Александр II и его время: Кн. 2 — страница 4 из 22

ПОЛИТИКА РОССИИ В СРЕДНЕЙ АЗИИ

В Азии русское могущество

продолжает распространяться.

А. Рамбо¹

1. Средняя Азия в середине XIX века

Территория, население и хозяйство Средней Азии

При Александре II произошло присоединение к России большей части Средней Азии. Необозримые пространства этого региона, раскинувшиеся от Каспийского моря на западе до границ с Китаем на востоке, включали в себя территории Бухарского эмирата, Кокандского, Хивинского ханств, а также не создавших своей государственности туркменских племен. На севере этот край доходил до Арало-Иртышского водораздела, а на юге до границы с Ираном, Афганистаном и Индией. В середине XIX в. все население Средней Азии насчитывало около 6 млн. человек.

Местности, где была вода, оазисы и долины рек, особенно Сырдарьи и Амударьи, Зеравшана, Кашкадарьи и Сурхандарьи, отличались чрезвычайно высокой плодородностью и заселялись оседлыми жителями. Здесь обильно произрастали хлопок, шелковичное дерево, табак, рис, абрикосы, виноград, арбузы, дыни и прочие растения, свойственные жаркому климату. Необычайно высокими были урожаи пшеницы, проса, джугары (злакового растения рода кукурузы), люцерны.

В долинах рек развивались крупные города: Ташкент (80 тыс. жителей), Бухара (70 тыс.), Самарканд (60 тыс.), Коканд (50 тыс.) и другие².

Огромную часть Средней Азии составляли полупустыни, пустыни и горы, где население вело кочевой образ жизни. Главным богатством кочевников были верблюды, лошади и многочисленные стада овец и баранов.

В середине XIX в. у кочевых народов Средней Азии еще не было самостоятельных, крепких и стабильных государственных объединений. Временами их орды (жузы у казахов), племена, роды входили в состав среднеазиатских ханств, иногда подпадали под власть Ирана или Китая.

Следует заметить, что в XIX—начале XX вв. огромная территория в Средней и Центральной Азии носила название своего главного города — Туркестана, тянулась в одну сторону на полторы тысячи, а поперек на тысячу километров и упиралась краями в горы, покрытые вечным снегом.

Самым страшным в Туркестанском крае были его песчаные пустыни: «Кызылкум» (Красные пески), «Аккум» (Белые пески) и «Каракум» (Черные пески). Далеко, куда ни взглянешь, — отмечали исследователи, — поднимаются барханы, крутые с одной стороны, покрытые рябью с другой, наветренной. Песок накаляется здесь до такой степени, что если накрыть его рукой, она покрывается пузырями. В горячем воздухе носятся мириады насекомых, а при малейшем ветре поднимается песчаная пыль, которая забивает рот, нос и уши так, что нечем дышать. Нога погружается в песок по колено; кругом под ногами бегают тарантулы, ползают ядовитые жуки или шныряют скорпионы и отвратительные мохнатые фаланги. Там и сям валяются в пустыне скелеты верблюдов и лошадей³.

У казахов, киргизов, туркмен и каракалпаков в середине XIX в. происходил распад родового строя и постепенное складывание феодальных отношений. На более высокой ступени развития находились узбеки и таджики, у которых процесс феодализации общества завершился.

В самой восточной части Туркестана, по течению Сырдарьи и Нарына, располагалось Кокандское ханство, сумевшее уже к 1810 г. завоевать Ташкентское государство. В нем жили узбеки, таджики, киргизы, казахи — в общем до 1,5 млн. человек (вместе с Ташкентом). На границе с владениями казахов был возведен ряд сильных крепостей — Ак-Мечеть (ныне Кзыл-Орда), Аулие-Ата (ныне Джамбул), Пишпек (ныне Бишкек).

Крупнейший город Средней Азии Ташкент был одним из важнейших торговых городов ханства: через него велась большая транзитная торговля. В нем обитало много богатых купцов, торговавших с Оренбургом и Петропавловском (Кызыл-Джаром).

В городах ханства процветали ремесла: Андижан славился выделкой лучшей в ханстве дорогой шелковой ткани («атрес»), Ходжент — изготовлением особого сорта бумажной материи («аладши»). В столице ханства Коканде вырабатывались искусные кожаные изделия — седла, нагайки и др. Наиболее плодородные земли ханства находились в Ферганской долине, где велось интенсивное строительство оросительных каналов⁴.

На юго-западе от Кокандского ханства находилось наиболее крупное государство — Бухарский эмират с тремя миллионами населения, в основном узбеками, таджиками и туркменами.

Столица эмирата — Бухара являлась и религиозным центром мусульманства, в котором размещалось несколько сот мечетей и много медресе (религиозно-светские мусульманские училища). На протяжении многих веков Бухара являлась сердцем караванной торговли между Европой и Азией, коммерческого обмена с Москвой и Нижним Новгородом. Издревле в Бухаре развивались золотошвейный и шелкоткацкий промыслы, а также чеканка по меди⁵.

Другой город эмирата — Самарканд был известен своими архитектурными памятниками старины и производством хлопчатобумажных и шелковых изделий⁶.

К северу от Бухары на 300 км в длину и 80 в ширину по берегам реки Амударьи простиралось Хивинское ханство, которое до XVI в. называлось Хорезмским царством. Основным занятием жителей его было земледелие (в частности садоводство), которое здесь, как и всюду в Средней Азии, основывалось на искусственном орошении. Не случайно для этого края характерно выражение: «где вода — там жизнь, где нет воды — там смерть». Развивалось и скотоводство.

В городах ханства производили медную посуду, халаты, ружья, ткани и др. Ремеслами занимались здесь и сельские жители. Например, земледельцы каракалпаки изготовляли для кочевников кереги (нижние части деревянного решетчатого остова юрты), омачи (сохи), грабли, рукоятки для кетменей (мотыг), оружие айбалты (топорик с двумя лезвиями), подпруги, фитили к ружьям и т. п., ткали патлак, келем (мохнатые ковры)⁷.

Издавна в Средней Азии добывали золото, серебро, медь, железную руду, свинец, нефть (в основном для лекарственных нужд)⁸. Нефть в сравнительно больших количествах добывалась туркменами на острове Челекен. Однако разработка полезных ископаемых велась примитивным, кустарным способом. Металлов, выплавленных из руд, не хватало, а изделия из них стоили намного дороже привозных, преимущественно из России.

Оторванность от мирового рынка, господство феодально-патриархальных отношений, феодальная обособленность — все это мешало развитию экономики среднеазиатских государств. В них вовсю процветало рабство. Велась работорговля невольниками, захваченными в плен персами, русскими солдатами и поселенцами пограничных районов. Очагами работорговли являлись города Хива и Бухара. Невольничьи рынки были также в Самарканде, Кара-Куле, Карши, Чарджуе и в других городах. На базаре Бухары имелось несколько караван-сараев для торговли рабами от 3 до 60-летнего возраста. По законам религии невольниками могут быть только неверные. Цены на рабов зависели от военных удач. В 1863 г., по рассказу венгерского путешественника А. Вамбери, на базаре Бухары «крепкий мужчина стоил 40–50 тилл» (от 140 до 320 руб. золотом), а после поражения персов под Мары (Мервом), когда было взято много пленных, «такого же точно человека можно было купить за 3—4 тилла»⁹. Основную массу рабов составляли иранцы. Высоко ценились русские рабы (из солдат), они считались знатоками военного, в особенности артиллерийского дела. Если хозяин замечал стремление сбежать, то подрезал у пленника икры, затем присыпал раны конским рубленым волосом.

Труд рабов применялся прежде всего в хозяйстве крупных землевладельцев. Наиболее широко он был распространен в феодальном сельском хозяйстве Хивинского ханства. Однако труд рабов лишь дополнял труд зависимых крестьян-издольщиков.

Источники сохранили нам несколько противоречивые данные об общей численности рабов: в 50—60-х годах в одном Хивинском ханстве насчитывалось несколько десятков тысяч рабов (примерно до 80 тыс.). При завоевании Хивы в 1873 г. по настоянию русских властей было освобождено 15 тыс. рабов. После присоединения к России в 1868 г. Самарканда с его районом там оказалось до 10 тыс. рабов.

Земли в ханствах делились на государственные (амляковые, пашалычные), частно-владельческие (мюльковые) и церковные (вакуфные). Доминировало крупное феодальное землевладение. Господствующими сословиями во всех трех среднеазиатских государствах были узбекская военно-феодальная аристократия и высшее мусульманское духовенство. Владение землей было основой их могущества¹⁰.

В окрестностях городов были разбросаны богатые, обширные имения. Землю обрабатывали мелкие крестьяне (дехкане) либо рабы и издольщики. Повышение спроса на хлопок, диктуемое российским рынком, влияло на расширение посевов хлопка (гуза).

Основная часть государственных земель находилась в пользовании крестьян, которые отдавали ханам и эмиру значительную долю (40—50%) урожая.

Подобно русским великим удельным князьям средневековья, ханы и эмиры Средней Азии нередко жаловали отдельным служилым лицам участки государственной земли вместе с сидевшими на них крестьянами. Такие пожалования в Бухарском эмирате назывались «танха». Крестьяне попадали в зависимость к «танхадару» — владельцу «танха», он взимал с них налог в свою пользу. Пожалованный землей нес в пользу своего господина военную службу¹¹.

Хивинские ханы селили на государственных землях своих приближенных и военных наемников. Такому воину из наемных туркменских отрядов они жаловали «воду и землю»: «Каждый, кому он даст один танап земли¹², во время похода должен привести одного всадника; всякий, кому он даст десять танапов, должен привести десять всадников, а каждый всадник должен привести с собой двух верблюдов для перевозки походного провианта».

Подобные отношения в середине XIX в. убедительно свидетельствовали о большой отсталости в развитии Средней Азии.

Владельцы земли разными способами (издольщина, предоставление «бунака» — кабальной ссуды) закабаляли и подчиняли крестьян. Крестьяне-издольщики не имели никаких прав на землю. Забитые и угнетенные, они не имели никакого голоса в общественно-хозяйственной жизни.

Таким образом, как это обычно бывает при феодализме, крупное землевладение сочеталось в Средней Азии с мелким сельским хозяйством. Трудовой народ нес тяжкие поборы и повинности, возложенные на него ханской властью и местными феодалами (беками, амлякдарами). Особенно тяжело приходилось населению во время войны. Например, бухарские эмиры в военное время (а войны зачастую тянулись десятилетиями), кроме обычных налогов и военной повинности, брали с населения еще особые деньги («джул») и дополнительно требовали людей в ополчение. Взимание налогов обычно сопровождалось жестокими истязаниями и даже пытками¹³. Не менее тяжки были для населения и разные трудовые повинности в пользу ханов, эмиров, баев и др.: ремонт оросительных систем, сооружение новых каналов, починка дорог и мостов, постройка и ремонт крепостных стен и дворцов. Крестьян заставляли поставлять даже женщин в гаремы эмира, ханов и беков.

На протяжении всей первой половины XIX в. между ханствами и киргизско-туркменскими племенами происходили постоянные военные столкновения¹⁴. Пограничные города Ходжент и Ура-Тюбе были объектами тянувшейся десятилетиями борьбы между Бухарским и Кокандским ханствами.

Не одно десятилетие бухарские и хивинские ханы вели войны за обладание Чарджуем и за подчинение Мервского оазиса. Одновременно в Бухаре, Хиве и Коканде, почти не прерываясь, велись внутренние феодальные и родовые войны, династические распри, заговоры, кровавые дворцовые перевороты и тайные убийства.

Постоянная вражда тяжелым бременем ложилась на население Средней Азии. Деспотические режимы ханов не обеспечивали обитателям этих стран ни внешней безопасности, ни сколько-нибудь упорядоченного управления и суда. Внутренняя слабость феодальных среднеазиатских образований была учтена соседними государствами. Не случайно Туркестан явился объектом агрессивных устремлений Ирана, Китая, а позже и Великобритании. Россия также знала об этом.

Экономические связи России и Средней Азии

В XIX в. особое значение для развития экономики России приобрела территория Средней Азии. Как установил востоковед и дипломат Н. В. Ханыков¹⁵, посетивший этот регион в 1840-х годах, протяженность русско-среднеазиатских границ составляла 6 тыс. верст. «Уже по одному этому, — отмечал он, — (край. — Авт.) заслуживает вполне внимания правительства». По его мнению, Средняя Азия «представляет обширный... рынок для развития коммерческой деятельности России»¹⁶.

Если на европейских рынках Российская империя выступала преимущественно как аграрное государство, то на рынках Азии она была экспортером промышленных товаров — металла, металлических и текстильных изделий, выделанных кож и т. п. В середине XIX в. в Азию, большей частью в Среднюю Азию, вывозилось до 60% всего металла, который экспортировался Россией¹⁷. Еще в 1836 г. был создан Особый комитет для рассмотрения предложений о торговых сношениях России с Азией¹⁸.

Вплоть до конца XIX в. вывоз из Средней Азии в Россию намного превышал ввоз туда русских товаров. Самым значительным был русско-бухарский товарооборот. Так, в 1857 г. из Бухары в Россию было привезено товаров на сумму 927 737 руб., а из Хивы — 175 289 руб. За тот же год Россия вывезла в Бухару товаров на сумму 661 580 руб., в Хиву — 23 053 руб.¹⁹

Тот же Вамбери писал, что на базарах Бухары «было мало западноевропейских товаров, привезенных через Оренбург, но зато много русских галантерейных и мануфактурных вещей». В чайханах Бухары красовались огромные самовары, «которые в России нарочно делаются для Бухары». «Без преувеличения можно сказать, — продолжает Вамбери, — что нет ни одного дома, ни одной палатки по всей Средней Азии, где не встречалось бы какого-нибудь русского изделия»²⁰. Здесь можно было увидеть русские чугунные котлы, чугуны и таганы, железные изделия и невыделанное железо, латунь, ситец, миткаль, кисею, табак, сахар и др.

Из Средней Азии в Россию ввозились преимущественно продукты земледелия и скотоводства: шерсть, хлопок-сырец, скот, козий пух, фрукты²¹. Важнейшее место в вывозе Казахстана занимал скот.

Ясно, что крепнущие хозяйственные связи среднеазиатских государств с Россией открывали широкие перспективы для развития их экономики. Однако было немало причин, мешавших становлению взаимовыгодных отношений. Трудности торговли были связаны с опасностями пути, нападениями на караваны среднеазиатских племен, грабежами, пленениями и убийствами. Усиление охраны караванов, которой добивались купцы, удорожало и осложняло торговлю, но не всегда спасало от нападений.

Развитию торговли препятствовали и неравные условия деятельности купцов-христиан, которые платили двойную или четвертную пошлину со своих товаров, в то время как мусульманские купцы пользовались привилегиями. Нередко русские купцы отказывались от непосредственной торговли на рынках Средней Азии, используя мусульман, обитавших в России.

Ведение торговли в широких масштабах по рукам и ногам связывалось низкой покупательной способностью населения Средней Азии, слабым развитием товарно-денежных отношений, отсутствием постоянных дипломатических отношений между Россией и среднеазиатскими ханствами.

Начало русского проникновения в Среднюю Азию

Началом государственных отношений России со среднеазиатскими странами принято считать середину XVI столетия²².

В апреле 1558 г. Иван Грозный направил в Хиву и Бухару англичанина Антони Дженкинсона «с грамотами к тамошним царям от Московского императора»²³. В результате этого вояжа в Москву прибыли посольства из Бухары, Балха и Ургенча (тогдашней столицы Хивинского ханства)²⁴.

Смутные времена самозванцев и междуцарствия прекратили все связи России с другими государствами до воцарения династии Романовых, когда сношения России со Средней Азией возобновляются и начинают приобретать более постоянный характер²⁵.

Первые попытки проникнуть в Среднюю Азию и утвердиться там были предприняты еще в царствование Петра I в период 1714—1717 гг. Для установления связей с Хивой, отыскания сухопутного пути в Индию, а также для поисков золота в районе Узбоя (старое русло Амударьи), был направлен 5-тысячный отряд гвардии капитан-поручика кабардинского князя Александра Бековича-Черкасского²⁶. По приказанию хивинского хана Ширгазы, нарушившего клятву, данную на Коране, отряд вероломно почти полностью был перебит в конце августа 1717 г. в районе оз. Порсу, близ Хивы, частично пленен для продажи в рабство. Голову же Бековича Ширгазы, как драгоценный подарок, отослал к хану бухарскому, который содрогнулся от ужаса и не принял подарка. Говорили, что Петр I, умирая, на смертном одре завещал месть Хиве²⁷.

Примерно в это же время состоялась экспедиция подполковника И. Д. Бухгольца, который, продвигаясь из Сибири, занял Средний Иртыш и основал в 1716 г. город Омск, положивший начало Сибирской степной линии²⁸.

В последующие десятилетия для защиты русских владений от набегов степных кочевников по Иртышу от Омска через Семипалатинск и Усть-Каменогорск до китайской границы была создана цепь постов и укреплений: всего 141 оборонительное сооружение — кордон на расстоянии одного перехода друг от друга.

В начале XVIII в. казахи, киргизы и туркмены, теснимые могущественными кокандцами и джунгарами²⁹, несколько раз обращались к русскому правительству с просьбой принять их под свое подданство. Но им каждый раз вынуждены были отказывать из-за нежелания углубляться в среднеазиатские степи. Наконец, после настойчивых обращений хана Малой Орды (Младшего Жуза) Абулхайра в 1731 г. предложение о подданстве было принято³⁰. Хан обещал, при условии постройки Россией пограничных укреплений, охранять границу и давать конвой русским караванам.

Тогда же русские границы с Волги и Камы были перенесены в заволжские степи на Яик.

После обращения казахских батыров и биев Старшего Жуза к императрице Анне Иоанновне им была дана грамота о принятии в подданство России³¹.

В 1735 г. основали укрепление Орек, положившее начало Оренбургской степной линии. В 1742 г. Оренбург был перенесен на новое — его теперешнее место. Этот город до завоевания Туркестана и учреждения Туркестанского генерал-губернаторства оставался центром управления киргизскими степями и всех торговых и дипломатических сношений со Средней Азией³².

В 40-х годах XVIII в. был принят в подданство России и Средний Жуз³³. В 1758 г. было основано Оренбургское казачье войско³⁴.

Во второй половине XVIII в. и начале XIX в. русским правительством принимались меры по укреплению оборонительных линий в Азии. В 1820—1830-х годах русские посты постепенно продвинулись на 600–700 км от Сибирской линии и стали достигать Голодной Степи.

В 1834 г. на северо-восточном берегу Каспийского моря было основано укрепление Ново-Александровское, а по Оренбургской линии генерал-адъютант В. А. Перовский³⁵ построил четыре пограничных укрепления. Спасаясь от гнета кокандских и хивинских феодалов, многие казахские селения переходили в русское подданство. На Сибирской линии этот процесс проходил без затруднений, но на Оренбургской в «Малой орде» вспыхнули волнения, поддержанные Хивой. В этот период участились нападения, грабежи, угон скота, увод русских людей в плен для продажи в рабство. Возле хивинского хана стали появляться английские агенты. Тогда было решено в 1839 г. предпринять завоевательную экспедицию против Хивинского ханства под командованием оренбургского генерал-губернатора Перовского.

По мнению правительства, цель похода заключалась в том, чтобы «силою оружия обеспечить на будущие времена права и пользы российских подданных, положить конец грабежам и насилиям, избавить томящихся в Хиве невольников, внушить должное уважение к имени русскому и упрочить то влияние, которое неоспоримо принадлежит России...»³⁶.

14—17 ноября из Оренбурга выступил отряд в составе 5 тыс. пехотинцев с 12 орудиями и продовольственным обозом. Заранее по намеченному пути на Эмбу и далее на Чушашкуль было построено два укрепления, поставлены туда гарнизоны и завезены припасы. Одно — Аты-Якши находилось в 500 км от Оренбурга, другое — Ак-Булак в 675 км от Оренбурга. К несчастью, многие вопросы не продумали заранее. Неудачно было выбрано время экспедиции. Из Оренбурга вышли при сильных холодах, быстро перешедших в 30-градусные морозы. От недостатка горячей пищи, утомительных переходов по глубоким снегам, отсутствия отдыха, из-за холода на ночлегах, в отряде начались болезни — цинга, горячка, воспаления глаз.

Хивинский хан, проведав о выступлении русских, снарядил более 2 тыс. испытанных и надежных всадников из туркменского племени иомудов с наказом взять оба укрепления, отрезать у защитников головы и переслать в Хиву. Поэтому, когда русские подошли к Ак-Булаку, они подверглись яростным атакам туркмен. (Только 700 всадников смогли вернуться в Хиву).

В отряде Перовского от бескормицы и мороза пала большая часть верблюдов и все лошади. При таких условиях, естественно, русский отряд не дошел до Хивы и летом 1840 г. вынужден был вернуться в Оренбург.

Когда подсчитали, чего стоил этот беспримерный зимний поход, то оказалось, что из 12 тыс. верблюдов осталось только 1,5 тыс.; из 5 тыс. солдат и казаков вернулось менее 4 тыс., в том числе 600 больных³⁷.

Но неудача экспедиции Перовского принесла определенную пользу. Она окончательно доказала, что действовать набегами, вдали от опорных пунктов, довольно рискованно и что к цели надо идти, хотя и медленно, но верными шагами, оцепив степь рядом укреплений.

Неблагополучный исход этой экспедиции породил у азиатов сомнение в могуществе России. Они предприняли ряд серьезных набегов на русские поселения и на принявших российское подданство киргизов. Русское правительство в этих условиях пыталось все острые вопросы решить дипломатическим путем. Однако посланные в 1841—1842 гг. в Бухару и Хиву для заключения торгово-политических договоров посольства не дали ожидаемых результатов³⁸.

Для предотвращения и нейтрализации нападений пришлось принимать более радикальные меры. Уже в 1845 г. были возведены укрепления Оренбургское, Уральское, затем Раимское, Карабутак, Кос-Арал. С возведением Раима (1847 г.) совершился выход России на Аральское море. Были заняты устья Сырдарьи, на Аральском море заведены суда, в феврале 1853 г. спущен на воду первый пароход, доставленный в разобранном виде из Швеции. Занятие Сырдарьи давало, с одной стороны, возможность подготовить для Хивы серьезный удар, а с другой — соединить оренбургскую линию с сибирской. Тем временем назначенный вместо В. А. Обручева³⁹ оренбургским генерал-губернатором Перовский предпринял движение вверх по Сырдарье. Но посланный для этого в 1852 г. полковник И. Ф. Бларамберг потерпел под стенами Ак-Мечети неудачу, и экспедиция была отложена до следующего года⁴⁰.

В конце мая 1853 г. Перовский выступил с Оренбургской линии с 5 тыс. человек и 36 орудиями и 20 июня подошел к крепости Ак-Мечеть, преодолев 900 км за 24 дня. 27 июня он начал штурм крепости и овладел этим оплотом кокандцев к вечеру 1 июля, на пятый день боя.

Ак-Мечеть была переименована в форт Перовский (ныне г. Кзыл-Орда), ставший основной базой новоучрежденной Сырдарьинской военной линии⁴¹. С захватом Ак-Мечети было занято около 500 км по течению Сырдарьи, где построили пять новых укреплений. Таким образом, Сырдарьинская линия явилась как бы авангардом Оренбургской линии и ее прямым продолжением; связанная с ней кордоном укреплений от Аральского моря до нижнего течения Урала, она защищала киргизскую степь от туркмен пустыни Устюрт. Попытка Кокандского ханства 18 декабря того же 1853 г. вернуть силой оружия потерянную крепость была отбита. Гарнизон Перовска геройски отразил в 12 раз превосходившие силы кокандцев (13 тыс. человек при 17 орудиях) во главе с бывшим властителем Ак-Мечети Якуб-беком.

Русский гарнизон под начальством подполковника Огарева⁴² и капитана Шкупь, насчитывавший 1 055 человек, не стал дожидаться осады, сделал вылазку и встретил кокандцев в открытом поле. Вылазкой руководил капитан Шкупь, который с отрядом 350 человек пехоты и 190 казаков с 4 орудиями разгромил противника, захватил их лагерь и всю артиллерию⁴³.

В эти же годы наблюдалось некоторое продвижение русских войск в глубь Казахстана и со стороны Западной Сибири.

В 1847 г. часть Большой Орды, считавшаяся до того независимой, приняла подданство России. Среди кочевьев этой орды, вблизи Семиреченского Алатау, было заложено укрепление Копал.

Царские воинские отряды в начале 50-х годов в Семиречье перешли р. Или и заняли почти весь Заилийский край. Здесь, у казахского селения Алматы («яблочное место»), в 1854 г. начало возводиться укрепление Верное (в 1867 г. переименовано в г. Верный, с 1921 г. — Алма-Ата)⁴⁴.

В дальнейшем это укрепление стало опорным пунктом военных операций против Коканда. От Семипалатинска до Верного, почти параллельно Сырдарьинской линии, протянулась цепь укреплений на подступах к Средней Азии — Сибирская линия. В 1854 г. в Петербурге на заседании Особого комитета, в котором приняла участие правящая элита, в том числе оренбургский и западносибирский генерал-губернаторы, было принято решение соединить эти линии.

Однако дальнейшее продвижение России было приостановлено Крымской войной⁴⁵.

Сибирская и Сырдарьинская линии не были соединены, их разделяло расстояние около тысячи километров. На обширной территории между линиями кочевали казахские племена. Пользуясь незащищенностью значительной части границы, лихие кокандские банды вторгались в кочевья этих племен, грабили, отбирали скот, подстрекали к выступлениям против Российского государства. В свою очередь царские войска вынуждены были вступать с кокандцами в неприязненные отношения.

Так, 21 октября 1860 г. гарнизон Верного (около 2 тыс. человек) под командованием храброго и решительного подполковника Г. А. Колпаковского⁴⁶ вышел навстречу кокандцам, чтобы не подвергать город разрушению и, несмотря на их подавляющую численность (21 тыс. человек при 10 орудиях), возле Узун-Агача (западнее Верного) наголову разбил их. На реляции корпусного командира 21 октября император Александр II собственноручно написал: «Славное дело. Подполковника Колпаковского произвести в полковники и дать св. Георгия 4-й степени»⁴⁷.

Эпизодически русские войска предпринимали походы против кокандских крепостей, разрушали их и возвращались на свои базы — укрепление Верное и форт Перовский.

Русско-английское соперничество в Средней Азии

Сложно и противоречиво складывались отношения России и Англии в XIX в. Недавние союзники против наполеоновской Франции не сумели сохранить добрых отношений после войны, вступив в фазу острого политического и экономического соперничества.

Английские колонизаторы, укрепившись в Индии, в 30—50-х годах XIX в. начали распространять свои аппетиты и на Среднюю Азию, «ревнивым оком» следя за успехами русских в этом регионе. Учитывая стратегическое значение полунезависимого княжества Герата на северо-западе Афганистана, Уайт-холл использовал его как плацдарм для наступления на Среднюю Азию. Дипломатические, военные и торговые агенты Альбиона стали регулярно появляться в Лагере, Кабуле, Бухаре, у истоков Амударьи, в Хиве⁴⁸.

В 1838—1842 гг. Лондон совершил попытку военного завоевания афганских земель, но потерпел неудачу. Вместе с тем это не приостановило проникновения британских промышленных товаров в Иран, Афганистан, Хиву, Бухару и Коканд, что крайне отрицательно влияло на развитие русско-азиатской торговли.

Средняя Азия имела для англичан не только экономическое, но и военно-стратегическое значение. В борьбе с Россией за влияние в Средней Азии Лондон использовал Турцию, Иран и Афганистан.

При материальной поддержке Джона Буля в годы Крымской войны в Среднюю Азию и страны Среднего Востока были направлены турецкие эмиссары с целью объединить мусульманские народы в борьбе с Россией⁴⁹. В частности, наступление 13-тысячного отряда кокандцев на форт Перовский в декабре 1853 г. было результатом действий турецких агентов. Провал этого похода рассматривался Петербургом как поражение Англии и Турции в Средней Азии⁵⁰.

Однако он не уменьшил аппетиты хищного британского льва. Воспользовавшись противоречиями между среднеазиатскими ханствами, Афганистаном и Ираном по территориальным вопросам, Лондон в марте 1855 г. в Пешаваре вынудил Афганистан подписать англо-афганский договор о взаимном уважении владений. Сент-джемский кабинет и афганский эмир дали обязательство быть «другом друзей и врагом врагов», что было явно направлено против Ирана и России⁵¹.

В 1856 г. Англия под предлогом «защиты» Афганистана развязала войну с Ираном, закончившуюся ее победой. Британская эскадра вошла в Персидский залив, англичане оккупировали иранский остров Харк, захватили порты Бушир, Мохаммеру (ныне Хорремшехр). В результате англо-персидского договора, подписанного в марте 1857 г. в Париже, Джон Буль стал посредником в конфликтах Афганистана с его соседом Ираном. Этот договор облегчал вмешательство Англии во внутренние дела стран Среднего Востока⁵².

А. М. Горчаков, анализируя англо-иранский трактат, отмечал, что он делает британцев «нацией, самой благоприятствующей на Востоке»⁵³. При таких обстоятельствах петербургское правительство, заинтересованное в привлечении на свою сторону Персии, отказалось от части контрибуции по условиям Туркманчайского договора 1828 г.⁵⁴

Антирусская деятельность Англии в Средней Азии вызвала в середине 50-х — начале 60-х годов XIX в. появление многочисленных статей в печати, публицистических работ о необходимости парализовать английскую активность наступательной тактикой в Азии⁵⁵.

Авторами этих материалов являлись видные государственные деятели, публицисты, путешественники, экономисты, крупные предприниматели. В числе них были Ю. Гагемейстер, Ф. Тернер, В. Григорьев, И. Вернадский, М. Иванин, И. Березин, А. Шипов и многие другие.

Поддерживая инициативы по расширению торгово-политических позиций России в среднеазиатских и соседних с ними странах, Зимний дворец резко отрицательно относился к отдельным авантюристическим предложениям «захвата Индии». Донесение военного министерства царю в 1857 г. «О возможности неприязненного столкновения России с Англией в Средней Азии» дает ясное представление о том, что петербургский кабинет не имел никаких завоевательных планов в отношении Индии. В то же время этот документ подтверждает чрезвычайную обеспокоенность Петербурга торговой экспансией Лондона в среднеазиатских ханствах⁵⁶.

В те годы никто не мог уверенно сказать: столкнется ли враждебно настроенный английский лев с русским медведем, или они по-братски разделят сферы своего влияния.

Три русские миссии в Среднюю Азию

Экономические, политические и военные аргументы убеждали Зимний дворец в необходимости упрочения русского влияния в Средней Азии.

Осуществление этой задачи было возложено на Азиатский департамент Министерства иностранных дел. Как уже отмечалось (см. гл. 11), новый руководитель внешнеполитического ведомства А. М. Горчаков поручил этот ответственный департамент видному общественному деятелю Е. П. Ковалевскому. В период управления Ковалевского (1856—1861 гг.) Азиатский департамент стал настоящим центром всестороннего изучения стран Среднего Востока и урегулирования политических отношений с ними.

После основательной подготовки в 1858 г. в Иран, ханства Средней Азии и Кашгар направляются соответственно три миссии Н. В. Ханыкова, Н. П. Игнатьева и Ч. Ч. Валиханова⁵⁷.

Официально каждая экспедиция была оформлена по-разному: Ханыков выступал в качестве руководителя обширной научной группы, полковник Игнатьев возглавлял дипломатическое посольство, а поручик Валиханов, скрывая свое истинное положение и подданство, отправлялся под видом обычного мусульманского купца.

По существу же, все три миссии выполняли единые цели и задачи: глубокое изучение политико-экономического состояния соседних стран Азии, выяснение возможностей торговых сношений с ними и путей ослабления там британского влияния.

Экспедиции под руководством видного востоковеда Н. В. Ханыкова предписывалось посетить Восточный Иран (Хорасан) и Гератский оазис. В состав миссии входило 24 человека, в числе которых были географы, биологи, этнограф, историки, топографы. Отправившись в путь в начале 1858 г., члены экспедиции в марте собрались в Баку, а 23 числа того же месяца прибыли в Астрабад. Отсюда Ханыков по приглашению иранского шаха Насреддина отбыл в Тегеран, где находился свыше месяца, после чего весь состав группы через Шахруд—Нишапур—Мешхед прошел в Герат⁵⁸.

В Герате экспедиция находилась с начала сентября 1858 г. до конца января 1859 г., серьезно изучив природные условия оазиса, возможности торговли, вкусы и запросы местного населения.

По получении в конце 1858 г. отказа эмира Афганистана Дост Мухаммед Хана⁵⁹ принять экспедицию в свои владения, дабы не встревожить Англию, Ханыков направился через Себзар к границам Кандагара и подробно изучил эту важную в стратегическом отношении местность. В Лаше члены экспедиции проникли в северный Сеистан и оттуда возвратились на южную границу Хорасана. Затем, пройдя со 125 верблюдами, навьюченными водою, безводную пустыню Лут, которую до того времени не посетил ни один европеец, Ханыков через Кирман, Иезд и Исфаган в начале июня 1859 г. возвратился в Тегеран. 22 августа Ханыков вернулся в Россию, проведя в пути, таким образом, полтора года⁶⁰.

Научные результаты экспедиции были довольно обширны. Резко изменились представления о карте Восточного Ирана⁶¹. Богатейшие материалы были собраны о климате, растительном и животном мире, этнографии и археологии этого региона.

Большой интерес представляли сведения политико-экономического характера о государствах Среднего Востока как для представителей высшей администрации, так и для торгово-промышленных кругов.

Особо важное значение придавал Петербург посольству в Хиву и Бухару. Поводом для направления миссии стал визит в Россию в 1857 г. представителей Хивы и Бухары в связи с коронацией Александра II. В письме бухарского эмира российскому венценосцу высказывалось особое пожелание об «отправлении из той стороны (т. е. из России. — Авт.) посольства»⁶².

Руководителем посольства в Хиву и Бухару был назначен флигель-адъютант полковник Н. П. Игнатьев. Являясь военным атташе в Лондоне, Игнатьев внимательно наблюдал «за событиями в Азии и деятельностью там английских агентов»⁶³. Вызванный в Петербург для личного доклада царю, он представил в 1857 г. подробную записку «о тех подготовительных мерах, которые должны быть приняты нами в Турции, Персии и Средней Азии, чтобы поднять наше значение и противодействовать Великобритании»⁶⁴.

Возглавив миссию, Игнатьев должен был детально ознакомиться с положением дел в ханствах, прекратить вмешательство в их дела британских агентов, упрочить влияние России и добиться разрешения на плавание русских торговых судов по Амударье⁶⁵.

Морская флотилия под командованием капитана первого ранга А. И. Бутакова⁶⁶ должна была войти из Аральского моря в Амударью, исследовать судоходность на всем протяжении и составить ее описание. Сухопутный состав экспедиции во главе с Игнатьевым выехал из Оренбурга в мае 1858 г. В состав миссии вошли дипломаты, ученые, чиновники Оренбургского управления, военные, в том числе лейтенант флота А. Ф. Можайский⁶⁷ — будущий создатель первого отечественного самолета.

Всего в посольстве с конвоем значилось около 80 человек⁶⁸, а с обозом — до 190 человек. Маршрут движения пролегал через Эмбинское укрепление, затем вдоль западного берега Аральского моря — в Хиву и далее в Бухару. Обратный путь также шел через Хивинское ханство⁶⁹. Отправка миссии в Хиву и Бухару вызвала оживление деятельности оренбургского генерал-губернатора А. А. Катенина, предпринявшего специальный объезд «Киргизской степи» (т. е. Казахстана)⁷⁰.

Появление экспедиции в пределах Хивы, движение оренбургского генерал-губернатора и подход морской флотилии к Амударье встревожили хана Сеида Мухаммеда. Хивинцы наотрез отказались пропустить суда Бутакова далее Кунграда. 18 июля посольство прибыло в город Хиву и только через 10 дней Игнатьев был принят ханом. Переговоры с ханом не дали никаких результатов. Правящие круги ханства были настроены резко враждебно против посольства.

Пообещав вначале подписать торговое соглашение, хан затем отказался от своих обязательств и даже не дал Игнатьеву прощальной аудиенции в конце августа, уехав в загородный дворец.

В Бухарское ханство Игнатьев двигался вверх по правому берегу Амударьи в обстановке тревоги и опасений. В конце сентября 1858 г. после столкновений с туркменами посольство прибыло в Бухару. Бухарский эмир Насрулла охотно заключил «дружественный трактат» с Российской империей, надеясь на поддержку в борьбе с Кокандом. Эмир пообещал освободить многих русских, томившихся в неволе, предоставить склады и караван-сараи русским торговцам, наполовину уменьшить таможенные обложения русских товаров. Помня о противодействии английским экспансионистским планам, Игнатьев убедился, что, несмотря на заверения эмира «не поддаваться коварным замыслам англичан», позиции Британской империи в Бухаре были довольно прочными⁷¹. В то же время соперничество с Кокандом и Хивой, подогреваемое Джоном Булем, заставляло Насруллу внимательно прислушиваться к предложениям Игнатьева по налаживанию более тесных русско-бухарских отношений. По указанию эмира из Бухары были высланы британские агенты, прибывшие туда в это время из Афганистана.

31 октября экспедиция Игнатьева отправилась в обратный путь, взяв направление на форт № 1 (ныне Казалинск), на Сырдарье, куда прибыла 26 ноября. В декабре 1858 г. Игнатьев достиг Оренбурга, где его уже считали погибшим и даже донесли об этом в Петербург.

Семимесячное пребывание в Средней Азии позволило миссии Игнатьева ознакомиться с экономикой края, характером управления, уяснить расстановку политических сил и пути проникновения Британии в ханства. Познакомившись с отчетом Н. П. Игнатьева о его экспедиции, Александр II сделал пометку: «Читал с большим любопытством и удовольствием. Надо отдать справедливость генерал-майору Игнатьеву, что он действовал умно и ловко и большего достигнул, нежели мы могли ожидать»⁷².

В результате экспедиции Игнатьев пришел к выводу, что дипломатические переговоры со среднеазиатскими правителями нецелесообразны, заключенные соглашения с ними — неэффективны, так как нет гарантий, что они будут соблюдаться.

Участники посольства призывали к активным наступательным действиям в Средней Азии. Эти взгляды со временем находили все большую поддержку у представителей высшей бюрократии, став к середине 60-х годов официальными.

Наряду с миссиями Н. В. Ханыкова и Н. П. Игнатьева с 1858 г. Петербург снарядил в Кашгар (Восточный Туркестан) экспедицию поручика русской службы, казаха по национальности Ч. Ч. Валиханова. Главная цель его вояжа сводилась «к изучению наиболее удобных путей сообщения с Кашгаром», а также сбору на месте сведений о стране, «имеющей для нас важное политическое значение»⁷³.

Валиханову предстояло также ознакомиться с внутренним положением Кашгара и установить степень влияния Англии на Юго-Западный Китай. Переодевшись купцом, 29 мая 1858 г. Валиханов вместе с караваном выходит из Семипалатинска. «При караване, — как он отмечает, — было 8 походных юрт; 100 верблюдов, лошадей 65, прислуги 34 человека и товаров на сумму 20 000 рублей серебром»⁷⁴. Преодолев каракиргизские кочевья и пройдя Тянь-Шань по маршруту: Верное, Иссык-Куль, перевал Заук, озеро Чатыр-Куль, перевал Туругарт, караван осенью 1858 г. прибыл в Кашгар. После Марко Поло и иезуита Гоеса (1603 г.) он первый проник в Кашгарию. Обосновавшись в Кашгаре, Валиханов ежедневно заводил новые знакомства с различными чиновниками, ремесленниками и купцами, священнослужителями мечетей и учеными медресе, собирая удивительные по полноте и глубине материалы. Общение со многими людьми позволило ему приобрести уникальные восточные рукописи, коллекции горных пород, старинных монет и медалей, гербарии, а также составить объективное представление об экономическом, политическом и военном положении провинции Синьцзян (Кашгар).

11 марта 1859 г. Чокан выехал из Кашгара и с немалыми трудностями 12 апреля достиг укрепления Верный. Летом того же года он вернулся в Семипалатинск. Свои наблюдения Ч. Валиханов подытожил в отчете «О состоянии Алтышара или шести восточных городов Китайской провинции Нан-лу (Малой Бухарин)», опубликованном в 1861 г. Западносибирский генерал-губернатор Г. X. Гасфорт высоко оценил творение Чокана: «Это описание... знакомит довольно отчетливо с военным, политическим и торговым состоянием малоизвестной страны и выказывает слабое и ошибочное знание оной темы немногими географами, сведениями которых мы доселе руководствовались»⁷⁵.

В 1859 г. Валиханов был вызван в Петербург с отчетом о своей миссии. Труд о Кашгаре Е. П. Ковалевский назвал гениальным.

Александр II, как отмечает И. Стрелкова, с самого начала проявил большой интерес к экспедиции Валиханова, к личности офицера из инородцев, столь блестяще аттестованного Г. Гасфортом. Получив от Гасфорта представление Валиханова к ордену Святой Анны, император счел награду недостаточной и написал карандашом на полях: «Валиханову Вл...»⁷⁶.

Ч. Ч. Валиханов был произведен в штабс-ротмистры и награжден орденом Святого Владимира. По ходатайству Министерства иностранных дел и Генштаба Чокан был оставлен при Азиатском департаменте Министерства иностранных дел и участвовал в составлении карты Средней Азии и Восточного Туркестана.

Результаты «трех миссий» составили для русского правительства подробную, но в то же время довольно мрачную картину о жизни среднеазиатских государств, а также о степени проникновения в эти страны влияния Англии.

2. Военные экспедиции в Среднюю Азию в 60—80-е годы XIX в.

Мотивы продвижения России в Среднюю Азию

С воцарением Александра II внешнеполитическая направленность России на дипломатическое решение спорных вопросов была характерна и для среднеазиатских дел.

Посольство Н. П. Игнатьева в Хиву и Бухару в 1858 г. привело к оживлению русско-бухарских⁷⁷ и отчасти русско-хивинских торговых отношений. Однако связи с Кокандом были далеко недружественными. Подстрекаемый Англией, хан усилил набеги на пограничные земли Казахстана, добровольно вошедшие в состав России. Оренбургский генерал-губернатор А. А. Катенин, Н. П. Игнатьев и некоторые члены его посольства настаивали на проведении «твердой политики» в Средней Азии⁷⁸. В своей записке «Общий взгляд на настоящее положение Сыр-Дарьинской линии» (1858 г.) Катенин особо отмечал слабость политического влияния Российской империи в среднеазиатских ханствах. «Не только путешественники, но даже торговцы наши, — писал он, — не могут показаться в эти владения, не опасаясь насилия и даже смерти; самые справедливые требования наши принимаются с грубостью и высокомерием»⁷⁹.

В 1859—1861 гг. состоялось несколько правительственных совещаний по среднеазиатским проблемам. Носители верховной власти, в том числе и руководители МИД, отказывались от наступательной политики, стремясь к смягчению международной обстановки, особенно в отношении держав Крымской системы — Англии, Франции и Австрии. Свое влияние оказывала и Кавказская война, поглощавшая немалые материальные средства.

В ноябре 1861 г. новый оренбургский генерал-губернатор А. П. Безак⁸⁰, сменивший Катенина после его смерти и продолжавший его линию, в рапорте военному министру Д. А. Милютину доказывал необходимость наступательной тактики. Он настаивал на соединении Оренбургской и Сибирской укрепленных линий, в результате чего, как он полагал, империя получила бы большие выгоды: надежную государственную границу; возможность дешевого снабжения населения фортов на Сырдарье продовольствием и лесом; прекращение «междоусобия и баранты⁸¹ между нашими и кокандскими киргизами» и увеличение кибиточного сбора (налога с кочевого населения); приобретение Россией территории, богатой свинцовыми рудами»⁸².

На состоявшемся в марте 1862 г. заседании Особого комитета, рассмотревшем рапорт Безака, наступательная политика России в Средней Азии вновь была признана несвоевременной. Милютин распорядился: оренбургскому и западносибирскому губернаторам «в нынешнем году никаких приготовлений по экспедиции не принимать»⁸³.

Крутой поворот в развитии среднеазиатской политики произошел в связи с событиями в Европе. В январе 1863 г. вспыхнуло польское восстание, вызвавшее неоднозначную реакцию в общественных и правительственных кругах Европы. Если Пруссия поддержала действия России в критической ситуации, то Франция и Англия предприняли дипломатическое давление на Петербург. Особенно двулично вела себя Англия⁸⁴.

23 февраля 1863 г. состоялось заседание Особого комитета, на котором обсуждались действия в Средней Азии. На заседании присутствовали министры, а также оренбургский и западносибирский генерал-губернаторы — Безак и Дюгамель⁸⁵. Д. А. Милютин, ранее выступавший против военных действий в регионе, теперь поддержал предложение Безака о наступлении российских войск на азиатской границе. Военный министр полагал, что «путем демонстрации в Средней Азии внимание Англии будет отвлечено от Польши»⁸⁶.

Особый комитет одобрил планы соединения Сибирской и Оренбургской линий, но под нажимом министра финансов Рейтерна решил временно отсрочить это мероприятие⁸⁷. 2 марта Александр II утвердил решение комитета, поручив детально изучить местность между передовыми укреплениями линий.

К концу 1863 г. после разведывательных экспедиций и дипломатических переговоров наконец был выработан план действий⁸⁸. Высочайшим повелением предписывалось соединить обе укрепленные линии, заняв Аулие-Ата, Чимкент и Туркестан, перенести границу на правый приток Сырдарьи реку Арысь.

Реализация плана правительства поручалась оренбургскому и западносибирскому генерал-губернаторам в 1864 г.⁸⁹, по завершении Кавказской войны.

Главный удар был направлен против кокандского хана как наиболее злобного и непримиримого противника России.

Часть исследователей (С. С. Татищев, А. А. Корнилов, Н. С. Киняпина) считают, что в 60—80-х годах в среднеазиатских действиях России преобладали политические мотивы — стремление ослабить позиции Великобритании в рассматриваемом регионе. Позже, с 90-х годов, с освоением рынков Средней Азии ведущими стимулами в российской политике становятся экономические.

Многие правительственные документы второй половины XIX в. подтверждают такую точку зрения. В то же время существует и другое мнение. Историки Н. А. Халфин, А. Я. Соколов, Ю. А. Соколов видят главную причину наступательной политики России в Средней Азии в 60—80-х годах XIX в. в экономической сфере.

Борьба с Кокандским ханством

С Кокандом, как уже было сказано, антагонизм не прекращался.

Выполняя приказ, в мае 1864 г. из Верного под командованием полковника М. Г. Черняева вышел отряд в две с половиной тысячи, а из форта Перовского — отряд полковника Н. А. Веревкина⁹⁰ в составе полторы тысячи человек. 6 июня Черняев занял Аулие-Ата, 12 июня Веревкин — город Туркестан⁹¹, сократив тем самым расстояние между отрядами до 300 км. Теперь между ними еще находился сильно укрепленный город Чимкент, где сосредоточились значительные силы кокандцев под предводительством Алимкула. Русские отряды наладили связь между собой. Только что произведенный в генерал-майоры Черняев выступил с отрядом в 1300 человек, чтобы овладеть Чимкентом, и просил о содействии полковника Веревкина. Веревкин выслал к нему навстречу отряд в 400 человек, который был окружен кокандцами и вынужден был отступить, потеряв убитыми и ранеными около 80 человек. Отряд генерала Черняева вследствие этого также отошел.

Одной из важных причин этой неудачи была несогласованность действий двух отрядов и отсутствие единого руководства. Вскоре общее руководство всех войск в Туркестане было возложено на генерал-майора М. Г. Черняева.

Для взятия Чимкента Черняев к сентябрю 1864 г. сосредоточил под его стенами отряд в 10,5 рот, 2,5 сотни казаков, 1000 ополченцев из киргизов, 13 орудий и 5 мортир. В то время Чимкент представлял собой крепость с высокой и толстой глинобитной стеной и цитаделью, господствующей над всеми окружающими высотами. Зная о десятитысячном гарнизоне крепости, имевшем артиллерию, Черняев приказал вести осадные работы. В ответ кокандцы также повели навстречу свои окопы. Работы осаждаемых и осажденных велись на близком расстоянии друг от друга. Вооруженные прикрытия русских воспользовались близостью противника и оттеснили его за крепостные стены, куда и сами ворвались на его плечах, возглавляемые подполковником Лерхе. Черняев двинул за ними остальные войска, и неприступная цитадель 22 сентября 1864 г. была взята. Неприятель бежал, трофеями русских стали знамена, бунчуки, 31 пушка и масса другого оружия.

Император Александр II пожаловал Черняеву орден Св. Георгия 3 степени, а подполковнику Лерхе — следующий чин и орден Св. Георгия 4 степени⁹².

Таким образом, была учреждена Ново-Кокандская пограничная линия, соединившая Сибирскую и Сырдарьинскую, или Оренбургскую линии. Начальником ее был назначен Черняев с подчинением генерал-губернатору Западной Сибири. Осенью 1864 г. Черняев попытался овладеть Ташкентом, но потерпел неудачу и возвратился в Чимкент.

О движениях русских войск в Средней Азии вице-канцлер князь А. М. Горчаков поставил в известность западные державы. В пространном циркуляре, разосланном 21 ноября 1864 г., он мотивировал завоевания России в Средней Азии охраной «безопасности границ» и защитой русской торговли от «набегов и грабительств». Горчаков сравнивал действия России в Азии с расширением территории США и колониальными завоеваниями Англии, Франции и Голландии, подчеркивая, что Россия не является исключением и следует по пути, уже проложенному этими государствами. В циркуляре отмечалось, что Россия не намерена переступать за Чимкент, который должен стать военным и административным центром вновь приобретенного Зачуйского края⁹³.

В соответствии с этим документом генералу Черняеву 2 февраля 1865 г. было отправлено приказание прекратить дальнейшее наступление. Однако Черняев весной 1865 г., воспользовавшись борьбой между Кокандом и Бухарой, по своей инициативе без приказа из Петербурга решил взять Ташкент. 9 мая кокандцы были наголову разбиты в 7 км от Ташкента, а их предводитель Алимкул был убит. В Ташкенте сосредоточилось свыше 30 тысяч войск и 63 орудия. Окруженный непрерывной стеной в 24 км город имел вид неправильного овала, вытянутого с севера на юг. Городская стена, кроме того, была усилена глубоким рвом и во многих местах приспособлена к артиллерийской обороне. На северо-восточной оконечности города имелась цитадель с ханским дворцом.

В городе обитало до 80 тысяч жителей. Поэтому осада Ташкента для отряда в неполных 2 тысячи человек (1951 человек) при 12 орудиях была немыслима. Зато на стороне русских, как отмечает генерал Терентьев, «была благородная привычка побеждать, беззаветная преданность начальнику и ничем несокрушимая уверенность в успехе!»⁹⁴. Черняев принял решение брать город штурмом. 15 июня около 2 часов ночи штурмовая колонна (250 человек) во главе со штабс-капитаном Абрамовым в составе полутора рот, под прикрытием темноты, незаметно приблизилась к Комеланским воротам (всего город имел 12 ворот). Русские охотники, неслышно пробравшись через лазейку, завешанную кошмою, поднялись на стену и, не дав опомниться защитникам Ташкента, отбросили их от стены внутрь города. Подоспевшие резервы и колонна полковника Краевского, выполнявшая отвлекающие маневры в 6 верстах от Кокандских ворот, после упорного боя соединились в городе. Цитадель была захвачена в 7 часов утра. В течение двух дней шла ожесточенная схватка на улицах.

17 июня Ташкент сдался. Было захвачено 16 знамен, 63 орудия и 2 тысячи пудов пороха. Русские потеряли убитыми 25 человек, раненых и контуженных 110 человек⁹⁵. Генерал Черняев за взятие Ташкента, самого крупного города Средней Азии, был награжден Александром II шпагой, усыпанной бриллиантами. Вскоре после Ташкента был взят Чиназ.

Обширное пространство от Аральского моря до озера Иссык-Куль было объединено в Туркестанскую область, военным губернатором которой стал генерал М. Г. Черняев, подчиненный как в военном, так и в гражданском отношении оренбургскому генерал-губернатору и командующему войсками Оренбургского военного округа. В сентябре 1865 г. в Ташкент прибыл оренбургский генерал-губернатор генерал-адъютант Н. А. Крыжановский⁹⁶ на встречу с жителями, которые просили о принятии их в подданство русского царя.

Руководствуясь решением русского правительства, Крыжановский объявил им, что желание их не может быть исполнено. Жителям было предложено образовать отдельное ханство под покровительством России и выбрать себе хана. Однако предложение это осталось без последствий.

В следующем году Ташкент был включен в состав России.

Русско-бухарские отношения и образованиеТуркестанского генерал-губернаторства

Примечательно, что большинство среднеазиатских феодальных властителей не только не поддерживали друг друга в борьбе с русскими войсками, а наоборот, один радовался поражению другого. Так, известный боевыми действиями в Туркестане генерал Д. И. Романовский писал: «Они не скрывают уже ненависти друг к другу, все бухарсхие и кокандские посланцы, бывшие у меня в последнее время, не раз выражали мне готовность помогать нам в случае нашего наступления: кокандцы — при наступлении на Бухару, а бухарцы — при наступлении на Коканд»⁹⁷. И не удивительно, что борьбой кокандского хана с русскими войсками воспользовался бухарский эмир. Осенью 1865 г. он овладел Кокандом.

Шедшие в это время переговоры русского командования с эмиром зашли в тупик. Посланное к эмиру генералом Черняевым посольство было задержано. Требование освободить послов Черняев подкрепил в январе 1866 г. движением войск к бухарской крепости Джизаку. Но этот зимний поход из-за недостатка фуража и полученных приказаний из Петербурга был приостановлен. Русский отряд вынужден был вернуться за Сырдарью.

Отступление отряда сильно подействовало на возбуждение фанатизма в Бухаре. Когда весною того же года вместо Черняева губернатором Туркестанской области назначили генерала Д. Н. Романовского, нельзя уже было избежать войны с Бухарой.

Эмир Бухарский двинул к Ташкенту 35-тысячное войско. Романовский встретил его 6 мая с трехтысячным отрядом на Ирджаре (на Сырдарье, ниже г. Ходжента) и полностью разгромил. 24 мая был взят Ходжент⁹⁸, а в октябре с приездом к отряду генерала Крыжановского, покорены сильные крепости Ура-Тюбе и Джизак.

В Петербурге, однако, сочли эти действия нарушением данных Крыжановскому предписаний и, изъяв Туркестанский край из подчинения оренбургскому генерал-губернатору, образовали в 1867 г. из всех земель, занятых с 1847 г. в киргизских степях и в кокандском ханстве, Туркестанское генерал-губернаторство с центром в Ташкенте. Конкретно в это генерал-губернаторство вошли бывшая Сырдарьинская линия, Туркестанская область и Семиречье. Генерал-губернатором и командующим войсками Туркестанского военного округа 14 июля 1867 г. стал генерал-адъютант К. П. фон Кауфман. Ему были даны широкие полномочия вести переговоры с соседними владениями, объявлять войну и заключать мир⁹⁹. Сам факт введения института генерал-губернаторства в Туркестане Д. А. Милютин оценил как «верный и решительный шаг в нашей политике в этой части света»¹⁰⁰.

26 марта 1867 г. Александр II принял в Зимнем дворце депутацию из новоприсоединенного края, прибывшую в Петербург для изъявления императору верноподданнических чувств. Адрес от жителей края с выражением преданности и признательности русскому царю, принявшему их в свое подданство, преподнес депутат от города Туркестана, шейх Ислам, потомок султана Азрета, гробница которого, находящаяся в этом городе, считается мусульманской святыней.

Внимательно выслушав адрес, Александр II выразил удовлетворение, что новые подданные России довольны своим положением, и высказал надежду, что со временем их положение еще более улучшится. В ходе теплой беседы с депутатами монарх интересовался состоянием торговли в крае, народным образованием, положением мусульманского духовенства и в заключение вручил пожалованные им ордена, медали и перстни¹⁰¹.

Между тем прибывший в край в ноябре 1867 г. генерал Кауфман стремился укрепить обстановку и прийти к соглашению с соседними Кокандским, Бухарским и Хивинским ханствами.

Кокандский хан Худояр в январе 1868 г. согласился на предъявленные ему условия и был верен договору до 1875 г., пока возмущенное его притеснениями население не свергло его.

Бухарский эмир соглашался вступить в переговоры только при условии передачи ему Ура-Тюбе и Джизака, занятых русскими войсками. Тем не менее сделать этого было нельзя, не подорвав веру в могущество России в стране, где главным авторитетом является сила. К тому же сам эмир Музаффар готовился выступить против русских войск. Он нанял 10 тысяч текинцев и приглашал для совместных действий Хиву, Кашгар и Афганистан. Весной 1868 г. в Бухаре объявили газават. Вооруженные группы мусульман появились вокруг Яны-Кургана, Джизака, у Ташкента.

После нескольких проигранных сражений бухарский эмир запросил мир, будто поняв, что худой мир лучше доброй ссоры. По заключенному с ним 23 июня 1868 г. договору к России отошли от Бухарского эмирата Ура-Тюбе, Джизак и весь Зеравшанский округ с городами Самаркандом и Катты-Курганом. Бухара признала также за Россией земли, отвоеванные у кокандцев.

Русские подданные получили право свободной торговли во всех городах бухарских владений с пошлиной на русские товары в 2,5% их стоимости и устройства торговых складов. На бухарское правительство возлагалась ответственность за безопасность русских купцов. Рабство уничтожалось. Помимо этого, Бухара уплатила около полумиллиона рублей за военные издержки. Русским судам разрешалось плавание по Амударье. Россия получила право на устройство в Бухаре почтовой службы и проведение телеграфной линии. Аналогичные условия по торговле для русских купцов устанавливались и в Коканде.

Договоры с Кокандом и Бухарой оживленно комментировались в русской прессе и имущественных слоях империи. Политические деятели и предприниматели обращали внимание на политическое и торговое значение Туркестана, желательность удержать эту территорию и не идти на уступки Англии¹⁰². Однако с точки зрения петербургского двора выгоднее было сохранить за ханствами внутреннюю автономию при фактической подчиненности их «белому царю».

Хивинский поход 1873 г.

После обоснования России в центральных районах Средней Азии, образования Туркестанского генерал-губернаторства (1867 г.), занятия Самарканда, Катта-Кургана, Шахрисабза, Кульджи наступила очередь Хивы, которая не переставала тревожить русские владения своими набегами и грабежами. Кроме того, хивинцы подстрекали к возмущению подвластных России кочевников, собирали с них налоги, нападали на проезжающие по Оренбургско-Ташкентскому тракту торговые караваны, уводили русских и их подданных в неволю в Хиву.

Важнейшей вехой в подготовке похода на Хиву стало утверждение русского влияния на восточном берегу Каспия, овладение которым давно входило в планы Зимнего дворца, но, по словам Милютина, «отлагалось до более благоприятных обстоятельств»¹⁰³.

22 августа 1869 г. Александр II санкционировал занятие восточного побережья Каспия осенью того же года¹⁰⁴. Во исполнение этого решения 5 ноября военный отряд из состава войск Кавказской армии в 1000 человек под командованием полковника Н. Г. Столетова высадился на побережье Муравьевской бухты Красноводского залива¹⁰⁵.

Из занятой войсками территории, окружавшей залив, был образован Зеравшанский округ, куда вошли Самаркандский и Катта-Курганский отделы. Был основан порт Красноводск, ставший административным центром нового округа. Между Баку и Красноводском наладились регулярные пароходные рейсы. В новом порту, кроме русских, к весне 1870 г. постоянно проживало до 2,5 тыс. туркмен и персов.

Деловые круги России проявили повышенный интерес к Красноводску. Коммерческие и промышленные тузы высказывали пожелания об установлении торгового пути от Каспийского моря на Восток. Первый Всероссийский съезд фабрикантов и заводчиков в своей резолюции от 16 июня 1870 г. подчеркнул, что открытие пути через Красноводск привело бы к удешевлению среднеазиатского хлопка¹⁰⁶.

В отечественных журналах и газетах все большее место стали занимать сообщения о торговом и стратегическом значении вновь приобретенного региона. В то же время присоединение побережья Красноводского залива несколько осложнило отношения с Хивой, туркменскими племенами, Персией и Великобританией. И хотя территория около Красноводского залива никогда не входила в состав Ирана, персидское правительство предъявило на нее свои права. В конце 1869 г. это несогласие было улажено признанием реки Атрек границей между русскими и персидскими владениями¹⁰⁷.

Важно подчеркнуть, что для завоеваний в Средней Азии в 60-х—начале 70-х годов Александр II выбрал такой момент, когда Англия не могла помешать ему. Руки англичан были связаны подъемом национально-освободительного движения в Ирландии, напряженным положением в Индии и обострением отношений с Францией и США.

Британский министр иностранных дел лорд Кларендон в 1869 г. начал переговоры с русским послом Ф. И. Брунновым о разграничении сфер влияния России и Англии и предложил сохранить между ними «пояс, который бы предохранял их от всякого соприкосновения». Англичане боялись, что это «соприкосновение» возбудит у народов Индии надежду на поддержку России и будет способствовать восстанию на севере страны¹⁰⁸.

Россия соглашалась на объявление нейтральной только территории Афганистана. После длительных переговоров было достигнуто русско-английское соглашение 1872—1873 гг. о северной границе Афганистана в районе Памира.

К этому времени Туркестанское генерал-губернаторство в административном отношении было разделено на Сырдарьинскую и Семиреченскую области и Зеравшанский округ. Ташкент стал главным военно-административным центром. Бухара и Коканд находились в сфере русского влияния.

Непросто сложились отношения с Хивой. Окруженная степями и пустынями, Хива считала себя недосягаемой. Генерал Кауфман несколько раз пытался вступить с хивинским ханом Мухаммедом Рахимом II (Мухаммедом-Рахимом-Богадуром-Ханом) в мирные переговоры, но тот, веря в свою непобедимость, отвечал гордым отказом. Тогда 3 декабря 1872 г. Особое совещание под председательством Александра II приняло решение об организации похода на Хиву. Был утвержден план одновременного удара на Хиву с востока, севера и запада четырьмя отрядами из 3-х военных округов: туркестанского, оренбургского и кавказского. Движение всех отрядов было рассчитано таким образом, чтобы они подошли к границам ханства в первых числах мая¹⁰⁹.

1 марта 1873 г. из Джизака выступил Туркестанский отряд (4 687 человек) под начальством Сырдарьинского военного губернатора генерал-майора Головачева¹¹⁰. Красноводский отряд (2 200 человек) полковника Маркозова¹¹¹ вышел из Чикишляра 19 марта. Мангышлакский отряд полковника Ломакина¹¹² (2 000 человек) двинулся из Киндерлийского залива от колодцев Порсу-бурун 14 апреля. Оренбургский отряд (3 461 человек) генерал-лейтенанта Веревкина отправился из Эмбенского форта 26 марта.

Кроме того, в низовья реки Амударьи была направлена Аральская военная флотилия (два парохода «Самарканд» и «Перовский»). Всего в походе участвовало свыше 12 тысяч человек, вооруженных 56 орудиями. Общее руководство хивинским походом осуществлял туркестанский генерал-губернатор К. П. Кауфман, который следовал в отряде Головачева.

На долю всех участников похода выпали немалые испытания. Туркестанскому и Оренбургскому отрядам, выступавшим в марте, вначале много пришлось вынести затруднений от холодов и буранов, а Оренбургскому — еще от заносов снега.

Но самые большие страдания были связаны с жарой и отсутствием воды. Практически каждый из отрядов во время похода был на краю гибели от недостатка воды. Один из участников Мангышлакского отряда писал: «...под влиянием мучительной жажды, разжигаемой еще более адской температурой, солдаты в изнеможении опускались на землю или отставали десятками и затем казаки арьергарда подбирали этих несчастных и сажали на своих лошадей. Офицеры ободряли людей, пока, выбившись из сил, и сами падали на землю. Уныние, овладевшее людьми, перешло, наконец, в тупое отчаяние: побросав оружие и сбросив все платье, совершенно голые, одни из них разрывали раскаленный песок, ложились в образовавшиеся ямы и засыпали себя землей, в надежде хоть сколько-нибудь укрыться от невыносимо жгучих лучей; другие, не зная на что решиться, бесцельно кидались в стороны и как сумасшедшие метались по земле...»¹¹³.

После труднейшего перехода под палящим солнцем Оренбургский и Мангышлакский отряды соединились 14 мая у Кунграда, в 70 километрах южнее устья Амударьи и через две недели подошли к Хиве.

Туркестанский отряд подошел к Хиве с юго-востока 29 мая, а Красноводский, пройдя около 400 километров и потеряв значительную часть верблюдов — основного вида местного транспорта, вернулся в Красноводск из-за отсутствия воды. Аральская флотилия не смогла войти в Амударью ввиду мелководья. Оказав слабое сопротивление, Хива капитулировала 29 мая¹¹⁴.

12 августа 1873 г. в Гандемианском саду близ города Хивы был подписан мирный договор. Хивинский хан Мухаммед Рахим II признал свою вассальную зависимость от России. Земли к востоку от Амударьи включались в состав Туркестанского генерал-губернаторства. Предоставлялось свободное плавание русским пароходам по Амударье. Разрешалась беспошлинная торговля русским купцам. Отменялось рабство и работорговля. Освобождались все невольники в ханстве, которых оказалось до 40 тысяч человек. Хива платила России контрибуцию 2,2 млн. рублей, с рассрочкой на 20 лет (до первого ноября 1893 г.)¹¹⁵.

Таким образом, к России отходили огромные пространства земли между нижним течением Амударьи, Аральским морем и Сырьдарьей. На правом берегу Амударьи генерал Кауфман, возвращаясь назад, основал в честь императоров Петра I и Александра II укрепление Петро-Александровское, где была оставлена часть войска для охраны новых границ русских владений. Так закончилось образование Сырдарьинской области (центр Ташкент), с Амударьинским отделом (центр Петро-Александровск)¹¹⁶.

Присоединение к России Кокандского ханства

С занятием Ташкента в 1865 г., Ходжента, Ура-Тюбе и Джизака в 1866 г. русские владения изолировали Коканд от Бухары. В январе 1868 г., как уже отмечалось, состоялся мирный договор России с Кокандом. Правитель Коканда Худояр-хан уступал все завоеванные у ханства города и земли, признавал вассальную зависимость от России, предоставлял русским подданным право свободной торговли на подвластной ему территории. Пошлины с русских товаров были определены в размере не более 2,5% их стоимости. В то же время внутренняя обстановка в ханстве была накалена до предела.

Изыскивая все новые и новые способы обогащения, хан доводил трудовые слои городов и кишлаков до полного разорения. Составленный в Ташкенте на основании показаний выходцев из ферганской долины «Список налогам и поборам, введенным Худояр-ханом в кокандских владениях», насчитывал 18 пунктов. Для проведения дорог, арыков и каналов, постройки ханских домов, для обработки его пашен и садов рабочие сгонялись со всех концов ханства. Трудиться они должны были безвозмездно. Неявка влекла за собой тяжелые телесные наказания. «Ослушников ханской воли» забивали палками до смерти или живьем закапывали в землю¹¹⁷. В различных районах ханства происходили антифеодальные выступления. В них участвовало все большее количество дехкан и ремесленников. Особую активность проявляли кочевники Южной Киргизии — кипчаки и каракиргизы. Сотни их семейств переселялись в Русский Туркестан. Худояр-хан безжалостно истреблял зачинщиков и не обращал внимания на народную ненависть.

В 1875 г. генерал Кауфман отправил к Худояр-хану посольство¹¹⁸ с осуждением его внутренней политики. Именно в это время в Коканде в самом дворце вспыхнул бунт против хана Худояра. На сторону мятежников перешел сын Худояра — Насреддин с городами: Ошем, Наманганом, Андижаном, а также главнокомандующий кокандских войск вместе со всеми войсками.

Наряду с этим бунтовщики объявили священную войну и против «кяфиров», т. е. неверных — русских. Вследствие этого русский отряд оказался в западне. Худояр стал искать спасения в русских владениях, и русскому отряду пришлось защищать бежавшего хана с его свитой вплоть до Ходжента.

Мятежники, однако, не удовлетворились изгнанием хана и начали грабить российские посты и почтовые станции. Староста станции Мурза-рабат Яковлев один в течение двух дней защищал станцию против целой шайки кокандцев, пока те не подожгли ее, и Яковлев, уложив нескольких разбойников, сам пал под ударами сабель¹¹⁹.

Между тем феодально-националистические круги, посадив на престол сына Худояр-хана Насреддина, выдвинули требование о восстановлении прежних границ ханства. Через Кашгар в Ферганскую долину просочились английские агенты, раздувавшие пламя восстания¹²⁰.

Получив официальные уведомления от Насреддина и руководителей восстания — Абдуррахмана-Афтобачи, муллы Иссы-Аулие и Халик Назара-нарванчи — о вступлении на престол нового хана, Кауфман 4 августа 1875 г. отправил этим лицам письмо, составленное в духе петербургских указаний. Он признавал ханом Насреддина при условии принятия им русско-кокандского договора 1868 г., возмещения убытков, понесенных русскими подданными в ходе волнений, и назначения «пенсии» Худояру и бежавшей с ним свите¹²¹. Ответа туркестанский генерал-губернатор не получил.

В то же время целые полчища восставших вторглись в русские владения. Незамедлительно был сформирован отряд (4,5 тыс. человек) под командованием генерал-лейтенанта Головачева, который, действуя весьма энергично, разбил 10 августа в долине Ангрена мятежников Зюльфикара (6 тыс. человек) и затем, успев оттеснить кокандцев, успокоил Куроминский уезд.

В пограничной с туркестанским краем кокандской крепости Махрам сосредоточилось войско восставших численностью до 50 тыс. человек. Часть повстанцев атаковала Ходжент, другая пошла к Ташкенту. Генерал-адъютант Кауфман отрядом в 9 рот, 8 сотен казаков и 20 орудий 22 августа разбил кокандцев под Махрамом.

Особенно в этом деле отличилась кавалерия под командованием Скобелева. Русские войска отбили у кокандцев 39 орудий и множество запасов.

Утвердив свое влияние в Махрамском бекстве, Кауфман направился к столице кокандцев — Коканду и занял его без боя 29 августа, поскольку восставшие, проученные жестоким поражением под Махрамом, больше не хотели оказывать сопротивления. Однако остальные города не желали изъявлять покорности, и потому Кауфман двинулся на Маргелан, который тоже сдался без сопротивления, когда русские появились под стенами города. Скобелев был послан в горы преследовать непокорных кокандцев, во главе которых находился Афтобачи. Лихими разъездами Скобелев загнал формирования Афтобачи далеко в горы и внушил кокандцам такой страх, что они сдали ему без боя город Ош, который ранее никогда не видал в своих стенах неприятеля.

В результате этой экспедиции была занята северная часть ханства с г. Наманганом. Русский отряд вернулся обратно, оставив гарнизон в Намангане.

22 сентября 1875 г. между кокандским ханом и генерал-губернатором Туркестана Кауфманом в городе Маргелане был подписан новый русско-кокандский договор. Часть земель на правобережье Сырдарьи и Нарына была включена в состав Туркестанского генерал-губернаторства и получила название Наманганского отдела. Начальником этого отдела был назначен Скобелев, произведенный в генералы за Махрамское дело. Хан обязывался выплатить военную контрибуцию и оплатить убытки русским подданным. Между тем и после подписания договора волнения в Кокандском ханстве не утихали. Мусульманское духовенство и феодальная верхушка продолжали распространять среди дехкан и городских жителей националистические лозунги газавата. По предложению Абдуррахмана-Афтобачи кокандским ханом был избран Пулат-бек. Насреддин, как и его отец, вынужден был бежать из Коканда и искать покровительства у России.

Центром сосредоточения сил восставших стал Андижан, в 60 километрах от Намангана. Кауфман поручил генералам В. Н. Троицкому¹²³ и М. Д. Скобелеву проучить андижанцев, что и было ими исполнено в начале октября. Однако и это не образумило кокандцев и волнение продолжалось повсеместно. Тогда русские войска вновь заняли Махрам.

Генерал Скобелев во второй половине октября, оставив в Намангане небольшой гарнизон, выступил из города с войсками для очищения окрестностей от бродивших повсюду кокандских банд. Пользуясь его отсутствием, наманганцы восстали против русских властей и осадили в цитадели остававшийся там гарнизон. Осада не имела успеха: гарнизон продержался три дня, пока 27 октября не подоспел обратно сам Скобелев.

Повсюду в крае бесчинствовали банды восставших. В Маргелане зверски были замучены попавшие в плен русские. Им предлагали перейти в мусульманство, однако никто из них не согласился переменить веру, и их подвергли невероятным пыткам. Узнав, что мятежники сосредоточиваются в Андижане и Маргелане, Скобелев 25 декабря 1875 г. выступил из Намангана в зимний поход с отрядом в 2 800 человек. Несмотря на 15-градусный мороз, отряд быстро подошел к Андижану и взял его штурмом 9 января 1876 г. Кокандцы бежали в беспорядке к Асаке. Скобелев двинулся за ними, разбил их под Асаке и занял этот город. 24 января на милость Скобелева сдался сам Абдуррахман Афтобачи¹²⁴. Но оставался еще один руководитель газавата Пулат-хан, около которого группировались непокорные. Кроме того, многие местности в горах оставались в руках восставших.

Как выяснилось, население города Коканда под руководством Насреддина затевает враждебные действия против русских, и тогда решено было занять его царскими войсками. 7 февраля Скобелев подошел к Коканду и занял его без боя.

Таким образом, в важнейших населенных пунктах ханства были размещены русские войска. Основные руководители газавата оказались в руках туркестанских властей. Несколько человек, в числе которых оказался и Пулат-бек, были казнены.

В зимнем походе, помимо самого Скобелева, отличились полковники Меллер-Закомельский и Куропаткин¹²⁵.

19 февраля 1876 г., в день 21-й годовщины вступления на престол Александра II, был издан царский указ о включении территории Кокандского ханства под названием Ферганской области в состав Туркестанского края¹²⁶. Военным губернатором области был назначен молодой генерал М. Д. Скобелев. Таким образом, к середине 70-х годов из трех ханств одно — Кокандское было присоединено к России, два других — Бухарское и Хивинское, сохранив свою внутреннюю автономию, теряли самостоятельность в решении межгосударственных вопросов. Независимость сохраняли некоторые туркменские племена, не имевшие централизованной власти.

Завоевание Туркмении

С конца 1870-х годов Россия вынуждена была начать свое продвижение на юго-запад Средней Азии, в земли туркмен. Одной из причин явилось осложнение в этом регионе обстановки в связи с энергичными подрывными действиями британских агентов. В 70—80-х годах Персия, и в частности ее северная провинция — Хорасан, стала опорной базой военно-политической экспансии британского льва в Средней Азии. Премьер-министр Англии Биконсфильд 22 июля 1877 г. высказал королеве Виктории свое мнение: «если Россия должна быть атакована из Азии, то войска должны быть отправлены в Персидский залив, и императрица Индии (т. е. королева Виктория. — Авт.) должна приказать своим армиям очистить Среднюю Азию от московитов и загнать их в Каспий. Мы имеем хороший инструмент для осуществления этого в лице лорда Литтона, который и послан туда с этой целью»¹²⁷.

Джон Буль установил связи со среднеазиатскими ханами, пытался договориться и с вождями туркменских племен. Британские экспансионисты развязали вторую агрессивную войну против афганского народа. В конце 1878 г. их войска вторглись в Афганистан и заняли его важнейшие города: Кабул, Кандагар, Газни...

Другой важной причиной начала боевых действий России против туркмен явились их непрекращающиеся нападения на русские гарнизоны. Грабеж, разбои (аламаны) туркмены возвели у себя в ремесло. Начиная с осени до весны, они собирались бандами от 150 до 1 000 человек и отправлялись в набеги на соседние земли.

Покорение этих закаленных, воинственных наездников представляло значительно большие трудности, нежели подчинение среднеазиатских ханств. Опорным пунктом для продвижения в Туркмению стал Красноводск, основанный в 1869 г. Петербургские столоначальники решили завоевание туркмен провести войсками Кавказского военного округа, переправив часть их на восточный берег Каспия.

9 апреля 1874 г. высочайшим указом было утверждено временное положение об управлении Закаспийским краем, в район которого вошло все пространство по восточному берегу Каспийского моря, от Мертвого Култука до Атрека и в глубину морского берега до западных границ Хивинского ханства. Все это пространство с прилежащими к нему островами составило Закаспийский военный отдел, начальником которого стал генерал-майор Н. П. Ломакин. Место его пребывания учредили в Красноводске. В 1877 г. Ломакиным производились деятельные рекогносцировки в направлении Ахал-Текинского оазиса (у подножия Копет-Дага)¹²⁸. Оазис населяли туркестанские племена текинцев (около 100 тыс. человек), которые оказывали героическое сопротивление русским войскам и царской администрации.

В мае того же года отряд русских войск, практически без сопротивления, занял Кызыл-Арват. Однако, не сумев там закрепиться, они вынуждены были его покинуть из-за большой отдаленности от основной красноводской базы. Осенью 1878 г. Ломакин заложил на р. Атрек укрепление Чат, начальнику которого поручалось добиваться сближения с туркменами, изучать их внутренний быт, заботиться о развитии торговли¹²⁹.

Тогда же войска Закаспийского отдела неоднократно отражали нападения туркмен на русские посты в различных пунктах. В августе 1879 г. состоялась первая Ахал-Текинская экспедиция (10 тыс. человек при 34 орудиях). Целью ее было взятие Геок-Тепе (крепости Денгиль-Тепе), главного опорного пункта текинцев в 45 км северо-западнее современного Ашгабата. Экспедиция кончилась неудачно. В походе заболел и умер руководитель ее храбрый кавказский генерал-адъютант И. Д. Лазарев. Место его занял Н. П. Ломакин.

Когда авангард 28 августа (9 сентября) подошел к Геок-Тепе, огромная толпа текинцев, размахивая шашками и подбрасывая вверх шапки, быстро вынеслась из крепости Денгиль-Тепе. Русские выждали и после нескольких залпов заставили текинцев спасаться в крепости, у ворот которой произошла страшная давка.

Солдаты сгоряча гнались за текинцами со штыками почти до самых стен, пока те не скрылись. Ворота были затворены и завалены чем попало. Однако после подхода главного отряда штурм крепости не был достаточно продуман. Перед русскими возвышались укрепления, сбитые из глины, высотой свыше 6 метров. Начатая атака не удалась. В какие-нибудь полчаса третья часть пехоты была изрублена. Погибло 200 солдат и офицеров, 250 ранено. Батальоны отступили в беспорядке. Темнота ночи еще более усугубила суматоху. Бог весть, чем бы все кончилось, если бы в это время текинцы не собрались на маслахат. На совете текинцы поняли, что понесли большие потери: оказалось до 2 тыс. убитых, главный предводитель Берды-Мурат-хан тяжело ранен, и что, пожалуй, им выгоднее просить мира. Наутро они хотели начать переговоры. Но когда выборные собрались ехать в лагерь, русский отряд успел уже сняться с бивака. Прошел еще день, текинцы, наконец, поняли, что одержали победу. Начались угощения, скачки, пальба из ружей. Все русские пленные были изрублены, с трупов несчастных собирали жир для заживления своих ран¹³⁰.

Причины неудачи заключались, во-первых, в неумело организованной доставке припасов и перевозочных средств, не позволивших после штурма дольше держаться под стенами Денгиль-Тепе; во-вторых, в слишком большой уверенности в слабости противника, что он не сумеет дать отпора и, как следствие этого, отсутствие рекогносцировок крепости и подготовки атаки огнем; в-третьих, защитники крепости получали оружие от англичан.

Престиж «непобедимых» царских войск был поколеблен. Текинцы, а за ними Бухара и Хива воспрянули духом, увидя, что и над русскими войсками возможна победа. Разумеется, вскоре же участились нападения текинцев, и нужно было во что бы то ни стало скорее восстановить авторитет русского оружия, пока возмущение не поднялось по всей Азии.

Кроме того, возникла опасность прямого вмешательства Англии, особенно после ее победы в англо-афганской войне.

Командующим войсками Закаспийского военного округа был назначен молодой, 37-летний генерал-адъютант М. Д. Скобелев, который успешно закончил Кокандский поход, а затем прославил свое имя за Дунаем.

С мая 1880 г. началась подготовка второй Ахал-Текинской экспедиции. Прежде чем начать поход, Скобелев позаботился о заготовке провианта, средствах перевозки, обеспечении медицинской помощью и др. Создавалась сеть укрепленных сооружений и баз. Опорным пунктом было определено Вами, лежащее между Кызыл-Арватом и Геок-Тепе. В течение 5 месяцев туда было перевезено 800 тыс. пудов военных грузов, в том числе снарядов разных калибров около 30 тыс. штук, 150 пудов пороха, 1 млн. 140 тыс. патронов, много продовольствия. Войско обслуживало около 8 тыс. верблюдов, много вьючных лошадей, полторы сотни фургонов¹³¹.

От Красноводска на Асхабад (Ашхабад) начали прокладывать железную дорогу. Во время подвоза припасов в Вами транспорт постоянно подвергался нападениям текинцев. Чтобы несколько сдержать их пыл и произвести рекогносцировку окрестностей крепости, генерал Скобелев в июле произвел довольно смелый выход к Денгиль-Тепе с отрядом в 750 человек, 6 орудиями и 8 ракетными станками. Во время рекогносцировки Геок-Тепе было выпущено около сотни снарядов в Денгиль-Тепе. При возвращении отряд выдержал схватку, в которой погибло 19 человек. Текинцы потеряли до 200 человек. Скобелев поражал всех своей смелостью, сохраняя хладнокровие в самые критические минуты. В один из моментов боя, когда около 10 тысяч текинских всадников носились вокруг отряда, пытаясь врубиться в ряды русских, а пули их жужжали кругом, как пчелы, Скобелев приказал подать складной табурет, уселся лицом к текинцам и стал разглядывать их в бинокль.

Действия Скобелева, не похожие на дела других военачальников, пугали текинцев. «Мы боимся этого генерала, — признавались они, — будь на его месте другой, мы давно разбили бы кара-гяуров».

Текинцы прозвали Скобелева «гози ганлы», что означало «кровожадные глаза»¹³². Проведя несколько рекогносцировок, Скобелев с 11-тысячным отрядом, 97 орудиями и 19 ракетными станками, четырьмя эшелонами 26 ноября 1880 г. выступил из Вами. Наступление началось после схватки у Келяте взятием Сиянь-бахтырь-кала (недалеко от Денгиль-Тепе) и перенесением туда базы. С 23 декабря по 12 января велись осадные работы Геок-Тепе.

По направлению штурма с юго-восточной стороны крепости построили три линии параллелей (окопов), ходы сообщения, редуты. Возвели осадные батареи. Текинцы до 20—25 тыс. человек ополчения (в том числе 4—6 тыс. всадников) с 5 тыс. устаревших ружей и 3 орудиями боролись насмерть.

«Против современного типа войска, — отмечал А. Н. Куропаткин, — вооруженного скорострельным оружием, боролось население, в котором каждый мужчина считался воином, но главным своим оружием считал «клыч», т. е. шашку, и главным видом боя — бой рукопашный»¹³³.

Особенно страшны были их вылазки. Они крались, как кошки, всегда ночью, бросались сразу, как тигры. На вылазки ходили босые, с засученными рукавами, с подобранными халатами, вооруженные шашками, пиками или русскими штыками. Ружей на вылазку не брали. Как правило, впереди шли самые отчаянные, настоящие бойцы. Подбирались к траншее и, крикнув: «Алла! Магома!», пускали в ход шашки. За передовыми бойцами шла команда, наподобие наших санитаров, обязанностью которой было уносить раненых, подбирать убитых. Сзади же всех крались аламанщики, или грабители. Аламанщиками брали мальчишек лет 14—15. Грабили ловко: за несколько минут успевали обшарить всю траншею, подбирали оружие, раздевали донага убитых, не брезговали ничем. Нередко вместе с ними ходили и женщины с мешками для сбора добычи. Русские, пока не познали текинских сноровок, многое теряли во время этих вылазок. В вылазках участвовало от 4 до 12 тысяч человек¹³⁴. Всего было совершено три вылазки: 28, 30 декабря 1880 г. и 4 января 1881 г. Наиболее знаменитой была последняя, в которой участвовало 12 тыс. человек. Текинцам удалось утащить одно горное орудие и вместе с ним уцелевшего наводчика Агафона Никитина. Защитники крепости обрадовались, что им посчастливилось захватить живьем «топчибашу», т. е. артиллериста, который научит их стрелять из пушек. Но Никитин, поняв, что от него требуют, наотрез отказался стрелять. Тогда азиаты стали его мучить: отрубили пальцы на руках, отрезали уши, вырезали на спине полосу кожи, потом положили живого на огонь и начали бить... Так он умер в страшных мучениях!..¹³⁵ Хотя ночные вылазки причиняли много неприятностей, они не смогли сорвать осаду крепости.

В Татьянин день, 12 (25) января 1881 г., после подрыва крепостной стены (было заложено 72 пуда пороха) и артиллерийской бомбардировки три колонны русского отряда с криками «ура!» бросились на штурм. Колонна полковника Куропаткина ринулась в обвал, полковник Козелков одновременно занял брешь в стене, пробитую артиллерией, а колонна Гайдарова влезла на стену по осадным лестницам. Вскоре все они проникли в крепость, сплошь заставленную кибитками.

Подавляющее превосходство русских войск в вооружении, сосредоточение Скобелевым до сил отряда (около 7 тыс. человек, 79 орудий, 15 ракетных станков) на направлении штурма обеспечили успех. Текинцы дорого заплатили за оборону, потеряв более 6 тыс. человек. Утраты русских составили 398 человек, из них 59 убитых¹³⁶.

После падения Геок-Тепе 18 января Куропаткиным было занято крупное текинское селение Асхабад — г. Полторацк (1919—1927), Ашхабад (1927—1992), ныне Ашгабат.

В конце марта предводитель текинской обороны Дыкма-сердар явился в Асхабад, вручил Скобелеву свою саблю, которую и получил обратно, после того как поклялся верно служить Белому Царю¹³⁷. Вскоре пришло все население, прося о принятии в русское подданство.

В Зимнем дворце был назначен «большой выход с благодарственным молебствованием». Скобелев был произведен в генералы от инфантерии и получил орден Георгия 2-й степени.

Д. А. Милютин записал, что овладение Геок-Тепе «несомненно, поправит наше положение не только в Закаспийском крае, но и в целой Азии»¹³⁸. Было совершенно ясно, что на сей раз в роли неудачника оказался Джон Буль, потерпевший ряд поражений в Афганистане и Южной Африке.

С окончанием военных действий и постепенным возвращением в свои дома бежавших в пустыню жителей, 6 мая 1881 г. Ахал-Текинский оазис был включен в Закаспийский военный отдел, преобразованный в Закаспийскую область в составе Туркестанского генерал-губернаторства. Административным центром области стал Асхабад. Первым начальником области был назначен генерал Рерберг¹³⁹.

Желая ослабить впечатление от учиненного в Геок-Тепе разгрома, Петербург объявил о «прощении» туркменских патриотов, сражавшихся в оазисе. Туркмены получали землю, одежду, продовольствие, им оказывалась медицинская помощь.

Серьезное внимание было уделено привлечению на сторону Российской империи феодальной знати. Отдельные представители племенной верхушки получили звание офицеров местной «милиции». Пятеро из них во главе с Дыкма-сердаром прибыли в Петербург в качестве делегации туркестанских старшин и были тепло приняты царем и военным министром.

После образования Закаспийской области свою независимость сохраняли лишь племена Тедженского, Мервского и Пендинского оазисов.

На часть этих территорий претендовал иранский шах, войска которого нападали на селения туркмен, разрушали ирригационные сооружения, отводили воду с полей.

Лондон поддерживал притязания Персии на туркменские земли, в частности на Мерв, стремясь создать из Мерва «независимое» государство под протекторатом Афганистана или Ирана, с тем чтобы стать его фактическим хозяином. Пресса особенно подчеркивала роль Мерва для «защиты Индии». Как и в других крупных городах Средней Азии, жители Мерва не были единодушны в вопросе о политической ориентации. Большая его часть, преимущественно трудящаяся, стремилась к прекращению кровопролитных войн, к сближению с Россией. Меньшая, прежде всего родоплеменная верхушка и мусульманское духовенство, противилась ориентации на Россию. Отсутствие согласия среди населения было использовано недругами России. Они возбуждали антирусские настроения, доставляли в Мерв английское оружие и боеприпасы. Однако эти усилия успеха не имели. Взятие Геок-Тепе предопределило судьбу всей Туркмении. В январе 1884 г. на «Собрании народных представителей» Мервского оазиса, расположенного по течению реки Мургаба, было принято решение о добровольном присоединении оазиса к России¹⁴⁰.

Город был принят в русское подданство: ему предоставлялось внутреннее самоуправление, запрещались рабство и работорговля. В марте 1884 г. в Мерве (Мары) расположились царские войска. Завоевание Средней Азии было закончено в 1885 г. при Александре III.

Значение присоединения Средней Азии к России

Включение Средней Азии в состав Российской империи оказало положительное влияние на исторические судьбы народов, проживающих в этом регионе, и имело объективно прогрессивные последствия. Грандиозные перемены произошли во всей общественно-хозяйственной, политической и культурной жизни края. Были прекращены разорительные непрерывные феодальные распри и войны. Канули в прошлое набеги, сопряженные с разрушением оросительных сооружений, уничтожением посевов, угоном людей и скота. Сближение народов Средней Азии и России способствовало ликвидации рабства и работорговли (1873 г.), запрещению продажи наркотиков, ограничению ханского произвола.

Как отметил А. Рамбо, русские явились «пионерами цивилизации, вводя более разумный и более гуманный режим»¹⁴¹.

Значительно более быстрыми темпами прогрессировало экономическое развитие Средней Азии. Экономика региона, став частью народного хозяйства России, все сильнее втягивалась в мировой рынок. Замкнутое натуральное хозяйство Средней Азии разрушалось, постепенно утверждались элементы капиталистического производства.

Серьезное значение для жизни края приобрела русская крестьянская колонизация, главным образом в Семиречье и отчасти в Сырдарьинскую и Ферганскую области. Первые русские поселенцы-крестьяне появились по берегам озера Иссык-Куль еще в 60-х годах, а широкая колонизация Туркестана началась в конце XIX в.

Первопричиной массового переселения явились неурожаи первых лет 90-х годов. С 1875 по 1890 г. в Средней Азии за 45 лет было основано всего лишь 19 русских поселений, а за первые два года последнего десятилетия XIX в. — 25. В результате колонизации происходило взаимное общение народов, часть кочевого местного населения переходила к оседлому быту и приобщалась к земледелию.

Строительство железных дорог в Туркестане объективно стало не только служить военно-административным нуждам правящей России, но и сыграло крупную роль в экономическом развитии края. Первая Закаспийская (Среднеазиатская) железная дорога была начата в ноябре 1880 г. от восточного побережья Каспийского моря (первоначально от Узун-Ада, впоследствии от Красноводска). В 1885 г. она достигла Ашхабада, а в 1889 г. доведена до Ташкента. Строительство велось воинскими частями в исключительно трудных условиях пустыни Каракум.

Строители впервые в мировой практике доказали возможность прокладки железной дороги в условиях безводной пустыни и подвижных песков. Инженер И. Н. Ливчак¹⁴² разработал и применил технологию механизированной укладки железнодорожного пути. Опыт строительства впоследствии был применен при проектировании и прокладке железной дороги в Сахаре. Возглавлял строительство М. Н. Анненков, принимали участие О. П. Вяземский, М. А. Данилов и А. И. Югович¹⁴³.

В 1877—1906 гг. построена Ташкентская железная дорога, которая проходила по территории Оренбургской, Самарской губерний, Сырдарьинской, Уральской и Тургайской областей. Строительство северного участка дороги возглавлял А. И. Урсати¹⁴⁴, южного — О. П. Вяземский. Практически эти железные дороги соединили Среднюю Азию с торгово-промышленными городами России, способствовали росту переселенческого движения, дали возможность вывоза хлеба в Среднюю Азию и обеспечили надежную перевозку грузов вне зависимости от погоды в любое время года.

Железнодорожный транспорт оказал большое влияние на социальные преобразования в крае. По линии дорог возникали города (Ашхабад, Кызыл-Арват, Скобелев (Фергана), Пишпек, Красноводск), промышленные предприятия, мастерские, училища и др.

В экономической, политической и культурной жизни Средней Азии возрастало влияние старых городов: Ташкента, Самарканда, Коканда, Бухары. Получил развитие и пароходный транспорт, который зародился еще в 50-х годах на Аральском море. Потребности капиталистического хозяйства России стимулировали изучение естественных богатств Туркестана. Были обнаружены богатые месторождения нефти, соли, каменного угля, графита, свинца, меди, бирюзы. Начались работы по добыче нефти на острове Челекен у туркменского побережья Каспия и в Ферганской долине. Велась разработка каменного угля.

Наиболее важное значение в развитии экономики Средней Азии приобрело хлопководство. Постепенно регион превратился в главную хлопковую базу Российской империи.

С середины 80-х годов в среднеазиатском хозяйстве успешно культивировались семена улучшенных американских сортов хлопка, расширялись посевы хлопчатника. За 6 лет (с 1884 по 1890 г.) посевные площади, занятые хлопком в Туркестане, возросли почти в 200 раз (с 300 десятин до 58 859).

К 1884 г. американского хлопка-сырца было вывезено оттуда в Россию около 100 пудов, в 1888 г. — уже 873 092 пуда, в 1890 г. — 2 673 270, в 1894 — 3 759 049 пудов¹⁴⁵. Расширение торговли с Россией способствовало развитию товарно-денежных отношений. В крае увеличивалось число хлопкоочистительных, пивоваренных, маслобойных, винокуренных заводов.

С присоединением к России на жизнь коренного населения Средней Азии благотворное влияние стала оказывать прогрессивная русская культура и наука. Русские ученые внесли весомый вклад в изучение Средней Азии, ее природы и естественных богатств, этнографии, истории и быта. Начало во всестороннее познание региона положили экспедиции П. П. Семенова-Тян-Шанского, Н. А. Северцова, Г. Н. Потанина, Н. М. Пржевальского¹⁴⁶. Основы геологического изучения Туркестана заложил в своих трудах путешественник и исследователь И. В. Мушкетов¹⁴⁷. Многое дали для представления о природе Средней Азии путешествия естествоиспытателей супругов А. П. и О. А. Федченко¹⁴⁸.

Крупное значение в культурной жизни Средней Азии имело открытие первой типографии (1868 г.), первой публичной библиотеки в Ташкенте (1870 г.), первых школ на русском и местном языках в 60-х годах.

Таким образом, присоединение земель среднеазиатских народов к России ускорило весь ход исторического развития региона, сделало возможным постепенное развитие капиталистического хозяйства в Средней Азии.

Глава пятнадцатая