султан осчастливил свою империю». Ввиду этого важного события труды конференции были объявлены Саффетом совершенно излишними: ведь предоставив конституцию, падишах уже дарует все необходимые права и реформы. На таком основании Турция отклонила решения конференции.
Все последующие попытки европейских держав оказать давление на Порту успеха не имели. Происходившим не был удивлен только английский посол в Константинополе Эллиот32, заранее подстроивший всю эту комедию.
8 (20) января 1877 г. конференция была закрыта. Турция, уверенная в своей силе и поддержке Англии, отказалась принять рекомендации европейских государств.
Единственным реальным результатом конференции, а скорее — русского ультиматума от 19 (31) октября, явилось формальное обращение турецкого правительства к сербскому и черногорскому с предложением начать переговоры о мире.
16 (28) февраля 1877 г. был подписан сербо-турецкий мирный договор на началах довоенного статус-кво. Но с Черногорией мир так и не был заключен, поскольку она требовала территориальных приращений, на которые Порта не соглашалась33. Как выяснилось позже, Бисмарк также содействовал срыву Константинопольской конференции34.
Угроза войны возрастала. Чтобы не допустить образования враждебной России коалиции, Петербургский кабинет еще раз обратился к Австро-Венгрии, добиваясь ее нейтралитета в будущей войне. После длительных переговоров в Будапеште 3 (15) января 1877 г. была подписана секретная русско-австрийская конвенция, по которой Австро-Венгрия обязывалась соблюдать по отношению к России позицию благожелательного нейтралитета и «парализовать» путем дипломатического воздействия попытки вмешательства других держав в случае русско-турецкой войны. Это условие Будапештской конвенции имело важное значение не только для России, но и для балканских народов, так как предоставляло известные гарантии невмешательства правительств Запада35.
Принципиальное значение имела и договоренность с Румынией, которая находилась в вассальной зависимости от султана и выплачивала ему ежегодную дань общей суммой (в середине 70-х годов) 914 тыс. лей. Правящая элита княжества не стремилась к разрыву отношений с Портой и поэтому Бухарест заявил о нейтралитете своей страны.
В обстановке, когда война с Турцией становилась неизбежной, Румыния могла стать театром военных действий.
В случае, если русская армия получала возможность беспрепятственно пройти через румынскую территорию, военные действия разворачивались непосредственно в Болгарии.
23 марта (4 апреля) 1877 г. в Бухаресте румынский князь Карл Гогенцоллерн подписал с русским представителем соглашение о проходе царских войск через территорию Румынии36. Одновременно с этим правительство России выдало Румынии 1 млн. франков на военные нужды. Россия обязалась «охранять и заставлять уважать политические права румынского государства» и «защищать нынешнюю целостность Румынии»37.
После провала Константинопольской конференции Петербургский кабинет все еще не терял надежды на мирное урегулирование балканского кризиса. Граф Игнатьев под предлогом лечения глаз был послан в феврале 1877 г. со специальной миссией в Европу с тем, чтобы склонить европейские державы к подписанию протокола, в котором они подтвердили бы договоренности, выработанные в ходе предварительных контактов на Константинопольской конференции. В результате переговоров 19 (31) марта того же года протокол был подписан в Лондоне представителями шести держав: России, Великобритании, Франции, Австро-Венгрии, Германии и Италии.
К нему прилагались две декларации: первая содержала обязательство России начать переговоры о разоружении, в случае если Турция переведет свои войска на мирное положение и приступит к реформам; во второй державы заявляли, что, если соглашение о взаимном разоружении не будет достигнуто, протокол будет считаться лишенным силы.
Турция, пользуясь поддержкой Великобритании, отклонила Лондонский протокол. Она заявила, что рассматривает его как вмешательство во внутренние дела Турции, «противное достоинству Турецкого государства»38.
Султан отдал распоряжение призвать на действительную службу из запаса около 120 тыс. человек, перевести эскадру из Мраморного моря в Босфор, увеличить ассигнования на нужды армии. Это был уже прямой вызов к войне.
Тогда Александр II принял решение единолично совершить то дело, которое он тщетно предлагал разрешить совместными действиями держав. 11 (23) апреля Россия порвала дипломатические отношения с Турцией.
Силы и планы сторон
Утром 12 (24) апреля 1877 г. в ставке русского командования в городе Кишиневе Александр II подписал высочайший манифест о войне с Османской империей.
«Исчерпав до конца миролюбие наше, — отмечалось в нем, — мы вынуждены высокомерным упорством Порты приступить к действиям более решительным»39.
Во время объявления манифеста российским войскам и болгарским дружинам болгарский писатель и поэт Иван Вазов видел, как сидящий верхом император великой державы, глубоко взволнованный церемонией торжественности и глубокого значения, был растроган до слез40.
12 апреля оказался знаменательным днем для русского народа. В этот же день была объявлена война с Турцией в 1828 г.41
9 (21) мая 1877 г. на стороне России выступила Румыния, а несколько позже — Сербия и Черногория. Великие державы провозгласили свой нейтралитет.
К началу войны Россия весьма оперативно развернула две армии: Дунайскую в составе 185 тыс. человек при 810 орудиях под командованием брата царя (3-го сына Николая I) великого князя Николая Николаевича (старшего) и Кавказскую армию в составе 95 тыс. человек при 276 орудиях под командованием также брата царя (4-го сына Николая I) великого князя Михаила Николаевича.
В Дунайскую армию вошло болгарское ополчение, насчитывавшее до 7,5 тыс. человек под командованием русского генерала Н. Г. Столетова. В Кавказскую армию влились грузинские, армянские, азербайджанские, осетинские и другие милиционные войска.
Начавшаяся война явилась практическим испытанием мобилизационных возможностей России и тех коренных преобразований, которые проводились в армии Д. А. Милютиным с 1862 г.42. В результате военных реформ русская армия стала массовой, комплектуемой на основе всесословной воинской повинности (см. табл. 11).
Таблица 1143
Численный состав русской армии в 1875—1879 гг.
| Годы | Генералы и офицеры | Рядовые | Из них в войсках | |||||
| полевых | резервных | запасных | крепостных | местных | вспомогательных | |||
| 1875 | 29 359 | 737 526 | 534 836 | — | — | — | 164 151 | 38 341 |
| 1876 | 31 239 | 1 005 825 | 698 669 | 554 | 54 713 | 47 857 | 151 538 | 52 493 |
| 1877 | 35 614 | 1 512 998 | 678 226 | 60 396 | 227 959 | 67 929 | 183 442 | 95 046 |
| 1878 | 37 231 | 1 111 218 | 724 276 | 88 747 | 76 271 | — | 146 611 | 75 313 |
| 1879 | 36 414 | 894 094 | 621 318 | 77 452 | 14 456 | — | 134 015 | 46 853 |
До начала широких боевых действий Россия сумела довольно организованно в короткие сроки провести ряд частных мобилизаций. По приказу Александра II с 1 (13) ноября 1876 г. проведена первая мобилизация одной трети личного состава: 225 тыс. человек было призвано из запаса и 33 тыс. казаков вызвано из станиц44.
Вторая мобилизация началась с 3 (15) апреля 1877 г. Попутно с мобилизацией полевых войск проводился призыв и тыловых частей.
Мобилизация каждый раз длилась в среднем от 9 до 26 дней и в целом прошла успешно. По первым двум мобилизациям было призвано 372 тыс. солдат и унтер-офицеров и 6 тыс. офицеров45.
После первой мобилизации было создано 6 армейских корпусов (с 7-го по 12-й), а в феврале 1877 г. — еще 8 армейских корпусов (с 1-го по 6-й, 13-й и 14-й). Каждый армейский корпус состоял из 2-3 пехотных и одной кавалерийской (казачьей) дивизии. Гвардейский и гренадерский корпуса имели особую организацию.
В состав корпусов не вошли 10 пехотных и 3 кавалерийские дивизии46.
Практически с самого начала мобилизации началось сосредоточение Дунайской армии в ее первоначальном, 4-корпусном составе в Бессарабии. По плану главного штаба войска должны были занять свои позиции вдоль реки Прут к 1 января 1877 г., фактически сосредоточение закончилось к 7 января. За время мобилизации железные дороги России перевезли 178 тыс. человек, а за время сосредоточения — 254 тыс. чел. (не считая конского состава и материальной части). Таким образом, недавно созданный в империи механизм призыва войск и доставки их к театру военных действий по железным дорогам, несмотря на их техническое несовершенство, действовал в целом добротно. Осуществление крупных воинских перевозок в короткие сроки явилось значительным шагом вперед не только в сопоставлении с Крымской войной, когда войска находились в пути месяцами, но даже в сравнении с франко-прусской войной 1870 г. Не секрет, что на французских железных дорогах тогда во время мобилизации царил полный хаос.
Характеризуя русскую армию, следует подчеркнуть, что она находилась в переходном состоянии ввиду незавершенности проводившихся военных реформ. Перевооружение войск затянулось. Общим недостатком стрелкового оружия являлось его разнообразие (винтовки Бердана, Крынка, Карле). Лишь одна треть винтовок в действующей армии отвечала современным требованиям. На вооружении полевой артиллерии отсутствовали стальные дальнобойные орудия и снаряды с сильным фугасным действием. Боевая подготовка войск велась с серьезными перекосами. Штыковой удар превозносился как решающее и единственное средство достижения победы в бою. Предпочитался сомкнутый строй, связывающий инициативу солдат. Игнорировалось значение огня, саперного дела и обороны. Подготовка штабов находилась на низком уровне. Слабо были организованы разведка, рекогносцировка и служба информации.
Поскольку всесословная воинская повинность была введена только в 1874 г., обученного резерва было недостаточно. Особенно страдало качество офицерского состава. Старший и высший командный состав состоял в своем большинстве из бывших николаевских офицеров, приверженцев крепостнических пережитков в армии, консерватизма и плацпарадности.
Поэтому стремление прогрессивных представителей командования — Д. А. Милютина, И. В. Гурко, М. Д. Скобелева, Н. Г. Столетова, Ф. Ф. Радецкого47 и других к внедрению более совершенных методов обучения и ведения войны наталкивалось на сопротивление рутинеров.
Русский солдат, как всегда, отличался высокими боевыми качествами, а сочувствие к болгарам и сознание своей освободительной миссии повышали моральное состояние войск и укрепляли их наступательный дух.
Повышению морального духа русской армии способствовали многочисленные послания в ее адрес писем поддержки, освященных икон, полотенец и др.48.
Русской Дунайской армии противостояла турецкая армия Абдул-Керим-Надир-паши, насчитывавшая более 206 тыс. человек при 400 орудиях, Кавказской — армия мушира (маршала) Ахмет-Мухтар-паши (65–75 тыс. человек, около 100 орудий)49.
Турецкая армия уступала русской в организации, выучке войск, подготовке командного состава, а также в моральном отношении. В результате реорганизации (с 1839 по 1869 г.), проведенной прусскими инструкторами, турецкая армия состояла из низама, редифа, мустахфиза, иррегулярных и египетских войск. Низам являлся войсками действительной службы, в которых состояло 210 тыс. человек. Редиф представлял резервные войска (190 тыс. человек), а мустахфиз — ополчение (300 тыс. чел.). В военное время низам, редиф и мустахфиз выставляли определенное число таборов (батальонов) пехоты, эскадронов кавалерии и артиллерийских батарей.
Иррегулярные войска в случае войны набирались из черкесов, переселившихся в Турцию из России, горных малоазиатских племен (курды и др.), албанцев и т. п. Часть этих войск придавалась полевой армии под названием башибузуков (ассакири-муавине), из остальных формировались местные гарнизонные войска (ассакири-римуллье). Численность их не была учтена даже в самой Турции. В египетских войсках числилось 65 тыс. человек и 150 орудий50. Несмотря на то, что турецкий солдат отличался стойкостью, выносливостью и слепым повиновением, он имел слабую военную подготовку, большинство офицерского состава не имело никакого образования. Как свидетельствует турецкий историк, из этих последних «редко кто умел читать и писать, а между тем были в высоких чинах, до генерала включительно»51. Отсюда проистекало стремление турецкого командования к пассивно-оборонительным действиям. К сильным сторонам турецкой армии можно отнести: лучшее вооружение большей ее части современными американскими винтовками (системы Пибоди-Мартини и Генри Винчестера)52, наличие крупповских стальных орудий, изобилие снарядов и патронов, широкое применение самоокапывания, быстрое возведение укреплений. Все это делало турецкую армию в условиях обороны серьезным противником.
По количеству и качеству судов русский Черноморский военно-морской флот значительно уступал турецкому. Однако его более высокая подготовка, использование мин, которых не было у турок, позволяли наносить им ощутимый урон53.
По плану, разработанному талантливым генералом Н. Н. Обручевым, война рассматривалась как наступательная. Русская армия, прикрывшись сильным заслоном от крепостей в Придунайской Болгарии, должна была стремительным наступлением перейти Балканы и выйти к Константинополю. В целом вся война была рассчитана на сокрушение Турции одним мощным ударом.
Однако царское командование, недооценивая противника и рассчитывая на легкий успех, выделило вначале в действующую армию сравнительно небольшие силы — до 260 тыс. человек. В результате русской армии на Балканах пришлось выполнять решительную стратегическую цель, имея небольшое превосходство в силах над турецкими войсками. Кавказский театр военных действий рассматривался как второстепенный. Силы турецкой армии в Болгарии были разбросаны вдоль Дуная и в глубине страны. Основная масса войск располагалась в четырехугольнике крепостей: Рущук—Силистрия—Варна—Шумла. План действий заключался в пассивной обороне линии Дуная.
В предписании турецкого султана 20 апреля 1877 г. говорилось: «Так как нельзя удержать всю оборонительную линию Дуная от Мачина до Виддина, то с наступлением войны надлежит завлекать неприятеля вглубь страны и там дать ему сражение»54.
Балканский театр военных действий в войну 1877—1878 гг. с севера граничил с Россией и Австро-Венгрией; с востока — с Черным морем; с юга — с проливом Босфор, Мраморным морем, Дарданеллами и Эгейским морем; с запада — с Австро-Венгрией, Боснией, Сербией и Албанией55.
На территории театра ко времени войны проживало до 10 млн. человек. Весь театр делился в широтном направлении Дунаем и Балканским горным хребтом на три, существенно отличающиеся друг от друга, части: Румынию, Придунайскую Болгарию и Забалканье.
Кавказский (или Малоазиатский) театр военных действий включал в себя часть Северного Кавказа, Восточный Кавказ, Дагестан, береговую полосу Черноморского корпуса с Сухумским военным отделом, Западное Закавказье, Кутаисскую губернию и северо-восточную часть Азиатской Турции56.
Военные действия открылись одновременно на обоих театрах — на Балканском и Кавказском 12 (24) апреля 1877 г. и продолжались свыше десяти месяцев, по день заключения Сан-Стефанского договора 19 февраля (3 марта) 1878 г.
Основные события развернулись на Балканском полуострове.
Для лучшего обзора весь процесс войны может быть разделен на три этапа: первый — наступление русских войск до второго штурма Плевны, от 12 (24) апреля до 18 (30) июля 1877 г.; второй — временная оборона русской армии, от 18 (30) июля 1877 г. до 28 ноября (10 декабря) 1877 г. падения Плевны; третий — наступление русских войск, от 28 ноября (10 декабря) 1877 г. до 19 февраля (3 марта) 1878 г., заключения мира с Турцией.
2. Первый этап войны.Начало наступления русских войск
Сосредоточение войск в Румынии
В день объявления войны 12 (24) апреля 1877 г. русская армия (8-й, 11-й и 12-й корпуса, 4-я стрелковая и кавказская казачья бригады, пять донских полков) перешла румынскую границу и четырьмя колоннами двинулась к Дунаю на участке от Александрии до Рени.
Несмотря на сильные дожди и половодье, пехота делала в сутки до 70, а кавалерия до 100 верст57. Один из офицеров 8-го корпуса вспоминал: «Тяжело достались частям войск эти переходы; пришлось вязнуть и шаг за шагом выкарабкиваться, а для вытягивания из грязи повозок... не только припрягать в помощь лошадям волов, но и наряжать команды усталых нижних чинов... И в дальнейшем походном движении через Румынию до самого Бухареста войска были преследуемы неудачами: разлив бурных южных рек и речонок, снося, разрушая и уничтожая мосты, везде натворил столько бед, что в общем прибытие этой колонны войск к столице Румынии... запоздало почти на две недели против расчета, сделанного полевым штабом и объявленного к исполнению»58. В то же время немощные румынские железные дороги не удовлетворяли потребностей войск. Трудности похода были преодолены без потерь. Личный состав показал высокую организованность и дисциплину, соблюдая законы соседнего государства59. Как отмечал полковник генерального штаба М. А. Газенкампф: «...масса румынского населения очень приветливо относится к русским»60. В ходе марша к составу действующей армии присоединились еще 4 корпуса (4-й, 9-й, 13-й и 14-й)61. Пройдя от 600 до 700 км, последние соединения и части прибыли в конце мая в назначенные районы. Таким образом все 7 корпусов русской армии в соответствии с планом развернулись на северном (левом) берегу Дуная. Главная квартира главнокомандующего из Кишинева переместилась в Плоешти. Туда же 25 мая (6 июня) в 7 часов 50 минут вечера царским поездом прибыл Александр II62.
Весь левый берег Дуная от Турну-Магурелли до Черного моря был прикрыт войсками Дунайской армии, в которой на 15 (27) июня 1877 г. насчитывалось более 260 тыс. человек. Вверх по Дунаю от Турну-Магурелли расположилась мобилизованная румынская армия в составе двух корпусов.
Русским войскам противостояли 206 тыс. человек из состава турецких формирований, разбросанных мелкими группами на фронте от Костенджи до Ниша. Главные силы османов были сосредоточены в знаменитом «четырехугольнике» крепостей Рущук — Шумла — Базарджик — Силистрия. Итак, общее соотношение сил было в пользу русской армии. Оно еще более усилилось после включения в состав Дунайской армии Болгарского ополчения и вступления в войну на стороне России Румынии, Сербии и Черногории63.
Форсирование Дуная
Наступление русских войск на Балканах началось с форсирования самой большой реки в Западной Европе — Дуная в его нижнем многоводном течении, шириной до 1000 м, глубиной до 30 м, с обрывистым и удобным для обороны противоположным берегом. Несмотря на то, что русская армия в прошлые войны более 30 раз преодолевала этот водный рубеж и накопила богатый опыт переправы под огнем противника, тем не менее задача оставалась труднорешаемой. Оборона неприятеля по Дунаю усиливалась девятью турецкими крепостями и довольно сильной речной флотилией в составе 46 судов. Прежде всего, необходимо было нейтрализовать турецкую флотилию. Для этого предполагалось использовать 31 артиллерийскую береговую батарею, боевые корабли и минирование русла реки. Активная борьба развернулась после создания русской Дунайской речной флотилии, сформированной из двух отрядов моряков: Балтийского гвардейского экипажа и Черноморского флотского. Большинство судов для флотилии (14 паровых минных катеров и 17 гребных судов) было доставлено из Кронштадта и Николаева.
Соотношение русских и турецких военных судов на Дунае представлено в табл. 1264.
Таблица 12
Состав русской и турецкой дунайской военных флотилий к началу войны
| Класс | Количество | Названия | Вооружение | Дислокация |
| Балтийский гвардейский экипаж | — | Средний Дунай | ||
| Паровые минные катера | 15 | 1) Мина, 2) Шутка, 3) Кремль, 4) Первенец, 5) Адмирал Грейг, 6) Не тронь меня, 7) Опыт, 8) Генерал-адмирал, 9) Петр Великий (Красотка), 10) Варяг | ||
| Черноморский флотский отряд | — | Нижний Дунай | ||
| 1) Ксения, 2) Джигит, 3) Царевич, 4) Птичка, 5) Царевна | ||||
| Железная канонерская лодка | 1 | В. кн. Николай (Фульдджериул) | 9 | То же |
| Колесные пароходы | 5 | 1) Взрыв, 2) Заграждение, 3) Стефан, 4) Романия, 4) Анета | — | Средний Дунай |
Кроме того, 21 гребное судно из Кронштадта и Николаева (преимущественно шестерки и кожуховые боты) и 31 грузовое мачтовое и гребное судна, купленные и найденные на Дунае (барки, баржи, бриги, шхуны).
1. Начальник Черноморского гвардейского экипажа капитан-лейтенант С-К. И. Тудер, состав — 490 человек.
2. Начальник Черноморского флотского отряда капитан-лейтенант Беклешов, состав — 210 человек.
Оба отряда в подчинении начальника инженеров Дунайской армии генерала А. Ф. Деппа.
| Класс | Количество | Названия | Вооружение | Дислокация |
| Броненосные корветы | 2 | 1) Люфти-Джелиль, 2) Хивзи-Рахман | Всего 13 орудий разного калибра | Тульча |
| Большие мониторы | 2 | 1) Сельфи, 2) Мухадем-Хаир | По 6 орудий, всего 12 | Сулин |
| Малые мониторы (броненосные канонерские лодки) | 5 | 1) Фехт-Уль-Ислам, 2) Шкодра, 3) Неджем-Шефкет, 4) Подгорица, 5) Муни-Зафф | По 4 орудия, всего 20 | Тульча — 1, Гирсово — 1, Рущук — 1, Виддин — 1 |
| Деревянные канонерские лодки | 3 | По 4 орудия, всего 12 | Гирсово — 1, Рущук — 2 | |
| Железные канонерские лодки | 1 | 4 орудия | Виддин | |
| Малые железные баркасы | 2 | По 1 орудию, всего 2 | Рущук | |
| Колесные пароходы | 5 | 2 — по 4 орудия, всего 8, 3 — по 2 орудия, всего 6 | Мачин — 2, Гирсово — 1, Силистрия —1, Виддин — 1 | |
| Всего | 20 | 77 |
Кроме того, 9 транспортных пароходов и 17 гребных шлюпок и барок.
Всего экипажа — 946 человек.
И хотя в качественном отношении суда русской речной флотилии значительно уступали судам османов, они сумели взять инициативу в свои руки и нанести противнику ощутимый урон.
Уже в первых числах мая катера под прикрытием береговых батарей сумели поставить ряд минных заграждений. 29 апреля (11 мая) одновременным попаданием снарядов 3-й и 4-й осадных русских батарей у Браилова был взорван и потоплен флагманский турецкий броненосный корвет «Люфти-Джелиль», вооруженный 5-ю крупнокалиберными орудиями. Из 218 человек экипажа уцелел лишь один матрос, которого вместе с флагом броненосца подобрали русские минные катера65.
В ночь на 14 (26) мая минными катерами лейтенантов Ф. В. Дубасова и А. П. Шестакова потоплен большой турецкий монитор «Хивзи-Рахман»66. Опыт проведенной атаки был многократно использован в дальнейшем. Русские минные катера, имевшие на вооружении шестовые и буксирные шлюпочные мины, вплотную подходили к турецкому судну и ударяли его шестовой миной или подводили под днище буксирную мину. Естественно, такая атака требовала от экипажа катера большого умения и мужества.
В течение двухмесячной борьбы турецкая флотилия на Дунае была полностью парализована. К середине июня 1877 г. участок будущей переправы русских войск был надежно прикрыт с обоих флангов минными заграждениями.
Большая подготовительная работа была проведена для обеспечения войск десантными средствами. Необходимые перевозочные материалы были собраны в Слатине и спущены по реке Ольге, а затем проведены вниз по Дунаю мимо турецкой крепости Никополь. Главнокомандующий осмотрел берега Дуная от Зимницы до Турно и, по представлению генерала А. К. Рихтера67, избрал для переправы окрестности Зимницы (на левом берегу) и Систово (на правом). Для отвлечения внимания турок от Среднего Дуная генерал А. Э. Циммерман68 получил приказание переправиться 10 (22) июня через Нижний Дунай у Браилова или Галаца. Вместе с тем, начиная с 12 (24) июня, производился ежедневный усиленный обстрел осадной артиллерией крепостей Рущук, Никополь, Виддин.
Несмотря на сильный разлив Дуная, генерал-майор Д. Е. Жуков69 со своей бригадой (полки Рязанский и Рижский) 10 (22) июня отплыл на судах из Галаца в Буджак. После упорного боя русские войска овладели Буджакскими высотами и затем без выстрела заняли Мачин, Тульчу, Исакчу и Гирсово70.
В районе форсирования на три дня были прекращены всякие передвижения войск. Соблюдение маскировки, скрытности, широкое применение дезинформации создали условия не только тактической, но и оперативной внезапности действий. Турецкое командование до последнего момента находилось в неведении не только о конкретном месте переправы, но даже о направлении и районе возможных действий русской армии71.
Главнокомандующий турецкой армией Абдул Керим-паша, посетивший Систово, признал здесь переправу невозможной. Указав на свою ладонь, он хвастливо сказал окружавшей его свите: «Скорее тут у меня вырастут волосы, чем русские здесь переправятся через Дунай»72.
В подтверждение того, что противник не ожидал переправы русских на Среднем Дунае у Зимницы—Систово, может служить рассказ систовского содержателя гостиницы о том, как турецкие офицеры в полной беспечности кутили у него всю ночь на 15 июня73.
Корреспондент Петербургской газеты «Новое время» В. Буренин в своем дневнике писал: «Переправа у Систово была приведена в исполнение столь внезапно и неожиданно, что ее свидетелями оказались лишь войска, бывшие в деле. Даже для высших лиц армии, говорят, она была сюрпризом... даже корреспонденты на этот раз были обмануты и прозевали главную переправу»74.
Для форсирования реки первой выделялась десантная группа в составе усиленной 14-й пехотной дивизии в количестве 15 тыс. человек при 64 орудиях под руководством опытного военачальника генерал-майора М. И. Драгомирова75. Он был хорошо знаком с теорией этого вопроса, поскольку в свое время написал труд «О высадке десантов в древнейшие и новейшие времена».
Драгомиров искусно организовал действия своей группы. В специально вырытых в земле ямах, размером и формой напоминавших понтоны, подразделения тренировались действиям при посадке, во время движения на воде и высадке.
В ночь на 15 июня из Зимницы были двинуты все понтонные парки. Понтоны первого эшелона отплыли от левого берега, скрываясь за островками. На передних понтонах движением руководили болгарские лодочники, хорошо знавшие подходы к правому берегу.
Из-за ненастной погоды турки заметили первые понтоны только в нескольких сотнях метров от берега. Огонь их артиллерии и контратаки успеха не имели. На Систовских высотах завязался горячий бой.
Русские войска, постепенно усиливаясь подкреплениями, отбросили неприятеля и прочно утвердились на правом берегу. Десантники Драгомирова расширили плацдарм и заняли Систово. Освобождение Систова было отмечено жителями как величайший праздник. Весь город вышел навстречу русским войскам с хлебом-солью и цветами76.
В дальнейшем повсеместно русские войска, вступившие в Болгарию, восторженно встречались болгарским населением, которое жестоко страдало от турецкого ига и видело в русских воинах своих освободителей.
К вечеру, кроме десантной группы, переправились остальные части 8-го корпуса и 35-я пехотная дивизия77. Русские потери составили всего 239 человек78.
Турки поспешно отступили к Тырново и Рущуку. 16 июня главные квартиры Александра II и главнокомандующего великого князя Николая Николаевича были переведены в Зимницу. Император в прочувствованных словах благодарил командиров частей, первыми преодолевших Дунай. Генералу Драгомирову лично вручил орден св. Георгия 3-й степени.
В течение нескольких дней были построены два понтонных моста, по которым переправились главные силы. К началу июля на правом берегу Дуная было сосредоточено 120 тыс. человек. Два корпуса подступали к Дунаю с севера. Форсирование одной из величайших рек Европы было проведено на редкость успешно. Оно вызвало у друзей восторг, а у врагов — удивление и озлобление.
«Когда мы узнали о переправе русских через Дунай, — отмечал Петко Войвода, находившийся в Родопских горах, — мы не могли прийти в себя от охватившей всех нас радости»79.
Из Лондона же и Вены сообщали, что удачное форсирование русской армией Дуная всполошило правительства как Англии, так и Австрии. Успешная переправа была полной неожиданностью для Западной Европы80.
Переход русских войск через Дунай вызвал панику в высшем турецком командовании, ведь русская армия ничем больше не была отделена от турецкой.
3 (15) июля Главная императорская квартира была переведена в Царевицу. Оттуда 8 (20) июля Александр II переехал в Белу, город на Янтре, где и оставался до конца июля.
В направлении Балканского хребта и Константинополя против русских в Тырново турки имели всего лишь 4 тыс. человек. Однако на флангах русской армии у противника были сильные группировки. На правом фланге, в районе Никополя было около 10 тыс. человек, а на левом, в районе Рущука и Шумлы — 60 тысяч.
Превосходство было на стороне русских, но охватывающее положение султанских группировок создавало определенные трудности. В этих условиях великий князь Николай Николаевич решил сначала обеспечить фланги, разведать противника перед фронтом и только после этого наступать через Балканы81. С этой целью после переправы через Дунай действующая армия была разделена на три отряда — Западный, Передовой и (Восточный) Рущукский. Схема их движения была подобна развернутому вееру.
Западный отряд (9-й корпус, около 35 тыс. человек, 108 орудий) генерал-лейтенанта Н. П. Криденера82 получил задачу занять крепость Никополь, затем Плевну, обеспечивать правый фланг всей армии и готовиться в дальнейшем к наступлению за Балканы.
Передовому отряду (стрелковая бригада, болгарское ополчение и кавалерия, до 12 тыс. человек, 38 орудий) под командованием молодого генерала И. В. Гурко предстояло действовать на главном оперативном направлении. Ему надо было развивать наступление к столице Болгарии Тырново, преодолеть Балканы в районе Шипки, захватить перевалы и выйти в Забалканье с целью организации восстания славянского населения.
Ядром болгарского ополчения, сформированного русскими в Бессарабии, стали участники Апрельского восстания 1876 г., бежавшие из Болгарии. Офицерский состав почти целиком состоял из русских.
Самый крупный Рущукский (Восточный) отряд (12-й и 13-й корпуса, 75 тыс. человек, 216 орудий) под начальством цесаревича Александра Александровича имел задачу наступать на Рущук и овладеть им, прикрыв левый фланг русской армии.
Кроме того, в Добрудже действовал отдельный Нижнедунайский отряд. В результате силы оказались распылены.
Большинство исследователей русско-турецкой войны считают, что наступление по расходящимся направлениям было серьезнейшей ошибкой главнокомандующего и его начальника штаба генерала А. А. Непокойчицкого83. Вместо того чтобы, согласно плану Обручева, двинуть половину своей армии через Балканы и максимально быстро продвигаться к Константинополю (вторая часть армии должна была обеспечивать фланги первой части, блокируя турецкие войска, идущие из Виддина, и заняв слабейшую крепость в Рущуке), великий князь Николай Николаевич разделил армию на три отряда, каждый из которых оказался не в состоянии решить поставленные перед ним задачи.
По собранным к этому времени сведениям, неприятель, видимо пораженный удачным переходом русских войск через Дунай, почти одновременно в двух пунктах, не решался противодействовать русским главным силам с фронта и сосредоточивался против русских на флангах: к западу у Виддина и к востоку у Разграда.
Султан и дари-хура (военный совет) сразу забыли утвержденные ими вначале планы заманивания русских вглубь Болгарии. Турецкий главнокомандующий старец Абдул-Керим-паша был отстранен от командования и отдан под суд84, а вместо него был назначен софийский паша Мехмед-Али — авантюрист из немцев Карл Дитрих (Детруа), вступивший в командование 9 (21) июня85.
Действия Передового отряда генерала Гурко
Генерал Гурко, стремительно про двинувшись к Тырнову, 25 июня (7 июля) занял его своей кавалерией. Защитники Тырнова, объятые паническим страхом, отступили в составе 5 таборов пехоты, 6 орудий и 400 человек кавалерии86.
Гурко почти без больших усилий занял Тырново и Габрово. В последнем пункте узнали, что лучший шоссированный перевал через Балканы — Шипкинский был укреплен весьма слабо, а соседние с ним горные проходы оставлены совершенно без защиты. Исходя из этого, Гурко решился обойти Шипкинский перевал через Хаинкиойский проход и затем атаковать главный перевал одновременно с фронта и тыла.
Главнокомандующий, одобрив этот план действий, двинул к Тырнову части 1-го корпуса; для фронтальной же атаки Шипкинского перевала был сформирован Габровский отряд, под начальством генерал-майора В. Ф. Дерожинского87, из 3-х батальонов Орловского полка, 5-ти сотен 5-го Донского полка и 10-ти орудий.
Шипкинский перевал на высоте 1185 м, через который проходит шоссе Габрово-Казанлык, приобрел исключительное значение в ходе боевых действий. Он связывал Северную Болгарию с Южной, через него шел кратчайший путь к Адрианополю. К тому же перевал был удобен для прохода войск с артиллерией.
28 июня (10 июля) Гурко, оставив отряд генерала Дерожинского на северном склоне Балкан, направил авангард своего отряда под начальством генерал-майора О. Е. Рауха88 на Хаинкиойский перевал и сам двинулся за ним вслед с остальными силами.
2 (14) июля отряд генерала Гурко овладел Хаинкиойским проходом и направился далее к Казанлыку. После нескольких стычек Казанлык был взят 5 (17) июля89. Гурко, зная, что в этот день Дерожинский должен был атаковать Шипкинский перевал с севера, предполагал атаковать Шипку с юга в тот же день, но из-за сильного утомления своих войск должен был отложить нападение.
В сильную жару, преодолевая крутые горные склоны, Передовой отряд за 6 дней прошел более 120 км пути. Между тем Дерожинский 5 (17) июля безуспешно атаковал Шипку.
6 (18) июля Гурко атаковал Шипку с юга, казалось так же тщетно; тем не менее турки, боясь окружения, в ночь на 7 (19) июля оставили перевал и отошли по горным тропам к Филиппополю (Пловдив)90.
Таким образом, линия Балкан была занята объединенными войсками и долина реки Тунджи очищена от неприятеля. Путь к Босфору и Константинополю оказался открытым, однако сил для наступления не было.
Заняв г. Эски-Загра (Стара-Загора), Передовой отряд подвергся контрудару прибывшей из Черногории (морским путем в Адрианополь) турецкой армии Сулейман-паши91 (37 тыс. человек) и отступил к Шипке.
Вскоре сюда был выдвинут вновь созданный Южный отряд (до 20 тыс., в августе — 46 тыс.) генерала Ф. Ф. Радецкого.
Первая и Вторая Плевна
Одновременно с действиями Передового отряда Гурко происходили операции на обоих флангах общего расположения русской армии. Рущукский (Восточный) отряд, занимая левый фланг, успешно продвигаясь вдоль Дуная, в начале июля вышел на южные подступы к Рущуку (Русе). Турецкие войска придерживались здесь оборонительной тактики и активности не проявляли. Более сложно развертывались события для Западного отряда.
4 (16) июля Западный отряд штурмом овладел крепостью Никополь. Вопреки неудачному плану, успех был достигнут благодаря инициативе командиров частей.
Следующая задача Западного отряда была занять Плевну, куда поспешно продвигался корпус Осман-паши92, одного из наиболее даровитых и серьезных турецких военачальников. Безынициативный командующий Западным отрядом барон Криденер промедлил (от Никополя до Плевны нужно было пройти всего 40 км, в Плевне гарнизон насчитывал всего 2 тыс. солдат) и лишь 6 (18) июля направил к Плевне 9-тысячный отряд. Осман-паша, совершив форсированный 200-километровый марш, опередил русских и утром 7 (19) июля с 16-тысячной армией, обстрелянной в боях с сербами, занял Плевну. 8 (20) июля был предпринят первый штурм, получивший впоследствии название «Первой Плевны». Несмотря на героизм русских солдат, на правом фланге даже ворвавшихся в город, Плевна осталась у турок.
Неудачи русских войск выявили серьезные изъяны в организации боя и руководстве им со стороны старшего и высшего командования: разведка была поставлена плохо, сражению почти не предшествовала артиллерийская подготовка, в наступлении преобладал принцип ротных колонн.
Казалось бы, ошибки одного сражения должны были послужить уроком для другого. К сожалению, штаб Дунайской армии, командование Западного отряда не сделали из происшедшего правильных выводов.
18 (30) июля, в те дни, когда Гурко вел вместе с ополчением кровопролитные бои у Старой Загоры, Криденер предпринял вторую попытку овладеть Плевной («Вторая Плевна»). Против противника были выставлены 26 тыс. человек со 140 орудиями. Главный удар направлялся на восточные и юго-восточные укрепления крепости, хотя она была слабее защищена с юга и запада.
Турецкий гарнизон насчитывал 22–24 тыс. человек при 58 орудиях. Вторая Плевна также окончилась неудачей, причем русские потери составили 7 тыс. человек, в то время как турки потеряли только 1200 человек93.
Здесь сказались те же ошибки, что и 8 (20) июля. Неправильно было выбрано направление главного удара, отсутствовала должная артиллерийская и ружейная подготовка атаки, нечетко были поставлены задачи полкам, бездействовала конница, отсутствовало взаимодействие между частями, руководство в ходе боя было неудовлетворительным.
«Вторая Плевна» произвела удручающее впечатление на главное командование и общественность России94. Стало очевидным, что основные силы Дунайской армии не могут пока перейти Балканы для поддержки Передового отряда Гурко, как планировалось ранее. Решено было временно перейти к обороне, привлечь румынские войска (41 тыс. человек) к участию в войне наравне с русскими, затребовать из России гвардейские и гренадерские части.
К концу июля турки успели стянуть войска на русских флангах: против Рущукского отряда стоял Махмуд-паша; против главных сил — Осман-паша в Плевне и в прилежащих к ней пунктах; а в Балканах и на горных их склонах — Сулейман-паша с особой армией.
Положение Дунайской армии на правом берегу реки сделалось весьма невыгодным: имея под рукою около 100 тыс. человек, войска занимали район до 300 км, необеспеченный с флангов. Никополь был занят незначительными силами румын; переправа у Систова не представляла надежного опорного пункта95.
Первое наступление русских войск на Кавказе
Перед началом войны Кавказская армия насчитывала 95,5 тыс. человек и 276 орудий96. Для ведения наступательных действий из ее войск был сформирован Действующий корпус (52 тыс. человек при 160 орудиях) под командованием генерала от кавалерии М. Т. Лорис-Меликова. В соответствии с направлениями, избранными для наступления, корпус был разделен на три отряда. Главные силы (27,5 тыс. человек и 92 орудия) под непосредственным руководством Лорис-Меликова были нацелены в центре из Александрополя на Карс и Эрзерум. На правом фланге из района Ахалкалаки на Ардаган наступал Ахалцыхский отряд (13,5 тыс. человек и 36 орудий) во главе с генерал-лейтенантом Ф. Д. Девелем97. На левом фланге, из Игдыря на Баязет и Эрзерум направлялся Эриванский отряд (11,5 тыс. человек и 32 орудия) под начальством генерал-майора А. А. Тергукасова98 (см. табл. 13)99.
Таблица 13
Распределение войск Кавказской армии
между Действующим корпусом и отрадами
(без местных войск, парков, осадной артиллерии)
к 12 (24) апреля 1877 г.
| Наименование | Начальник | Людей в строю | Орудий | ||
| Действующий корпус, г.-ад., г. от кав. Лорис-Меликов | Главные силы, г.-ад. Лорис-Меликов | Правая колонна | Г.-л. Гейман | 10 010 | 36 |
| Левая колонна | Г.-м. Чавчавадзе | 16 424 | 56 | ||
| Итого: | 26 434 | 92 | |||
| Ахалцихский отряд, г.-л. Девель | Главная колонна | Г.-л. Девель | 10 245 | 28 | |
| Зап.-ахалцихская колонна | Полк. Комаров | 3 232 | 8 | ||
| Итого: | 13 477 | 8 | |||
| Эриванский отряд, г.-м. Тергукасов | Левая колонна | Г.-м. Броневский | 7 750 | 28 | |
| Правая колонна | Полк. Шипшев | 1 332 | 2 | ||
| Кульпинский отряд | Полк. Граббе | 2 082 | 2 | ||
| На базе | 511 | ||||
| Итого: | 11 675 | 32 | |||
| Всего в Действующем корпусе: | 52 586 | 160 | |||
| Войска Рионского края, г.-л. Оклобжио | Кобулетский отряд, г.-л. Оклобжио | Левая колонна | Г.-м. Денибеков | 7 458 | 16 |
| Средняя колонна | Г.-м. Шереметьев | 4 235 | 32 | ||
| Правая колонна | Полк. Абашидзе | 1 574 | |||
| Итого: | 13 267 | 48 | |||
| Гурийский отряд | Фл.-ад. полк. Гурчин | 6 703 | 16 | ||
| Кутаисский отряд | Г.-м. Алхазов | 4 156 | 32 | ||
| Итого: | 24 126 | 96 | |||
| Войска Сухумского военного отдела | г.-м. Кравченко | 5 114 | 4 | ||
| Закавказского резерва | 4 443 | 4 | |||
| Войска Черноморского округа | полк. Шелковников | 3 916 | |||
| Войска Кубанской области | г.-л. Кармалин | 5 405 | 3 | ||
| Всего в Кавказской армии: | 95 590 | 276 |
Вдоль морского побережья, правее Действующего корпуса был сосредоточен Рионский отряд (24 тыс. человек при 96 орудиях) генерал-лейтенанта И. Д. Оклобжио, нацеленный на Батум100.
Поскольку конечная цель в войне с Турцией находилась на Балканском полуострове, перед войсками Кавказского театра действий была поставлена задача как можно больше отвлечь на себя турецких сил и больше занять пунктов и пространства в Азиатской Турции101.
Турецкое командование первоначально планировало вести на Кавказе наступательные действия, углубиться на территорию России и поднять восстание мусульман. Затем из-за малочисленности войск (75 тыс. человек) оно вынуждено было перейти к обороне, используя имеющиеся крепости102.
Кавказская армия, как и на Европейском театре войны, перешла границу империи с 12 (24) по 17 (29) апреля 1877 г.103.
Благодаря четким и стремительным действиям кавалеристов все турецкие передовые посты были уничтожены. Внезапное наступление русской армии застало турок врасплох. Несмотря на тяжелые условия весенней распутицы, 18 (30) апреля русские войска заняли Баязет, 5 (17) мая — Ардаган и блокировали в конце мая Карс104. Особенно энергично действовал Эриванский отряд под командованием боевого генерала Тергукасова. После занятия Баязета с целью отвлечь внимание Мухтар-паши от Карса105 отряд стал продвигаться на Алашкерт и затем на Драм-Даг.
4 (16) июня Эриванский отряд наголову разбил при Драм-Даге войска Магомет-паши, погибшего в этом бою. Участвовавший в сражении английский военный агент при Анатолийской армии генерал Арнольд Кэмпбелл и его постоянный спутник корреспондент газеты «Таймс» капитан Норман бежали без оглядки до самого Эрзерума106.
Между тем распыление русских сил на три отрада, действовавших на самостоятельных направлениях, затрудняло закрепление успеха.
Турецкий главнокомандующий Мухтар-паша, решив разгромить Эриванский отрад (7 тыс. человек), сосредоточил против него с фронта и тыла главные силы своей армии (18 тыс. человек, 18 орудий).
9 (21) июня в Даярском ущелье произошел ожесточенный бой Эриванского отрада с османами Мухтар-паши. Несмотря на явное численное превосходство, противник не добился успеха. Узнав о наступлении отряда генерала Геймана107 из-под Карса на Зивин, Мухтар-паша отказался от своего намерения разгромить Эриванский отрад.
12 (25) июня отрад Геймана (17,5 тыс. человек при 64 орудиях) атаковал турецкие позиции у Зивина (10 тыс. человек с 16 орудиями), но был отбит. По согласованию с находившимся в отраде Лорис-Меликовым, Гейман принял решение отступить.
6 (18) июня турецкий корпус Фаик-паши (11 тыс. человек, 11 орудий) в тылу Эриванского отрада осадил Баязет, русский гарнизон которого насчитывал около 1650 человек с 2 орудиями. Несмотря на многократное превосходство врага (к 27 июня (9 июля) силы турок возросли до 12 тыс. человек и 18 орудий), нехватку продовольствия и воды, гарнизон крепости геройски выдержал 23-дневную тяжелую осаду.
Обороной руководили полковник Измаил-хан Нахичеванский, комендант цитадели капитан Ф. Э. Штоквич и артиллерийский поручик Томашевский. Как писал позже Штоквич: «2–3 суточных сухарика и одна столовая ложка... воды при 40-45° палящей жаре в течение многих дней осады сделали свое дело: они не убили гарнизон, но обратили его в толпу скелетов и живых мертвецов, на которых без душевного содрогания и ужаса нельзя было взглянуть»108. За время осады русские потеряли 119 человек убитыми и 167 ранеными. 28 июня (10 июля) подошедший Эриванский отрад Тертукасова в упорном бою заставил османов снять осаду109.
Проявив высочайшую самоотверженность, мужество и стойкость, защитники Баязета вписали одну из славных страниц в историю русской армии. Впоследствии, так же, как и участники Шипкинской эпопеи, все они были награждены особой серебряной медалью.
Не выполнил поставленной задачи Кобулетский отряд. Батум оставался в руках неприятеля. Однако отряд достоин похвалы за то, что в ходе наступления оттянул на себя крупные силы противника110.
В результате просчетов командования Кавказской армии — главнокомандующего великого князя Михаила Николаевича и командира Действующего корпуса Лорис-Меликова успехи весенне-летнего наступления не были развиты и закреплены. Из-за плохо организованной разведки командование нередко преувеличивало силы противника, действовало медленно и нерешительно, что позволило османам подтянуть и сосредоточить крупные резервы.
Обширная территория, кроме Ардагана и Муха-Эстатских позиций, была оставлена русскими войсками. Сняли и осаду Карса. Кавказская армия в конце июня — начале июля 1877 г. перешла к обороне.
Таким образом, закончился первый наступательный этап войны и на Балканском, и на Кавказском театрах военных действий.
3. Второй этап войны.
Временная оборона русской армии
Второй этап войны характерен стратегической обороной и накапливанием сил русских войск для нового наступления.
К началу августа в Дунайской армии насчитывалось 268 тыс. человек и более 1 тыс. орудий111. Причем войска были рассредоточены по дуге протяженностью свыше 300 км, обращенной на запад, юг и восток.
Силы противника, сосредоточенные против Дунайской армии, составляли более 210 тыс. человек при 414 орудиях112.
Анализируя сложившуюся обстановку, военный министр Д. А. Милютин в записке Александру II от 21 июля (2 августа) высказал конструктивное предложение о переходе к стратегической обороне по всему фронту. Он предлагал отказаться «от предприятий наступательных до прибытия более сильных подкреплений, стянуть разбросанные силы в небольшое число пунктов, узнать выгодные позиции и, где нужно, укрепиться»113.
Предложения Милютина были одобрены царем. Однако главнокомандующий великий князь Николай Николаевич и его штаб во главе с генералом Непокойчицким, вместо тщательного разбора допущенных ошибок и принятия радикальных мер, предложенных Милютиным, ограничились лишь численным увеличением армии.
Высочайшим повелением было приказано срочно перебросить в район боевых действий гвардию. Всего дополнительная мобилизация составила 8 пехотных и 2 кавалерийских дивизии. Кроме того, после длительных переговоров румынский князь Карл согласился направить под Плевну 2 пехотные дивизии и кавалерию.
Защита Шипки
Временные просчеты русской армии на первом этапе войны позволили турецкому командованию организовать контрнаступление. С помощью австрийских и германских советников турецкий штаб разработал план окружения русских войск, расположенных южнее Дуная. В последующем намечалось отбросить русскую армию к исходному положению, т. е. за Дунай. Для осуществления поставленной цели предполагалось концентрическое наступление всех трех турецких армий в общем направлении на Систово. Возможности для наступления у османов имелись. Западнодунайская армия Османа-паши, расположенная в районе Плевны, насчитывала около 70 тыс. человек. Восточнодунайская армия Мехмеда Али-паши, занимавшая четырехугольник крепостей, имела около 100 тыс. человек. Южная армия Сулеймана-паши, переброшенная из Черногории в составе 37 тыс. человек, была сосредоточена за Балканским хребтом. Именно она наносила главный удар через Шипкинский перевал.
На пути наступавших войск Сулеймана-паши оказался передовой отряд Гурко, оказавший героическое сопротивление врагу. 19 (31) июля под Эски-Загрой (Стара-Загора) произошел первый бой. Вместе с русскими воинами самоотверженно сражались и болгарские ополченцы. Под натиском численно превосходящих сил противника Гурко вынужден был отступить к перевалам и влиться в состав войск генерал-лейтенанта Ф. Ф. Радецкого, которые обороняли южный участок фронта шириной в 120 км.
Основные силы Сулейман-паша обрушил на Шипку, которую оборонял русско-болгарский отряд генерала Н. Г. Столетова. Отряд насчитывал около 6 тыс. человек, в том числе 2 тыс. болгар, 27 орудий и занимал позицию на перевале по фронту до 2 км при глубине от 60 м до 1 км. Уже 5 (17) августа Столетов донес Радецкому о складывавшейся тяжелой обстановке: «...весь корпус Сулеймана-паши, видимый нами как на ладони, выстраивается против нас в 8 верстах от Шипки. Силы неприятеля громадны, говорю это без преувеличения; будем защищаться до крайности, но подкрепления крайне необходимы»114.
Однако Радецкий, передоверившись данным разведки, ожидал наступления Сулеймана-паши на левом фланге. Он считал появление турок у Шипки как ложную демонстрацию и не выделил Столетову подкрепления.
Ранним утром 9 (21) августа неприятель начал фронтальный штурм русских позиций. В течение трех суток малочисленный отряд Столетова вел ожесточенные, кровопролитные бои против превосходящих сил противника. Защитники Шипки испытывали острую нехватку боеприпасов, а им приходилось отражать в день до 14 атак. Нередко они вынуждены были отбивать врага камнями и штыками. Тяжелое положение отряда усугублялось нестерпимой жарой и отсутствием воды. Единственный источник — ручей — оказался под обстрелом турок, и путь к нему устилали ряды трупов, число которых с каждым часом росло.
Русско-болгарский отряд был почти окружен, потери его составляли около 1400 человек. В самый критический момент на исходе третьего дня боев к Шипке подошла 4-я стрелковая бригада, которую привел сам Радецкий, совершив трудный марш при 40-градусной жаре по пыльным дорогам, забитым обозами беженцев-болгар. Участник этого марш-броска Анучин писал: «По мере нашего приближения к становищам беженцев, все взрослое население становилось на колени и кланялось в землю. «Много здравия, много счастья!» — твердили женщины с рыданиями, глядя на нас. Все мужчины были без шапок. Немало мужчин, женщин и детей были в перевязках. Это — жертвы турецких неистовств. Картина была потрясающая»115.
В помощь русским солдатам «собрано было 100 носилок с 400 носильщиками... Тысяча человек болгар отправлена с водой в кувшинах, ведрах и бочках на ослах и телегах... Местные жители вели себя удивительно. По первому слову беженцы опрокидывали свои возы с пожитками и ехали или шли, куда им приказывали»116.
Подход новых сил решил борьбу в пользу русских. В ночь на 12 (24) августа на Шипку подошли остальные части общего резерва во главе с генералом М. И. Драгомировым. Число защитников Шипки возросло до 14,2 тыс. человек с 39 орудиями. На позицию были подвезены снаряды, патроны, вода и горячая пища. Днем 12 (24) августа русско-болгарский отряд перешел в контратаку. В жестоком бою был ранен в ногу и до конца войны выбыл из строя генерал М. И. Драгомиров.
Сулейман-паша продолжал атаки и в следующие дни, но успеха не добился. В итоге турки отступили. За 6 дней боев русско-болгарский отряд потерял 3640 человек, турки 8246 (по другим данным — 12 тыс. человек). Шипкинский перевал остался в руках русских, однако южные склоны его удерживали турки.
Героическое сопротивление на Шипке предотвратило соединение двух турецких группировок и сорвало планы совместного наступления на позиции русской армии между Дунаем и Балканами. Неудача Сулеймана-паши подорвала моральный дух султанских войск. Наоборот, веру русских и болгарских бойцов в победу шипкинское сражение укрепило.
Отметим, что в разгар августовских боев на Шипке Восточнодунайская армия Мехмеда Али-паши заняла выжидательное положение. Она надеялась на успех действий Сулеймана-паши. Но после того как атаки шипкинской твердыни потерпели неудачу, Мехмед Али-паша 24 августа (5 сентября) на свой страх и риск предпринял наступление против Рущукского отряда. Ценой больших потерь османы несколько потеснили передовые русские части, но большего добиться не смогли. 10 (22) сентября они вынуждены были отойти на исходные позиции117.
В последующем оборона Шипки продолжалась свыше 5 месяцев, вплоть до перехода русской армии в общее наступление в январе 1878 г. В декабре 1877 г. и январе 1878 г. оборона Шипки велась при сильных морозах и метелях (так называемое «Шипкинское сидение»), когда число обмороженных в день доходило до 400 человек. Во время снежного бурана на Шипке обычно стрельба затихала, петербургские газеты писали: «На Шипке все спокойно». Эта банальная фраза из донесений руководившего войсками на Шипке генерала Ф. Ф. Радецкого послужила названием для знаменитой картины В. В. Верещагина.
Падение Плевны
Командование Дунайской армии, перейдя к обороне практически на всех участках театра, аккумулировало силы для нового штурма Плевны. Операцию решено было начать со взятия Ловчи, расположенной в 30 км южнее Плевны. Отряд генерал-майора А. К. Имеретинского118 (22 тыс. человек при 98 орудиях), в состав которого была включена колонна М. Д. Скобелева, 22 августа (3 сентября) овладел Ловчей, разгромив ее 4-тысячный гарнизон при 6 орудиях. В день сражения Осман-паша с 12 тыс. человек сделал рискованную вылазку из Плевны с целью оказать помощь гарнизону Ловчи. Русское командование упустило реальную возможность разгромить отряд Османа-паши и внезапной атакой овладеть Плевной.
На военном совете 13 (25) августа командование Дунайской армии приняло решение вновь атаковать Плевну. День штурма был назначен на 30 августа (11 сентября) — день тезоименитства императора. 16 (28) августа Александр II в своей ставке встретился с румынским князем Карлом и предложил ему командование Западным отрядом. Во главе его штаба был поставлен русский генерал-лейтенант П. Д. Зотов119, командовавший до этого 4-м армейским корпусом. Войска Османа-паши, сосредоточенные в районе Плевны, насчитывали 34 тыс. человек при 72 орудиях. Союзные войска состояли из 84,1 тыс. человек при 424 орудиях, из них 32 тыс. румын при 108 орудиях120.
Под Плевной находился император Александр II и Главная квартира во главе с главнокомандующим великим князем Николаем Николаевичем. Создав значительное превосходство в силах, русское командование не сомневалось в легкой и решительной победе. Однако эта самоуверенность обернулась поражением. Третий штурм Плевны закончился неудачей. Из двух предыдущих штурмов не были сделаны правильные выводы.
Направления главных ударов были выбраны те же, что и во 2-й Плевне, т. е. нацелены на самый мощный участок турецких укреплений — Гривицкие редуты. Артиллерийская подготовка, проводившаяся 26—30 августа (7—11 сентября), велась с больших расстояний и только в дневное время. Османы успевали за ночь восстанавливать разрушенные укрепления и знали, где последует атака. В ходе штурма 30—31 августа (11—12 сентября) управление войсками и их взаимодействие было отлажено слабо. Войска вводились в бой частями, разрозненно. Наибольших успехов достиг отряд генерала Скобелева на левом фланге121.
Скобелеву удалось стремительной атакой прорвать все линии вражеской обороны и выйти на южную окраину Плевны. Однако, не получив подкреплений, отбив четыре контратаки турок, отряд вынужден был отойти на прежние позиции. Потери союзных войск в третьем сражении под Плевной составили около 16 тыс. человек, из них 3 тыс. румын. Турки не досчитались 3 тыс. человек122.
1 (13) сентября на военном совете, проведенном Александром II, было решено окружить Плевну «железным кольцом»123. Осадными работами руководил генерал Э. И. Тотлебен, специально вызванный для этого из Петербурга.
Чтобы полностью блокировать Плевну, необходимо было прервать ее связь с Софией. Для этого из гвардейских частей сформировали отряд под командованием генерала И. В. Гурко, который в октябре овладел турецкими опорными пунктами на плевненско-софийском шоссе: Горным Дубняком, Телишем и Дольним Дубняком. 20 октября (2 ноября) 50-тысячный гарнизон Плевны был окончательно окружен. Турки испытывали острый недостаток в боеприпасах и продовольствии124.
28 ноября (10 декабря) Осман-паша после безуспешной попытки прорваться на Софию, потеряв около 6 тыс. человек, вынужден был капитулировать. В плен попало 43 338 человек125. Падение Плевны знаменовало конец второго оборонительного периода действий русской армии на Балканах. Наступил решающий перелом в войне.
Русская Дунайская армия, высвободив более 100 тыс. войск, могла начать стратегическое наступление против Османской империи.
Переход русской Кавказской армии к обороне
В конце июля 1877 г. главные силы Действующего корпуса (32 тыс. человек при 120 орудиях), прикрывая александропольское направление, расположились у Курюк-Дере. Передовые части этих сил обосновались в 25-30 км северо-восточнее Карса в районе Башкадыкляра. Эриванский отряд (13,4 тыс. человек при 48 орудиях) расквартировался у Игдыря и Кульпа. Ахалцихский отряд занимал позиции в районе Ардагана, достигнутые во время весенне-летнего наступления.
Главнокомандующий Кавказской армии великий князь Михаил Николаевич до подхода вытребованных из России 1-й гренадерской и 40-й пехотных дивизий решил не предпринимать активных боевых действий. Главные силы турецкой армии Мухтар-паши (25 тыс. человек при 36 орудиях) были сосредоточены на позициях восточнее Карса, у Авлияра и Аладжи. Гарнизон Карса под командованием Фавзи-паши насчитывал около 12 тыс. человек при 18 орудиях (не считая крепостных).
Отряд Измаила-паши (10 тыс. человек при 12 орудиях) и отряд Фаик-паши (12 тыс. человек с 16 орудиями) расположились у Диадина Баязета. В конце августа турки ожидали прибытие поддержки из Сирии, Анатолии и Европы общей численностью до 13 тыс. человек с 12 орудиями. Мухтар-паша планировал перенести военные действия в русское Закавказье, считая конечным объектом Тифлис.
В ночь на 13 (25) августа турецкий главнокомандующий неожиданно перешел в наступление и овладел передовой позицией русских главных сил у Башкадыкляра, заняв важную в тактическом отношении высоту Кизил-тапу. Русские потеряли в этом сражении более 900 человек, турки — до 1400.
После боя 25 августа обе стороны до конца сентября придерживались оборонительной тактики. Таким образом, русские войска на Кавказском театре вынуждены были перейти к обороне раньше, чем Дунайская армия, что позволило османам в конце второго этапа войны перебрасывать вновь формируемые части на Балканы126.
4. Третий этап войны.Наступление русских войск.
Осенне-зимняя кампания на Кавказском театре
К середине сентября 1877 г. общая численность Действующего корпуса Кавказской армии под командованием Лорис-Меликова была доведена до 56 тыс. человек с 220 орудиями. Противостоящие ей султанские войска мушира (маршала) Мухтар-паши насчитывали 37 тыс. человек и 74 орудия. Таким образом, русские превосходили противника по людям почти в полтора раза, по артиллерии — в три раза. Для подготовки второго наступления в штаб Кавказской армии прибыл из Петербурга генерал-лейтенант Н. Н. Обручев. 20—22 сентября (2—4 октября) развернулись бои с основными силами османов, занимавших позиции на северных склонах гор Авлияр и Аладжа и близлежащих высотах к востоку от Карса. Однако в этом трехдневном сражении на Аладже русские войска сумели взять только высоту Большие Ягны. Подвергнувшись контрударам противника, они вынуждены были отойти, потеряв около 3700 человек. Но и турецкие войска, лишившись в боях около 4700 человек, по приказу Мухтар-паши оставили передовую позицию и сосредоточили усилия на наиболее важных и выгодных рубежах (Аладжа, Авлияр, Визинкей).
С рассвета 3 (15) октября после двухчасового массированного артиллерийского огня началось второе Авлияр-Аладжинское сражение общей атакой турецких позиций с фронта и тыла. Ко дню сражения колонна генерал-лейтенанта И. Д. Лазарева127, совершив 80-километровый обходной марш с востока, согласовала свои действия с командиром корпуса и захватила Визинкей. Отряд генерал-лейтенанта В. А. Геймана короткой штыковой атакой овладел укреплениями на горе Авлияр. Главные силы противника попали в окружение в районе Аладжи.
Турецкий главнокомандующий с небольшим отрядом укрылся в Карсе. К исходу дня окруженная турецкая группировка под встречными ударами отрядов Лазарева и генерал-лейтенанта X. X. Роопа прекратила сопротивление128. Неприятель потерял 5-6 тыс. человек убитыми и ранеными, около 8,5 тыс. пленными, 3-4 тыс. разбежались.
Потери русских составили 202 человека убитыми и 1240 ранеными, т. е. 2,7% участвовавших в сражении войск, тогда как османы потеряли три четверти своего состава129.
В руки русских попали богатые трофеи: 35 орудий, 8 тыс. ружей, множество припасов. «Сражение под Авлияром, — как отмечал русский военный историк Н. П. Михневич, — представляет один из высочайших образцов военного искусства как в смысле общей идеи боя, так и по мастерскому употреблению различных родов войск»130. В Авлияр-Аладжинском сражении русские войска впервые применили телеграфную связь для управления войсками.
После успешно выигранного сражения командование Действующего корпуса упустило благоприятные возможности для немедленного преследования деморализованных войск падишаха. Отряд Лазарева получил задание действовать против Карса 4 (16) октября, а отряд Геймана 5 (17) октября наступать на Эрзерумском направлении.
10 (22) октября русские войска обложили Карс, а в ночь на 12 (24) октября приступили к осадным работам. Крепость, перестроенная под руководством английских инженеров, считалась неприступной. Гарнизон ее насчитывал 20-25 тыс. человек при 303 орудиях.
Для решающего штурма под руководством Лазарева готовилось около 35 тыс. человек со 198 орудиями. В течение 22 дней, с 15 (27) октября крепость беспрерывно обстреливалась осадными орудиями. Штурм был произведен семью колоннами (всего 32 тыс. человек) одновременно со всех сторон. Остальные бойцы участвовали в отвлекающих демонстративных действиях.
После тяжелого, ожесточенного боя в ночь на 6 (18) ноября русские войска овладели Карсом. Более 17 тыс. османов сдалось в плен, убито 2,5 тыс. и ранено 4,5 тыс. Русские потери составили: убитыми 17 офицеров и 470 солдат, погиб генерал Граббе; ранено 77 офицеров и 2 196 солдат131.
Параллельно с осадой Карса велись бои за Эрзерум. 21 октября (2 ноября) отряд Геймана соединился в Хасан-Кале, вблизи от Эрзерума, с войсками генерала Тергукасова. Общее число русских войск составило 30 тыс. человек при 84 орудиях. Противник насчитывал 15 тыс. человек и 60 орудий. Мухтар-паша, выполняя требование султана, пытался задержать русских на укрепленных позициях у подножия хребта Деве-Бойку, прикрывавших Эрзерум с востока. 23 октября (4 ноября) турки потерпели жестокое поражение, потеряв около 7 тыс. человек. Русские потери составили не более тысячи человек. Попытка генерала Геймана 29 октября (10 ноября) штурмом взять Эрзерум не принесла успеха. Вплоть до заключения перемирия Эрзерум находился под осадой русских войск, которые несли большие потери от эпидемии тифа132.
Определенные успехи русских войск на Кавказе, в частности, взятие Карса, не могли заставить султанское правительство принять русские условия мира. Решающее влияние оказывали события на Балканах.
Освобождение Болгарии
30 ноября (12 декабря) Александр II собрал в Порадиме военный совет, на котором присутствовали главнокомандующий, князь Карл, Милютин, Тотлебен, Непокойчицкий и Обручев133.
На совете был утвержден план перехода через Балканский хребет, разработанный при непосредственном участии Милютина и Обручева. Дунайская армия, численность которой возросла до 554 тыс. человек при 1 343 орудиях, перешла в наступление против турецкой армии (183 тыс. человек при 441 орудии).
Сербия, вступившая 1 (13) декабря в войну против Турции, нацелила свою армию (81,5 тыс. человек с 232 орудиями) на г. Ниш. Кроме того, против османов действовало 48 тыс. румынских и 14 тыс. черногорских войск. Войска падишаха располагались следующим образом: на правом крыле — 100-тысячная армия Сулеймана-паши, а в центре и на левом крыле — войска Весселя-паши и Шакира-паши. Помимо того, более 60 тыс. турецких войск отвлекали на себя армии Румынии, Сербии и Черногории134. Переход через Балканский горный хребет осуществлялся последовательно тремя отрядами.
Переход Западного отряда Гурко (71,3 тыс. человек с 318 орудиями) через Араб-Конакский перевал начался 13 (25) декабря и продолжался более шести суток днем и ночью. Все эти дни солдаты под огнем противника неустанно боролись с обледенелыми крутыми подъемами и спусками, с лютыми морозами, беспрерывными вьюгами и метелями, неся на себе громадные тяжести по заснеженным, еле заметным тропам. Снаряды несли на руках, завязав в башлыки. Орудия тащили на лямках. Невозможно перечислить все трудности, лишения и испытания, перенесенные людьми в диких горах, в суровую зиму135. Особенно тяжелой оказалась задача левой колонны генерала Дендевиля, в районе Баба-горы. Колонна потеряла 813 человек, включая 18 офицеров, обмороженными и 53 человека замерзшими136.
Болгарское население помогало чем только могло, поставляя отряду веревки, топоры, лопаты, овчины и рабочий скот, расчищая дороги. Болгарские партизаны (четники) действовали вместе с русскими воинами, служили проводниками и разведчиками137.
Преодолевая упорное сопротивление турок, отряд Гурко подошел к Софии, которая была взята 23 декабря 1877 г. (4 января 1878 г.) без боя138. Занятие Софии позволило установить непосредственную связь с сербской армией, прочно обеспечить весь правый фланг Дунайской армии и начать преследование врага в направлении на Филлиппополь (Пловдив).
В день занятия Софии через Троянов перевал начал переход Балкан отряд генерала П. П. Карцова139 (6,5 тыс. человек и 8 орудий), а днем позже в обход турецких позиций у Шипки справа и слева двинулся (бывший Южный) отряд Ф. Ф. Радецкого (54 тыс. человек и 83 орудия).
27—28 декабря (8—9 января) войска Радецкого в сражении при Шейново окружили и взяли в плен армию Вессель-паши (22 тыс. человек с 83 орудиями). Турки потеряли 1 тыс. человек убитыми и ранеными, наши потери составили 5 тыс. человек140. В этом сражении особенно отличились части под командованием генералов М. Д. Скобелева и Н. И. Святополк-Мирского141, а также бригады болгарских ополченцев. Русским войскам удалось реализовать двусторонний обход крупной группировки противника и полностью окружить ее в условиях встречного боя. Преодолев Балканы, соединения Дунайской армии (165 тыс. человек и 732 орудия) начали стратегическое преследование деморализованных турецких войск.
Западный отряд Гурко (65 тыс. человек и 312 орудий), развивая наступление по долине р. Марицы, в трехдневном сражении 3—5 (15—17) января 1878 г. разгромил войска Сулеймана-паши, остатки которых, бросив всю артиллерию (180 орудий), бежали через Родопские горы к берегам Эгейского моря.
8 (20) января отряд генерала А. П. Струкова142 из авангарда Скобелева, как снег на голову, неожиданно появился у Адрианополя. Двухтысячный турецкий гарнизон, захваченный врасплох, вынужден был оставить крепость без боя. Через два дня главные силы авангарда вступили в город с развернутыми знаменами и музыкой. «Поздравляю вверенные мне храбрые войска с взятием второй столицы Турции, — отмечал это событие Скобелев в своем приказе. — Вашей выносливостью, терпением и храбростью приобретен этот успех»143.
Вскоре русские войска вышли на ближние подступы к столице Османской империи. Они остановились на берегу Мраморного моря в районе Сан-Стефано, в 12 км от Константинополя.
Действия Черноморского флота
К началу русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Черноморский флот оказался в сложном положении. Он находился в стадии воссоздания после отмены «нейтрализации» Черного моря Лондонской конвенцией 1871 г.
Для организации активной обороны Черноморского побережья у «Русского общества пароходства и торговли» были арендованы на время войны за весьма приличную плату (от 200 до 400 рублей в день) 12 мелкосидящих пароходов. Эти суда вооружили небольшими крупповскими пушками и использовали для постановки и охраны минных заграждений у побережья и портов. Наряду с пароходами было принято в аренду до 20 гребных судов144. Из Балтики доставили, кроме того, 12 минных катеров и несколько барж, купленных у частных лиц.
Для дальнего крейсерского плавания у того же «Русского общества пароходства и торговли» было взято четыре крупных быстроходных парохода145. Таким образом, к началу войны Черноморский флот насчитывал 2 недавно построенных броненосца береговой охраны «Новгород» и «Вице-адмирал Попов» (т. н. «поповки»)146, 4 старых корвета, 7 пароходофрегатов, императорскую яхту «Ливадия» и около 30 вспомогательных судов. Оттоманская империя располагала весьма современным флотом в составе 13 броненосных кораблей, 15 пароходофрегатов и корветов и других судов147.
Для того чтобы противостоять численно превосходящему противнику, необходимо было искать активные формы и средства войны. Решена была эта задача молодым талантливым офицером лейтенантом С. О. Макаровым с помощью главного командира Черноморского флота и портов Черного моря вице-адмирала Н. А. Аркаса148. Являясь командиром парохода «Великий князь Константин», Макаров предложил оборудовать этот корабль для транспортировки катеров, вооруженных минами, в районы базирования турецкого флота. По отработанной им самим системе молодой офицер оборудовал пароход механизмами для подъема катеров на борт и спуска их на воду. Макаров сумел достичь того, что пары на катерах можно было подымать в пять минут вместо обычных полутора-двух часов. Катера были вооружены шестовыми минами и минами «крылатками» и представляли грозное оружие борьбы на море. Помимо «Великого князя Константина», носителями минного оружия стали еще шесть судов, получивших название активных пароходов. Все эти корабли образовали специальный отряд149, наводивший страх и ужас на противника.
29 мая (10 июня) 1877 г. на Сулинском рейде катера с парохода «Великий князь Константин» атаковали вражескую эскадру и серьезно повредили броненосный корвет «Иджалиэ»150.
11 (23) июля, в 8 часов утра, находясь вблизи Констанцы, пароход «Веста» под командованием капитан-лейтенанта А. М. Баранова вступил в бой с турецким броненосцем «Фетхи-Боленд», вооруженным крупнокалиберной артиллерией. Неравный поединок продолжался 5 часов и завершился победой русского корабля, нанесшего противнику тяжелые повреждения. Броненосец «бежал» с поля боя151.
Черноморские корабли несли крейсерскую службу, осуществляли перевозки войск и вооружения, вели бомбардировки укрепленных пунктов турецкого побережья, участвовали в совместных действиях с сухопутными войсками. Одним из примеров взаимодействия может служить поддержка в августе 1877 г. «Великим князем Константином» Сочинского отряда полковника Б. М. Шелковникова152, двигавшегося от Адлера к Пицунде. Русский корабль отвлек на себя турецкий броненосец «Ассари Шефкет», обстреливавший побережье, и тем самым обеспечил проход русских войск через Гагринское ущелье.
Разведав, что «Ассари Шефкет» встал на якорь в Сухум-Кале, С. О. Макаров 10 (22) августа выслал туда свои катера в период лунного затмения. В результате минной атаки броненосец был подорван и надолго вышел из строя153.
Как только Макаров узнал, что на вооружение флота приняты первые образцы торпед, он добился их получения и принял активное участие в создании установок для стрельбы торпедами с катера — килевых и плотиковых аппаратов154.
15 (27) декабря 1877 г. была проведена первая в истории военно-морского флота атака катеров, вооруженных торпедами (самодвижущимися минами Уайтхэда). Ночью «Великий князь Константин» подошел к Батуму и примерно в миле от берега спустил четыре катера, два из которых были вооружены торпедами (у катера «Чесма» торпеда находилась под килем, у «Синопа» — на плотике). Приняв в темноте створы мачт трех судов, стоявших к ним носом, за одно трехмачтовое судно — броненосец «Махмудие» (который, кстати, находился среди этих судов), моряки поочередно выпустили по нему торпеды. Одна торпеда прошла вдоль броненосца и выскочила на берег, не взорвавшись. Вторая торпеда ударилась о кормовую якорь-цепь и взорвалась на грунте.
Ровно через месяц — 15 (27) января 1878 г. те же катера («Чесма» и «Синоп») на батумском рейде одновременным попаданием двух торпед с дистанции 60–80 м взорвали большой дозорный пароход османов «Интибах». Корабль затонул через одну-две минуты почти со всей командой155. Это была последняя минная атака, завершающая боевые действия флота на Черном море.
В целом Черноморский флот в процессе войны проявлял высокую боевую активность и, несмотря на свою слабость, добился весьма ощутимых результатов. Громадная работа проведена была экипажами кораблей по перевозке войск и транспортировке военных грузов. Как отметил Д. А. Милютин: «...моряки наши показали себя молодцами»156.
5. Завершение войны
Перемирие. Сан-Стефанский договор
2 (14) января 1878 г. султан Абдул-Хамид II обратился к Александру II с просьбой остановить все наступательные действия русских войск. Александр II в это время находился в Петербурге, куда возвратился 10 (22) декабря 1877 г. Отвечая на просьбу султана, император предъявил ему основные пункты будущих переговоров. Он потребовал от Порты принятия предварительных условий мира, предусматривавших полную автономию всей Болгарии, Боснии и Герцеговины, независимость Сербии, Черногории и Румынии. Ответ предусматривал также территориальные уступки в пользу России, уплату Турцией контрибуции, очищение османами придунайских крепостей и Эрзерума, свободу торгового мореплавания через проливы. Предусматривалось в будущем «для охранения прав России в проливах Босфорском и Дарданелльском» провести между султаном и царем особое совещание157.
Император прекрасно понимал, с одной стороны, что победа давала России возможность овладеть Царьградом и полностью стать наследницей Византии: желание, осуществлению которого соответствовали чаяния православного русского народа и убеждения славянофилов, считавших, что настал исторический момент, дарованный России самим Богом. С другой стороны, как разумный и реальный политик, Александр II сознавал неизбежность столкновения с Англией и другими державами Европы как из-за Константинополя, так и из-за создания сильного нового союзника империи в районе черноморских проливов — объединенной и свободной Болгарии, которая могла бы способствовать проникновению России в Средиземное море.
Весьма любопытны в связи с этим мемуары английского посла в Петербурге лорда Августа Лофтуса. «Результаты русско-турецкой войны, — признавался он, — причинили громадное беспокойство во всей Англии из-за того обстоятельства, что все считали невозможным, чтобы император, несмотря на его уверения, смог обуздать настроения победоносной своей армии, требующей захвата Константинополя, что привело бы к весьма серьезным последствиям. При создавшемся критическом положении правительство Ее Величества приказало британскому флоту под командованием сэра Филиппа Хорнби направиться к Константинополю для оказания покровительства британским подданным. Одновременно весьма значительным большинством парламент проголосовал за военные кредиты в шесть миллионов фунтов стерлингов.
Антианглийские настроения в Петербурге становились напряженными, и мое положение отнюдь не было «бархатным», однако я старательно избегал употребить малейшее слово угрозы, которое могло бы породить чувство обиды или даже раздражения у русских. Я осторожно предупреждал моих близких друзей, но никак не в смысле угрозы, а просто как бы давая приятельский совет: «Не идите в Константинополь — это война...» — будучи уверен, что это будет передано вершителям судеб. Мои предупреждения не были напрасными, и впоследствии мне донесли, что великий князь Николай Николаевич был страшно разочарован, получив строгий приказ императора не вступать в Константинополь»158.
Александр II остановил своих генералов Гурко и Скобелева, приказав им не продолжать наступление, когда они были всего лишь в 12 километрах от столицы Порты.
Перемирие было подписано в Адрианополе 19 (31) января 1878 г. великим князем Николаем Николаевичем, Сервером-пашою и Намыком-пашою159.
Лондон в ответ на это 1 (13) февраля ввел свою эскадру в Мраморное море и остановил ее у Принцевых островов.
Главнокомандующий Дунайской армии вступил с султаном в переговоры о пропуске русских войск в Константинополь. Падишах дал согласие лишь на занятие русскими войсками предместья Константинополя Сан-Стефано. Османы сосредоточили вокруг своей столицы все свои наличные силы. Между тем грозила войной теперь не только «владычица морей», но и Австро-Венгрия, которая произвела мобилизацию войск в Карпатах. Хотя Зимний дворец и заявил, что все вопросы, представляющие общеевропейский интерес, будут окончательно разрешены не иначе как по согласованию с великими державами, он все же спешил заключить «предварительное» соглашение с султаном, чтобы поставить Западные державы перед свершившимся фактом.
19 февраля (3 марта) 1878 г. в местечке Сан-Стефано графом Игнатьевым, А. И. Нелидовым, Савфетом-пашою и Садулла-беем был подписан прелиминарный русско-турецкий договор, сформулировавший новую программу России в балканском вопросе.
В соответствии с договором Сербия, Черногория и Румыния освобождались от вассальной зависимости от Порты и получали независимость. Болгария становилась автономным княжеством.
Турция обязывалась провести реформы в Боснии и Герцеговине и в других землях, входивших в ее состав, а также срыть свои крепости, расположенные по Дунаю.
Другая группа вопросов касалась изменений в Малой Азии. В результате договора многие балканские народы получали независимость; народы, оставшиеся в составе Турции, получали ряд прав, и для них открывались широкие возможности экономического и культурного развития.
После подписания Сан-Стефанского договора ближневосточный кризис вступил в свою последнюю, заключительную стадию. Правительства Западных стран выразили протест против условий Сан-Стефано. Особенно они возмущались по поводу создания княжества Болгарии с выходами в Черное и Эгейское моря. Лондон и Вена не признали договора, считая его нарушением условий Парижского трактата. Они потребовали созыва конгресса для пересмотра всех статей прелиминария.
В ответ на уклончивое поведение Горчакова в Лондоне был опубликован королевский приказ о созыве резервов, а миролюбиво настроенный министр иностранных дел Дерби вынужден был уйти в отставку. Его преемник лорд Солсбери обратился к европейским державам 20 июля (1 августа) 1878 г. с циркуляром, содержавшим в себе грозные обвинения по адресу России с требованием коренного изменения Сан-Стефанского трактата. Вслед за Солсбери в унисон ему выступил Андраши с протестом против условий Сан-Стефано.
В Дарданеллы Великобритания направила новые английские корабли якобы для оказания помощи султану. Глава Лондонского кабинета Биконсфилд в палате лордов призвал оккупировать английскими войсками Кипр, рассматривая его как ключ к Азии. Не примирившись с поражением, воинственные настроения выказывала и Турция.
В феврале 1878 г. Александр II отдал приказ приостановить возвращение гвардии с театра военных действий и принять меры к минированию Босфора. Перед Россией вырисовывалась реальная угроза новой войны, к которой она не была готова.
Экономические и военные ресурсы страны истощились. Война до 1 января 1880 г. стоила государству 1026 млн. рублей160. В России назревала революционная ситуация. Александр II вынужден был согласиться на созыв общеевропейского конгресса. Местом его избрали Берлин, столицу объединенного немецкого государства, глава которого — Бисмарк — внешне не проявлял заинтересованности в делах Востока. Словесно он заявлял о своей роли «честного маклера».
Незадолго до конгресса обстановка в Берлине и во всей Германии осложнилась из-за двух покушений анархистов на кайзера Вильгельма I (оба в центре столицы на Унтер ден Линден).
11 мая психически больной жестянщик Гедель стрелял в императора, но промахнулся; 2 июня некий доктор Нобилинг выстрелом из охотничьего ружья тяжело ранил Вильгельма161.
Покушения в Берлине совпали с активизацией действий народовольцев в Петербурге (выстрелы В. Засулич в генерала Ф. Трепова и др.). Они вызвали тревогу и замешательство в высших кругах власти. Немецкий генерал Вердер, например, писал Карлу Румынскому о срочной необходимости объединенных действий против «общего врага, социал-демократов или нигилистов...»162. Бисмарк учитывал создавшуюся обстановку и в своей внешней политике. Решившись на проведение конгресса в Берлине, он, разумеется, был заинтересован в его успехе и заранее призывал утрясти все разногласия и достичь взаимоприемлемого компромисса. Сложность предстоящих дискуссий представляли и руководители внешнеполитических ведомств стран.
Еще до открытия конгресса Петербургский кабинет пытался дипломатическими средствами расколоть англо-австрийский блок и предотвратить изоляцию России. С этой целью он пошел на сепаратные переговоры с наиболее опасными противниками — Австро-Венгрией и Англией. Переговоры в Вене не дали желаемого результата. В Лондоне они (ценой уступок со стороны России) завершились подписанием 18 (3) мая 1878 г. секретного англо-русского соглашения163. В соответствии с ним Болгария отодвигалась от Константинополя за оборонительную линию Балканского хребта.
Петербург был вынужден уступить требованиям Лондона о разделе Болгарии на Северную и Южную; Северная Болгария получала самостоятельное управление, Южная Болгария — административную автономию, губернатора из христиан, избираемого с согласия европейских правительств. В Анатолии (Малой Азии) Россия отдавала Турции Баязет и Алашкерскую долину.
Англия выступала в переговорах с Россией в роли «защитника» Порты и требовала от султана компенсации за это. Речь шла об острове Кипр — важной стратегической базе и транзитном центре Восточного Средиземноморья. Захват Кипра вел к укреплению позиций Джона Буля в Азиатской Турции, на путях к Египту и Персидскому заливу и в то же время ослаблял влияние России в Малой Азии. Осуществить оккупацию Кипра Лондон пытался с согласия султана. С этой целью британский кабинет предложил Порте подписать тайную англо-турецкую конвенцию, содержание которой сводилось к защите якобы владений Турции от захвата Россией.
4 (16) июня 1878 г. конвенция, вошедшая в историю под названием Кипрской, была подписана. 6 (18) июня 1878 г. «владычица морей» заключила союз с Австро-Венгрией о совместных действиях двух держав в болгарском вопросе и о поддержке Англией планов Австро-Венгрии, стремившейся к оккупации Боснии и Герцеговины164. Уайт-холл торжествовал победу. Он привязал к колеснице своей политики не только Турцию и Австрию, но и Россию.
Берлинский конгресс
Сан-Стефанский договор был изменен в существенных частях Берлинским договором 1 (13) июля 1878 г., принятым на Берлинском конгрессе, заседавшем с 1 июня по 1 июля. Формально конгресс должен был выработать трактат вместо утратившего силу Парижского мирного договора 1856 г., поэтому полноправными участниками конгресса считались государства, подписавшие Парижский договор, в том числе Италия, как преемник Сардинского королевства. Делегации великих держав возглавлялись министрами иностранных дел или же премьерами — Бисмарком, Горчаковым, Дизраэли, Андраши, Баддингтоном и Корти. Помимо трех официальных представителей в состав каждой делегации входило по несколько советников и офицеров. Наряду с А. М. Горчаковым Александр II включил в число представителей России посла в Лондоне графа П. А. Шувалова и посла в Берлине П. П. Убри165.
Во время конгресса состояние здоровья 80-летнего Горчакова было далеко не блестящим. Из писем А. Г. Жомини, сопровождавшего канцлера, известно, что «слабость» не позволяла главе российской делегации регулярно участвовать в заседаниях. Даже в день открытия конгресса его внесли в зал на кресле. Однако эти изъяны он восполнял, по словам Жомини, «моральной силой»166. Прикомандированный к делегации генерал Д. Г. Анучин отмечал, что пребывание «в тени» имело и свои плюсы — русский канцлер как бы оставлял за собой возможность вмешиваться в критический момент167.
«Черновая работа» на конгрессе легла в основном на П. Шувалова.
«Граф Шувалов, — сообщал в Белград Й. Ристич, — фактически играет роль первого русского делегата»168. Дипломат А. И. Нелидов называл П. А. Шувалова «душой конгресса». Как отмечает К. Б. Виноградов, тот и в самом деле сочетал редкостную энергию с незаурядной выдержкой169. Один из клерков английской делегации, лорд Берти, писал из Берлина: «Шувалов завоевал здесь огромный престиж своими способностями и примиримостью... Он был неутомим на конгрессе, комитете по разграничению, редакционном комитете, частных собеседованиях и т. п., и он отдавал также обычную дань внимания женщинам и вину»170. Третий делегат России — Убри был один из многих фаворитов Горчакова, поэтому Шувалов редко прибегал к услугам этой, по мнению Д. А. Милютина, «вполне безгласной личности». В британской делегации основная нагрузка по ведению повседневных дебатов выпала на долю министра иностранных дел маркиза Р. Солсбери.
По праву хозяина председательствовал Бисмарк. Вместо больного германского императора Вильгельма I, благосклонно относившегося к России, к своему племяннику и другу Александру II, присутствовали кронпринц Фридрих и его жена Фредерика, дочь королевы Виктории. Супруги были ярыми русофобами, особенно принцесса, чье мнение для мужа было законом.
Приехавших представителей Сербии, Черногории, Румынии, Греции, Болгарии и Ирана дипломаты «великих держав» всячески третировали (пример подавал Бисмарк, неоднократно публично грубо высмеивавший их бедность и «варварство»). Дипломатов Румынии и Греции допустили только на заседания, где обсуждались вопросы, непосредственно касавшиеся этих стран. Претензии остальных вышеназванных государств не принимались даже официально171. Например, Бисмарк проигнорировал тщательно подготовленные и аргументированные представления сербского правительства, переданные ему премьером Й. Ристичем172.
Представители западных держав (прежде всего Англии и Австро-Венгрии) стремились к тому, чтобы приуменьшить значение победы России в русско-турецкой войне и утвердить собственное влияние на Ближнем Востоке. Вместе с тем они добивались ослабления вновь созданных славянских государств на Балканах, в первую очередь Болгарии. С самого начала работы конгресса обнаружилась полная изоляция России.
Лондон, вопреки условиям англо-русского соглашения, возглавил антирусский блок государств. Английская делегация во главе с премьер-министром Б. Дизраэли поддерживала притязания Австро-Венгрии на территорию Боснии и Герцеговины, а также ее планы по вытеснению России с Балкан. Бисмарк лишь на словах выступал посредником между англо-австрийским блоком и Россией. Фактически он помогал Лондону и Вене.
О позиции Бисмарка Горчаков писал: «Он оставил нас в изоляции перед представителями Австро-Венгрии и Англии в Берлине во время дебатов, представлявших для нас наибольший интерес. Его поведение почти не оставляет надежд на изменения в лучшую к нам сторону в будущем»173.
Париж, не проявлявший после франко-прусской войны большого интереса к восточному вопросу, на конгрессе поддерживал Англию и Австро-Венгрию. Желая сохранить свои капиталы в Турции, французы выступали против самостоятельности балканских государств.
Наибольшую полемику на конгрессе вызвал болгарский вопрос. Дипломатов волновали не только граница, но и политический статус обеих частей Болгарии. Россию настораживало возможное усиление Англии и Австрии в случае уменьшения территории и прав Болгарского княжества.
Представители Западной Европы и Турции единодушно отклонили предложения русской делегации о предоставлении широких автономных прав Северной и Южной Болгарии.
Однако уполномоченным России удалось отвести предложение Англии и Австро-Венгрии о занятии Южной Болгарии (Восточной Румелии) турецкими войсками.
Итак, 1 (13) июля 1878 г. конгресс завершил свою работу подписанием Берлинского трактата, основные решения которого действовали вплоть до Балканских войн 1912—1913 гг. Берлинское соглашение содержало 64 статьи. Главная цель, ради которой западные державы и Турция настаивали на созыве конгресса, была достигнута. Условия Сан-Стефанского договора были изменены в ущерб южным славянам и России.
Основные соглашения Берлинского трактата, в сравнении с соответствующими положениями, принятыми в Сан-Стефано, выглядят так:
1) Приобретения России. Сан-Стефанский договор установил вознаграждение России за военные расходы и убытки в 1410 млн. рублей и заменил уплату из этой суммы 1100 млн. рублей уступкою в Азии: Ардагана, Карса, Батума, Баязета и всей окружающей их территории, до Саганлучского хребта, и в Европе: Добруджи, островов Дунайской дельты и Змеиного острова. Как компенсация за возврат России южной части Бессарабии, утраченной в 1856 г., Румынии передавались Добруджа и Дунайская дельта174.
Берлинский трактат подтвердил это соглашение, присоединив к Румынии также и Змеиный остров (ст. 45 и 46). По Берлинскому трактату Россия отказалась в Малой Азии от Баязета и Алашкертской долины (ст. 60) и приобрела только Ардаган, Карс и Батум (ст. 58). (Порта отдала Персии город Хотур, бывший предметом долголетнего пограничного спора. Ст. 60.) По поводу Батума в договор было занесено заявление о намерении императора Александра II превратить этот город в вольную гавань (порто-франко), которая служила бы исключительно для торговых целей (ст. 59)175.
2) Болгария. Сан-Стефанский договор образовал автономное Болгарское княжество с обширной территорией от Дуная на юг до Эгейского моря и от Черного моря на запад до Охридского озера, включив во владения княжества, кроме Болгарии и Восточной Румелии, также почти всю Македонию и часть Албании176.
Берлинский же трактат раздробил Болгарию на три части. Он значительно сократил территорию нового государства, предоставив Болгарскому княжеству лишь земли от Дуная до Балкан, и искусственно отделил от него населенные болгарами земли к югу от Балкан, образовав из них автономную турецкую провинцию, Восточную Румелию.
Независимое во внутреннем управлении, имеющее собственную милицию, болгарское княжество вынуждено платить дань Турции (ст. 1). Князь Болгарии должен свободно избираться населением и утверждаться Портою с согласия держав (ст. 3). Полученное Россией в Сан-Стефано право временного управления княжеством через особо назначенного русского комиссара в течение двух лет было ограничено Берлинским трактатом. Русский комиссар обязан был управлять княжеством при содействии турецкого комиссара и консулов европейских держав в течение 9 месяцев (ст. 6 и 7). Разграничение княжества доверялось не русско-турецкой, как по Сан-Стефанскому договору, а европейской комиссии (ст. 2). Срок пребывания 50-тысячного русского корпуса в Болгарии и Восточной Румелии был сокращен с 2 лет до 9 месяцев (ст. 22)177.
Управление автономной Восточной Румелией возлагалось на генерал-губернатора христианина, назначаемого Портою на пять лет, с согласия держав (ст. 13 и 17). Охрана внутреннего порядка области осуществлялась туземной стражей, при содействии местной милиции. Внешняя оборона предоставлялась Порте, с правом возводить укрепления на границах области и содержать в них только регулярные войска (ст. 15). Порядок устройства области поручался международной комиссии, так же как и временное заведование ее финансами (ст. 18 и 19).
3) Босния и Герцеговина по Сан-Стефанскому трактату соединены были в одну автономную область по началам проекта, выработанного на Константинопольской конференции 1876 г. (в заседаниях ее без участия турецкого представителя). В некоторых частях этот проект предложено было изменить по соглашению России, Турции и Австро-Венгрии178. Берлинский трактат предоставил Австро-Венгрии право занять Боснию и Герцеговину и управлять ими. Кроме того, Австро-Венгрии разрешалось держать гарнизоны, строить военные и торговые пути в Санджаке (Ново-Базар), между владениями Сербии и Черногории (ст. 25).
4) Независимость Румынии, Сербии и Черногории, признанная в Сан-Стефано Турцией, была признана по Берлинскому трактату всеми державами, подписавшими этот трактат (ст. 43, 34, 26), при условии, что в них будет установлено религиозное, гражданское и политическое равноправие.
5) Территория Сербии была увеличена в согласии с Сан-Стефанским договором. Берлинский трактат предоставил Сербии спорные места на р. Дрине (Малый Зворник и Сакар) и несколько изменил границы участка179 на юго-востоке, по верхнему течению Моравы, определенного Сербии в Сан-Стефано (ст. 36).
6) Территория Черногории также была увеличена по Берлинскому трактату значительно меньше, чем по Сан-Стефанскому (ст. 28). На морском побережье Черногория получила Антивари. Спицца отдана была Австро-Венгрии, а Дульчинье (Дульциньо) оставлено во владении Турции. Берлинский трактат не предоставил Черногории права иметь военный флот и закрыл гавань Антивари для военных судов других государств.
Морская санитарная полиция в черногорских водах предоставлена была Австро-Венгрии. Черногорскому торговому флоту обещано было покровительство консульских агентов этой державы. Черногория не имела права сооружать на новых своих владениях ни проезжих, ни железных дорог без соглашения с Австрией (ст. 29).
7) Румыния взамен возвращенной ею России южной части Бессарабии (ст. 45) получила острова дунайской дельты и Змеиный остров, а также Добруджу и местности к югу от Добруджи, на правом берегу Дуная (ст. 46). 44-я статья трактата обязывала Румынию дать евреям равноправие.
8) В отношении Греции державы предоставили ей исправление греко-турецкой границы по соглашению с Турцией и предложили свое посредничество в случае неудачи переговоров (ст. 24 и протокол XIII).
9) Относительно Крита, по Сан-Стефанскому договору, Порта обязалась в точности применять органический регламент 1868 г., принимая во внимание желания, выраженные уже населением180.
Берлинский же трактат допустил возможность изменений регламента, «какие будут признаны справедливыми» (ст. 23). Подобные критскому регламенту уставы, согласованные с местными потребностями (в особых комиссиях, с участием местных уроженцев), должны были быть введены, по рассмотрении их восточно-румелийской комиссией (по Сан-Стефанскому договору — русским правительством), в прочих областях европейской Турции, для которых не определено было особого устройства (ст. 23). В азиатской Турции, в областях, населенных армянами, Порта, равным образом, обязалась по обоим договорам ввести преобразования и ограждать безопасность армян от курдов и черкесов. Берлинский трактат, кроме того, возложил на Порту обязательство периодически сообщать о мерах, принятых ею в армянских областях, державам, участницам трактата, которые согласились наблюдать за их исполнением (ст. 61).
10) О проливах Босфорском и Дарданелльском Берлинский трактат не постановил ничего нового, подтвердив все оставшиеся неизменными определения трактатов Парижского, 1856 г., и Лондонского, 1871 г. (ст. 63 и протоколы XVIII и XIX). По Сан-Стефанскому же договору проливы должны были быть открыты для нейтральных торговых судов, направляющихся в русские гавани и выходящих из них, не только в мирное, но и в военное время.
11) Полномочия дунайской европейской комиссии были подтверждены обоими договорами. По Берлинскому трактату в европейскую комиссию был включен представитель Румынии181.
Полномочия ее были распространены на участок от Исакчи до Галаца (ст. 53). Для части Дуная, выше Галаца, до Железных Ворот, та же комиссия должна была выработать правила при участии делегатов прибрежных государств и согласовать их с правилами, действующими ниже Галаца (ст. 55).
Развивая одно из Сан-Стефанских определений, Берлинский трактат постановил, чтобы на Дунае, ниже Железных Ворот, были срыты все укрепления и не было военных судов; только стационерам держав в устьях Дуная предоставлялось доходить до Галаца (ст. 52). Работы по устранению препятствий, представляемых для судоходства Железными Воротами и Дунайскими порогами, были поручены (ст. 57), в противоположность прежним европейским решениям, одной Австро-Венгрии, которой для этой цели предоставлено было право взимания временной таксы с судов (определенное лондонским договором 1871 г. это право предоставлялось прибрежным государствам).
12) Русскому духовенству и паломникам Сан-Стефанский договор обеспечил права, предоставленные другим вероисповеданиям, и признал за русскими посольством и консульствами право покровительства как этим лицам, так и русским благотворительным и духовным учреждениям. Берлинский же договор постановил полную свободу всех вообще вероисповеданий и признал право официального покровительства над ними и над церковными и благотворительными учреждениями за дипломатическими и консульскими представителями всех вообще держав.
Права Франции были оговорены, статус-кво в святых местах объявлен неприкосновенным. В Афинском монастыре за всеми монахами, без различия происхождения, оставлены прежние преимущества и признаны равные права (ст. 62)182.
Так Берлинским трактатом были вложены мечи в ножны. Тяжелый восточный вопрос не был решен. Немного найдется в истории таких удивительно странных и несправедливых миротворений. Итоги работы конгресса не удовлетворили ни победителей, ни побежденных. «Две державы, не принимавшие в войне никакого участия, — писал французский историк А. Мале, — причем одна из них, Англия, сделала неизбежной самую войну, поощряя турок, — эти две державы извлекли из нее самые значительные выгоды»183.
Действительно, «владычица морей» заняла Кипр и обеспечила себе этим новый опорный пункт на Средиземном море. Австро-Венгерская дуалистическая монархия, приобретя Боснию и Герцеговину, утвердилась на пути к Салоникам. Тем самым было нарушено равновесие на Балканском полуострове. Господствующее положение и гнет «короны Габсбургов» вызвали в последующем непримиримую ненависть со стороны оккупированного ею населения. Босния превратилась в очаг бесконечных конфликтов.
Россия на конгрессе потерпела дипломатическое поражение. Она была лишена крупной части плодов своей победы. «Россия получила значительные приобретения», — отмечал видный русский дипломат Жомини, — а «наибольший ущерб» нанесен ее «престижу»184.
И Горчаков, и Александр II были разочарованы решениями конгресса. «Берлинский трактат, — писал канцлер императору, — самая черная страница в моей служебной карьере». Александр II приписал: «И в моей также»185.
Значение русско-турецкой войны
В целом русско-турецкая война 1877—1878 гг. сыграла объективно важную историческую роль в судьбах народов Кавказа и Балканского полуострова. В результате ее существенная часть территории Армении и Грузии, ранее аннексированная Османской империей, была присоединена к России. Десятки тысяч армянского народа, избавленные от турецкого владычества, вследствие этого были спасены от массового физического истребления, постигшего позже армян, оставшихся в пределах Порты. Благодаря силе русского оружия болгарский народ был избавлен от пятивекового турецкого ига. Болгария получила свою государственность, ей была предоставлена широкая автономия. Государственные и помещичьи турецкие земли оказались в руках болгарского крестьянства. Независимость получили Румыния, Сербия и Черногория. Народам этих стран были открыты пути к социально-экономическому и политическому возрождению.
В совместных боях окрепло боевое содружество и братство народов Балкан с русским народом.
Война 1877—1878 гг. оказала серьезное влияние на развитие всех областей военного дела, она укрепила прогрессивные тенденции в русском военном искусстве, в области тактики и вооружения. Впервые был приобретен опыт применения минных катеров и использования торпед на море.
Молох войны потребовал от России больших жертв и материальных затрат. За свободу народов Балканского полуострова Россия отдала более 200 тыс. человек убитых и раненых. Число убитых русских солдат и офицеров в этой войне составило по дунайской армии 11 905 человек, а вместе с кавказской армией — 15 567 человек. Румынских военнослужащих погибло 1350, турок — 17 тысяч.
Таким образом, общее число убитых в войну составило 34 тыс. человек186.
Следует отметить, что правитель Российской империи Александр II принимал все возможные меры для успешного проведения и окончания войны. Более шести месяцев он лично пребывал среди войск действующей армии, внимательно следил за ходом боевых операций, посещал госпитали, утешая раненых, и награждал отличившихся.
Император покинул войска в тот момент, когда явно обозначился перелом войны в пользу России.