Розенбергу приказано держаться упорно, отбивать неприятеля с напряжением всех сил, но не преследовать его далеко, не рассеивать сил. Сражаться им было приказано до тех пор, пока последний вьюк не преодолеет перевал Брагель.
Разумеется, Массена просчитывал и такое развитие событий. Обмануть его в сложившихся условиях было невозможно: слишком мало у русских имелось вариантов маршрута. Путь на Гларус перекрывали войска французских генералов Молитора и Сульта. Они готовы были зажать в предгорьях и уничтожить русский авангард.
Как и задумывалось, отряд Ауфенберга первым прошёл Брагель. Там им встретились французы – небольшой пост. Австрийцы заставили неприятелей отступить и спустились в долину. Заночевали они неподалёку от озера Клёнталь. Тем временем ранним утром по их маршруту двинулись части Багратиона и Повало-Швейковского. А авангард Ауфенберга попал в беду: его атаковали французы, части дивизии Молитора. Они по меньшей мере в три раза численно превосходили австрийцев. Французы ждали от отступавшего Ауфенберга капитуляции.
Австрийцы уже вели переговоры с воинственными галлами, когда на место действий явились солдаты Багратиона. Скрытно пробравшись болотистым лесом, багратионовцы неожиданно атаковали французов. Первая пуля означала конец дискуссиям. Бой! Усталые русские воины с яростью бросились на врага. Многие считали, что это последний бой перед отдыхом. Последний рывок! Французы, отстреливаясь, отступали. Однако наголову разгромить их не удавалось: на узкой дороге вдоль озера атаковать было трудно… Багратион предпринял очередной обходной манёвр по горным вершинам. Эта вылазка заставила французов отступить, многие из них (в реляции говорилось о двухстах) потонули в водах Клёнтальского озера. К сумеркам на место боя подоспела дивизия Повало-Швейковского. Но и Молитор получил подкрепление из Гларуса. Ночью в расположение Багратиона у Клёнтальского озера прибыл сам Суворов. Он благословил своего любимца на бой, разъяснив ему важность задачи – обеспечить продвижение русских войск в Гларус. Завтрашний бой должен стать решающим.
В ночь на 20 сентября молодцы Багратиона в тумане забрались на скалы слева от единственной дороги вдоль озера, простреливаемой артиллерией французов. Рано утром они были обнаружены передовыми постами французов и бросились в атаку. В то же время, услышав перестрелку, воины Дерфельдена ударили на французов по дороге, идущей вдоль озера, и, хотя и с большими потерями, сумели сбить французов и погнать их к Ридерну. Вот как описывает эту атаку капитан Николай Грязев, участник событий:
«С правой стороны, как я пред сим уже сказал, находилась перпендикулярная гладкая гора, составляющая границы глубокаго озера Клонталер, как зеркала перед нами стоящаго; с левой стороны также гора, но с отлогостями, между которою и озером пролегала одна столь узкая дорожка, что едва трем человекам рядом идти по ней можно: и это был единственный путь, ведущий к неприятелю, расположенному по ту сторону озера, за небольшею равниною на высотах, параллельных озеру. Я повторяю: вот был единственный путь, ведущий нас к Славе или неминуемой смерти. Сама Природа положила здесь границы всякому мужеству; ибо сильный неприятельский ружейный и батарейный огонь, устремленный на один пункт, где с упомянутой узкой дорожки на равнину выходить должно было, опровергал почти всю надежду овладеть высотами, неприятелем занимаемыми, или дать ему почувствовать наши силы, так как артиллерии с нами не было, кроме Пиемонтских горных орудий, который по соразмерности расстояния и своего малаго калибра были бы здесь не действительны. Что же оставалось делать, как не призвать в помощь Сильнаго и свою решимость с мужеством, или лучше сказать с отчаянием пробиваться прямо по дороге на равнину. Авангард Князя Багратиона, к разсвету опять соединившийся с нами, устремился первый; храбрые Полковники Тиллер и Брауэрт и многие другие, достойные вечной памяти Герои, пали жертвою своей неустрашимости, открывая путь на равнину. Вскоре вся узкая дорожка и в особенности ея конечность, выводящая на открытое место, так завалена была трупами убитых наших воинов, что сделалась непроходимою; хотя и с сокрушением сердца, но мы должны были сталкивать их далее в озеро, и чрез то очищая себе путь, по кучам мертвых тел своих собратий, проходить на равнину».
Плотно преследуя неприятеля, авангард Багратиона преследовал французов до деревни Нешталь и с ходу занял её. Но сказались усталость, недостаток патронов и наступившая темнота. Русские воины были отброшены обратно к Ридерну, где и заночевали. Ночь прошла беспокойно, в постоянных, хотя и не очень настойчивых атаках французов.
После прибытия резервов французы получили значительное превосходство в силах, и с утра бой разгорелся с новой силой. Войска Багратиона овладели Нетшталем, захватив не одну сотню пленных и знамя. Однако основной ареной боевых действий стала деревушка Нефельс. Там разгорелось самое кровопролитное противостояние. Нефельс не менее пяти раз переходила из рук в руки… В конце концов русским удалось закрепиться в этом селении. Сказалось суворовское упорство Багратиона. Но французы не прекращали атак. И тут к Петру Ивановичу прискакал казак от Суворова с приказом отступать к Нетшталю. Авангард уже выполнил задачу, французам не удалось остановить движение русской армии на Гларус. Теперь следовало избегать новых потерь.
Вечером 20 сентября главные силы русской армии сосредоточились у Гларуса. Прибыл туда и Суворов.
В наше время в тех краях находится замечательный музей полководца.
Эта двухдневная битва навсегда вошла в историю войн как образец отваги русского арьергарда. Они были действительно чудо-богатырями, русские герои Мутенской долины.
Пока войска Ауфенберга и Багратиона, опрокидывая врага, пробивались к Гларису, французы сделали ставку на уничтожение суворовского арьергарда в Мутенской долине. Таков был замысел Массены: отрезать корпус Розенберга от основных сил Суворова, нанести ему потери, принудить к капитуляции. Без своего могучего «хвоста» зажатая в Альпах армия значительно теряла в боеспособности.
Командовал арьергардом Андрей Григорьевич Розенберг, полный генерал, ветеран многих кампаний, показавший чудеса стойкости под командованием Суворова. Пришло время рассказать о нём чуть подробнее. По происхождению – из курляндских дворян. Во время Швейцарского похода ему шёл седьмой десяток, Розенберг был всего лишь на десятилетие моложе Суворова. Андрей Григорьевич получил боевое крещение, будучи гвардии капралом, в сражениях Семилетней войны. Там не раз был ранен и завоевал офицерский чин. В 1778–1779 годах участвовал в боевых действиях против конфедератов в Польше, с которыми чуть раньше сражался и Суворов. В 1797 году он получил высокий чин генерала от инфантерии. Случилось это, когда граф Рымникский пребывал в опале… Этот штрих, несомненно, вызывал недоверие Суворова: Павел I, строго и несправедливо наказав многих соратников Александра Васильевича, возвысил генерала Розенберга, который отнюдь не мог похвастать подвигами в русско-турецких войнах… И потому в первые недели Итальянского похода Суворов не жаловал императорского выдвиженца, не доверял ему. Подчас придирался, явно предпочитая старому генералу молодых храбрецов вроде Багратиона. Розенберг терпел и честно учился у Суворова. К концу Итальянского похода он стал одним из лучших знатоков суворовской науки побеждать, и в Альпах Суворов доверял Розенбергу безоговорочно. И не прогадал. Андрей Григорьевич был надёжен как скала. Во время марша на Гларис войскам Розенберга была доверена почётная и опаснейшая миссия: сдерживать наступление Лекурба и самого Массены. По существу, на плечи этих чудо-богатырей легла ответственность за исход всего похода. И они спасли армию.
Массена считал, что судьба всей операции решится именно в Мутенской долине. Потому он и сам поспешил туда, чтобы лично командовать французскими войсками в этой битве. Французам удалось стянуть к долине 18-тысячную армию.
Войска Розенберга остановились под Мутеном 18 сентября. Первоначально их было около четырёх тысяч, ночью к ним присоединилось ещё около трёх тысяч воинов. Они охраняли тыл суворовской армии. Соотношение сил складывалось для русской армии угрожающее.
В передовых частях, которыми 18–19 сентября командовал генерал Максим Ребиндер, сражались стрелки-егеря майора Ивана Сабанеева. Им и довелось первым принять на себя удары французских отрядов. Это были небольшие стычки, разведка боем. В ночь на 19 сентября и поутру несколько раз азовцам приходилось отстреливаться. Однако масштабные события начались после полудня.
Первые полчаса боя французам удались. Свежие, сытые, они бодро навалились на русские передовые части, и не без успеха. Когда французы подошли к русским позициям на 50 шагов, наши богатыри слаженно пошли в штыковую. Этот порыв тут же заставил галлов отступить, но их офицеры действовали расторопно, перестроили свои ряды и снова двинулись в атаку.
«Ребята, у нас отняли пушку! Вперёд!» – закричал Ребиндер, один из опытнейших суворовских генералов, которым армия верила безоговорочно. Один из немногих, кого Суворов называл, как сына, по имени – просто Максимом. Его приказ придал сил дрогнувшим бойцам. Они бросились в контратаку и отбили у французов орудие… Солдатам этот призыв запомнился как переломный момент в сражении. Вскоре наконец появились и основные силы Розенберга, поддержавшие усталых бойцов Ребиндера. Дружного штыкового удара французы не вынесли. К вечеру они отступили к Швицу. С тяжёлыми ранениями покинул поле боя Сабанеев – один из героев Мутена. Первая атака была отбита, и многие надеялись, что французы после такого урока не рискнут повторно испытывать на прочность русских в Мутенской долине.
Как бы не так. На следующий день Массена, получив пополнение, возобновил наступление, бросив в бой около 15 тысяч солдат. Передовым отрядом корпуса Розенберга – своеобразным авангардом арьергарда – командовал Милорадович. Атаку на русские позиции возглавил сам Массена. Сначала за дело взялись стрелки. За ними колоннами развернулась французская армия. После ожесточённой перестрелки отряд Милорадовича, принимавший на себя французский удар, стал отступать. Отступал он по-суворовски, заманивая врага за собой, ни на минуту не теряя ните