Некоторые всадники носили лишь короткорукавные хитоны, но большинство предпочитало надевать поверх них еще и длиннорукавные. Воинам тяжелой кавалерии — «товарищеской», фессалийской и союзнической — выдавали панцири, или кирасы. Панцирь изготавливался из соединенных между собой маленьких пластинок металла, снабженных подкладкой или покрытием из кожи или ткани, что делало кирасу прочной, но довольно подвижной. На заре эпохи завоевательных кампаний Александр редко надевал панцирь, этой манере царя, вполне возможно, подражали молодые вельможи из кавалерии, особенно те, что служили в «товарищеской» коннице. Сапоги для конников были, похоже, стандартным снаряжением на протяжении всех походов. Вместо седел служил чепрак, или потник, из ворсистого материала по образу и подобию войлока, он мог окрашиваться в цвета полка и отделываться украшением в цвет эскадрона, правда, это лишь предположение. Поверх потника иногда настилали шкуру животного — пантеры или леопарда, — хотя, возможно, подобная отличительная черта была исключительно для офицеров. Иногда находили применение седельные покрытия персидского типа. По всей вероятности, они не есть целиком предметы из военной добычи, поскольку ярко и богато украшенные персидские чепраки всегда пользовались почтением у эллинской аристократии и являлись в Греции частью экспорта на протяжении долгих лет до кампаний Александра.
Александр показан здесь в облачении старшего командира «товарищеской» кавалерии. Детали его одежды позаимствованы художником с изображений на мозаике Александра. Хитон на мозаике серовато-багряный, но мозаика делалась на основе рисунков давностью в несколько столетий, а потому оригинальные краски поблекли. Плащ на мозаике поврежден, но реконструирован и снабжен желтой каймой. Зеленая перевязь поверх панциря и соответствующая отделка по краям седельной ткани, возможно, также важны, так как могут говорить о цвете эскадрона.
Обычно царь носил беотийский шлем. Конник скопирован с саркофага Александра. На всаднике длиннорукавный пурпурный хитон и желтый македонский плащ (хламида) «товарищеской» кавалерии. Как правило, воины «товарищеской» конницы облачались в белые панцири, похожие на тот, что надет на Александре, но не столь ярко украшенные. Спину лошади покрывает персидский, а не греческий потник. (Энгус МакБрайд © Издательский дом «Оспри».)
«Товарищеская» конница — самый почитаемый полк в армии — набиралась из молодых представителей нобилитета Македонии. На момент начала восточной экспедиции Диодор определяет численность формирования в 1800 человек, но, возможно, несколько частей пришлось оставить в Македонии. Полк включал в себя восемь эскадронов, первый из которых являлся царским («басилике ила»), представлял собой авангардный отряд и как таковой занимал почетную позицию в строю на поле битвы. Численностью царский эскадрон, в рядах которого сражались и «личные товарищи», превосходил все прочие ровно вдвое. Остальные семь стандартных эскадронов, насчитывавшие 200 копий каждый, строились слева от царского согласно старшинству и боевому расписанию на день битвы. В источниках линейные эскадроны демонстрируют тенденцию называться по именам командиров, но каждый из них, возможно, набирался в отдельном ареале и официально мог носить соответствующие территориальные наименования.
В источниках нередки заявления о том, что фессалийцы являли собой лучший кавалерийский отряд во всем войске. Данное обстоятельство не должно удивлять, поскольку личный состав полка комплектовался за счет представителей аристократии Фессалии, а следовательно, в него входили самые превосходные всадники в греческом мире. По политическим и социальным причинам, однако, главенствующим полком являлся конный «товарищеский». Фессалийцы же сражались на левом крыле под общим началом Пармениона, но, поскольку Фессалия принадлежала к политической орбите Македонии, а Александр возглавлял Фессалийскую лигу, этот отряд следует выделить из общей массы «союзников». Фессалийская кавалерия численно равнялась македонским «товарищам» (1800—2000 человек), а посему можно предположить, что и фессалийский полк складывался из восьми «илай». Авангардным эскадроном служила фарсальская ила, выступавшая в роли личной стражи Пармениона — его телохранителей — на левом фланге македонского войска при Гавгамелах. Она представляла собой в фессалийском полку нечто вроде аналога царского эскадрона, или своего рода его проекции, а потому, по всей вероятности, имела удвоенную численность. Названия остальных семи «илай» в источниках умалчиваются, но не будет преувеличением утверждать, что они именовались по основным городам Фессалии, где и был набран личный состав каждого отдельного эскадрона. Две сотни фессалийских всадников присоединились к армии под Гордионом (иначе Гордий), но они, как можно предполагать, являлись скорее пополнениями для уже существовавших эскадронов, чем образовывали новый — девятый. Фессалийский полк был распущен в Экбатанах, когда царь отправил союзнические контингенты назад в Грецию, но 130 добровольцев остались в войске. Они образовали отдельную маленькую часть, однако, прослужив в ее составе наемниками меньше года, подверглись роспуску.
Греческие государства из состава Коринфской лиги обязывались предоставлять определенные по численности отряды конницы и пехоты для нужд экспедиционных войск. Не все союзники поставляли всадников, к тому же ни один город, по-видимому, не собрал отдельного полного эскадрона, скорее, ила в таком случае формировалась за счет объединения различных контингентов, наличествовавших в данном конкретном ареале. Если судить о положении его на полях разных сражений, вполне закономерно предполагать, что союзнический конный полк, или корпус (оба термина, разумеется, условны. —А.К.), являлся частью тяжелой кавалерии. Никаких подробностей в отношении внешнего вида его бойцов — их одежды или снаряжения — не сохранилось.
Диодор Сицилийский упоминает наличие во время переправы армии в Азию 600 греческих всадников под командованием Эригия. По всей вероятности, речь идет об эскадронах, которые впоследствии сражались под началом Эригия, сына Лариха, при Гавгамелах: эскадрон пелопоннесских и ахейских всадников, конница Фтиотиды и Мелии и эскадрон локрийских и фокийских воинов. При Гранике союзническая кавалерия действовала под началом Филиппа, сына Менелая, но, как можно предполагать, командование его носило временный характер. Пополнения, подтянувшиеся и соединившиеся с армией у Гордиона, насчитывали еще 150 всадников из Элиды. Под Иссом пелопоннесские и прочие союзнические всадники бились на левом фланге под общим началом Пармениона, хотя кто выступал их непосредственным командиром, неизвестно. Трудно определить, какие пополнения и подкрепления прибывали в места расположения войска в Азии. После Исса союзническая конница отошла в подчинение сатрапа Сирии и, по всей вероятности, получала дальнейшие подкрепления в период дислокации там. Нельзя исключать, что акарнанский и этолийский эскадрон прибыл в армию до Исса. Не подлежит сомнению, однако, что беотийский эскадрон достиг войска в Азии. Наряду с тремя эскадронами Эригия под Иссом существовала вторая «бригада» союзнических всадников под командованием Койрана, сражавшаяся на противоположном фланге. Эта часть, по всей вероятности, также насчитывала 600 человек и включала в себя три эскадрона — скорее всего, один беотийцев и, возможно, ахейцев и акарнанцев. Элианцы могли биться в рядах пелопоннесского и ахейского эскадрона на правом крыле или же в составе третьего эскадрона — на левом. Союзнический конный был распущен в Экбатанах, но многие воины остались служить как наемники.
В состав армии Александра входило четыре эскадрона фракийской легкой конницы, каковое число усиливалось другими отрядами вспомогательной фракийской кавалерии. Фракийцы считались дикими, не вкусившими плодов цивилизации солдатами, склонными к пьянству, падкими на поживу и всегда охочими до женщин.
«Продромой» (дозорные, иногда еще «скопой») есть термин, обычно применяемый к фракийским эскадронам основного македонского войска, но порой и к прочим вспомогательным частям всадников. «Продромой», по всей вероятности, набирались на территории внутри границ Македонии, из фракийских провинций, аннексированных Филиппом, и несли службу под началом македонских командиров. Эскадронам легкой конницы на момент переправы через Геллеспонт, судя по всему, недоставало численности, поскольку Диодор говорит о наличии в составе «продромой» и в пеонийском эскадроне, вместе взятых, всего лишь 900 человек. Можно предположить, «продромой», пеонийский эскадрон и одрисийский отряд кавалерии удалось довести до полной численности вследствие прибытия пополнения из 500 фракийских конников, достигших расположений армии в Мемфисе. Другой отряд подкреплений из 600 человек добрался до войска в Ситтакене.
Первейшей задачей «продромой», как показывает их название, являлось ведение разведки впереди армии. В отдельных случаях для таковых целей из дозорных сколачивали формирования, дополнявшиеся легкой пехотой и тяжелой кавалерией. В ходе кампаний на Балканах некоторые конные части, возможно, применяли дротики. После переправы через Геллеспонт, термины «продромой» и «сариссофорой» используются в источниках без всякого разбора, но дротики более не упоминаются, а потому остается предполагать, что Александр перевооружил их более длинными копьями, когда войска экспедиции начали движение по земле Малой Азии. Известно, что «продромой» пользовались шлемами, но на этом, по всей вероятности, комплект их доспехов и исчерпывался. Шлемы могли быть вначале раскрашенными как фригийские, с заменой их потом на бронзовые беотийские. Всадники носили хитоны и плащи, а лошадей своих покрывали чепраками из шкур животных.