Hdt., I, 98].
В мае 330 г. до н. э. Александр при своем первом визите в Мидию по дороге из Персеполиса в Экбатану вторгся в землю паретаков. И. М. Дьяконов утверждает, что Партакки, упоминаемый в надписи о походе Саргона II на мидийскую территорию в 714 и 713 гг. до н. э. — это Паретакена александровского периода. Арриан эту территорию называет «земля паретаков». Подчинив их, тогда же Александр назначил их сатрапом Оксафра, сына Абулита, сатрапа Суз [Arr. An., III, 19, 2]. В Гавгамельской битве Оксафр, сын Абулита, был командиром у сусианов/сузианов и уксиев. Когда Александр после завоевания Вавилона отправился в Сузы, по дороге он встретил Оксафра, сына сузийского сатрапа Абулита, который сообщил о том, что жители Суз сдают ему город и что вся казна полностью сохранена Александру [Arr. An., III, 8, 5; III, 16, 6]. Царь благосклонно принял юношу, а далее навстречу ему вышел Абулит с царски щедрыми и обильными подарками. Курций Руф допускает, что решение Абулита о мирной сдаче Суз могло быть как результатом совета Дария, так и его собственным решением «чтобы удержать Александра от грабежа» [Curt, V, 2, 8–9]. И. М. Дьяконов считает, что именно Александр отделил Паретакену от мидийской сатрапии и создал самостоятельную сатрапию Паретакан [Дьяконов, 1951. Кн. II. С. 167].
Александр в 324 г., вернувшись из Индии и придя в Сузы, Абулита и его сына, Оксафра, за худое управление Сузами велел казнить. Много преступлений по отношению к храмам, гробницам и самим подданным совершено было правителями на землях, завоеванных Александром [Arr. An., VII, 4, 1–2]. По всей вероятности, одновременно с этим решением Александра Паретакена была упразднена в качестве самостоятельной сатрапии и возвращена в состав Мидии, что, безусловно, следует также отнести к заслугам Атропата. Основанием для подобных выводов являются следующие обстоятельства. Во-первых, ничего не сообщается о назначении нового сатрапа в Паретакену, во-вторых, одновременно с казнью Абулита и Оксафра Александр прерывает пребывание Атропата в Сузах (хотя здесь днями должна была состояться свадьба его дочери с Пердиккой) и срочно отправляет его в Мидию. Это было вызвано необходимостью разъяснения в Паретакене решения Александра о казни сатрапа. В-третьих, понятие «сатрапия Паретакена» в дальнейшем не упоминается ни в процессе Вавилонского (323 г.), ни Парисадского (321 г.) собрания диадохов.
В. В. Тарн Паретакену называет «Мидия Паретакены» [Tarn, 1979. Р. 109]. И. М. Дьяконов локализирует Паретакену около совр. Исфахана, т. е. на стыке исторических земель мидян и персов. Сражение между Астиагом и Киром за трон Медо-Персидской империи, согласно Ктесию, происходило в Гирбое (Нurbа), который также идентифицируется с городом Исфаган/Аспадан [Дьяконов, 1951. Кн. I. С. 101]. И. Дройзен также считает, что резиденцией сатрапии Паретакан был город Исфаган/Аспадан [Дройзен, 2011. С. 230], который в Средневековье признавался центральным городом Ирак-Аджема. [Под понятием «Ирак-Аджем» средневековые источники имели в виду территорию исторической Мидии. В Средневековье, в период правления Сефевидской династии, город стал столицей огромной империи.]
Что же означает понятие «паретакен» или «партакка»? И.М. Дьяконов считает, что «наилучшую этимологию паретакенам дал Маркварт, para-ita-ka — омываемая (рекой область)» [Marquar, 1901. S. 28; Дьяконов, 1951. Кн. I. С. 162], и приводит другую возможную этимологию: para-taka — «бегущие впереди» [Дьяконов, 1951. Кн. I. С. 162]. Эти версии неубедительны с точки зрения семантики и не подтверждаются персоязычными источниками. Современный иранский автор Adel Eshkboosun утверждает, что форма «партак», которая приводится в ассирийских источниках, является исконной, а «паретакен» и «паритакен» являются поздними формами. С нашей точки зрения, записанный в ассирийских текстах «партак» представляет собой язык оригинала. «Паретак» и «паритак», а точнее «пар-е-так» или «пар-и-так», представляют собой персидские формы написания, зафиксированные в ахеменидский период и на этой основе записанные в греческих текстах. Переход «партак» в форму «пар-и-так» или «пар-е-так» связан с тем, что в персидском языке в изафетной конструкции определение соединяется с определяемым при помощи соединительного гласного — е или — i. Указанное уточнение дает нам основание признать, что исследуемый топоним/этноним в исконной форме состоит из двух корневых компонентов: «пар» и «таг», из которых «пар/ бар/вар» — «существование, имеется», «все», «часть», «барс» [Радлов, 1905. III. С. 1143–1146], а «так/даг» — гора, которые вместе с топонимообразующим суффиксом «ен/ена» в значении «страна» на тюркских языках в форме «партакена» дают семантику «страна, где имеются горы», «страна, где все горы/страна гор», «горная часть страны», «страна горных барсов». Что касается последнего значения, регион Исфагана до сих пор знаменит своими «горными барсами».
О том, что топоним «партак» и этноним «партаки» имеют горную семантику, подтверждается и сообщениями Страбона, который неоднократно отмечает, что «над Вавилонией следует горная страна паретакенов», «горы отделяют Карманию от Паретакены», «Паретакена… где обитают горные и разбойничьи племена», «паретакены — разбойничьи племена, уповающие на суровый горный характер страны» [Strabo, XI, 12, 4; XV, 2, 8; XVI, 1, 17; XV, 3, 12].
Таким образом, в начальный период александровского правления от Мидии была вычленена ее южная часть и образована сатрапия Паретакан/Партак, здесь, в числе шести мидийских племен, проживали упоминаемые Геродотом паратаки [Hdt, I, 101].
Свой третий визит в Мидию, в 324 г., Александр начал с региона Багистан [Diod, XVII, CX, 5; Curt, 4, 3]. Диодор Сицилийский говорит, что Βαγίστανον όρος (Багистанские горы) ознаменованы в честь Зевса [Diod, II, XIII, 2]. Это сообщение дает основание признать, что речь может идти о наличии в Багистане некоей башни-святилища Юпитера-Зевса, что подтверждается семантикой топонима «Багистан-Багастан», в этимологии которого присутствует некий смысл, связанный с понятиями «башня», «святилище», «бог» [Starostin, Dybo, Mudrak, 2003. Р. 357]. Понятие «Багистан-Багастан», в котором компонент «бага» на тюркских языках имеет значение «место, где сооружен столб, строят на столбах и поклоняются идолу» [Радлов, 1909. IV, С. 1448–1450], подтверждается и наличием здесь различных храмов в честь языческих божеств.
Слово «Бог» в значении «всевышний создатель» в семье индоевропейских народов применяется всего лишь в славянских языках, и его происхождение для лингвистов до сих пор остается загадкой. В «Этимологическом словаре славянских языков» отмечается, что используемое в славянских языках слово «Бог» не отражает индоевропейское название бога и не имеeт индоевропейского происхождения [Этимологический словарь славянских языков. 1975. С. 161; Тимофеев, 2001].
Багистан диадоровского периода ныне называется Бисутун. Персидская научная традиция справедливо утверждает, что переход от названия «Багистан» к «Бисутун» произошло с началом исламского периода, когда начали сноситься языческие святилища. Возможно, именно тогда был снесен расположенный здесь мидийский языческий монумент-башня-колонна-столб, а «Багистан» от значения «с колонной, со столбом» трансформировалось в название «Бисутун», который имеет четкую персидскую этимологию: «би» — без, «сутун» — в «Авесте» и пехлеви означает «балка, колонна, столб», что в результате дает значение «без колонны», «без столба», «без балки».
Мидийское «Багистан» со значением «с колонной, со столбом» и персидское «Бисутун» со значением «без колонны, без столба» являются антонимами, первый из которых отражает языческий, а второй — монотеистический период истории. В результате этого имеются все основания утверждать, что территория, которая, по мидийской версии, называлась «Багистан-Багастан» на мидийском языке означала «место богов», «место священных башен-столбов» и была священным местом мидийских язычников. В силу смены религий, определенной десакрализации территории, смены правящего этноса регион Багистан стал, по персидской версии, называться «Бисутун» со значением «место без столбов», «место без святилищ» [Гасанов Г., 2014. С. 293].
Здесь проживало мидийское племя «маги». Наиболее ранние и исконные упоминания о них встречаются в бисутунской надписи (522–486 гг. до н. э.) у Геродота (484–425 гг.) и Ксенофонта (приблизительно в промежутке 444–356 гг.).
Как утверждает И. М. Дьяконов, для племенного названия магов «до сих пор не найдено вполне убедительных индоевропейских этимологий» [Радлов, 1909. IV. С. 148]. Мы попытались этимологизировать понятие «маг» на основе слов алтайской семьи. При первой версии получилось, что «muga, mogdi, mâki» — «огниво, дрова», что в результате дает огненную семантику [Starostin, Dybo, Mudrak, 2003. Р. 947], вполне соответствует скифо-мидийской традиции огнепоклонников. Вторая версия этимологизации этого понятия основывается на мнении
С. Старостина, А. Дыбо и О. Мудрака, которые в свою очередь утверждают, что слова алтайской семьи фонетически эквивалентные слову «маг» и, выраженные в форме «bok», «moqay», «miki», означают «змея». Важно отметить, что идея идентификации мидийцев, магов со змеями, драконами просматривается и у Моисея Хоренаци, который мидийцев называет «мар/змея», Мидию — «страна маров», мидийского царя Астиага — «Аж-дахаком» (Дракон) [Моисей Хоренский, III, 47]. Термин «маг» употребляется в двух значениях — этническом и социальном. После восстания Гауматы племя магов, подвергаясь гонениям, истреблялось, но тем не менее в качестве этноса не погибло, не вымерло и не ассимилировалось. Впоследствии мы встречаем их в сообщениях Гекатея и Геродота под названием «мики».