В 80—90-е гг. XIX в. на арене политической жизни России явно обозначились три основных направления в общественном движении — консервативное, либеральное и радикальное. Каждое из этих направлений имело свои морально-этические позиции, политические цели, формы и методы борьбы.
Глава восемнадцатая КОНСЕРВАТИВНОЕ И ЛИБЕРАЛЬНОЕ НАПРАВЛЕНИЯ
1. КОНСЕРВАТОРЫ
Консерваторы (от лат. conservo — «сохраняю, охраняю») были вооружены своей системой воззрений на мир, оберегали и поддерживали исторически сформировавшиеся формы государственной и общественной жизни, её морально-правовые основания и связанные с ней социально-политические движения. Социальную основу консерватизма составляли титулованная сановная знать, привилегированное дворянское сословие, высшие правительственные слои, чиновничество и офицерство, духовенство, купечество, значительная часть мещанства и крестьянства.
Вот почему в советские годы идеологический климат не благоприятствовал научной разработке истории русского консерватизма. Как правило, и идеологи, и особенно практики консерватизма рассматривались не только вне контекста историографического процесса, но уже априори третировались как махровые реакционеры и контрреволюционеры, а если и изображались, то в виде монстров, всячески тормозивших исторический процесс (371, 1998, № 10, с. 162).
Государственный консерватизм
Следует подчеркнуть, что идеология консерватизма в период царствования Александра III опиралась всецело на теорию «официальной народности», разработанную ещё в начале 30-х гг. XIX в. видным государственным деятелем, президентом петербургской Академии наук С. С. Уваровым. Основой этой теории считается триада — православие, самодержавие и народность. Главные идеологи государственного консерватизма рассматриваемого нами периода — К. П. Победоносцев, М. Н. Катков, Д. А. Толстой, В. П. Мещерский — о которых немало говорилось в предыдущих главах, центральное положение в этой триаде отводили самодержавию. Они убеждённо отстаивали монархическую форму правления, при которой носителю верховной власти — Божьему помазаннику, правителю государства принадлежали верховные права в законодательстве. Только царь один мог утверждать законопроекты. Ему одному принадлежало право назначать и увольнять высших чиновников, верховное руководство центральными, местными учреждениями и органами управления. Он располагал правами верховного командования армией и флотом. Только он мог принять окончательное решение по бюджету страны и вынести решающий вердикт в высшем суде — утвердить приговор или помиловать. Известно, что в первые же месяцы царствования Александра III Катков ясно и определённо сформулировал свою новую программу. «Предлагают много планов, — писал он, — но есть один царский путь… В прежние века имели в виду интересы отдельных сословий. Но это не царский путь. Трон затем возвышен, чтобы пред ним уравнивалось различие сословий… Единая власть и никакой иной власти в стране и стомиллионный, только ей покорный народ, — вот истинное царство… Да положит Господь в сердце Государя нашего шествовать именно этим, воистину царским путём и иметь в виду не прогресс или регресс, не либеральные или реакционные цели, а единственно благо своего стомиллионного народа» (249, т. 11, с. 559).
Казалось бы, монархический образ правления является самым естественным для людей. Однако многовековая история человечества даёт нам не слишком много примеров достойных правителей государств. Не случайно английский писатель XVIII в. Г. Филдинг писал: «В действительности я знаю только одно основательное возражение против абсолютной монархии; единственный недостаток этого превосходного образа правления — чрезвычайная трудность найти человека, вполне достойного сана абсолютного монарха, так как он должен обладать тремя качествами, весьма редко встречающимися, как учит нас история, в царственных особах: во-первых, достаточной дозой умеренности, чтобы он мог удовлетвориться той властью, какая будет предоставлена ему; во-вторых, достаточной мудростью, чтобы он мог познать своё счастье; в-третьих, достаточной степенью доброты, чтобы он мог выносить счастье других, не только совпадающих с его собственным, но и содействующее ему». Упоминаемые выше наши консерваторы взяли на себя добровольное право оказывать посильную помощь молодому императору. Самодержавие они объявляли основным устоем русской жизни, обеспечивающим величие и мощь России, поэтому преданность и служба царю являлась гражданским долгом всех подданных. В то же время, несмотря на всю приверженность монархизму, Победоносцев, например, не придавал самодержавию значения абсолютной, единственно возможной формы правления, предназначенной для всех стран, времён и народов. Подвергая уничтожающей критике конституционный строй, консерваторы превозносили монархическое правление как более высокую ступень общественного развития. Они полагали, что самодержавная монархия гораздо более откровенна, честна перед своими подданными, ибо в ней нет лживости представительного правления, когда не весь народ, а лишь его представители участвуют в политической жизни.
По мнению Победоносцева, «парламент есть учреждение, служащее для удовлетворения личного честолюбия и тщеславия и личных интересов представителей» (216, с. 101). Партийная борьба за власть, по мнению консерваторов, портит людей, в ней побеждают лицемеры и карьеристы. Монархия же, хотя и несовершенна, но свободна от всего этого. «Страшно и подумать, что возникло бы у нас, — пишет Победоносцев, — когда бы судьба послала нам роковой дар — всероссийского парламента!» (Там же, с. 110.) В понимании консерваторов самодержавие выступает и как лекарство от «болезни разделения властей», и как единственный гарант сохранения слишком пёстрой в национальном, социальном и даже культурном плане России.
Второй постулат уваровской триады — православие — в своей трактовке не претерпел изменений. Православие по-прежнему считалось основой духовной жизни народа, поэтому православная церковь, подчинённая светской власти, выступала опорой самодержавия. Победоносцев утверждал, что одному телу — государству — естественно соответствует только одна душа — церковь. Консерваторы отстаивали систему государственной церкви в России. Мысль о возможности светского государства не допускалась. Православие ставилось в привилегированное положение по сравнению с другими конфессиями.
В понятие «народность» в 60-х годах М. П. Катковым был внесён новый нюанс. Народность теперь понималась не только как историческое соответствие самодержавия духу русского народа, но и как беззаветная преданность его престолу и искренняя любовь к царю, что являлось основой существующей власти и делало именно её единственно возможной в России.
Создавая эту единую концепцию, основанную на старых теоретических представлениях, консерваторы стремились идейно укрепить самодержавие. На практике положения обновлённой теории народного самодержавия воплощались во внутренней политике России в годы правления Александра III.
Как отмечалось выше, в начальное смутное время царствования этого императора, когда надо было погасить ещё тлеющие революционные и оппозиционные очаги, Победоносцев пользовался доминирующим влиянием. Позднее, когда потребовались конструктивные предложения нового курса, старый профессор не смог предложить государю ничего, кроме пресловутого «подмораживания». Император, по словам Витте, досадывал, что одной критикой жить нельзя, «Победоносцев — отличный критик, но сам никогда ничего создать не может» (94, т. 1, с. 361).
В отличие от обер-прокурора князь Мещерский был неутомим, генерировал всё новые и новые идеи, вселяя в Александра III больше уверенности в завтрашнем дне. Властелин России ценил способности Мещерского, принимал его у себя, однако не афишировал своих связей с ним из-за одиозной репутации того в общественном мнении.
Известно, что Мещерский не имел жены. Когда князь после смерти Каткова пытался завладеть «Московскими ведомостями», клика Победоносцева раздула в июле 1887 г. скандал вокруг странных отношений Мещерского и некоего молодого горниста из лейб-стрелкового батальона. Мещерский был обвинён в мужеложестве. Эта грязная история разнеслась по всему Петербургу. Сам князь гневно отвергал все наветы и в письме к царю выводил на чистую воду своих противников. Александр III не поверил позорным обвинениям, поддержал друга своей молодости. Скандал был улажен.
Необходимо отметить, что в 80—90-е гг. XIX столетия, также как и в любую историческую эпоху, существовал довольно широкий спектр консерваторов разного толка и оттенков, от крайне правых до крайне левых, от махровых охранителей старых порядков, до деятельных преобразователей, выступающих в целом за сохранение самодержавного правления.
Религиозно-философские консерваторы
Среди религиозно-философских консерваторов того времени, которые искали новые пути и методы решения старых проблем, следует отметить К. Н. Леонтьева и Л. А. Тихомирова. Константин Николаевич Леонтьев (1831-1891) был публицистом и повествователем, оригинальным и талантливым мыслителем, проповедником крайне консервативных взглядов. Родился он в провинциальной калужской помещичьей семье. После окончания Калужской гимназии и кратковременного пребывания в ярославском Демидовском лицее учился медицине в Московском университете. Был в Крымскую кампанию военным врачом, затем сельским врачом в Нижегородской губернии. В декабре 1860 г. переехал в северную столицу, решившись оставить медицину ради литературы. Десять лет, с 1863 по 1873 г. провёл в Турции, пройдя путь от секретаря и драгомана (переводчика) до консула на острове Крите, в Адрианополе и других городах Порты. Более года провёл на Афоне в русском Пантелеймоновом монастыре. Выйдя в отставку, жил попеременно в Москве и в своей деревне Кудиново. В 1880 г. был помощником редактора газеты «Варшавский дневник», затем цензором в Москве. В 1887 г. он вновь вышел в отставку, поселился в Оптиной пустыни и через четыре года, приняв тайное пострижение с именем Климента, переехал в Троице-Сергиеву лавру, где и умер от воспаления лёгких. В 1873 г. под влиянием концепции культурно-исторических типов Н. Я. Данилевского Леонтьев написал свой наиболее известный трактат «Византизм и славянство» (опубликован в 1875 г.), где наиболее полно отражены его историко-философские и политические взгляды. В этом и ряде других сочинениях идее славянского единства противопоставлена идея национальной самобытности русского этноса, изложено учение о государственной форме и долговечности существования государств, о культурно-исторических типах и триедином процессе мирового развития. По мнению Леонтьева, законы развития общества ничем не отличаются от закономерностей функционирования любой органической системы. Народ, общество, государство в своём историческом развитии последовательно проходят процесс восходящего и нисходящего развития, заканчивающийся гибелью или трансформацией в качественно иную сущность. Определяя срок существования государств 1’000-1’200 лет, и применяя эту мерку к истории России, Леонтьев пришёл к выводу, что она «стоит у страшного предела» своего разрушения и гибели, отсрочить которую можно только встав на антизападный путь развития. Для этого надо вернуться к исконным русским началам, привнесённым из Византии, к твёрдой монархической власти, строгой церковности, сохранению крестьянской общины, жёсткому сословно-иерархическому делению общества. Путём союза России с Востоком (мусульманскими странами, Индией, Тибетом, Китаем) и политической экспансии на Ближнем Востоке как средства превращения России в новый исторический центр христианского мира Леонтьев, надеялся затормозить процесс либерализации России и уберечь её от революции. В последние годы жизни мыслитель задумывался над возможными последствиями распространения социалистических идей.
Ознакомившись с трудами Ф. Лассаля, Л. Бланки и П. Ж. Прудона, Леонтьев пришёл к выводу, что в экономическом плане социализм может стать охранительным началом, способным скрепить народ в единое целое в узких рамках разнородных общин.
Незадолго до смерти он высказался за союз социализма с русским самодержавием и пламенной мистикой. Большая часть взглядов Леонтьева была изложена в статьях двухтомника «Восток, Россия и Славянство», вышедшем в Москве в 1885-1886 гг.
Бесспорно, идеи Леонтьева сыграли важную роль в развитии отечественной консервативной мысли и оказали серьёзное влияние на формирование публицистов «охранительного» направления: Л. А. Тихомирова, В. В. Розанова, П. Е. Астафьева, Ю. Н. Говорухи-Отрока, И. И. Фуделя, Д. Н. Церетели и других.
Биография и идейная эволюция общественного деятеля Тихомирова Льва Александровича (1852-1923) в какой-то мере подтвердила реалистичность предсмертных размышлений Леонтьева. С ранних лет Тихомиров активно участвовал в народническом движении, нацеленном на ниспровержение государственного и общественного строя. В 1873 г. он был арестован и осуждён на 4 года. Был членом исполкома «Народной воли». После убийства Александра II отправил императору Александру III ультиматум от имени боевой организации «Народной воли». По позднейшим признаниям Тихомирова, уже ранее 1 марта у него возникали сомнения относительно целесообразности революционной деятельности. Тем не менее в 1882 г. он уехал за границу, в Швейцарию и Францию, и издавал вместе с П. Л. Лавровым «Вестник «Народной воли». И только в 1888 г. он отрёкся от революционных убеждений, напечатал брошюру «Почему я перестал быть революционером?» и направил на высочайшее имя письмо с раскаянием, просил простить его прошлые заблуждения. Получив разрешение на возвращение в Россию, отдал все силы на защиту православно-монархических идеалов, стал одним из виднейших публицистов монархического толка, критиком революционной теории и практики. Как для России, так и для Европы он видел единственное спасение в неограниченной монархии. Чтобы искоренить в современном русском обществе стремление к разным «социальным миражам», достаточно, по мнению Тихомирова, завести «умную и сильную полицию». Лев Александрович всецело оправдывал политику Д. А. Толстого, отрицал за кем бы то ни было, кроме правительства, право на регулирование общественной и государственной жизни. В своей брошюре «Духовенство и общество в современном религиозном движении» всякую попытку самостоятельного суждения в области религиозных вопросов он провозгласил «самочинством». Тихомиров пытался разработать позитивную, преобразовательную концепцию консервативных взглядов, которую в основном изложил в своём главном труде «Монархическая государственность» (1905). В 1909-1914 гг. редактировал «Московские ведомости». В 1917 г. отошёл от политической деятельности. Умер в Загорске (Сергиевом Посаде). Следует отметить, что в изучении проблемы русского консерватизма сделаны только первые шаги. Ясно, что в конце XIX — начале XX вв. консерватизм не смог эффективно противостоять либеральной и социалистической идеям. Только в 1905 г. русские консерваторы с большим опозданием стали создавать свои политические объединения.
2. ЛИБЕРАЛЫ
В общественной жизни 80-х и первой половины 90-х гг. на политической авансцене довольно весомо проявляется либеральное течение (от лат. liberalis — «свободный»), сформировавшееся под воздействием как европейской, так и собственно российской традиций. Социальная база отечественного либерализма была неоднородной. Она включала буржуазию, помещиков, выходцев из среды богатого купечества, интеллигенцию (учёных, писателей, журналистов, врачей и др.). Носителями либеральной идеологии в XIX в., как правило, выступало дворянство, наиболее образованное сословие, имеющее общественную трибуну в дворянских, а с 1864 г. — и в земских собраниях. Особенности русского либерализма и его место в общественном движении определялись социально-экономическими и политическими условиями развития великой империи. Сказывались запоздалая по сравнению со странами Западной Европы эмансипация крестьян, позднее, хотя и бурное развитие капитализма, наличие самодержавно-сословного строя и пережитков крепостничества, инфантильность русской буржуазии, наличие революционного экстремизма и др. Либеральные идеи, волновавшие русское дворянство со второй половины XVIII в. под влиянием французского Просвещения, на первых порах носили неопределённый характер свободомыслия, вольнодумства, вольтерьянства, фармазонства, маниловщины, мечтаний о земном рае, о мессианской роли России в мировом сообществе и др. Со временем ранние русские просветители С. Е. Десницкий, Н. И. Новиков, А. П. Куницын высказывают мысли о необходимости ограничения всякой власти, в том числе и родительской, осуждали крепостничество и самодержавие, правосудие и взяточничество, неравноправие мужчин и женщин. Настоятельная потребность грядущих буржуазных преобразований выражалась в конституционных и экономических проектах конца XVIII — начала XIX вв. (Н. И. Панин и Д. И. Фонвизин, М. М. Сперанский, Н. С. Мордвинов и др.). Идеи либерализма присутствовали и в движении декабристов (Н. И. Тургенев, Н. М. Муравьёв, М. Ф. Орлов и др.). Формирование их проходило в общем русле дворянской революционности.
Принято считать, что становление русского либерализма связано со спорами западников и славянофилов о путях развития страны на рубеже 30—40-х гг. XIX в. Западники выступали за ликвидацию крепостного права и необходимость развития России по западноевропейскому пути. Термин «западники» возник в 40-х гг. К западникам принадлежали публицисты и литераторы П. В. Анненков, В. П. Боткин, М. Н. Катков, Е. Ф. Корш, Н. А. Мельгунов, A. В. Никитенко, И. С. Тургенев, П. Я. Чаадаев и др.; профессора истории, права и политической экономии И. К. Бабст, И. В. Вернадский, Т. Н. Грановский, К. Д. Кавелин, П. Н. Кудрявцев, П. Г. Редкин, С. М. Соловьёв, Б. Н. Чичерин и др. Примыкали к западникам писатели и публицисты Д. В. Григорович, И. А. Гончаров, А. В. Дружинин, А. П. Заблоцкий-Десятовский, В. Н. Майков, B. А. Милютин, Н. А. Некрасов, И. И. Панаев, А. Ф. Писемский, М. Е. Салтыков-Щедрин.
Органами печати, в которых преимущественно сотрудничали западники, были журналы «Отечественные записки» (с 1839 г.), «Современник», «Русский вестник» (с 1856 г.), «Атеней» (1858-1859), газеты «Московские ведомости», «Санкт-Петербургские ведомости», литературные сборники «Физиология Петербурга» (1845), «Петербургский сборник» (1846).
Славянофилы обосновывали и утверждали особый путь исторического развития России, принципиально отличный, по их мнению, от стран Западной Европы. Самобытность России славянофилы видели в отсутствии, как они считали, в её истории классовой борьбы, в русской поземельной общине и артелях, в православии как единственно истинном христианстве. В духе панславизма славянофилы отводили России руководящую роль в отношении всего славянского мира. Выдающуюся роль в формировании взглядов славянофилов в 40—50-х гг. сыграли А. С. Хомяков, И. В. Киреевский, отчасти К. С. Аксаков и Ю. Ф. Самарин. Видными славянофилами были также И. С. Аксаков, И. Д. Беляев, Д. А. Валуев, А. Ф. Гильфердинг, П. В. Киреевский, А. И. Кошелев, Н. Д. Иванищев, В. И. Ламанский, В. Н. Лешков, В. А. Панов, А. Н. Попов, Н. А. Попов, Ф. В. Чижов. В 50-х гг. к славянофилам примкнул В. А. Черкасский. Разделяли взгляды славянофилов писатели С. Т. Аксаков, А. А. Григорьев, В. И. Даль, А. Н. Островский, Ф. И. Тютчев, Н. М. Языков. Симпатизировали славянофилам Ф. И. Буслаев, О. М. Бодянский, Г. П. Галаган, В. И. Григоровичам. А. Максимович, Н. А. Ригельман, И. И. Срезневский, Славянофилы издавали журналы «Русская беседа» (1856-1860), «Сельское благоустройство» (1858-1859), газеты «Молва» (1857), «Парус» (1859), «День» (1861-1865), «Москва» (1867-1868), «Русь» (1880-1886). Выпустили три «Московских литературных и учёных сборника». Постоянными местами, где западники и славянофилы устно выражали и отстаивали свои взгляды, являлись преимущественно московские литературные салоны дворянской интеллигенции, игравшие большую роль в общественной жизни, — салоны С. Т. Аксакова, А. П. Елагиной, К. К. Павловой, Д. Н. Свербеева, П. Я. Чаадаева и др. После Крымской войны в мыслящем слое дворянства и служилой бюрократии закипели страстные споры на социальные, политические и моральные темы. Началась оппозиционная критика в дворянских салонах и купеческих особняках, оживились гостиные славянофилов и западников. В конце 1850-х — начале 1860-х гг. началось сближение большинства западников и славянофилов в рамках единого либерального лагеря. Либералы выдвигали требования и проекты освобождения крестьян, предоставления свободы совести и слова, общественного мнения и печати, публичности правительственных действий, гласности судопроизводства, отмены сословных привилегий, создания представительных учреждений.
Необходимо отметить, что в пореформенный период не было создано какой-либо единой программы либерализма, который бы «представлял собой пёстрый конгломерат разнообразных социальных групп, течений и взглядов».
Среди высокопоставленных лиц империи вместе со всеми образованными людьми к преобразованию государственного строя и осуществлению намеченных либеральных реформ, пожалуй, больше других, стремились тётка Александра II великая княгиня Елена Павловна и брат царя великий князь Константин Николаевич.
Елена Павловна делала всё возможное, чтобы открыть и привлечь к служению на пользу Отечества талантливых и даровитых людей из среды писателей, артистов, учёных и общественных деятелей. Она завязывала дружественные отношения с Грановским и другими московскими профессорами, выдвигала и поддерживала в их общественной деятельности Дмитрия и Николая Милютиных, Кавелина, Самарина, князя Черкасского, Арцимовича, Ивана Аксакова и других.
Великий князь Константин Николаевич, «разносторонне образованный человек», фактически второе лицо в государстве, поняв после Крымской кампании необходимость преобразования всего государственного строя, стал добиваться осуществления реформ гораздо смелее и последовательнее своего брата. Благодаря этому он вскоре сделался при дворе признанным лидером либеральных правительственных кругов, наиболее сильной опорой и самым решительным двигателем всех либеральных начинаний. Неслучайно одним из виновников социально-политического кризиса в России, принявшего угрожающие размеры на рубеже 70—80-х гг., наследник престола, будущий император Александр III искренне считал великого князя (см. гл. 9, § 1).
Значительный вклад в становление умеренного либерализма, который долгое время был преобладающим в России, внесли известные учёные Б. Н. Чичерин (1828-1904) и К. Д. Кавелин (1818-1885), убеждённые сторонники умеренных реформ при сохранении монархии. Они считали, что необходимо обеспечить спокойное, без возможных потрясений врастание российского общества в новые формы жизни, и предполагали проведение только давно назревших преобразований, избегая ускоренного развития событий. Их сторонникам приходилось в сфере политики постоянно колебаться между консерваторами, панически боявшимися любых перемен, и радикалами, призывавшими к народной мести и проповедующими идею социального скачка.
Земское движение
С созданием земства организационной опорой либералов становится земское движение. По мере своего развития оно всё больше отходило от умеренности, нерешительности и лояльности по отношению к самодержавию и приобретало всё более заметные черты политической оппозиционности. Меняя свой социальный облик благодаря вливанию разночинных элементов из интеллигенции, земский либерализм приобретал всё более радикальный и демократический характер. Проявлялось это в подаче земских адресов, прошений и ходатайств на имя императора, проведении нелегальных собраний и съездов, издании за границей статей и брошюр, разъясняющих программу и тактику земцев. Исходным рубежом нового всплеска либерально-оппозиционного движения явилась Русско-турецкая война 1877-1878 гг., принёсшая России немало тяжёлых испытаний. После окончания войны петербургское правительство практически ничего не сделало для удовлетворения экономических нужд народа. Оно пыталось оставить всё по-старому. Не пошло оно, с другой стороны, навстречу чаяниям русских либералов. Полное игнорирование властью общественных пожеланий становилось тем чувствительнее и обиднее, что правительство, выступавшее в войне под флагом освобождения балканских славян, вынуждено было допустить введение конституции в Болгарии. «Дай твоему верному народу то, что ты дал болгарам», — этим обращением заключался адрес Александру II от харьковского земства. Харьковский адрес был одним из многих земских адресов, вызванных двукратным призывом Александра II к обществу осенью 1878 г. о содействии борьбе правительства против революционеров. Лишь отдельные земства решились, да и то в очень скромной «верноподданнической» форме, выступить с критикой политики правительства и выражением своих конституционных или полуконституционных стремлений. Самыми распространёнными политическими предложениями земских либералов были ходатайства о разрешении земских съездов по различным хозяйственным и культурным вопросам и продолжении великих реформ. Считается, что всего с августа 1878-го по июнь 1882 г. губернскими и уездными земскими собраниями были поданы 51 адрес и 101 ходатайство (386, 1993, № 4, с. 34). В числе этих обращений некоторую долю составляли проекты государственных учреждений о допущении в них выборных от земств и создания центрального земского органа совещательного типа. Своеобразным рупором подобных предложений стал журнал «Вестник Европы». Под руководством М. М. Стасюлевича он превратился в центр, объединивший вокруг себя умеренно-либеральных представителей петербургской интеллигенции. С конца 1880-х гг. в Первопрестольной и северной столицах стали практиковаться, так называемые земские беседы. Они представляли собой полулегальные собрания земских гласных с участием неземской интеллигенции. Возникли они в связи с запретом правительства на проведение земских съездов и других форм совместной деятельности органов местного самоуправления. Как правило, они проходили в отдельных кабинетах ресторанов, реже — на частных квартирах. До конца 1880-х гг. состоялось 8 земских бесед, в 1890-х гг. они приняли регулярный характер. Наиболее часто земцы собирались в 1891-1892 гг., в последующие годы — практически ежемесячно. На них присутствовало обычно от 18 до 35 человек. Инициаторами и организаторами проведения земских бесед в 1890-х гг. были В. И. Вернадский и И. И. Петрункевуич. В числе участников были К. К. Арсеньев, П. Н. Милюков, В. А. Мякотин, В. М. Петрово-Соловово, В. Ю. Скалон, Д. И. Шаховской и др. На первых порах на земских беседах обсуждались вопросы организации земской избирательной системы, земского налогообложения, школьного дела, медицины, затем главными проблемами стали помощь голодающим, правовое положение крестьян, экономическая и политическая программы земств, а также проект создания «партии протеста». Содержание земских бесед регулярно отражалось в разделе «Внутреннее обозрение» журнала «Вестник Европы» (201б, т. 2, с. 261).
Новое Земское положение 1890 г. максимально ограничило всякую возможность для легальной оппозиции самодержавию со стороны земства.
Земские либералы не могли без конца мириться с произволом самодержавной власти. Земский либерализм при всей его нерешительности и непоследовательности в течение долгого времени был наиболее заметным проявлением конфликта между старым и новым господствующими классами — крепостниками-помещиками и буржуазией (пока, главным образом, в лице обуржуазившихся помещиков). Земские либералы продолжали вести линию легальной оппозиции самодержавию. Если они осмеливались противодействовать тому или иному мероприятию царской бюрократии, направленному против земства, то получали соответствующее наказание от властей. Так, 7 июня 1886 г. в связи с заявлением новгородского губернатора о систематических препирательствах с губернской администацией и самовольных действиях череповецкого земства последовало положение Комитета министров, предоставляющее министру внутренних дел полномочие передавать правительственной комиссии сроком на три года права и обязанности уездных земских учреждений. Четыре представителя череповецкого земства были высланы административным путём (175, с. 89—90).
Первостепенную роль в земствах играла интеллигенция. Именно она и заставляла правящие круги подозрительно относиться к земству. С расширением деятельности земств в области врачебной и агрономической помощи населению, народного образования возросла и численность земской интеллигенции, пополнявшейся за счёт статистиков, врачей, агрономов, ветеринаров, педагогов, техников. Среди них было немало лиц, которые пошли на земскую службу, движимые горячим сочувствием к народу. В земской интеллигенции было много народнических элементов, подвергавшихся в прошлом репрессиям за революционную деятельность, а к концу века на службу в земства стали поступать и отдельные марксисты.
Наиболее заметной была роль земской интеллигенции в общественном подъёме, начавшемся после голодных 1891-1892 гг. Земские статистики собирали сведения о поражённых неурожаем местностях, количестве голодающих, размерах требуемой продовольственной помощи. На собранные средства земства закупали хлеб для голодающих. Земские врачи, учителя и прибывшие из городов студенты открывали столовые, устраивали медицинские пункты для населения, страдавшего от эпидемии тифа и холеры.
Земская интеллигенция поддерживала связь с либеральными и народническими литераторами, либеральными профессорами Петербурга, Москвы и других университетских центров. Благодаря этому ареной для выступлений представителей земской интеллигенции сделались также Вольное экономическое общество в Петербурге, Юридическое общество при Московском университете и другие научные общества.
Партия «Народного права»
В сентябре 1893 г. в Саратове на съезде оформилась партия «Народное право», нелегальная организация демократической интеллигенции, имевшая целью осуществить основную идею буржуазного либерализма — идею борьбы за политическую свободу, за конституцию. В программе, изданной в 1894 г., её инициаторы насущным вопросом считали объединение всех оппозиционных сил во имя уничтожения самодержавия.
Своеобразие провозглашённой программы заключалось в смешении чисто демократических идей и требований (представительное правление, свобода вероисповедания, признание прав национальностей, независимость суда, свобода печати, свобода сходок и обществ, неприкосновенность личности) с псевдосоциалистическими идеями в духе народничества. В организацию партии «Народное право» входили видные участники народнического и народовольческого движения 1870-х гг. — М. А. Натансон, А. В. Гедеоновский О. В. Аптекман, Г. Ф. Зданович и др., публицисты и писатели — П. Ф. Николаев, А. И. Богданович, Н. Ф. Анненский, В. А. Гольцев. Близки к ней были Н. К. Михайловский, и В. Г. Короленко. Группы партии «Народное право» были созданы в Петербурге, Москве, Орле, Саратове, Нижнем Новгороде, Перми, Екатеринбурге, Уфе, Баку, Тбилиси, Ростове-на-Дону, Харькове и других городах. Они пытались вести пропаганду в нелегальных кружках интеллигенции, среди учащихся, рабочих и легальных просветительских учреждениях. Была создана типография в Смоленске, где отпечатали манифест партии и брошюру «Насущный вопрос». В апреле 1894 г. партия была раскрыта вследствие провала «Группы народовольцев». В результате арестов в ряде городов были ликвидированы центр партии, типография и некоторые местные группы. По делу организации было привлечено 158 человек. Остатки народоправческих групп действовали до 1898 г. В начале XX в. многие бывшие народоправцы пополнили ряды эсеров, социал-демократов, энесов и кадетов.
Либеральное народничество
К либеральным народникам относят обычно представителей умеренного направления в народничестве, утвердившегося в исторической литературе с конца XIX в. В качестве идейного течения либеральное народничество появилось в 1860-х гг., когда в среде радикальной интеллигенции наметилось размежевание по вопросу о революционном или реформаторском характере будущих социальных преобразований. Идеи либерального народничества значительное распространение получили в 80—90-х гг. XIX в. в среде интеллигенции и отчасти молодёжи после разгрома «Народной воли». Наиболее деятельными представителями либерального народничества проявили себя Н. К. Михайловский, В. П. Воронцов, Н. Ф. Даниельсон, Я. В. Абрамов, И. И. Каблиц (Юзов), П. П. Червинский, С. Н. Кривенко, С. Н. Южаков. Главным теоретиком этого течения стал Николай Константинович Михайловский (1842-1904), выдающийся публицист, социолог и критик. С 1868 г. сотрудничал в журнале «Отечественные записки», был одним из его руководителей до закрытия в 1884 г. В дальнейшем сотрудничал в журналах «Северный вестник», «Русская мысль» и в газете «Русские ведомости». Высылался из Петербурга в 1882 и 1891 гг. за связи с революционными организациями. С 1892 г. был одним из редакторов журнала «Русское богатство», органа либеральных народников. Сформировался как политический мыслитель под воздействием революционного народнического движения 70-х гг. Пришёл к выводу о необходимости коренным образом изменить политический строй в стране.
После покушения 1 марта 1881 г. на Александра II редактировал письмо исполнительного комитета «Народной воли», в котором были изложены требования к Александру III. В области социологии был последователем и продолжателем так называемого субъективного метода П. Л. Лаврова. Подчёркивал активную роль личности в истории, её способность противостоять стихийности исторического процесса. Главным критерием общественного прогресса считал всестороннее развитие личности.
В начале 90-х гг. журнал «Русское богатство», перешедший в руки группы Михайловского, пользовался большой популярностью. Находясь в оппозиции к правительству, журнал критиковал самодержавие, политическую слабость русской буржуазии, её неспособность разрешить основные противоречия страны. Единственно верным выходом из бедственного положения крестьянства, по мнению теоретиков журнала, могло стать только наделение сельских тружеников землёй и дальнейшее становление на этой основе «трудового крестьянского хозяйства». Его развитие, по мысли народников, должно пойти по некапиталистическому пути.
Значительный вклад в изучение проблем пореформенного развития России внесли народники-экономисты В. П. Воронцов (1847-1918), автор книги «Судьбы капитализма в России» (1882) и долголетний корреспондент К. Маркса и Ф. Энгельса Н. Ф. Даниельсон (1844-1918), автор другого основополагающего народнического труда «Очерки нашего пореформенного общественного хозяйства» (1893). Народники-экономисты одними из первых предприняли попытку анализа особенностей процесса модернизации народного хозяйства в стране с преимущественно аграрным характером производства, выявили серьёзные диспропорции в развитии различных его отраслей, показали трудности становления рыночных отношений. Теоретическое обоснование народничества сопровождалось отказом от революционной борьбы, критикой марксизма и русских социал-демократов.