4. Встреча с лучшими товарищами в жизни. Первые крупные перемены. Первые успехи с «Вашингтоном»
Многие до сих пор задаются вопросом, как Овечкин смог вот так с ходу вписаться в североамериканский хоккей и стать звездой уже в дебютном сезоне. Всё-таки далеко не каждому удаётся показать такой уровень на старте карьеры в НХЛ, даже очень талантливым и перспективным хоккеистам. Даже с опытом игры во взрослом профессиональном хоккее.
Впрочем, ответ на вопрос об успешности Ови, как кажется, лежит на поверхности.
Пока в НХЛ бушевал локаут, в России Александру пришлось «рубиться» со звёздами мирового хоккея. Чего только стоит «Ак Барс», собравший целую когорту топовейших игроков. Казанцам это, конечно, совершенно не помогло, но такой опыт соперничества бесследно не проходит. А Суперлига в тот момент была переполнена суперзвёздами НХЛ. Так что Ови набирался полезного опыта, хоть и играл не так много.
Важным фактором стали и приглашения молодого нападающего на международные турниры в составе сборной России. В те годы он не был лидером, зато посмотрел на других хоккеистов, более опытных, более зрелых и сильных. Последил за соперниками из других сборных, из других хоккейных школ. Этот опыт не мог кануть в Лету, хоть Овечкин и мало что показал тогда. Всё-таки международный опыт – это большое подспорье, способ расширить кругозор и узнать нечто новое, научиться чему-то, о чём ты ранее мог не знать.
Как говорится, опыт межкультурной коммуникации даром не пропадает. Вот почему международные турниры, игра вместе с хоккеистами из других школ, с другим стилем, другим опытом – как и против них – так важны для развития. И это касается не только хоккея, но и остальных сфер жизни. Открытость к новому, даже если это считается «вражеским», позволяет развиваться и учиться тому, благодаря чему ты можешь стать лучше.
Овечкин, как кажется, всегда был открыт. Он набирался опыта у своих товарищей по «Динамо», когда клуб наполнился суперзвёздами в период локаута. Открытость помогла Александру и в самой НХЛ, благодаря ей он более безболезненно адаптировался к другому образу жизни, к другому стилю игры.
Немалую роль в этом сыграло руководство «Вашингтона», которое пыталось всячески помочь молодому хоккеисту привыкнуть к Америке и закономерно считало его главным хоккеистом франшизы, возвело россиянина в статус неприкасаемого. Игроки «Кэпиталз» также всячески пытались помогать Ови.
«Он может поменять всю хоккейную культуру в городе»
Одним из главных помощников Александра в «Вашингтоне» на первых порах стал Дайнюс Зубрус. Хоть, конечно, руководство «столичных» в лице генерального менеджера Джорджа Макфи и просило его помогать в каких-то вопросах, он и сам был рад провести время в компании с молодым практически соотечественником.
«Просил ли меня Макфи взять над ним шефство? Тогда [в период локаута] – нет. А вот уже после локаута и Джордж хотел, чтобы я заезжал за Сашей и брал его на тренировки, и тренер Глен Хэнлон (главный тренер «Вашингтона» с 2003 по 2007 год. – Прим. автора) тоже просил уделять ему внимание. Я тогда был единственным русскоговорящим игроком в команде – Сергея Гончара поменяли в последнем сезоне перед локаутом. И Макфи, и Хэнлон доверяли мне, видели, как я тренируюсь и отношусь к хоккею. Они просили не то чтобы учить Сашу, но подсказывать ему, если есть какие-то вопросы.
Можно сказать, что я, на тот момент 27-летний и отыгравший в «Кэпиталз» уже четыре сезона, стал более опытным наставником-соотечественником для Овечкина? Не хочу говорить такие вещи про себя, так что это лучше у Саши спросить. Но за первые два его года в НХЛ мы много времени провели вместе. Он и домой ко мне часто приходил, мы ужинали у меня. До сих пор общаемся, хотя и не так часто. Когда я жил во Флориде, а он приезжал с «Вашингтоном» – мы ходили с детьми на их игры», – рассказывал в 2020-м Зубрус в интервью «Спорт-экспрессу»[56].
Сам Овечкин также пытался поскорее влиться в коллектив. На тот момент он уже неплохо знал английский, но старался улучшить свои навыки. А как это можно сделать, живя в англоговорящей стране? Правильно – больше общаться с местными. Что Александр и делал.
В первом сезоне в НХЛ даже выпросил, чтобы в гостиницах его селили с кем-то англоговорящим. Желание выполнили – он жил с канадским нападающим Брайаном Уиллси. С ним же выходил на лёд – в одном звене.
Овечкин рано понял, что знание языка необходимо, чтобы быстрее адаптироваться к жизни в другой стране и стать своим в раздевалке. Он и сам хотел быть в компании, понимать шутки и шутить.
Алекс мог бы пойти по пути меньшего сопротивления, держась Зубруса. Однако он рисковал, шёл по значительно более сложному, но правильному пути, всесторонне развиваясь. У него была чёткая цель.
Для него хоккей был не просто работой. Для него хоккей был смыслом жизни, от которого Александр хотел получать максимум удовольствия. Благодаря такому подходу молодой нападающий быстро заслужил уважение одноклубников и влился в команду. Ему потребовалось меньше года, чтобы стать своим в «Вашингтоне».
«Помню, что у Овечкина уже был неплохой английский, когда он только приехал. Но, чтобы выучить его ещё лучше, Саша сам попросил, чтобы его на выездах селили с североамериканцем. Его соседом стал нападающий Брайан Уиллси. Первый год они в гостиницах жили с ним.
Со мной ему, понятно, было бы легче. На второй год, когда английский он уже подучил, мы уже селились вместе. А то, что произошло вначале, мне даже понравилось. Честно говоря, немногие ребята приезжают из России в Америку с таким подходом. Далеко не все сразу стараются выучить английский, у многих дома – российское телевидение, все друзья – русские, и так далее. Знаю людей, которые отыграли в НХЛ десять лет, а английский знают, примерно как было в первый день.
Саша был настроен совершенно по-другому. Он хотел не просто уметь выражать свои мысли, а понимать шутки в раздевалке, чтобы полностью интегрировать себя в жизнь команды, энхаэловскую жизнь. Он хотел не просто делать свою работу, а испытывать от всего этого кайф. Молодец!
И ведь важно, что ребята в команде всё это видят – как он старается, как хочет выучить язык. Всем местным пацанам, будь они старше или младше, нравится, когда приезжает человек из другой страны и, даже если чего-то не понимает, старается побыстрее стать одним из них, частью раздевалки. Помню по ветеранам – тот же вратарь Олаф Колциг, который пусть и немец, но уже очень много лет игравший в НХЛ, сразу зауважал Овечкина за это», – продолжил Зубрус[57].
На самом деле Александру очень повезло с одноклубниками. Нередко случается так, что в командах образуются своего рода группировки – объединения игроков по национальному или возрастному признаку. Иногда это помогает парням преодолеть сложности переезда из родных мест в совершенно другую, незнакомую, чужую обстановку, облегчая адаптацию.
Но порой ситуация выходит из-под контроля, и эти группировки слишком замыкаются в себе. А чем меньше ты коммуницируешь с одноклубниками, тем сложнее будет на льду, тем сложнее будет развиваться.
Кто-то даже начинает заступаться за членов этих группировок и, например, «сливать» тренеров, каким-либо способом насоливших их соотечественнику…
В «Вашингтоне» такого удалось избежать. Да, команда с 2003 года не выходила в плей-офф, раздавала всех звёзд, но те опытные хоккеисты, ветераны, которые остались, всячески старались облегчать адаптацию новичков. Они же не давали создавать группировки, с большим вниманием относясь к иностранцам. Благодаря такому отношению надобности в организации таких группировок просто не было.
Впрочем, и от новичков многое зависело. Овечкину удалось заслужить уважение своим отношением не только к обучению языку и адаптации, но и к людям вокруг.
«Ветераны вообще относились к Овечкину очень хорошо. Когда Саша только приехал после локаута, у нас была очень молодая команда. Многие до того играли в «Херши», нашем фарм-клубе в АХЛ (Американская хоккейная лига – вторая лига Америки. У большинства команд НХЛ там есть свои фарм-клубы – вторые команды, в которые можно отправлять своих хоккеистов для игровой практики и из которых можно их забирать в основную команду. – Прим. автора). При этом мы были одним из самых дружных коллективов. На выездах все вместе ходили на ужины. Никаких группировок. Шло это, конечно, прежде всего от ветеранов – когда они хорошие люди, так обычно и складывается.
Тот же Колциг, Крис Кларк, Джефф Халперн – все они, люди поигравшие, уважали Сашу с первого момента. И не только за то, как он играл, но и за то, как вёл себя в раздевалке. С партнёрами, с тренерами, с другим персоналом команды.
Да вообще не помню проблем [у Овечкина]. Он по натуре такой человек, что с ним легко. Ему хотелось общаться с людьми, он и сам любил пошутить, и не обижался, когда над ним шутили.
Не помню, чтобы тема «Колдер Трофи» обсуждалась в команде. Хотя все этого, конечно, хотели. Потому что и команда у нас была дружная, и Саша в коллектив очень хорошо вошёл. Потому что искренний пацан. Все Сашу любили! Начиная с хоккеистов и тренеров до работников катка и клубного офиса. А такого, чтобы на него специально играть – зачем? Он сам брал шайбу, двоих обыгрывал и забивал. Но не для того, чтобы завоевать «Колдер Трофи». Об этом разговоров не было. Просто готовились к каждому матчу, чтобы выиграть его. Получалось или нет, но мы старались», – рассказывал Зубрус[58].
Конечно, особое отношение к Овечкину было обусловлено и его статусом. Все прекрасно понимали, какая звезда попала в руки «Вашингтона». Ови воспринимался как игрок такого калибра и влияния, что «может поменять всю хоккейную культуру в городе», как его описал Зубрус.
Хотя для хоккеистов статус Александра был не так важен. Они обращали внимание на то, что он делает на льду. И уже в первом сезоне 20-летнего форварда признали лидером. Заслужил!