й обратился с речью не к обоим послам, а только к одному Некомату.
— Скажи рабу моему, князю Михаилу Тверскому, — сказал хан Суровчанину, — что я дам ему войско, чтобы он пошёл войной против неверной собаки Димитрия Нарекаю я Михаила великим князем, и мурзы изготовят ему ярлык за моею печатью. А за верность Михайлову посылаю я ему в дар лучшего коня моего и перстень с руки моей... Пусть князь, раб мой, славит Аллаха за милость мою и молится обо мне.
Некомат и Вельяминов земно поклонились.
— А тебе, мой верный, — обратился хан к Ивану, — я готовлю другую милость. Незачем тебе возвращаться к тверскому князю. Я полюбил тебя и хочу, чтобы ты мне служил. Ты получишь и золота, и коней, и лучшую юрту... Я назначаю тебя моим старшим сокольничим... Рад ли, раб мой, моей милости?
Вельяминов от такой «милости» растерялся и побледнел.
Но отказаться — значило приговорить себя к смерти.
Он распростёрся на ковре и глухо ответил:
— Твоя ханская воля... Я рад...
Когда через несколько дней Некомат, со слезами расставшись с приятелем, уезжал из Орды, Вельяминов долго смотрел вслед «своим», пока они не скрылись за курганом.
Потом упал лицом на землю и заплакал, как женщина.
XI. НА МОСКВЕ
Не остались тайной для великого князя Димитрия Иоанновича приготовления князя Михаила к борьбе.
У него были при тверском дворе свои люди, и от них он узнал о поездке Михаила в Литву, об обещанной Ольгердом помощи, о посылке Некомата и Вельяминова в Орду и о возвращении первого из них с ханским ярлыком и обещанием Мамая прислать войско.
Димитрий Иоаннович не боялся Твери, но гроза надвигалась с трёх сторон: со стороны Твери, Литвы и Орды. Двое союзников Михаила — Ольгерд и Мамай — были куда страшнее его самого.
Приближалась такая опасность, какой давно не переживало Московское княжество.
И вот, сопровождаемый святым Алексием и неразлучным Митяем, великий князь предпринял путешествие на богомолье в Троице-Сергиеву лавру, чтобы поклониться святыням и упросить святого Сергия, в то время проживавшего там, присоединить свои молитвы к его молитвам.
Святой Сергий Радонежский был вторым светочем веры, сиявшим во княжение Димитрия.
Есть избранники, самим Богом отмеченные для служения Ему. К таким избранным принадлежал святой Сергий.
Родился он в городе Ростове и был наречен при крещении Варфоломеем; он с детства выделялся из среды сверстников своею задумчивостью и не детскими подвигами поста и воздержания. Когда он был ещё очень юн, родители переселились в город Радонеж; с этим городом и связаны первые подвиги благочестия будущего светоча православной церкви.
Отец и мать юноши Варфоломея вскоре умерли один вслед за другим, и он стал наследником всего их имущества. Он мог бы вести безбедную и благополучную жизнь, имея средства к приобретению «благ земных».
Но не того просила его душа.
Помня слова Спасителя, что легче верблюду пройти сквозь игольные ушки, чем богатому войти в Царство Небесное, помня также, что сам Сын Божий пришёл на землю в бедности и часто не имел, где преклонить Свою главу, юноша решился отказаться от богатства: всё своё имущество он роздал бедным, не оставив себе решительно ничего.
После этого он удалился в лесные дебри, сам построил себе хижину и поселился в ней в одиночестве, проводя время в чтении Священного Писания и в размышлении.
Некоторое время спустя случайно пришёл к нему священноинок Митрофан, который и постриг его в монашество с именем Сергия.
Инок Митрофан вскоре удалился, и преподобный снова остался один.
Природа человеческая так создана, что человек всегда стремится искать общества себе подобных; поэтому святому Сергию пришлось выдержать сильную душевную борьбу, когда одиночество угнетало, мир манил к себе и воображение рисовало всякие ужасы.
Но не пал духом двадцатитрёхлетний подвижник и переборол стремления плоти.
Оружием против мирских или греховных помыслов ему служили пост и молитва.
Его смущали то потребности тела — голод и жажда, то боязнь погибнуть от недостатка во всём, то тоска и угнетённое настроение духа и, наконец, даже сон, одолевавший изнеможённое тело, когда дух был бодр.
Жить одному святому Сергию пришлось не долго. Понемногу прошла молва, что в лесу скрывается святой муж. К нему стали приходить кто за советом и духовною помощью, кто — чтобы, подобно ему, укрыться от соблазнов мира.
Вскоре собралось двенадцать братьев.
Тогда он построил первую маленькую церковь, которая по повелению владыки Феогноста была освящена во имя Пресвятой Троицы, а вокруг неё стали келийки.
Так было положено основание знаменитой Троице-Сергиевой лавре.
Долгое время преподобный не хотел, несмотря на настояние братии, принять ни иерейского, ни игуменского сана; наконец он уступил просьбам братии и был рукоположен в священноиноки епископом Афанасием и сделался игуменом маленькой обители.
Влияние его на других монахов сказывалось, главным образом, в примере, который он являл своею жизнью.
Он своими руками построил несколько келий, сам рубил дрова в лесу и приносил в обитель, молол рожь на ручных жерновах, пек хлебы, просфоры, варил пищу, кутью, делал свечи, даже шил одежду и обувь. Смирение и трудолюбие его простиралось до того, что он сам носил воду с подножия горы на её вершину и у каждой кельи ставил по ведру.
Занимаясь столь разнообразными делами, он успевал, однако, ежедневно служить обедню и приходил на все другие службы.
Сделавшись игуменом, святой Сергий ввёл некоторые правила монастырского обихода.
Например, сделалось обычаем, чтобы после повечерия иноки не ходили из кельи во келью для бесед друг с другом, а оставались бы наедине, отдаваясь молитве или занимаясь работой.
За соблюдением этого правила он следил сам.
В долгие осенние вечера или глубокой ночью обходил обитель и иногда заходил в кельи. Застав инока за работой или молитвой, хвалил его, если же случалось встретить беседующих, он старался объяснить им, почему необходимо подчиниться общему уставу и какой грех они делают, нарушая устав.
В большинстве случаев он не входил в келью, а только, услышав говор, стучал в дверь своим посохом, давая знак прекратить беседу, и уже наутро наставлял, а на отрицающих свою вину налагал епитимию.
Другое правило, которое преподобный ввёл в монастырский уклад, было то, что братии, какова бы ни была нужда в пище, не дозволялось ходить просить её по окрестным деревням.
— Должно просить и ждать милости токмо от Бога, — говорил он.
При этом надо заметить, что окрестные поселяне могли только с большим трудом достигать обители, потому что к ней в продолжение пятнадцати лет не было доступа через лесные дебри, исключая узкой, едва проходимой тропы.
Случалось так, что недоставало вина для совершения литургии, воска для свечей и ладана. Тогда зажигали лучину и при её трепетном свете совершали утреннюю или всенощную службу.
Чтобы судить о смирении подвижника, достаточно сказать следующее.
Однажды в монастыре случился недостаток хлеба и соли, а у святого Сергия уже давно ничего не было, и трое суток преподобный буквально ни крошки не имел во рту. На четвёртые сутки, на рассвете, пришёл он к одному из братии, некоему Даниилу, и сказал:
— Слышал я, что ты хочешь пристроить двери к своей келийке. Так я поставлю тебе их, чтобы не сидеть без дела. А за работу дорого не возьму: у тебя есть хлеб гнилой, так ты его мне и отдай.
У Даниила действительно было несколько кусков гнилого хлеба.
Он вынес их, но преподобный не взял:
— Ты побереги хлеб до девятого часа: я платы не могу взять, пока работы не кончу.
После этого он принялся за работу, к вечеру окончил её и тогда взял условленную плату.
Перекрестясь, святой тут же съел гнилой хлеб, даже не посолив и только запивая его водой.
Скудость, часто посещавшую обитель, не все иноки могли вынести безропотно.
Как-то в течение двух суток пришлось инокам голодать. Некоторые возроптали.
— Мы умираем с голода, — сказал один из них Сергию — Завтра уйдём отсюда и больше никогда не вернёмся.
Тогда преподобный игумен собрал всю братию и стал уговаривать их не падать духом и надеяться на Бога.
— Помните, — молвил он, — слова Господа нашего Иисуса Христа: «Ищите прежде царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам, взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; Отец ваш Небесный питает их: кольми паче вас, маловеры»[11]. Верьте и вы так, и Господь даст по вере вашей.
И действительно, Бог дал по вере праведника: неизвестный благотворитель прислал в обитель множество хлеба и иных яств, и в монастыре вместо прежней нужды наступило изобилие.
— Видите, — сказал Сергий, — Господь не оставляет своею милостью места сего.
Игумен совершил молебствие и только тогда прикоснулся с братией к пище.
Вера преподобного творила чудеса.
Расскажем о некоторых из них.
Иноки роптали, что далеко ходить за водой. Святой Сергий с одним из монахов пошёл в лес под монастырём и, увидев немного дождевой воды, помолился над ней. С этих пор на этом месте открылся источник превосходной воды.
Братия назвала источник Сергиевым. Но преподобный, узнав об этом, запретил так называть его.
— Не я, а Господь дал сию воду нам недостойным, — сказал он.
У одного человека, проживавшего в окрестностях монастыря, сильно захворал единственный сын. Отец принёс мальчика в обитель и просил святого Сергия помолиться над болящим. Пока преподобный готовился к молитве, отрок умер. Убитый горем отец пошёл готовить гроб, а святой начал молиться над телом умершего.
Когда отец вернулся с гробом, Сергий сказал:
— Сын твой не умер. У него случился припадок от стужи, которую он испытал в дороге... Теперь припадок прошёл... Отрок жив.