[29].
В НХЛ не на шутку испугались того, что могло случиться на драфте. Выбор под первым номером хоккеиста, которого не должно быть там, – это стало бы очень крупным скандалом. Даже после того, как «Флорида» обменяла первый драфт-пик – Флёри им был не нужен, ведь тремя годами ранее предшественник Дадли Брайан Мюррей взял будущую легенду «пантер», вратаря Роберто Луонго – в лиге не смогли выдохнуть. НХЛ пришлось пригрозить: попытаетесь задрафтовать Овечкина под третьим номером – мы применим санкции. В том числе и отберём ваш драфт-пик.
На этом история могла завершиться, но владелец «Пантерз» не успокоился. Он попросил генерального менеджера попытаться ещё раз, однако в более поздних раундах драфта. Главный тренер подливал масла в огонь.
«Весь наш персонал знал, что происходит. В конце концов я чувствовал себя немного глупо, потому что должен был пойти туда же и продолжать делать то же самое, но, если подумать, это было довольно умной идеей», – признаётся Дадли[30].
В итоге «Флорида» всё же по пытается официально задрафтовать Александра, хоть и только в последнем, девятом раунде. В клубе хотят получить задокументированный отказ со стороны лиги.
В какой-то момент представителям НХЛ приходится отключить микрофон команды. «Пантерам» делают предупреждение.
Заминка, небольшая паника, непонимание. «Флорида» берёт тайм-аут. В итоге клуб объявляет канадского нападающего Таннера Гласса своим выбором под 265-м номером.
…Дадли пулей вылетает со стадиона. «Я сделал это? – говорит Дадли о выборе Гласса. – Не знаю, был ли я зол или просто хотел убраться оттуда, прежде чем меня забросают убийственным количеством вопросов».
Один из скаутов «Флориды», находившийся тогда за столом, даже 20 лет спустя задаётся вопросом, что же произошло с тем самым «артефактом» великого заговора, завершившегося ничем: «Мне всегда было интересно, что случилось с бланком отказа [в выборе Овечкина], который нам предоставили. Мы должны были использовать его, чтобы показать мистеру Коэну, что хотя бы выполнили его желание».
«Я знал, что это не сработает, – говорит Дадли, – потому что, если Джим Грегори (на тот момент директор центральной службы скаутов НХЛ. – Прим. автора) посмотрит тебе в глаза и скажет: «Этого не будет, Рик», если Коули Кэмпбелл (вице-президент НХЛ по хоккейным операциям. – Прим. автора) посмотрит тебе в глаза и скажет: «Этого не произойдёт, Рик», и если Гэри Беттмэн (комиссионер НХЛ. – Прим. автора) посмотрит тебе в глаза и скажет: «Этого не случится, Рик», – ты прекрасно понимаешь, что этого не произойдёт.
Так что я сделал то, что должен был сделать, чтобы убедиться в этом. Когда Алан впервые рассказал мне об этой идее, я не собирался просто отмахиваться от неё. Поэтому проявил должное усердие. Мне сказали: «Этого не произойдёт», – и так оно и случилось. Но Алан решил, что стоит попробовать.
Давайте будем честными, Коэн поступил умно. Он был прав. Ови провёл на земле достаточно дней, чтобы у него было право поучаствовать на драфте. Если бы произошла обратная ситуация – агент пошёл бы в лигу несколькими месяцами ранее и подал прошение о том, чтобы Алекс был допущен к драфту, – было бы интересно посмотреть, что решила бы лига и что произошло бы дальше, открой они ему путь на драфт», – делится Дадли[31].
Сложно предсказать, что случилось бы в таком случае. Впрочем, мы точно знаем, что история хоккея пошла бы по совершенно иному сценарию. Ведь «Флорида» бы точно задрафтовала Овечкина, не отдав «Питтсбургу» свой первый выбор. И, подобно домино, масса крутых хоккеистов достались бы совершенно другим клубам, став легендами в чужих местах…
Но теперь у Гласса, ставшего утешительным призом для «пантер», есть удивительная история, дополняемая послужным списком в 527 матчей в НХЛ. Он наверняка будет передавать её из уст в уста.
А у Овечкина есть его великая история.
«Спустя 20 лет мы, конечно, все понимаем почему [Коэн шёл до конца]. Овечкин стал именно тем игроком, ради которого ты пытаешься пройти через столько кругов ада», – пишет журналист The Athletic Майкл Руссо[32].
«Если бы мы провернули это, то, думаю, команда была бы в довольно хорошем состоянии. Если бы это произошло, то некоторые люди были бы в бешенстве», – смеясь, говорит Дадли.
Реакция 16-летнего Ови была многозначительной.
«Я 1985 года рождения, а драфтовался по 1986-му из-за того, что на два дня родился позже. Они считали високосные года, какие-то ещё года. И получалось, что если за все 18–19 лет убрать лишние дни, то я могу драфтоваться за 1985 год.
И я сижу, уже последний раунд, восьмой или девятый, и здесь фигакс – какая-то пауза. Мне звонит агент и говорит: «Саш, тебя пытается задрафтовать «Флорида». У меня пот выступил, я думаю: «Какой?! Я хочу быть первым, а сейчас буду в девятом [раунде]? На фига мне это надо». Я такой: «Нет!» А он: «Мы ничего не можем сделать. Если НХЛ разрешит, то ты будешь во «Флориде».
Но получилось так, что им сказали: «Вы не имеете права. Потому что, если вы сейчас это сделаете, это будет просто резонанс для всех, и все остальные будут делать то же самое». И всё», – расскажет Овечкин в 2020-м[33].
Спустя много лет Александр, однако, признает гениальность этой идеи. Когда ему задали вопрос, что он думает о той ситуации с драфтом спустя время, Ови признается, что слышал о заговоре «Флориды» и даже опишет его как «впечатляющий, очень впечатляющий».
Впрочем, ему жалеть, пожалуй, не о чем. Годом спустя он примерит форму клуба из столицы США. И станет лучшим на том драфте.
«Ни один из этих игроков не был бы так хорош, как этот парень»
26 июня 2004 года. Роли, штат Северная Каролина. Генеральный менеджер «Вашингтон Кэпиталз» Джордж Макфи поднимается на сцену, подходит к микрофону и произносит слова, которые изменят всю историю хоккея.
«Под общим первым номером драфта НХЛ 2004 года «Вашингтон Кэпиталз» рад выбрать Александра Овечкина», – говорит Макфи[34]. Его слова тонут в аплодисментах.
Камера переносится на Ови. 18-летний парень крепко и долго обнимает своего отца, затем сжимает в объятиях маму и жмёт руку брату, который снимает всё на камеру. Затем Александр машет рукой фанатам «Вашингтона», с широченной улыбкой идёт к сцене и получает от представителей столичной команды чёрную – домашнюю – джерси «Кэпиталз». Натягивает её на себя.
Там же он жмёт руку комиссионеру НХЛ Гэри Беттмэну, фотографируется с представителями «Вашингтона», обнимает владельца клуба Теда Леонсиса.
Александр счастлив. Болельщики «Вашингтона» счастливы. Представители «Вашингтона» счастливы. Все счастливы. Хотя, конечно, причины для волнения были.
«Вашингтон» никогда не был топовым клубом в общем смысле этого слова. К моменту драфта «Кэпиталз» существовали лишь 30 лет, почти половину из которых не попадали в плей-офф (если быть точным, то они 12 раз «пролетали» мимо розыгрыша Кубка Стэнли), и лишь раз доходили до финала, который, конечно же, был проигран.
Сезон, предшествовавший драфту-2004, стал одним из худших в истории клуба. Хуже были только дебютные годы в НХЛ. «Вашингтон» одержал лишь 23 победы в 82 матчах, тяжело переживал процесс перестройки и тогда же обменял всех своих звёзд, включая Яромира Ягра, Сергея Гончара, Петера Бондру, Роберта Лэнга и Михала Нюландера. «Столичные» загнали себя в яму и продолжали закапываться всё глубже.
Хотя с драфтом им значительно повезло. «Вашингтон» был лишь третьей худшей командой сезона, поэтому их шансы в лотерее были ниже, чем у «Чикаго» и «Питтсбурга». Выиграли заветный первый драфт-пик, однако, именно «столичные».
«Он шёл под номером один в нашем рейтинге долгое время. Мы могли бы провести обмен для количества, но ни один из этих игроков не был бы так хорош, как этот парень», – рассказывал Макфи[35].
Все признавали, что Овечкин должен стать главным лотом драфта-2004. Центральный скаутский отдел НХЛ признавал Алекса – так его будут называть в Северной Америке – лучшим европейцем на той церемонии за его скорость, габариты и умение играть клюшкой.
«Его почти никогда не увидишь без широкой улыбки на лице. Он колоссальная личность что на льду, что за его пределами», – говорил журналист TSN Боб Маккензи в прямой трансляции с драфта[36].
«Он в основе своей настолько хорош в обороне, что многие молодые хоккеисты, обладающие талантом игры в нападении, не могут похвастать такими же умениями в обороне», – добавлял его коллега Пьер Макгуайр.
Примечательно, что главным конкурентом Овечкина на том драфте был его соотечественник, воспитанник магнитогорского «Металлурга» Евгений Малкин. Джино – так прозвали Малкина – ушёл следом за Ови, под вторым номером. Его выбрал «Питтсбург», также переживавший тяжёлые времена и искавший новые таланты. Это положило начало борьбе двух соотечественников в НХЛ. Двух талантливых, великих российских хоккеистов.
Ещё примечательнее, что, возможно, переход в стан «пингвинов» мог бы стать очень символичным для Овечкина. Среди своих кумиров Александр называл силового крайнего нападающего Оуэна Нолана, на тот момент игравшего за «Торонто», и… Марио Лемье! Легенду «Питтсбурга», игравшую только за один клуб.
Тогда же Ови сравнивали как раз с великим канадцем. Ему, как когда-то и Лемье, придётся возложить на свои плечи миссию по спасению целой франшизы!
Впрочем, это будет только в будущем – его ждёт ещё один, последний год в России. А пока Овечкин отдаётся счастью от важнейшего события в жизни. «Я очень горд, я очень счастлив… очень счастлив», – произносит Александр в трансляции TSN